Богопознание и спасение

       
Актуальна ли ныне Благая Весть? Что говорит, и говорит ли вообще что-либо Евангелие сердцу современного человека? Быть может, оно просто устарело, как устаревает все на свете, и его пора заменить чем-нибудь другим, скажем, сайентологией или агни-йогой, которые более созвучны нынешним умонастроениям, и в большей мере соответствуют современному естественнонаучному мировоззрению, нежели учение Иисуса Христа, которому уже две тысячи лет? Это отнюдь не праздные вопросы. Подводя итоги истории христианства в 20-ом веке, приходится признать их неутешительность. В начале третьего тысячелетия оно переживает не лучшие свои времена. Подобное мнение может показаться спорным, поскольку эпоха массовых гонений на Церковь ушла в прошлое вместе с крушением тоталитарных режимов 20-го века. Вроде бы никто больше не угрожает существованию христианской религии, однако налицо ее серьезный кризис, который продолжает углубляться. Он проявляется в том, что христианские духовные ценности более не являются путеводной звездой для большинства людей даже в тех странах, население которых традиционно исповедует христианство.
Все меньше и меньше остается людей, понимающих, что Иисус Христос-это не просто величайший моралист всех времен и народов, а Путь, Истина и Жизнь. Примечательно, что 20-ый век, ознаменовавшийся необычайным ростом интереса к различным, в первую очередь восточным духовным практикам, в целом не засвидетельствовал роста интереса к богатейшей традиции христианского мистицизма. Подобное равнодушие отнюдь не случайно. Оно говорит о том, что в сознании современных христиан их религия более не ассоциируется с мистическим Богопознанием. К сожалению, подобное мнение не лишено оснований. Современная Церковь, как на Западе, так и на Востоке, не отрицая значимости христианской мистики, видит свою миссию, главным образом, в социальном служении, в оздоровлении нравственного климата в обществе и в гармонизации общественных отношений. При этом забывается, что данные функции, при всей их значимости, все же являются для христианства второстепенными. О том, что должно быть духовным приоритетом для христиан, с исчерпывающей ясностью сказал Сам Христос: “Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам”. (Мф.6,33) Следовательно, основное внимание христианам следует обращать не на внешнюю, социальную активность, а на внутреннюю, созерцательную жизнь, ибо “…Царствие Божие внутрь вас есть”. (Лк. 17,21)
Причина нынешнего духовного упадка христианства лежит отнюдь не только в репрессиях и гонениях со стороны тоталитарных и атеистических режимов, ставших причиной безверия нескольких поколений в целом ряде стран. Она не может быть сведена и к религиозному индифферентизму, присущему многим людям, живущим в демократических государствах Запада, для которых христианство является не более чем элементом культурной традиции. Основная причина кризиса, переживаемого христианством в современную эпоху, намного глубже и серьезнее. Она заключается в том, что развитие материалистического мировоззрения, начавшееся в европейских странах начиная с эпохи Возрождения, привело к постепенной утрате способности к адекватному восприятию самой сущности Благой Вести. Христос пришел спасти мир от греха и смерти, и христианство распространялось и завоевывало сердца, пока в сознании людей сохранялось убеждение в том, "...что весь мир лежит во зле." (1Ин.5,19). В Средние века любой богобоязненный христианин живо осознавал, что "Человек подобен дуновению; дни его-как уклоняющаяся тень." (Пс.143,4), и поэтому "Только в Боге успокаивается душа моя: от Него спасение моё." (Пс.61,2) Однако начиная с эпохи Ренессанса в европейской культуре возобладало представление о гармоничности и совершенстве человеческой природы, чуждой какой-либо физической или нравственной ущербности, и в силу этого не нуждающейся в искуплении. Для новоевропейского материалистического миросозерцания само понятие греха лишено какого-либо реального содержания, поскольку грех есть неправильный выбор свободной воли, предполагающей существование нематериальной души, а материалистически понимаемая психика, всецело обусловленная деятельностью головного мозга, исключает наличие у человека свободной воли.
Проблема, стоящая в наше время перед Церковью, заключается в том, что все меньшее и меньшее число людей испытывает потребность в избавлении от греха, посредством веры во Христа, ибо не признаёт существования греха как такового. Но грех от этого не перестаёт существовать. В наше время он порождает смерть точно так же, как и во времена Адама и Евы, и поэтому современный неверующий человек нуждается во спасении ничуть не менее своих набожных предков. Справедливость этого утверждения не вызывает сомнений. Человек смертен, и эта фундаментальная данность его существования роковым образом лишает его радости жизни. Смерть никуда не исчезла, несмотря на то, что современная цивилизация всеми средствами старается заставить людей забыть о ней. На выражение memento mori ныне наложено табу. Почему же в наше время существует панический страх перед обсуждением проблемы смерти, которая несравненно важнее для любого человека, нежели, к примеру, проблема внедрения демократии и либерализма в страны Ближнего и Среднего Востока? Да потому, что серьезное её обсуждение тотчас же выявит полную несостоятельность ценностной системы современной глобальной цивилизации перед лицом смерти, как непреложной и фатальной реальности человеческого существования. В самом деле, если души как таковой нет, а следовательно-нет и загробной жизни, какой смысл может иметь создание всё большего и большего комфорта для плоти, которая не сегодня-завтра станет прахом? "Гробу скажу "ты отец мой", червю "ты мать моя и сестра моя." (Иов 17,14) Не уподобляется ли в таком случае наша жизнь мышиной возне, в которой не больше смысла, чем в жизненных хлопотах муравьев или гусениц? Несмотря на старания отвлечь людей от мыслей о бренности их существования, нет такого человека, которого не угнетала бы мысль о грядущем неизбежном конце, с точки зрения господствующего ныне миросозерцания равнозначного уходу в небытие. Сознание преходящего характера земного бытия и эфемерности человеческой жизни подкрепляется и повседневными наблюдениями, свидетельствующими о том, что никто не может быть уверен в завтрашнем дне, который может принести крушение и гибель любому, даже самому благополучному и удачливому человеку.
Войны, унесшие в 20-ом веке жизни десятков миллионов людей; массовые репрессии, геноцид, террористические акты, в результате которых в одночасье гибнут тысячи мирных граждан; стихийные бедствия и эпидемии новых неизлечимых болезней вроде СПИД-а, обрекают на страдания и смерть великое множество людей. Все это убеждает мало-мальски мыслящих людей в том, что в этой жизни не все ладно, и поэтому надо что-то предпринять для исправления существующего положения дел. К сожалению, господствующий ныне материализм заставляет большую часть людей искать выход на пути все того же научно-технического прогресса, социальных реформ или политических преобразований. Но путь этот ведет в тупик, поскольку не выводит за пределы материального мира, оставаясь в котором невозможно разрешить проблемы, порожденные ущербностью человеческого духа.
Мучительность человеческого существования является очевидным фактом, находящимся в вопиющем противоречии со стремлением к счастью, органически присущем каждой человеческой душе. Но возможно ли на земле подлинное счастье? Откровение даёт на этот вопрос недвусмысленно отрицательный ответ: "Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует,- всё суета"! (Еккл. 3,20). Человек счастлив в той мере, в какой его жизнь причастна к бесконечной полноте бытия, и отсутствие совершенного счастья в мирском существовании обусловлено именно конечностью и неполнотой земного бытия человека. Прежде всего, конечно индивидуальное бытие любого человека. "Ибо летам моим приходит конец, и я отхожу в путь невозвратный". (Иов, 16,22) Человек погружен в реку времени, неудержимое течение которой уносит его жизнь, как щепку, в океан небытия, и он бессилен противостоять этому всесокрушающему потоку. Каждое последующее мгновение поглощает предыдущее, и само тотчас же бывает поглощено. Всё, что существует во времени, продолжает существовать лишь в нашей памяти, однако это существование эфемерно, и прекращается вместе с исчезновением помнящего. Каждый человек, как личность с её неповторимым внутренним миром, существует благодаря своей памяти, однако это личностное существование всецело зависит от сохранности его биологического носителя, бренность и тленность которого делает его подобным быстротечному сновидению. Ветшает тело, а вместе с ним слабеет и душа, немощь которой, быть может, в наибольшей степени проявляется в ослаблении памяти. Постепенно всё предаётся забвению-этому преддверию смерти. Но сама смерть является лишь кульминационным пунктом умирания, а оно длится всю нашу жизнь с самого момента рождения. Таков рок, которому подчинено всё живущее на земле.
