В сгустившейся от напряжения тишине я разглядываю лица товарищей. Слева от меня застыл Карась, десантник. В моменты вроде этого его голова начинает мелко трястись – следствие давней контузии. Он достает мятый окурок и быстро хлопает себя по карманам.
- Эй, Седой! – тихо шипит он мне, – Дай огня.
Я протягиваю ему свою самокрутку, он прикуривает и, кивая, возвращает ее обратно.
Поворачиваюсь направо. Здесь сидит Иваныч. Он задумчиво трет пряжку на ремне и что-то тихо шепчет. Все лицо его в мелких бисеринках пота, они постепенно сливаются в крупные, крупные же медленно стекают ручейками и капают с кончика носа. Иваныч чувствует мой взгляд, поворачивается и кивает, улыбаясь краем рта. Я киваю ему в ответ.
Чуть дальше, за Иванычем, вытянув ноги, развалился Капитан, внимательно изучающий обстановку в бинокль. Он, как и Иваныч, из разведки. На лице его беззаботно-спокойное выражение, но мы знаем, что он всегда сосредоточен и готов.
Вокруг нас еще много других, но для меня они ничего не значат. Нам нет дела до остальных, мы сами по себе. Битые ветераны, много видели, еще больше пережили. Раньше нас было больше, но теперь осталось только четверо. Мы чувствуем, что сегодня дело будет жаркое, и готовы, как натянутая тетива.
Карась в ожидании полирует рукавом свою лопатку, он бережно относится к своему инструменту, постоянно точит, чистит и полирует, отчего она блестит сталью. Прожженный пес войны, он давно отказался от штыка в пользу лопатки, ведь штык застревает в ребрах, ломается и им нельзя рубить. Я тоже использую лопатку, она лежит рядом под рукой, но конечно моя не такая ухоженная, как у Карася, и покрашена в защитный цвет. Ловлю себя на том, что мои пальцы подрагивают, однако страха не чувствую, только боевой азарт. Иваныч замечает, как я рассматриваю дрожащую кисть и, улыбаясь углом рта, кивает головой.
- Как дома, морпех? – спрашивает он, вытирая большой ладонью пот с лица.
- Нормально вроде. А у тебя как?
- Да тоже ничего вроде. Жена сейчас наверно булки стряпает.
Он снова трет пряжку пальцем, поправляет ремень, и, откинувшись назад, подтягивает сапог. Это его движение открывает моему взгляду Капитана, который, все так же расслабленно развалившись, не отрываясь смотрит в бинокль. Только по тому, как он жует свой желтый прокуренный ус можно понять, насколько он напряжен.
Ожидание уже кажется чрезмерным, напряжение в воздухе достигло предела, еще чуть-чуть, и начнут пробегать искры. Я поправляю лямки ранца, и в который раз быстрым, отработанным годами движением, охлопываю снаряжение, проверяя, как оно закреплено.
- Вперед! – командный рев Капитана пробирает до костей. Эта команда всегда неожиданна, сколько к ней не готовься, но пока ты ее осмысливаешь, то приходит понимание, что ты давно уже вскочил и бежишь вперед.
Так и сейчас, не успела она отзвучать, а мы уже покинули наше укрытие и со всех ног несемся к цели.
- А-а-а!!! – нарастает гул общих криков. Остальные теперь тоже бегут.
Приближаемся. Еще мгновение – и множество тел с яростными воплями сталкиваются в жестокой схватке.
Мы двигаемся один чуть позади и сбоку другого. Тактика давно отработана, для начала нужно продвинутся как можно дальше вперед, а потом уже прорубать дорогу, прикрывая остальных. Бегущий впереди Капитан ловко бьет нападающего в живот и уклоняется, Карась добавляет ему лопаткой по шее, нам с Иванычем остается только перепрыгнуть упавшего и бежать дальше.
Как всегда, уши заполнены шумом боя. Крики ярости и боли доминируют в этом оркестре, перекрывая даже лязг металла. Изредка слышны щелчки выстрелов – нетипично для рукопашной, но типично для новичков. Им всегда хуже всего – на них всем плевать, редко кто поможет хотя бы советом. Первый бой самый тяжелый, и в нем больше половины новичков получают свое.
Наше продвижение тем не менее замедляется. Я уклоняюсь от встречного удара и бью нападающего ботинком в пах. От боли он падает на колени, давая мне возможность добавить ему лопаткой по затылку. Оглядываюсь. Я заметно отстал от группы, это плохой признак. Передо мной валится на землю раненый, я перепрыгиваю через него и сталкиваюсь с еще одним противником. На миг встречаюсь с ним взглядом – он уже одурел от жажды крови и вряд ли соображает, зачем здесь находится, у него осталось одно желание – убивать.
