Вечер постучался в мое окно золотыми листьями, трепещущими от ветра. старый роскошный клен, будто кивая густой кроной, шептал что-то тихло-тихо о своем, о грустном, давнем, забытом, а может и никогда не знаном другими. Это дерево, видевшее и слышавшее многое, знает все, что творится в нашем дворе. он, словно часовой, высокий и неприступный, стоит на страже бессменно, день за днем, год за годом.
Где-то внизу шумит дорога и слышны голоса ребятишек, играющих в прятки и доганялки, разговоры их мам, теряющихся в раздумьях, каким бы еще рассказом выделить свое чадо из компании его друзей, а на соседней лавке, той, что напротив, сидят старики и старушки, которые, словно клен, такие же мудрые, стойкие, знающие истинный смысл этой жизни, такой единственной и такой разной для каждого из нас.
Вдруг клен взволновался… или это просто подул ветер? Да нет, не только клен, все вокруг словно встрепенулось, загорелось и вырвалось наружу. Это была моя душа, моя крепость, переживающая удар за ударом, наступление за наступлением.
На секунду все опять замерло… или опять показалось? Я закрыла глаза, мне привидилось детство, не столь далекое, но уже довольно забытое и затуманенное другими событиями, встречами, людьми, проблемами. Я, покачав головой, взглянула в окно.
Передомной, будто в сказке, парил резной листок моего старого лучшего друга, стража-клена.
Что это? Еще одно напоминание тго, что на дворе сентябрь, или просто шутка?
-Правда мы не разлей вода? – вдруг отчетливо донеслось сниху.
Я поняла… Не сентябрь был виноват, и не шутливый клен, а фраза, так долго означавшая для меня буквально все в этой жизни.
Словно осколки разбитого витража, мое сознание разрезали нахлынувшие воспоминания. Тут все: и любовь, и лучшие друзья, и враги, и ссоры. А в центре всего лишь два человека: я и… моя тень, если так можно сказать, или она и я – в роли ее тени. Есть игра»найди пять отличий» - это было о нас. Даже учителя нас путали, хотя, чесно признаться, мы были абсолютно непохожи, но вместе были одной душой, одним целым. я и она были лучшими подругами, мы были даже большим, сестрами, которые нашли друг друга в этом огромном мире, которых кто-то когда-то разлучил, которым так и не суждено пройти жизнь вместе…
Я возвращаюсь, (хотя упорно убеждаю себя не делать этого), в кладовую своей жизни, словно включая свет в библиотеке с бесчисленным количеством книг на деревянных полках, одни из которых полностью забиты тяжелыми томами – это мое прошлое, а некоторые совершенно пусты – это будущее. Я, не долго думая, подхожу к одной из книг и беру в руки. Она тяжелая, она таит в себе все мое становление, как человека, личности, мои переживания и старания. И ее скромное название «Школьные годы», сперва будто что-то общее, неразделимое, целое, постепенно растворяется, как единая капля в целой луже воды.
Я раскрываю книгу, и первая фраза, попавшаяся мне на глаза: «Мы не разлей вода!»
Восклицательный знак в конце обозначал, как для меня все это было важно. Да по-другому и быть не могло! Мы жизни своей друг друга не представляли, мы даже болеть старались как можно реже, чтобы не пропустить что-то важное, весомое, значимое для нашей дружбы. Мы – лучшие подруги. мы гордились этим и ставили нашу дружбу всем в пример, замечая, что не каждый имеет такой подарок от Бога.
То стеснительное «Как тебя зовут?» на линейке в первом класе, наверное, было роковым. Не заметив бы тогда друг друга, оказавшись в другом классе или просто промолчав, вряд ли бы мы построили то, что так мгновенно разрушили…
Мы дружили… Мы учились… Мы переживали… Мы боролись друг с другом и сами с собой.
Признаюсь, я никогда не встречала такого человека, как Марина. Было в ней что-то особенное, неповторимое, ее естественное. Никогда я не видела, чтобы она плакала. Нет, она плакала, когда смотрела свои любимые сериалы и фильмы, но в жизни – ни слезинки. Если бы я не знала ее лучше, могла бы сказать, что у нее не было души и еей все было все равно.
Но она принадлежала к числу тез людей, которым легче переварить все самим и сделать вывод, или, в конце-концов, излить проблему бумаге, соглашавшейся со всем, что ей ни скажешь, чем раскрыть свои тайны даже перед самым родным и близким человеком.
Порой казалось, что только я могу заглянуть в ее душу, ее сокровищницу мыслей, только я могу понять ее и дать совет. За то, если кто другой терялся в просторах действительности, лишь Марина могла им помочь. Мы часто шутили, что скоро откроем частное бюро и будем получать свои законные деньги.