Царящая в мире необходимость не только неумолима, но и слепа. Быть может, лучшим доказательством этого является случайность появления на свет чуть ли не каждого человека, ибо подавляющее большинство зачатий является следствием вовсе не сознательного желания дать жизнь ребёнку, а безудержного стремления мужчин и женщин к удовлетворению своего либидо. "Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя". (Пс.50,7) Слепой жизненный порыв, преследуя некую неведомую цель, забрасывает человека в этот мир на некоторое время, и затем, когда эта цель достигнута, выбрасывает его оттуда, причем ни то, ни другое никоим образом не зависит от его свободного выбора. Никто не может ответить на вопрос-почему данный человек родился именно от этой супружеской пары, наделившей его отнюдь не лучшей наследственностью; именно в этой стране, в которой существует далеко не самая совершенная политическая и экономическая система; почему ему пришлось в силу фатального стечения обстоятельств всю жизнь общаться именно с этими, нелюбимыми и духовно чуждыми ему людьми, и жить вдали от тех, кого он любит и кто ему близок по духу; и наконец, почему он должен покинуть сей мир именно тогда, когда, обретя жизненный опыт, начал понимать-в чем заключается цель человеческой жизни, и с помощью каких средств следует стремиться к её достижению. Случайное рождение, преисполненная роковыми случайностями жизнь, и смерть, которая может наступить в любой момент вследствие всевозможных непредвиденных и случайных обстоятельств-возможно ли во всём этом суетном существовании увидеть какой -либо разумный смысл? Быть может, человеческое стремление к счастью-это не более чем психологическая проекция слепой воли к жизни, коренящейся в животной природе человека? В самом деле, с естественнонаучной точки зрения сомнение в правомерности этого стремления вполне оправданно, так как человек не имеет существенных биологических отличий от любого животного. "Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе животные." (Еккл. 3,18) И поскольку существование всякого живого существа преисполнено страданий, проистекающих из немощности и уязвимости его естества, то почему же от них должна быть свободна человеческая жизнь? Быть может, страдание есть неотъемлемая характеристика материального бытия как такового, и поэтому счастье-это не более чем мираж, порожденный человеческим недомыслием? "Но человек рождается на страдание, как искры, чтобы устремляться вверх." (Иов 4,7)
Жизнь любого человека неразрывно связана со страданием. Человек есть существо, имеющее физическое тело, и поэтому его благополучие в значительной степени зависит от здоровья этого тела. Но оно, будучи тленным и бренным, с момента зачатия несет в себе семена смерти и разложения, и поэтому оно просто не может не испытывать страданий от различных болезней. И действительно, практически невозможно найти стопроцентно здоровых людей. Несмотря на бодрые призывы врачей вести здоровый образ жизни, здоровье в целом не зависит от нашей воли, поскольку в значительной мере обусловлено наследственностью, над которой мы не властны. Рак, диабет, сердечно-сосудистые заболевания, терзающие миллионы людей и сводящие их в цветущем возрасте в могилу, зачастую обусловлены поврежденными генами, унаследованными от далеких и неведомых предков. "Кто родится чистым от нечистого? Ни один." (Иов 14,4) Любой человек, сколь бы талантлив, умен и праведен он ни был, вынужден страдать из-за ущербности своего телесного естества, данного ему в удел равнодушной природой. Если даже кому-либо посчастливилось иметь хорошую наследственность и пребывать в относительно добром здравии, то он не застрахован от всевозможных несчастных случаев, техногенных катастроф и природных катаклизмов. Сколько молодых, красивых, полных сил людей погибло или было искалечено в нескончаемых автомобильных и авиационных катастрофах! А какие неописуемые страдания причинили сотням тысяч людей многочисленные разрушительные землятрясения и техногенные катастрофы вроде взрыва на Чернобыльской АЭС!
Практически всем приходится в той или иной степени испытывать мучения от колыбели до могилы. В юности человек страдает из-за недостатка родительской заботы, из-за неразделенной любви и конфликтов со сверстниками. Юная психика весьма хрупка, ранима, и беззащитна перед натиском страстей. Они с наибольшей силой обуревают именно юную душу, и нередко безответный зов плоти или обманутая любовь побуждают наложить на себя руки. Если суицида все же удается избежать, эти разочарованные в жизни молодые люди зачастую спиваются, становятся наркоманами, и после нескольких лет тяжких мучений, причиненых ими самим себе и своим близким, безвременно сходят в могилу.
В зрелые годы человек страдает из-за неудовлетворенных амбиций, необходимости заниматься нелюбимым делом и вести каждодневную изнурительную борьбу за существование. Как много людей, щедро наделенных различными талантами, и в молодости подававших большие надежды, так никем и не стали, поскольку вынуждены были заниматься постылой, но высокооплачиваемой работой для того, чтобы прокормить семью!
И наконец, на склоне лет человек испытывает страдания из-за одиночества, от мучительного ощущения убыли жизненных сил, и страха перед неотвратимо надвигающейся смертью. Сколько на свете забытых, заброшенных и никому не нужных стариков, о которых некому позаботиться, несмотря на то, что у многих из них есть взрослые, здравствующие дети! "Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями." (Иов 14,1)
Человек страдает не только из-за фатальной ограниченности и ущербности своей природы, но и вследствие несовершенства того общества, в котором он живет. Несмотря на оптимистическую теорию всемирноисторического прогресса, едва ли имеются серьезные основания думать, что общество, в котором живут наши современники, более совершенно, нежели древнегреческое общество времен Перикла или европейское общество во времена папы Иннокентия 3-го. Да, в те времена не было демократии, прав человека и системы социального обеспечения, но зато вся общественная жизнь основывалась на незыблемых духовно-религиозных принципах, о чем ныне можно только мечтать. Общественная жизнь человека того времени, несмотря на нескончаемые войны, эпидемии и социальное неравенство, в одном, самом главном была более гармонична, чем общественная жизнь современных людей. В былые времена социальный строй был хотя и несовершенной, но все же непосредственной земной проекцией пронизанного божественной мудростью духовного универсума, благодаря чему человеческая жизнь в этом обществе приобретала внутреннюю осмысленность и оправданность перед лицом вечности. Жизнь человека в обществе и отведенная ему социальная роль определялись волей богов или Бога, что избавляло человека от ощущения абсурдности и иррациональности его социального бытия. В этом отношении положение современного человека намного хуже. Весь 20-ый век прошел под знаком борьбы за социальный и национальный прогресс. Триумф и последующее крушение социалистической и национал-социалистической идей, первоначальные победы и последующее фиаско национально-освободительных движений, (например, во многих африканских странах, в некоторых республиках бывшего СССР) с которыми многие связывали надежды на народное счастье и торжество общественной справедливости, не только не разрешили социальных проблем, но и еще более усугубили их.
Миллиарды людей в наше время продолжают страдать от несовершенного устройства общества. Марксизм, фашизм и национализм не смогли найти решения социального вопроса и придать общественному существованию человека подлинную осмысленность и гармоничность, так как были порождением секуляризованного европейского мышления Нового времени, отрицавшего наличие какой-либо связи между социумом и трансцендентностью. Желание осчастливить избранный класс привело к порабощению этого класса, и к лишению его реальных прав собственности на средства производства. Стремление привести к всемирному господству избранную расу господ привело к мировой войне и к гибели миллионов людей, принадлежащих, в том числе и к самой этой расе. И наконец, жажда политического самоутверждения и государственной независимости избранной нации, (а всякий национализм зиждится на идее избранности той или иной нации) во многих странах привела к экономическому и политическому краху, повлекшему за собою социальное банкротство великого множества людей. Конец прошлого века ознаменовался всемирным торжеством либеральной демократии и рыночной экономики, в связи с чем у их сторонников появились новые надежды на установление всеобщего рая на земле. Но надежды эти ничуть не менее иллюзорны, нежели ожидания сторонников 3-го Интернационала и гитлеровского "Нового порядка".
Разворачивающаяся в настоящее время глобализация делает богатых еще богаче, а миллиарды бедняков в развивающихся странах обрекает на окончательное разорение и голодную смерть. Разумеется, было бы наивно предполагать, что обрекаемые сильными мира сего на вымирание сотни миллионов жертв утверждающегося ныне повсюду "Новейшего порядка" молча смирятся с участью, уготованной им хозяевами современного мира. И они протестуют, причем протест их нередко принимает самые крайние, предельно агрессивные формы, примером чего могут служить совершаемые смертниками дикие террористические акты, направленные чаще всего против преуспевающих граждан стран Запада, что делает в перспективе их дальнейшее процветание более чем сомнительным.