Резко нагибаюсь, пропуская его удар над плечом, а затем с силой наношу удар рукоятью лопатки в подбородок. Слышно, как трещат зубы и ломается челюсть, от удара он валится назад, накрывая своим большим телом кого-то поменьше. Я выигрываю еще пару метров. Вижу, что основная группа тоже увязла, и я медленно к ним приближаюсь. Это отвлечение стоит мне дорого – краем глаза замечаю движение и рефлекторно дергаюсь в сторону. Вовремя, но недостаточно – лезвие штыка рвет куртку и скользит по моим ребрам. Тут же перехватываю винтовку противника левой рукой и правой наношу резкий удар лопаткой в угол плеча и шеи. Наружу выплескивается фонтан крови, он зажимает рану и падает. Снова оглядываюсь.
Капитан далеко впереди бьет кому-то в висок и исчезает из поля зрения, лопатка Карася ярко блестит, опускаясь и поднимаясь, непрерывно сигнализируя о его положении. Иваныч ближе всех ко мне, стараюсь прорваться к нему. Взмах – удар. Уклонение – взмах – удар.
Приближаюсь. Положение Иваныча хуже некуда – он атакован со всех сторон и ушел в глухую оборону, даже не контратакует.
- Держись! – слышу крик Карася, прорывающегося на помощь Иванычу.
- Держись! – тоже ору я и бегу.
Дорогу преграждает очередной неприятель, так некстати. Швыряю в него метательный нож, который всегда держу наготове, куда попал, не вижу, противник падает. Не останавливаясь, продвигаюсь вперед, лишь бы успеть.
Но поздно. Я вижу, как Иваныч получает удар по затылку, а потом его, оглушенного, валят с ног, дальнейшие события скрываются с глаз. С воплем продвигаюсь еще вперед и наталкиваюсь на Карася. Вдвоем мы быстро укладываем всех атакующих, и нашему взору предстают сапоги Иваныча, торчащие из кучи тел. Пока Карась прикрывает мне спину, я растаскиваю тела и вытаскиваю Иваныча на свет. С первого взгляда понятно, что сделать уже ничего нельзя, и потому я просто срываю с его шеи жетон с личным номером. Карась все понимает без слов и кивает, когда я показываю ему металлическую пластинку.
Невдалеке я вижу Капитана и мы, прикрывая друг друга, бежим к нему. Он замечает нас и машет рукой.
- Брешь слева! – Капитан, как всегда, не упускает ни малейшей детали, какой бы жаркой ни была заварушка.
Действительно, слева наметился прорыв, и мы втроем движемся туда. Взмах – удар. Уклонение – взмах – удар. Очередной противник валится с ног, я перешагиваю через него и неожиданно вижу перед собой проем входа. Капитан отталкивает от себя чье-то тело и прыгает внутрь, исчезая в проеме. Карась следует за ним. Я двигаюсь, чтобы последовать их примеру, но передо мной возникает еще один неприятель. Бью прямым ударом лопатки ему прямо в глаза, он уворачивается и уходит в сторону, открывая передо мной путь. Более не отвлекаясь на него, я прыгаю внутрь, но тут кто-то наносит удар по моим ногам, и я валюсь лицом вперед, роняя лопатку.
Упасть посреди боя – это почти всегда конец, но я чувствую, как кто-то хватает меня за руки и втаскивает внутрь. Это Карась и Капитан. Снаружи слышен рев битвы, но здесь уже тихо и спокойно. С усилием встаю, и мы втроем занимаем свободное место. Я осматриваю ногу – кровь течет, но непохоже на то, что крупные сосуды были задеты. В пылу боя я забыл о ране в боку, но при осмотре видно, что она пустячная и уже покрыта коркой. Карась трогает пальцем рассеченную бровь, Капитан же как обычно, не получил серьезных повреждений. Он жует ус и оглядывает нас.
- Иваныч?
- Получил свое, - качает головой Карась.
Я протягиваю Капитану жетон Иваныча, он прячет его в карман, достает трубку и закуривает, мы вынимаем свои самокрутки и присоединяемся. На лице у Капитана никаких эмоций, но, кажется, морщин в углах его глаз прибавилось. Молчим.
Над головой звучит женский голос.
- Граждане пассажиры! Наш электропоезд следует до станции Озерная со всеми остановками. Просим не курить и не сорить в салонах. Помните, что двери электропоезда открываются и закрываются автоматически. Электропоезд отправляется, будьте осторожны в дверях!
Шипение. Пейзаж за окном движется.
Бой окончен. Но война продолжается.
Май 2008