А пока - вместо денег – шоколад, вместо частного бюро – наша дружба, которая никогда не заканчивалась на этом банальном слове.
И так мы смеялись… мы шутили… мы дополняли друг друга, но все же никогда не сливались в бесформенную массу «просто» подруг.
Эта дружба, хотя в ней и не было чего-то сверхъестественного и необычного, всем казалась мистической и не способной на существование. а мы всем доказывали обратное, мы все отрицали, и лишь благодарили Бога, что наградил нас, отметил, отличил от других.
Страница пять… страница десять… страница сорок, и везде «Мы – друзья!»… страница сто… Кажется, я пропустила что-то важное, здесь мы уже создавали свои первые эскизы… Ах да!
Однажды, гуляя по улице, где было множество магазинов, мы, открыв рты, смотрели по сторонам, мечтая, что когда-то и мы выростем и сможем все это носить, обувать и просто дарить другим.
Но вдруг Марина потянула меня за рукав, я обернулась и поняла, что заставило мою подругу застыть от изумления. В Витрине перед нами висело ослепительной красоты платье, блестящее на солнце, словно гладь моря, его отделка напоминала что-то легкое, словно легкий ветерок, поднимающий волночки. Еще долго мы не могли вымолвить и сорва, еще долго мы стояли молча, думая о чем-то своем.
О чем мы думали? о том, как создадим ткую же красоту, возможно еще лучше, чтобы от нее так же замирало сердце при одном толко взгляде.
Мы приступили немедленно. и пусть никого не удивляет, что все произошло столь стремительно и неожиданно. Мы любили шокировать публику. Мы умели быть лучшими.
Если я скажу, что за десять лет мы ни разу не ссорились, то мне мало кто поверит. Ссоры нам просто были не нужны. Ввозможно, все было так потому, что нашими друзьями были в основном мальчишки. в их мире все более честно и прямолинейно, правдивее, чем в мире девчонок. к тому же, у них не было повода завидовать нашей дружбе.
Вместе мы познали много истин, вместе мы открывали этот мир, только мы имели право проводить в нем исследования и раскопки. Только мы заслуживали быть лучшими друзьями!
Увлеченные созданием одежды, даже не замечали, как пролетает время. Мы были уже почти взрослые, мы к многому стремились.
Мы как раз заканчивали один грандиозный проект, после успеха которого мы должны были стать самыми молодыми и успешными дизайнерами, когда случилось то, чего все так давно хотели: наша ссора…
До презентации оставалось меньше недели, мы гуляли по зимнему парку и делились планами на будущее. все вокруг: и застывшие под снегом деревья, и яркое заходящее солнце, и пролетающие над головой вороны, - было каким-то настороженным, притаившимся, странным.
Это произошло мгновенно: не заметив замерзшей лужи, я подскользнулась и упала. Мое тело пронзила немыслимая боль, все сжалось внутри. Я не могла двигаться, а Марина сидела рядом и на глазах у нее были слезы. Потом она позвонила куда-то, я очнулась уже в больнице с переломом.
…Ужасно грязные страницы. Они все покрыты серой пылью, какими-то надписями м пятнами, влажные от слез. Как это все сильно, страшно, испепеляюще…
А тем временем, пока я сидела дома и не могла ничего сделать, Марина сама провела презентацию, сама заключила договор, все сделала сама… Но ведь одежду создавали мы вместе!
Как она могла забыть обо мне?
«А что я могла сделать? Нужно было твое личное присутствие! - оправдывалась она. - Нам нужен был этот контракт. Это же шанс… Я же не выгоняю тебя, ведь я буду только управлять всем… А ты…»
Но я не стала ее слушать. Марина больше не позвонила и не пришла. Она исчезла из моей жизни, как исчезло все, что с ней было связано.
Словно актриса, нарошно завоевавшая миллионы симпатий, чтобы никогда больше не вернуться, она уехала, ни сказав и слова, даже не попрощавшись. Она буквально выпорхнула из моих рук, ведь я уже ничего для нее не значила, ровно как и наша дружба. А мне было так плохо, так непривычно видеть около себя кого угодно, лишь не ее.
Она погубила во мне все. Мне нужно было учиться жить заново, перешагнув через то, что уже не вернуть.
И я смогла сделать это. я сильная. Только в душе все так же неспокойно. Ведь никому не могу сказать:
«МЫ НЕ РАЗЛЕЙ ВОДА, ПРАВДА?!».
Поставив книгу на место, я еще долго смотрела на нее. Проведя рукой по старому, запыленному переплету, выключила свет в библиотеке.
Старый клен все так же кивал мне, бормоча что-то во сне. Он уже так много раз слышал эту историю, да что там слышал – он был ее свидетелем. Он видел и знает много всего, мой старый лучший друг…