Современные западные демократии кичатся своей свободой, однако жизнь в современном обществе сплошь и рядом проходит в рабстве у вещей, которые по самой своей природе должны служить человеку. Культ потребления, всячески насаждаемый СМИ, заставляет людей всю жизнь напряженно работать, причем не для личностной реализации, а исключительно ради денег, позволяющих приобретать всё новые и новые вещи, чаще всего ненужные и излишние. Людьми в их трудовой деятельности движут отнюдь не универсальные духовные и нравственные принципы, а ненасытное и неразумное желание иметь. Оно является скрытой пружиной, фундаментальным мотивом человеческой деятельности, к которому в подавляющем большинстве случаев может быть сведено всё бесконечное многообразие частных мотивировок, которыми руководствуются люди в своей повседневной жизни. За всеми ними, как правило, скрывается стремление к обладанию-деньгами, недвижимостью, женщинами, славой, властью. Но может ли сделать человека счастливым полное удовлетворение похоти плоти, похоти очей и гордости житейской? Будь это так, то преуспевающих любимцев фортуны не снедала бы внутренняя неудовлетворенность своим положением, от которой они пытаются избавиться посредством алкоголя, наркотиков, изощренного и извращенного секса. Однако жажду невозможно утолить с помощью морской воды. Эти люди не понимают, что тайно гложущее их чувство неудовлетворённости своей жизнью обусловлено вовсе не нехваткой материальных благ, а духовным вакуумом в сердце, опустошенном первородным грехом. В результате грехопадения человеческое сердце перестало ощущать присутствие Бога, и образовавшуюся вследствие этого бесконечную пустоту невозможно заполнить ничем конечным.
Все это создает тягостное чувство бессмысленности и бессодержательности жизни, которым обесценивается материальное благополучие. "Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце моё радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих. И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, всё-суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!" (Еккл. 2, 10-11)
Объективное и беспристрастное рассмотрение существующего положения дел вынуждает признать бесплодность и безрезультатность всех попыток современного человека вырваться из заколдованного круга мирского существования и обрести спасение. Тьма жизни продолжает оставаться такой же беспросветной, какой она была всегда. Но душа человеческая не может жить без Света. Когда вокруг царит непроглядный мрак, человек начинает искать Его внутри себя. Стоящий на краю гибели человек взывает с мольбой о помощи к безмолвной трансцендентной бездне, сокрытой в глубине его сердца, и этот зов не остается безответным. "Объяли меня муки смертные, и потоки беззакония устрашили меня. Цепи ада облегли меня, и сети смерти опутали меня. В тесноте моей я призвал Господа и к Богу моему воззвал. И Он услышал от чертога Своего голос мой, и вопль мой дошел до слуха Его." (Пс. 17, 5-7) Всевышний открывает Себя человеку в ответ на мольбу о спасении, и тот начинает ощущать Его незримое, но абсолютно реальное и спасительное присутствие в своей жизни. "Он простер руку с высоты, и взял меня, и извлек меня из вод многих." (Пс. 17,17) Хотя человеческая жизнь преисполнена хаоса, абсурда и всевозможных страданий, в ней, по милости Божьей, загорается луч веры, пронизывающий мрак повседневного существования. Этот свет не может рассеять царящей вокруг тьмы, но он дарует душе уверенность в том, что истинная жизнь-это не тот мучительный кошмар, в который от рождения до смерти погружен человек, но нечто высшее, несравненно более совершенное и блаженное, нечто не от мира сего.
Подлинная религиозная вера является особым духовным опытом, несводимым ни на что иное. Вера, соприкасаясь с интеллектуальной, эмоциональной и волевой сферами, в то же время не может быть отождествлена ни с одной из них. Ощущение божественного присутствия в душе совершенно своеобразно, и необъяснимо ни с научных позиций, ни с точки зрения здравого смысла. Человек начинает ощущать свою таинственную сопричастность неведомой высшей Силе, которая оставаясь всецело трансцендентной и недосягаемой, в то же время парадоксальным образом становится ему максимально близкой, и можно сказать-родной. Верующая душа знает, что Бог есть, хотя она еще не знает Его Имени. Человек, бессильное и бренное создание, затерянное во враждебном к нему окружающем мире, начинает чувствовать свое превосходство над этим миром, ибо душа его отныне причастна к Тому, Кто есть Первопричина вселенского бытия и жизни. Нечто глубоко утешительное есть в сознании того, что человек, тело которого является ничтожно малой частицей материального космоса, может воспринимать бытие Первопричины этого космоса как непосредственную данность своей внутренней жизни. "Когда взираю я на небеса Твои,-дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?" (Пс. 8,4-5) Внешне жизнь уверовавшего человека остается такой же, какой она была до его обращения, однако в нём уже произошла незримая для глаз окружающих внутренняя перемена, благодаря которой он стал совсем иным, нежели был прежде.
Благодаря обретению веры человек начинает осознавать, что его душа, которая и является его подлинной индивидуальностью, принадлежит не миру сему, а некоей высшей Реальности, Которая есть пребывающее в Первопричине вечное Царство истины, добра и красоты. Если раньше его можно было уподобить листку, несомому неведомо куда вихрем жизни, то теперь в нём появляется незримая точка опоры, благодаря которой его существование приобретает устойчивость и разумный смысл. Бог, открывая своё бытие душе, со всей самоочевидностью являет себя как вечное Провидение, всеблагое и премудрое, волей Которого определяется всё, в том числе и человеческая судьба. Возникает вопрос-если миром правит преисполненное милосердия и благости Провидение (а его беспредельная благостыня живо ощущается верующей душой), то почему человеческая жизнь полна страданий? Ответ может быть лишь один-в этом виноват сам человек, внесший разлад в свои взаимоотношения со Всевышним. Человек каким-то образом отпал от Первопричины, Которая по природе Своей есть вечное непреходящее блаженство, и тем самым обрек себя на страдания. Это отпадение человека от Первопричины и есть то, что в христианской традиции именуется первородным грехом, навлекшим на сынов Адамовых осуждение Всевышнего, и обрекший человека на смерть: "В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься". (Быт.3,19) Осознание этого дает человеку реальную возможность спасения. Чтобы эта возможность стала действительностью, следует, прежде всего, познать Бога, и узнать-кто Он, и какова Его воля, поскольку лишь зная это, можно рассчитывать на спасение.
Возникает вопрос-возможно ли познать Бога? Прежде всего следует подчеркнуть, что Его нельзя познать с помощью методов естествознания. Оно занимается лишь исследованием естественных т.е. материальных, находящихся в пространстве и времени объектов, тогда как всецело духовная Первопричина пребывает вне пространственно-временного континуума. Научное познание стремится выявить закономерности, которым подчиняется чувственно созерцаемый космос со всеми существующими в нём формами движения материи, и не более того. В силу этого наука ничего не может сказать нам о Боге. В лучшем случае она может в какой-то мере выявить Его высочайшую мудрость, запечатленную в творении. Познать что-либо сверх того она не в состоянии. Всевышний не может быть постигнут и с помощью умозрительной философии. Историки философии признают, что ни одна из из существовавших систем метафизики не смогла дать вполне убедительного и исчерпывающего ответа на основные мировоззренческие вопросы, волнующие любого мыслящего человека. Ни Аристотель, ни Авиценна, ни Спиноза, ни Гегель, ни кто-либо иной не сумели познать подлинную сущность Бога, природы и человека. Самое большее, чего удалось достигнуть философской мысли-это составить понятие о тех или иных атрибутах божественного бытия. Философское мышление, стремясь познать метафизический Первопринцип, лежащий в основе всего сущего, не осознает заведомой безнадежности, и даже абсурдности этой попытки, поскольку Первопринцип пребывает в онтологической сфере, неизмеримо более высокой, нежели та, в которой находится спекулятивное мышление. Философия не смогла решить поставленной перед ней задачи отнюдь не по причине интеллектуальной несостоятельности людей, посвятивших ей свою жизнь. Любомудрием занимались величайшие умы человечества, и их неудача является самым убедительным доказательством того, что на пути абстрактного умозрения познать Бога в принципе невозможно.
