После знакомства с Дианой Николай Петрович никак не мог успокоиться.
«Такая женщина! – возбуждённо вздыхал он. – Настоящая русская красавица! Вся фигура её и лицо так и пышут совершенным здоровьем, особой женственностью, плодовитостью. Сразу видно – славянская порода. Густые русые волосы, большие глаза, пухлые чувственные губы, высокая грудь, гордая осанка. А какая походка! Аж дух захватывает! Не вертлявая, как у вертихвосток, или искусственно выворачивающая бёдра, как у топ-моделей, а особая, плавная, величавая, когда женщина идёт едва покачивая бёдрами, будто дразня, отчего кровь мужчины почему-то сразу начинает бурлить во всех его жилах и невозможно глаз оторвать от такой божественной красоты. Занималась бальными танцами. Лишь только она вошла, как будто весь мир для меня переменился и засветился особым светом. Ради такой женщины хочется жить и творить, совершать подвиги. Я снова почувствовал себя мужчиной. Умеет же этот Аркадий Аронович подбирать людей! Словно специально для меня выбирал. Как он это делает? И она так же долго и внимательно смотрела на меня во все глаза. По всему видно, что я её тоже заинтересовал. Да ещё и Иннокентий представил меня перед ней выдающимся учёным. В такой ситуации женщине трудно оставаться равнодушной. Очень здорово, что мы в лаборатории будем находиться рядом друг с другом, будем вместе работать, отдыхать, проводить свободное время. Работала участковым врачом, была замужем, развелась. Тридцати ещё нет, смотрит доверчиво и с надеждой, глаза так и горят... Из неё сейчас можно лепить всё что угодно! Главное – лепить осторожно! А как проявлять эту осторожность, если вдруг накатила такая огромная волна, словно цунами, и от чрезмерного волнения и возбуждения сам весь пылаешь и бурлишь, как вулкан, теряешь голову? Я ведь уже совсем забыл, чем пахнет любимая женщина, и какой необыкновенно сладкой может быть каждая клеточка её родного тела!»
В это же время Диана находилась в отведённых для неё комнатах по-соседству. Она тоже после знакомства с Николаем Петровичем была слегка возбуждена. Он очень понравился ей, вёл себя достойно, с уважением к ней, по всему видно – интеллигент. Опять же – разведён, живёт один.
«Почему бы мне не воспользоваться этим новым знакомством и не решить все проблемы моей личной жизни? – подумала она. – Ведь я же молода, здорова, недурна собой, свободна, по образованию врач, могла бы быть полезной ему во всех его непростых делах. Он должен стать моим, только моим. Я скажу ему о том, что хочу иметь от него детей, и я рожу ему кучу красивых детей! Ведь ни один мужчина не устоит после таких слов женщины!»
Она долго ворочалась и никак не могла уснуть, находясь во власти своих беспокойных дум. Ей хотелось, чтобы всё решилось прямо сейчас.
В это же время Николай Петрович тоже никак не мог найти себе места, тоже постоянно ворочался и никак не мог уснуть. Ведь вот она рядом за стенкой, одна: – думал он. – Только позови, и она обязана будет прийти, оказать мне необходимую врачебную помощь, несмотря на то, что за окном уже ночь. А там будь что будет! В решающий момент ей трудно будет сказать «Нет!». Но ведь из-за неё ноет не только моё тело, но и душа. Сумеет ли она вот так сразу поверить мне и понять?
Непростые думы и острое томление так одолели Николая Петровича, что он для того, чтобы остудить свой пыл, решил, наконец, встать, одеться и пойти немного прогуляться на свежем воздухе под тёмным осенним небом.
Когда Николай Петрович вышел из бытового корпуса, на улице крапал мелкий осенний дождик, под ногами шуршала жёлтая опавшая листва, приятно пахло прелыми листьями. Он ходил и ходил по мокрым асфальтовым дорожкам, остужал себя и всё думал: о Ней, о жизни, о красоте мира. Вдруг он увидел впереди себя белую тень. Она быстро приближалась к нему. Через несколько шагов он узнал её. Это была Диана.
– Николай Петрович! Николай Петрович! Вы же можете промочить ноги и простудиться! – кричала она, подбегая к нему. – Я обежала уже все дорожки, всё искала вас. Охранник позвонил мне в номер, когда вы вышли из бытового корпуса, и я сразу побежала за вами.
– Не стоит беспокоиться, милая Диана! Я ж родом деревенский, не городской, не простужусь.
– Всё равно, Николай Петрович, вам надо беречься! Мы же здесь все теперь зависим от вас, от вашей научной деятельности. Мы теперь как одна большая дружная семья!
Николаю Петровичу было приятно ощущать заботу о себе со стороны Дианы, он подошёл к ней и откровенно признался:
– А я вот ходил под дождём и думал именно о вас. Вы мне очень понравились! Давайте вместе погуляем на свежем воздухе, подышим, так сказать, озоном!
В ответ на эту откровенность Николая Петровича Диана неожиданно для себя тоже созналась:
– И вы, Николай Петрович, мне очень понравились! С вами я готова пойти хоть на край света!
От этих слов кровь у Николая Петровича вспыхнула как яркий факел, он взял в свои ладони руки Дианы и нежно и трепетно их поцеловал. От избытка чувств сердце Дианы вдруг всё сжалось в комок и замерло. В стремительном порыве она ринулась к Николаю Петровичу, обняла его и со словами: «Дорогой вы мой!» потянула к нему для поцелуя свои губы. Сохранять хладнокровие было невозможно, выше человеческих сил, и он страстно обнял её и начал целовать. Они так и стояли под дождём, сильно прижавшись друг к другу и застыв в долгом поцелуе, во время которого у неё от слабости подгибались колени, а его одолевала трепетная дрожь. Слова были больше не нужны. Закончилось всё, как в своё время писал известный пролетарский писатель, гармоническим сочетанием или, лучше сказать, праздником двух тел.
Наверное, каждую женщину можно превратить в поющую скрипку. Если зажечь свечу в полумраке зала или костёр под сенью дерев, если заговорить о волнующем вполголоса, а затем и горячась, то через некоторое время в её глазах может появиться тёмная влага и отблеск живого огня.
Если потом освободить её тело от пыли дневных забот и пут тесных одежд, то можно вдруг обнаружить необычную живую скрипку, ждущую своего Мастера. Прикасаясь к её струнам губами, кончиками пальцев, а потом и смычком; то осторожно, то наоборот, через некоторое время можно исторгнуть из них удивительные возгласы волшебной песни и неожиданные вздрагивания таинственных созвучий, которые могут продолжаться до первых проблесков утра, взлетая над головой музыканта к самым дальним звездам, мерцающим и медленно гаснущим в вышине.
Наверное, каждую женщину можно превратить в поющую скрипку и сыграть вместе с ней мелодию любви: если только тонко её настроить, если глубоко проникнуть в её душу и сердце.
(продолжение см. Глава 33. Клонирование Христа http://www.proza.ru/2008/05/16/544)
другие произведения см. http://www.proza.ru/author/bipopof