Тем не менее, невозможность естественнонаучного и философского познания Всевышнего отнюдь не означает, что Он вообще не может быть познан. Если человеческий разум не может сам взойти на небо, то Царь Небесный, по неизреченной милости Своей Сам может низойти до человека и явить ему свою волю и тайны Своего Царства. Подобное явление божественной воли и мудрости человеку именуется Откровением. Но что же именно следует считать Откровением? Таковым, несомненно, следует признать Библию- Св. Писание иудеев и христиан. Несмотря на многовековую предвзятую критику, она и по сей день продолжает оставаться самой известной и читаемой книгой в мире. И это, разумеется, далеко не случайно. Если бы правы были критики, утверждающие, что непреходящая ценность Библии обусловлена её выдающимися литературными достоинствами, а отнюдь не её божественным происхождением, неубывающая популярность Библии была бы необъяснима. Шумерская поэма о Гильгамеше является не менее значительным литературным памятником, нежели Библия, однако многие ли в наше время читают её? Ссылки на религиозную традицию и авторитет Церкви также не объясняют этой популярности, ибо в эпоху почти повсеместного господства секуляризма, когда Церковь уже далеко не столь влиятельна, как прежде, никто не может заставить людей читать какую бы то ни было книгу вопреки их собственному желанию. Современные люди нередко обращаются к Библии, поскольку лишь в ней они могут найти убедительные ответы практически на все вопросы, встающие перед ними в течение жизни. Уже одна эта особенность Библии делает её совершенно уникальной, поскольку ни в одной другой книге, включая священные писания других религий, невозможно найти как правильные ответы на сугубо религиозные и метафизические вопросы, так и способы разрешения всевозможных житейских коллизий, с которыми людям приходится сталкиваться в их повседневной жизни. Однако доказательством богодухновенности Библии служит не только эта её уникальная особенность. Благодаря эксегетическим трудам Отцов Церкви была выявлена глубочайшая духовная мудрость, сокрытая в тексте Библии под покровом простого и незамысловатого повествования. Эта мудрость никоим образом не может считаться порождением человеческого разума, поскольку последний, как было отмечено выше, сам по себе неспособен к Богопознанию. Следовательно, она имеет сверхъестественное, божественное происхождение, и поэтому безусловно права Церковь, утверждающая, что библейские книги написаны по наитию Св. Духа, и являются божественным Откровением.
Быть может, кому-то эти доводы в пользу богодухновенности Библии покажутся не слишком убедительными. Но они и не должны претендовать на абсолютную убедительность, поскольку уверенность христиан в божественном происхождении Библии зиждется не на логической аргументации, а на духовном опыте. Те, для кого книги Ветхого и Нового заветов являются Св. Писанием, считают их Словом Божьим вовсе не потому, что вычитали в трудах христианских апологетов неопровержимые доказательства их сверхъестественного происхождения, а в силу духовной очевидности, не оставляющей места для сомнений, и делающей доверие к возвещенным в ней истинам чем-то естественным, органичным, и не требующим мучительных интеллектуальных усилий. Для верующего божественное происхождение Библии, и соответственно ее непререкаемый авторитет есть очевидный факт, столь же бесспорный, как белизна снега или сладость сахара.
Говоря о Библии как источнике Богопознания, следует подчеркнуть, что в Св. Писании оно не носит отвлеченного характера, и неразрывно связано с учением о пути к жизни вечной в Царстве Небесном т.е. ко спасению. " Я есмь путь и истина и жизнь". (Ин.14,6) "Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа”. (Ин.17,3) "Знаем также также, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе: Сей есть истинный Бог и жизнь вечная”. (1Ин. 5,20) Возвещенный в Евангелии и пройденный многими поколениями христианских подвижников спасительный путь к Богопознанию сохраняет непреходящее практическое значение и поныне, о чем свидетельствуют духовный опыт святых нашего времени, например, св. Силуана Афонского. Каковы же отличительные черты этого пути?
Откровение гласит, что первым шагом на пути, ведущим к Богопознанию и спасению, является покаяние. "...покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное". (Мф.4,17) Христианство есть новая, духовная жизнь во Христе, которая начинается тогда, когда человек решительно отвергает свою прежнюю, греховную и эгоистическую жизнь, и обращает свое сердце к Богу. Благодаря покаянию становится реальностью очищение от угнездившегося в сердце греха. Для стремящегося к обретению духовного совершенства подвижника этот первый шаг является непреложной необходимостью, ибо "Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его?" (Иер.17,9) Лишь покаяние в силах очистить духовное средоточие нашей личности, на языке Библии именуемое сердцем. Суть покаяния в самоотвержении, в отречении от себя, в забвении своей самости. Следует отказаться от всего, что в человеческой личности несовместимо с волей Божьей, и проистекает из эгоистического произвола и себялюбивого самоутверждения.
Смысл покаяния в том, что в результате его Бог занимает Своё законное место в центре сознания, которое до того было узурпировано самостью. Целью покаяния является то состояние, о котором писал ап. Павел: "И уже не я живу, но живет во мне Христос". (Гал. 2,20) Основное, что должен делать подвижник для обретения покаяния-это всячески смирять себя, поскольку "...Бог гордым противиться, а смиренным даёт благодать". (1 Пет.5,5) Он должен осознать всю глубину своего духовного падения, свою познавательную немощь и нравственное убожество. Всем своим существом он осознает свое полное ничтожество перед лицом Всевышнего, который требует от подвижника одного-чтобы тот ощутил себя ничем, и тогда, по беспредельной милости Своей, он сделает его всем. Духовное восхождение должно начинаться именно с покаяния, а не с аскетических подвигов, имеющих целью очищение низшей, аффективной стороны человеческой психики. Было бы глубоким заблуждением рассматривать умерщвление плоти ради победы над страстями в качестве первого шага на пути, ведущем к обретению духовной мудрости, поскольку победа над страстями, достигнутая с помощью внешних усилий, без очищения внутреннего ядра нашей личности, никогда не бывает полной и окончательной. Никакие, даже самые суровые аскетические подвиги; никакой, даже самый искренний плач во время таинства Исповеди от сознания своей греховности не в силах избавить подвижника от постоянной подверженности страстям, если прежде он посредством покаяния раз навсегда не вырвал из своего сердца их первопричину-свою порожденнную первородным грехом себялюбивую самость. Если же подвижник начинает свое духовное восхождение с покаяния, то он не только очищает от греха свое духовное сердце-эту сердцевину человеческой личности, но и создает, тем самым, необходимые предпосылки для полного и устойчивого очищения эмоциональной и интеллектуальной сферы своей психики. Таким образом, покаяние является непременным условием для занятий аскетической практикой, без которого она не увенчается успехом. Естественным следствием покаяния становится перемещение сознания подвижника с периферической области психики в её центр, в святоотеческой Традиции именуемое сведением ума в сердце. Сознание со всеми его силами как бы собирается в сердце, и отныне пребывает в нем. Согласно святоотеческой Традиции, это собрание имеет 3 аспекта-собрание ума в сердце есть внимание, собрание воли-бодренность, собрание чувства-трезвение. Собранность сознания в сердце является одной из важнейших ступеней духовного совершенства христианина. Ни о каком Богопознании не может быть и речи, если человек не в состоянии господствовать над своей низшей природой, если он является бессильным рабом и беспомощной игрушкой своих страстей и вожделений, симпатий и антипатий, и единственным средством к достижению этой цели является собранность. По-существу, собранность сознания можно определить как совершенное господство духа над плотью.
Духовная собранность, избавляя дух от рабства плоти, приводит к его освобождению. Освобождение духа есть ни что иное как отделение его от тонкой оболочки-носительницы всевозможных аффектов, страстей и вожделений, и отказ от отождествления себя с ними. Оно становится возможным в силу того, что покаяние разрушает греховную самость, которая является своего рода цепью, приковывающей дух к его тонкой оболочке. Ум сосредотачивается в сердце и приобретает способность взглянуть как бы со стороны на поток сознания, что дает ему возможность управлять этим потоком, и придавать ему желательные характеристики. Сердце играет в этом процессе решающую роль, поскольку именно оно лежит в основе всех процессов, происходящих в интеллектуальной и аффективной сфере психики. Они зарождаются именно в сердце, и поэтому тот, кто хочет очистить свои мысли и чувства, должен исходить из духовного сердца, которое есть средоточие человеческого существа.Это освобождение духа происходит поэтапно. Первым шагом является разотождествление с физическим телом. Благодаря бодренности подвижник избавляется от фундаментальной иллюзии, довлеющей над подавляющим большинством людей, заключающейся в идентификации личности с её самой внешней и наиболее грубой оболочкой. Его сердце перестает быть рабом этой оболочки и происходящих в ней процессов и начинает контролировать их. У подвижника по отношению к ним вырабатывается индифферентное, равнодушное отношение. Для него уже не имеют значения качество и количество пищи, потребность в половой жизни или продолжительность сна. Все это становится ему вполне безразлично, поскольку его самосознание отныне пребывает во внутреннем святилище духа, а все, что относится к деятельности физической оболочки, более не представляет для него сколько-нибудь значительного интереса. Более того, все, что связано с деятельностью его физического тела, он перестает воспринимать как неотъемлемую принадлежность своей личности. Все физиологические процессы становятся для него, в определенном смысле, столь же внешними, как и физические процессы в окружающей природе. Наиболее же значительным следствием разотождествления с физической оболочкой является преодоление страха смерти. Человек, осознавший, что по отношению к его душе физическое тело есть нечто внешнее, перестает испытывать ужас перед его грядущей неизбежной смертью. Страх смерти, как ничто другое, приковывает душу к материальному миру, мешая её восхождению в духовные миры.
Наряду с освобождением от идентификации с физическим телом необходимо его разотождествление посредством трезвения с одушевляющей это тело жизненной силой человека, именуемой в Библии "душой живой" (Ср. Быт.2,7) "Душа живая" насквозь пронизана эгоистическими импульсами и побуждениями, она является носительницей эмоций и желаний, симпатий и антипатий, живущих в человеческой душе. Греховная самость наиболее сильна именно в сфере эмоций и желаний, слепо и безудержно стремящихся к своему удовлетворению. Как правило, обычный человек называет своей душой именно эту хаотическую сферу, хотя к его истинной душе она имеет весьма косвенное отношение. Самоотождествление с этими низшими слоями психики вовлекает его в сферу иррациональных, себялюбивых аффектов и страстей, нарушая столь необходимый для духовного совершенствования внутренний покой. Оно делает невозможным нравственный катарсис, который возможен лишь посредством сознательных т.е. исходящих от сердца усилий. Сердце может оказывать воздействие на "душу живую" только в том случае, если оно не отождествлено с ней. Благодаря трезвению подвижник перестает отождествлять себя со своими страстями, приобретая способность наблюдать их как бы со стороны.
И наконец, необходимо разотождествление посредством внимания со сферой мышления. Духовное сердце по своей природе есть нечто совсем иное, чем окружающая его ментальная сфера. Мыслительная активность, особенно если мышление носит материалистический характер, способно нарушать внутренний покой души в ничуть не меньшей степени, нежели плотские похоти и душевные страсти. Внимание позволяет подвижнику занять по отношению к своему мышлению позицию стороннего наблюдателя, и тогда перед его внутренним взором будут проплывать вереницы мыслей как нечто внешнее, и по природе своей отличное от его души.
Порожденная покаянием собранность сознания приводит к весьма существенным духовным последствиям. Сознание подвижника превращается из активного субъекта психических процессов в их незаинтересованного свидетеля, становясь спокойным и невозмутимым созерцателем жизни, стоящим выше чисто личных желаний и интересов. Во всех жизненных процессах истинно покаявшийся подвижник участвует лишь внешне, тогда как его очищенное сердце остается бездействующим и безучастным наблюдателем происходящего. Оно отделяется от потока сознания, вследствие чего оно обретает способность к сверхчувственому созерцанию своей внутренней реальности. Но что открывается перед этим внутренним зрением в первую очередь? Для ответа на этот вопрос следует рассмотреть тот уровень духовного развития, которого достиг подвижник, взойдя на первую ступень христианского Богопознания. Благодаря покаянию его сознание, собранное в сердце, освободилось от уз материального мира. Это огромный шаг вперед на пути духовного совершенствования, однако совершенным на этой ступени является лишь духовное ядро человеческой личности, её самосознающий центр. Низшие же силы и способности души остаются столь же поврежденными грехом и несовершенными, что и прежде. Правда, очищение сердца не могло не оказать благотворного воздействия на эти силы, в определенной степени умерив их необузданную страстность, однако этот положительный результат весьма неустойчив, поскольку их кажущееся спокойствие в любой момент может быть нарушено. Это может произойти как из-за демонических воздействий извне, так и вследствие колоссальной инерции греховности, сохраняющейся в низших слоях психики, несмотря на очищение её центрального ядра. Поэтому первое, что видит подвижник, приобретший способность созерцать со стороны свои низшие психические процессы, есть его собственная обезображенная грехом душа. Именно непосредственное сверхчувственное созерцание своей изуродованной грехом души имел в виду псалмопевец, говоря: "Ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною". (Пс. 50,5)
Встреча со своей погрязшей во грехах душой является первым реальным сверхчувственным опытом, переживаемым подвижником на пути духовного восхождения. Её значение трудно переоценить, поскольку только после этой встречи можно говорить о наличии у человека реального познания самого себя. Человек, не имеющий подобного опыта, не знает себя. То, что он принимает за знание о самом себе, есть не более чем совокупность всевозможных иллюзий, чаще всего не имеющих отношения к подлинному духовному и нравственному облику его личности. Только увидев свою душу во всём её отталкивающем безобразии, подвижник начинает осознавать всю меру своего нравственного падения. Поэтому не надо удивляться и принимать за проявления психического мазохизма кажущиеся чрезмерными обвинения самих себя в греховности и порочности, которые столь характерны для христианских аскетов. Это вовсе не душевная аномалия, а просто констатация факта, установленного посредством объективного и точного наблюдения. Подобное обостренное чувство собственной греховности людям, чуждым аскетической практики, кажется преувеличенным только в силу отсутствия у них подлинного самопознания.
Эта непреодоленная пока греховность души является серьезным препятствием на пути, ведущем ко спасению. Подвижник понимает, что неся в себе эту душевную грязь, он не может вступить в мир духа, поскольку в нем может пребывать лишь то, что по своей природе чисто и непорочно, и следовательно-однородно с ним. Духовный мир отторгает пораженную грехом душу в силу её инородности, подобно тому, как организм отторгает проникший в него чужеродный белок. Подвижник видит, что несмотря на то, что духовное ядро его личности уже очищено от греха, низшие слои его психики продолжают оставаться чрезвычайно мутными и темными. Более того, грех настолько въелся в них, что стал как бы неотъемлемой принадлежностью их природы. Подвижник понимает, что грех не просто пребывает в нем, но и, в определенном смысле, стал им самим. Однако, к счастью для подвижника, положение его не безнадежно, поскольку его сердце освобождено из под власти греха, что делает возможными сознательные аскетические усилия, направленные на очищение телесной природы человека, как физической, так и психической. Эти усилия относятся уже к следующей ступени христианского совершенства. Покаяние привело к очищению сердца от греха, чем было положено начало новой, благодатной жизни во Христе. Божественная жизнь затеплилась в сердце, однако её свет загорелся лишь в духовном средоточии души, а все остальные, низшие её слои пока остаются затемнёнными грехом, и посему-непроницаемыми для духовного света. Суть освящения заключается в том, чтобы просветлить, сделать прозрачными внешние слои психики, что должно способствовать обретению подвижником внутреннего покоя и бесстрастия, изначально присущих человеческой душе до грехопадения. Это необходимо сделать для того, чтобы душа приобрела способность сверхчувственного восприятия, без наличия которой невозможно Богопознание. Вслед за этим следует очистить и физическое тело, ибо "...тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои?" (1Кор.6,19) Средствами к достижению этой цели служат различные аскетические упражнения, хорошо известные в святоотеческой Традиции.
Освящение души следует начинать с очищения мышления, поскольку его загрязненность оказывает весьма негативное влияние на состояние душевной жизни в целом. Лучшим средством для достижения этой цели является систематическое чтение и изучение Св. Писания, ибо мышление очищается истиною, а как говорил Сам Спаситель: "Освяти их истиною Твоею: Слово Твое есть истина". (Ин. 17,17) Именно пребывание в слове Божьем является залогом познания истины (См. Ин. 8,31-32). Очищение мышления посредством чтения Св. Писания совершается постепенно. На первом этапе оно предотвращает загрязнение мысли, происходящее из-за вмешательства в процесс мышления низших желаний и страстей. Эти страсти и вожделения, вторгаясь в мыслительную сферу, окрашивают её собою, что приводит к хаотичности и беспорядочности мышления. Мысли начинают "бегать", перескакивать с одного предмета на другой, что приводит к деформации процесса мышления, для правильного формирования которого необходимы последовательность и упорядоченность суждений и умозаключений. Систематическое и сосредоточенное чтение Св. Писания, сопровождаемое напряженным вниканием в духовный смысл Слова Божия, отвлекает сознания от всякого рода внешних впечатлений, которые столь часто пробуждают дремлющие в душе страсти. На второй стадии чтение Св. Писания не только отвлекает сознание от негативных внешних впечатлений, но и избавляет мышление от прагматической установки, присущей большинству людей.
Прагматическое мышление не интересуется истиной как она есть в себе и для себя. Оно стремится к познанию лишь в той мере, в какой оно необходимо для успешной деятельности. Такое мышление всегда ситуативно, и его цели меняются в зависимости от изменений внешней ситуации, ставящих перед человеком все новые и новые практические задачи. Такое мышление, очевидным образом, не годится для осмысления религиозных истин, поскольку последние относятся к сфере вечности, тогда как прагматическое мышление никогда не выходит за пределы физического мира, в котором господствует время. Чтение Св. Писания приучает это мышление делать своим предметом вневременные, метафизические истины, не имеющие отношения к физического миру и материальным интересам. Благодаря этому мышление подвижника отворачивается от внешнего, чувственно-воспринимаемого мира, осмыслением которого оно занимается большую часть времени; и обращается к бездонному океану божественного Откровения, превращаясь из средства достижения жизненного успеха в мощное орудие Бого-и духопознания.
И наконец, на третьей стадии Св. Писание становится для мышления зримым символом вечной трансцендентной мудрости и непреходящей истины. Интеллект уже не просто стремится осмыслить эту истину, он живет в ней и озаряется исходящим от неё духовным светом, следствием чего становится полное очищение мыслительного тела.
Следующим шагом является освящение эмоциональной сферы. Это, быть может, важнейший этап в процессе очищения телесной природы человека, поскольку она является наиболее загрязненной у большинства людей. Согласно святоотеческому учению, существуют 8 основных страстей-чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость. В святоотеческой Традиции содержатся рекомендации, способствующие борьбе со страстью чревоугодия. Из них наиболее действенными считались размышления о том, каков конечный продукт пищеварения.
Это должно привести к возникновению отвращения к чрезмерному и избыточному приему пищи, независимо от её качества и вкусовых достоинств. Какое-либо гурманство недопустимо, поскольку пристрастие к одним видам пищи и отвращение к другим нередко приводит к развитию чревоугодия. Подвижник должен понемногу вкушать всякую пищу независимо от того-нравится она ему или нет. В то же время не следует впадать в крайности, и во имя ложно понятого аскетизма принимать пищу, противопоказанную по медицинским соображениям. Необходимо быть строго воздержанным в еде, не нарушая при этом меры, дабы не повредить здоровью.
Следует помнить, что мера эта сугубо индивидуальна, и зависит от особенностей и состояния того или иного организма. Люди, обладающие сильным телом и крепким здоровьем должны налагать на себя бо'льшие пищевые ограничен ия, нежели те, кто немощны и нездоровы, поскольку в случае природной слабости чрезмерное воздержание приведет к физическому истощению, которое может стать серьезным препятствием для достижения духовного совершенства. В святоотеческой Традиции содержатся также рекомендации, способствующие борьбе со страстью блуда. Она требует постоянного контроля за своими впечатлениями и помыслами. При этом следует помнить, что неопытные подвижники нередко попадают в ловушку, фиксируя своё внимание на проникших в их душу блудных помыслах будто бы ради борьбы с ними, а на самом деле наслаждаясь ими и попадая в зависимость от них.
Преодолеть эти помыслы посредством сознательных волевых усилий могут лишь опытные аскеты, тогда как новоначальным лучше не задерживать на них своего внимания. Если помыслам все же удалось проникнуть в сознание подвижника, ему надо пробудить в себе страх Божий, и вспомнить, что Бог видит сокровенные глубины человеческого сердца и неизбежно покарает за этот ненавистный Ему грех. Одолеваемому блудными помыслами следует представить себе, что его во время прелюбодеяния видит Сам Бог. И если весьма постыдно быть в этот момент застигнутым людьми, то насколько же постыднее предаваться этому пороку пред очами Божьими? Це ломудрие должно носить не только внешний, но и внутренний характер. Не может считаться целомудренным тот, кто избегая плотского блуда, в душе своей предаётся сладострастным помыслам, ибо "...всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем". (Мф.5,28) Основным средством для борьбы с духом блуда, как и со всеми остальными пороками, является молитва. Следует смиренно просить Бога о ниспослании благодатной помощи, без которой невозможно избавиться от плотской страсти.
Нужно избегать связей с лицами противоположного пола, с которыми не состоишь в браке, поскольку половая жизнь христианина должна ограничиваться законным браком и вестись ради деторождения. "Источник твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей". (Притч 5,18) "Вот наследие от Господа: дети; награда от Него-плод чрева". (Пс. 126,3)
Следующей страстью является сребролюбие. Несовместимость этого порока с христианской этикой неоднократно подчеркивается в Св. Писании. Христос говорит: "Не собирайте себе сокровищ на земле (Мф. 6,19) Ему вторит ап. Павел "Ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям ". (1Тим.6,10) Корыстолюбец превращает приобретение средств к существованию, неизбежное на данном уровне развития цивилизации, в цель и в смысл своей жизни. Было бы заблуждением полагать, что стяжатели копят деньги для достижения материального комфорта, чувственных наслаждений или даже власти. Практика показывает, что страсть к неограниченному накоплению богатств сохраняется и тогда, когда все мыслимые и немыслимые материальные потребности этих людей удовлетворены в полной мере.
Более того, корыстолюбие нередко бывает сопряжено с патологической скупостью, когда обладающий огромным богатством человек отказывает себе в чем только может из-за нежелания тратить свои деньги. классический пример-бальзаковский Гобсек Это свидетельствует о том, что сребролюбие в свой основе есть иррациональная страсть, коренящаяся в извращении человеческой воли. Подлинной причиной этого тяжкого порока является ослабление самосознания, заключаящееся в самоотождествлении с материальными благами и их универсальным символом-деньгами.
Для борьбы с этим пороком подвижнику следует осознавать, что копя деньги якобы для обеспечения своего будущего, он тем самым обнаруживает своё неверие в спасительный промысел Божий , и пренебрегает словами Христа, сказавшего: "Итак не заботьтесь и не говорите: "что нам есть?" или: "что пить?" или: "во что одеться?"...Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам." (Мф.6, 31;33) Страсть сребролюбия может проявляться не только в склонности к накоплению денег, но и в стремлении к приобретению различных вещей, зачастую ненужных и лишних, вся ценность которых заключается в том, что они свидетельствуют о высоком социальном статусе данного человека. Забота о преумножении и сохранении собственности лишает человека душевного мира и покоя, а следовательно и всякой возможности обретения духовного совершенства, ибо "...удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие." (Мф. 19,24)
Следующая страсть-гнев. Он является тяжким грехом, обесценивающим любые добрые дела. Этот порок всегда считался весьма опасным и пагубным для тех, кто избрал путь христианского подвижничества. Причиной подобного отношения к гневу является его несовместимость с такими основополагающими нравственными ценностями христианства как смирение и любовь к ближнему. Как правило, гнев возникает на почве ущемленной гордыни, что порождает жажду мести, доходящую до стремления, как минимум, унизить, а если возможно-и физически уничтожить обидчика. Гнев всегда влечет за собою ненависть, а жить во Христе с ненавистью в душе попросту невозможно. Гнев, как никакой другой порок, нарушает внутренний покой подвижника, являясь непреодолимым препятствием для совершения молитвенного подвига, так как приводит душу в хаотическое состояние, которое можно уподобить с поверхностью взбаламученного моря.Чтобы избавиться от гнева, следует, прежде всего, молиться за того, кто стал причиной нашего гнева, прося Бога помочь ему. Всеми средствами следует благодетельствовать своему обидчику, творить ему добро и благословлять его. Для преодоление гнева необычайно важно развивать в себе чувство глубокого смирения, поскольку гнев, как правило, является следствием гипертрофированного самолюбия и самомнения. Следующими страстями являются печаль и уныние. Эти пороки органически связаны с предыдущими. Печаль обычно возникает тогда, когда мирские желания и чувственные вожделения, присущие падшему сознанию, не могут быть удовлетворены, как это чаще всего и бывает в жизни. Неудовлетворенная похоть влечет за собой тоску, угнетенность, отчаяние и отвращение к жизни. Печаль порождает крайнюю расслабленность, можно сказать-паралич душевных сил, лишая аскета способности совершать свой духовный подвиг. Если обстоятельства жизни складываются неблагоприятным образом, следует вспомнить, что всем в мире правит Промысл Божий, и что все выпадающие на нашу долю страдания являются закономерными последствиями наших же грехов. Бог никогда не карает человека, но лишь позволяет ему пожинать пагубные плоды его греховных деяний, дабы человек, осознав всю пагубность греха, покаялся и встал на путь истинный. Подвижник всегда должен помнить, что Бог любит человека, и никогда не желает ему зла. Поэтому искушаемый духом печали никогда не должен роптать. Напротив, ему следует воссылать благодарственные молитвы Господу, бесконечно терпеливому и снисходительному по отношению к погрязшим во грехах людям. Посему печаль, порождаемая в душе демоническими воздействиями извне, следует изгонять из неё с помощью молитвы, чтения Св. Писания и прочих аскетических средств. Единственная печаль, полезная подвижнику-это печаль о своих грехах. Но и в этом случае нельзя забывать о том, что милосердие Бо жие безгранично, и нет такого греха (кроме хулы на Св. Духа), который не может быть прощен тому, кто кается искренне и от всего сердца.
Еще большую опасность представляет уныние. Эта страсть особенно часто поражает аскетов-людей, отрекшихся от мира и отказавшихся от всего, что скрашивает жизнь людей, живущих в миру. И если многолетнее подвижничество не приносит ожидаемых духовных плодов, в душу может закрасться мысль о напрасности принесенных жертв, и о своей загубленной жизни. Человека повергает в глубочайшее уныние ощущение отсутствия почвы под ногами, когда земной мир уже утрачен, а Царство Небесное еще не обретено. Человеку начинает казаться, что он отвергнут Богом и забыт людьми, и что жизнь его прожита зря. В святоотеческой Традиции борьбе с духом уныния придавалось большое значение, поскольку порождаемое им отчаяние способно оказать парализующее воздействие на душевные силы подвижника, лишив его возможности совершать свой духовный подвиг. Для преодоления его рекомендуется, прежде всего, всегда помнить о беспредельной милости Отца Небесного, неизменно благоволящего ко всем своим чадам, но особенно расположенного к подвижникам-людям, отказавшимся от мирских соблазнов ради любви к Нему. Необходимо верить, что аскетический подвиг рано или поздно будет щедро вознагражден, и подвижник в полной мере будет наделен дарующей духовное совершенство благодатью Св. Духа. Бог абсолютно справедлив, и всегда вознаграждает тех, кто всей душой стремятся к достижению совершенства. И если продолжительные духовные труды не увенчиваются успехом, то это свидетельствует не о несправедливости Бога, а лишь о недостаточности наших усилий в борьбе с грехом. Как только человек действительно бывает готов к восприятию благодатных даров Св. Духа, он незамедлительно получает их.
Следующая страсть-тщеславие. Она более утонченна, нежели предыдущие, поскольку проявляется обычно у людей, уже достигших значительного уровня духовного развития, и сумевших укротить грубые похоти плоти. Тщеславные помыслы весьма опасны для подвижника, так как оно, видимым образом не отражаясь на его поведении, которое внешне может казаться безупречным с точки зрения соблюдения христианских заповедей, внутренне перерождает его, превращая преданного последователя Христова в самодовольного фарисея. Оно тем более опасно в силу своей способности незаметно проникать в душу и извращать намерения и действия подвижника. Оно склоняет его совершать свой аскетический подвиг не из любви к Богу, а ради самоутверждения и человекоугодия. Для борьбы с этой страстью следует всячески избегать похвал и лести со стороны других людей. Если кто-либо хвалит склонного ко тщеславию подвижника за его мнимое духовное преуспеяние, ему следует задать самому себе вопрос-а действительно ли ему присуща добродетель, которою он обладает по мнению окружающих? В ответ голос совести скажет ему, что добродетель его носит чисто внешний характер, тогда как внутри его души царит непроглядный мрак. Следует понимать , что известные слова Христа "Так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония" (Мф. 23, 28), обращены отнюдь не только к тогдашним фарисеям. Если даже подвижник действительно достиг определенных успехов в деле духовного и нравственного совершенствования, то это не дает ему ни малейших оснований для тщеславия. Любая евангельская заповедь всеобъемлюща и чрезвычайно многогранна, так что исполнение нами этих заповедей всегда является ущербным и несовершенным.
И наконец, последняя и наиболее пагубная из всех страстей-гордость. Сущность гордости заключается в отрицании онтологической иерархии как таковой, в нежелании признавать над собою власть Первопричины всего сущего и поклоняться ей. Гордец полагает, что своим существованием он никому не обязан, и ни от кого не зависим. Все же остальные признаки гордыни, как то-надменность, высокомерие, пренебрежение к окружающим, презрение ко всему и вся суть не более чем внешние проявления этой сущности. Для гордеца наивысшей ценностью в мироздании, смыслом и целью существования является его "эго", славы и величия которого он страстно жаждет. Гордость всегда бывает сопряжена с крайней самоуверенностью, и горделивому кажется, что всех своих целей он вполне может достичь сам, без какой-либо помощи свыше. Для подвижника гордость является самой опасной из всех страстей, поскольку она исподволь меняет сам объект его поклонения. Место Бога в сознании возгордившегося аскета занимает его собственное "я". Он как бы повторяет грех Люцифера-хочет сам стать Богом, забывая о том, что "Мерзость пред Господом всякий надменный сердцем; можно поручиться , что он не останется ненаказанным". (Притч 16,5) Гордость делает невозможной обретение духовного ведения, без которого ни о каком совершенстве не может быть и речи. В святоотеческой традиции гордость всегда признавалась опаснейшей страстью и тягчайшим грехом, и поэтому борьбе с нею придавалось первостепенное значение. Прежде всего подвижнику никогда не следует забывать о том, что никакое духовное преуспеяние невозможно без милости Божьей, и если мы обладаем определенными духовными силами, которых нет у других людей, то они нам присущи не по природе нашей, а в сил у дарованной нам благодати Св. Духа. Хотя благодать и даруется только тем, кто посредством аскетического подвига до определенной степени очистил себя от греховной скверны, однако даже у величайших святых нравственный катарсис никогда не бывает совершенным, и поэтому ни о ком нельзя сказать, что благодать была ему дарована за личные заслуги. Чтобы преодолеть гордостные помыслы, необходимо не допускать и мысли о каком-либо своем духовном превосходстве. Нужно всячески смирять себя, не давая пищи своему самолюбию, причем не только внутренне, но и внешне. Очищение человеческой личности завершается освящением физического тела. Основным средством для достижения этой цели является пост т.е. строгое воздержание от определенных видов пищи, и прежде всего от мяса. Классический пример строжайшего поста подал Сам Иисус Христос, после крещения в Иордане в течение 40 дней постившийся в пустыне. В полной мере это относится и к святоотеческой Традиции. Учение Церкви, в отличие от еретического гностицизма, всегда рассматривала человека как единое целое, не отрывая духовного аспекта его личности от телесного. Между душой и телом человека существует определенная взаимосвязь, и господствующее положение души не означает его полной независимости от тела. Отказ от поста может перечеркнуть все духовно-нравственные усилия подвижника, лишив его способности к чистой и сосредоточенной молитве, необходимой для достижения духовного совершенства. Говея, ни в коем случае не следует терять чувство меры, и доводить физическое тело до истощения, поскольку это, в свою очередь, может помешать достижению основной цели подвижничества. Степень строгости поста должна быть сугубо индивидуальной, учитывающей физические и психические особенности того или иного подвижника. Неоценимую роль в деле освящения физического тела играет таинство Евхаристии. Хлеб и вино, мистическим образом пресуществленные в плоть и кровь Христову, содержат в себе преображенную и одухотворенную материю, не подверженную смерти и тлению. Вкушая просфору, христианин причащается к этой нетленной субстанции, приобщая тем самым свое физическое тело к бессмертию. Разумеется, Евхаристия не избавляет тело от смерти, однако она закладывает в него семя вечной жизни, благодаря которому оно и будет воскрешено в конце времен. Если после говения регулярно и достойным образом причащаться, это постепенно очистит и освятит физическое тело, сделав его сосудом, достойным и способным воспринять благодать Св. Духа.
Всё это приводит к весьма важным последствиям, а именно- к очищению тонкой душевной оболочки, которая становится прозрачной и незамутненной. Это ведет подвижника к достижению следующей ступени христианского совершенства-просветлению, обретая способность к духовному созерцанию, благодаря которой перед его духовным взором раскрываются тайны Царства Небесного. Общеизвестно, что любовь является сокровенной сутью и внутренним пафосом христианства. Не случайно Спаситель на вопрос о том, какая из ветхозаветных заповедей является самой важной, ответил: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобна ей: возлюби ближнего твоего как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки." (Мф. 22, 37-40) Более того, любовь в христианстве имеет не только этическое, но и онтологическое измерение, "потому что Бог есть любовь." (1Ин. 4,7) Любовь agape имеет самое непосредственное отношение и к обретению духовного совершенства во Христе, ибо она есть сама жизнь духовного сердца или истинного "я". По своей сути она есть непреодолимое стремление сердца к обретению вечной жизни посредством внутреннего единения с незримо пребывающим в его сокровенных глубинах единым Богом, сказавшим о Себе: " Я есмь Сущий" (Исх.3,14) Христианство также понимает Бога как Сущего, однако прибавляет к этой ветхозаветной идее представление о трех Лицах единого Бога. Благодаря этому появилась возможность возводить врожденное человеческой душе стремление к любовному единению со своим Творцом к внутренней природе Самого Бога, содержание бытия Лиц Которого есть любовь. Любовь-это сама сокровенная жизнь триединого Бога, явившая себя людям во Христе. Именно этим и обуславливается абсолютная необходимость обретения любви для достижения духовного совершенства, поскольку лишь посредством любви можно приобщиться к вечной жизни в Боге-источнике всяческого совершенства. Каким же образом может быть обретена любовь к Богу? Не иначе, как посредством молитвы, и прежде всего-молитвы Иисусовой: «Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя”. Эта молитва должна произноситься непрестанно, в любое время и при любых занятиях. Требование непрестанно молиться отнюдь не является нелепой выдумкой исихастов, поскольку оно было почерпнуто ими из Откровения. По словам ап. Павла: "Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых." (Еф. 6,18) Совершение молитвы Иисусовой сопряжено с целым рядом условий, необходимых для достижения успеха в молитвенной практике. Прежде всего молящемуся необходимо помнить, что обретение духовных даров, являющееся конечной целью этой молитвы, всецело зависит от милости Божьей. Сколь бы ни были велики достижения подвижника на аскетическом поприще, он никогда не должен забывать о том, что степень обретенной им чистоты явно недостаточна для того, чтобы он мог по праву рассчитывать на получение божественной благодати. Даже величайшие из святых признавали свою греховность и недостойность, и в этом нет ничего удивительного, ибо человек, как и любая тварь, нечист по сравнению с Богом-Духом Святым, благодать Которого он надеется обрести. Поэтому подвижнику ни в коем случае нельзя домогаться благодати, и следует уповать лишь на безмерное милосердие Всевышнего, всегда готового даровать Царство Небесное раскаявшемуся и смирившемуся грешнику. Занятие молитвой Иисусовой предполагает строгое воздержание в еде, забвение мирских забот и попечений, и, что особенно важно-прощение обид и примирение с врагами. Практикующему молитву Иисусову подвижнику необходимо с корнем вырвать из своего сердца все остатки гордыни и самонадеянности, которые могут стать непреодолимым препятствием для получения благодати, ибо в Откровении сказано: "А вот на кого Я призрю- на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим". (Ис.66,2) "Призрит на молитву беспомощных и не презрит моления их". (Пс.101,18) Подвижника на этой стадии духовного совершенствования не должно покидать чувство своей глубочайшей греховности, ибо святость, пусть даже относительная, даруется человеку благодатью Св. Духа, которую он еще не стяжал. Это чувство весьма способствует развитию в душе смиренномудрия, которое есть самый надежный щит от нападений демонических сил, особенно яростно атакующих тех подвижников, которые интенсивно занимаются молитвенной практикой. Успех молитвенной практики во многом зависит от внимания, с которым произносится молитва Иисусова. Ум должен быть сосредоточен на словах молитвы, которые должны произноситься неспешно и отчетливо. Простое произнесение этих слов ни в ком случае нельзя считать истинной молитвой, если в этот процесс не вовлечено сердце. Иначе говоря, молитва Иисусова должна быть всецело осознанным действием ума. Молящемуся абсолютно необходимо терпение. Нередко для достижения успеха в молитвенном подвиге требуются долгие годы, поэтому подвижника не должно смущать длительное отсутствие ощутимого духовного прогресса. Молитва Иисусова, если она практикуется надлежащим образом, никогда не бывает бесплодной. В душе правильно молящегося постепенно происходят незаметные положительные перемены, которые со временем непременно приведут к самым значительным духовным достижениям. Молясь, следует всячески избегать игры воображения, дабы не принять созданные фантазией иллюзорные образы за реальный мистический опыт. Следует быть чрезвычайно осторожным, чтобы не спутать с божественной любовью низшие эмоции, нередко пробуждающиеся в душе молящегося вследствие недостатка смирения. Она, в отличие от низших чувств, никогда не нарушает сердечной тишины и душевного покоя. Многими поколениями христианских подвижников были разработаны практические приемы, способствующие достижению успеха в молитвенном подвиге. Истинная христианская молитва вообще, и в особенности молитва Иисусова должна возноситься из глубины сердца, и только в этом случае она бывает по-настоящему действенной. Однако молитва, как правило, сходит в сердце не сразу, а постепенно, проходя через определенные ступени. Всего можно выделить 3 стадии совершения Иисусовой молитвы-устную, мысленную и сердечную. На устной стадии молитва произносится вслух, сердце же в нее практически еще не вовлечено.
Однако и на этой стадии молитва Иисусова, если она произносится внимательно и с благоговением, может принести подвижнику значительную духовную пользу, поскольку она пробуждает и поддерживает в его душе память о Боге. Хотя эта память носит покамест сугубо внешний, поверхностный характер, не простирающийся глубже направленного на чувственно-воспринимаемый мир обычного сознания, тем не менее она весьма существенна. Подвижник не гарантирован от забвения Бога, тем более что весь уклад современной жизни, всецело проникнутой антихристианскими и вообще антидуховными импульсами, способствует отвлечению внимания от сферы духа, и его обращению на мирские и материальные ценности. Устная молитва Иисусова, содержащая священное Имя Божие, отвлекает наше внимание от мира, и вновь приковывает его к Богу. На следующей стадии подвижник практикующий молитву Иисусову, произносит ее уже не вслух, а в уме. На этой ступени сердце в значительно большей степени вовлечено в молитву, поскольку ум, в котором совершается мысленная молитва, гораздо ближе к сердцу т.е. "я", нежели физическое тело, посредством которого совершается устная молитва. Мысленная молитва Иисусова, если она совершатся с надлежащей сосредоточенностью и вниманием, изгоняет из сознания все мысли, не относящиеся к Богу, и укореняет в душе память о Боге. И наконец, на третьей стадии молитва Иисусова сходит в сердце, и сосредотачивается в нем. Сознание уходит не только с физического, но и с психического плана, вследствие чего прекращается игра воображения и приостанавливается процесс мышления. Всякая психическая активность как бы затухает, и сознанием овладевают глубочайшая тишина и покой, именуемые в святоотеческой духовной Традиции исихией т.е. умным безмолвием. Сошедшая в сердце молитва, не возмущаемая более порывами страстей и мирскими помыслами, становится непрестанной, и постепенно возжигает в сердце подвижника беззаветную любовь к Богу, признаком наличия которой является исполнение заповедей Христовых, и в первую очередь-заповеди любви к ближним. "А кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась: из сего узнаем, что мы в Нем." (1Ин.2,5) В этом состоянии подвижник впервые обретает реальный мистический опыт, который некоторыми авторитетными исихастами выделялся в особую стадию молитвы. Традиция утверждает, что на этой стадии Бог бывает созерцаем во Христе Иисусе. Способность к Боговидению порождается самим чувством любви к Богу, наполняющим всю душу подвижника, достигшего непрестанной умно-сердечной молитвы. Эта любовь души ко Христу по своей природе является в высшей степени интенсивным чувством преданности и обожания, направленным на единородного Сына Божия. Благодаря этой любви, Христос как высший предмет христианской веры, становится видимым для внутреннего зрения подвижника, достигающего благодаря этому третьей стадии духовного совершенствования-обожения. Подвижник созерцает Спасителя в своем сердце та ким, каким увидели Его апостолы на горе Фавор-преображенным и осиянным нетварными лучами небесной славы. По словам ап. Павла: "...Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа." (2Кор.4,6) Согласно святоотеческой Традиции, Фаворский свет-это Сам Бог, но не в Сущности своей, а в нетварной энергии, и поэтому созерцание этого света приводит к обожению подвижника. При этом следует подчеркнуть, что Свет этот бывает созерцаем не только умом, но и всей целостной личностью подвижника, преображенной божественной благодатью. Примером подобного созерцания является мистический опыт апостолов во время Преображения Господня, когда они увидели исходивший от Христа свет телесными очами, благодаря милости Духа Святого. На этой ступени духовного пути достигается познание истинного Бога и пребывание в истинном Сыне Его Иисусе Христе, которое, согласно евангельскому учению, тождественно спасению и вечной жизни.