Артём Киракосов
* С СОБОЙ *
* РАССКАЗЫ НА ПАЛЬЦАХ *
#### их кажется было двадцать ####
* 15 / ХХ «ЛЕСТНИЦА. ЛЕСТНИЧНЫЙ ПРОЛЁТ. НА ЛЕСТНИЧНОМ ПРОЛЁТЕ. СЧАСТЛИВЫЙ!»
– Восьмой седьмому: прошёл.
– Седьмой шестому: прошёл.
– Шестой пятому…
“Вот и дождался: «Доцент кафедры…», «Заслуженный…искусств…». Пять лет – как и обещали: всё по списку. Всё – единогласно (почти; уж! Опять – этот – `против` – зав.кафедры, старый пер… , старпёрище по……)”, – с такими мыслями и шёл… он. Новоиспечённый… доцентишко какой-то. Там.
– Четвёртый третьему: входит.
– Третий… поднимается…
– Второй – сейчас будет… У вас… Пешком. Лифт не взял.
– Первый: вижу.
“Что это было? хлопок-выстрел. Как хлопушка почти игрушечная почти. Лежу? Это кровь? Моя? Надо же – вот тебе и кинетическое искусство, и инсталляция, куда уж «актуальней»? И `артефакт` и `концепт`. «Убит», – так значит Джон Леннон сказал, когда его Марк, Марк Чепмен…”
– Восьмой седьмому: идёт, вижу, ошибка. Не тот…
– Седьмой шестому: идёт, вижу, ошибку. Приготовиться. Всем.
– Шестой пятому…
– Вы что?! Это ГЛАВНЫЙ – охере..
– Есть. Понял. Четвёртому… Не уходить никому: идёт!.. проходит.
– Да пошли вы все… Уже вышли – из квартир.
– Первый второму, третьему: срочно – мигом… Немедленно… Меня уже видят… Откройте огонь по случайным… Никто не должен…
“Что это – сладкое? Крем? От торта – вот забава – прямо-таки – в крема, – которые и обожал с цукатами. (Артём, новоиспечённый доцент, ещё при жизни своей славился тем, обожал цукаты в креме, и со всякого торта ему, зная эту его прихоть // похоть, давали // сымали ``верхушки``. Вот те и `доцент` – дитятя истинное… – А.К.). – Хоть наемся, наемся досыта всласть, пока эти ангелочки за мной прилетят. (Он был неверующим. А как мог быть верующим доцент кафедры..?)”
– Это ГЛАВНЫЙ: ВСЕМ НА МЕСТАХ!!! Приказы…
– Пошёл ты, «ГЛАВНЫЙ». Я внизу уже… Не вижу тебя!? А? где? А!
– Второй | дубль – открывайте огонь: первый, второй, третий вышли…
– Есть.
“Забавная картина: как сладко-медленно вытекает кровь… Из меня… А мне – не грустнее становится всё, – облизывал усыхающие губы. – И – что это – смерть – такая! (Вопрос, наверное, – А.К.) Вот лизну разок, – говорил (в себе) этот `розовый` неисправимый циник и жизнелюб, умирающий доцентом – кафедры… канди… да… то… Заслу… же… нн… Искусств! – А сладко! сладко! – как сладко – умирать – в кремах, с почётом, созерцая самоё концептуальное произведение современной живописи (А зря всё ж таки говорят, что она умерла! Нет: жива! ЖИВОПИСЬ!! Да!.. Живее всех живых искусств – и должна быть – Она – Живопись, Её Величество! Да и ещё как: кровь…): кровь вытекающая из ещё живого тела искусствоведа, Артёма, Артёма Вильевича, Артёма Вильевича Киракосова. Ха! Вот Айдан бы порадовалась (Салахова дочь – А.К. + Гельман – режиссёра сын – А.К.): не это ли есть самое, по их, `концептуальное` творчество: истекающий кровью… кровью своей – он, живописец-реалист, искусствовед? художник живой (ещё)?.. ``Концепт`` торжествует: его последнее творение – кровь! живую! ещё! – смоет уборщица после того, как фотограф-криминалист `запечатлит` это всё на… (цифру?.. плёнку? – интересно… – продолжала работать голова – ещё живого – Артёма, Артёма Вильевича, Артёма Вильевича Киракосова – А.К.)”
– Дубль | третий – дубль | второму: задание выполнил – ВАШЕ – первый, второй, третий… В общем, короче… Их нет – всё прошло тихо, хорошо, нормально: все работали на `отлично`. Ухожу.
– Спасибо, дубль | три – отваливаем – все!
“Так я ещё жив! Раз вкусно мне так!..”
– Артём? Господи? Скорую… Скоро!!!
– А, это тот, с третьего.
– Нет, с четвёртого.
– Я его на пятом видела… всегда.
– Да. Он пешком любил ходить. Без лифта; лифт не брал. Улыбался всегда…
«<…> Московский… Госуда… имени… выражает глубо…<…>», – уже набирала трагическим шрифтом, как умела и умеет она это делать, Адель Вячеславовна, пресс-секретарь (старой закалки и прежних `замесов` искусствознания, искусствовед сама). Поторопилась; явно. Хоть она не любила ни Артёма, ни современное ей искусство (занималась живописью немецкого, и всего северного, Возрождения), надо было всё ж подождать немного…
– Такие выживают… Не знаю… Характер, может быть?.. Крем остановил кровь. Мы успели…
– Спасибо, доктор! Значит, – шанс есть??
– Да такие, – живчики-сладкоежки, – нас с Вами переживают. И – `легко` – причём! Знаете, как сейчас говорят?
– Как мне отблагодарить Вас, док..? Я готова…
– Знаете, а я ведь знаю… Читал. На выставки хожу… Так что…
У меня ведь – дочь… через годик (/ другой) … будет тоже…. Поступать к вам. То есть, к… Артёму… Ви…
– Мы примем. То есть, обязательно, но – примет: он – поста… Сам – будет готовить… Подготовит. ``Сладкоежка``? – да. Я ему скажу, лишь бы… А что?
– Да, ничего! Кровь остановилась. Его. Счастливый… Мы успели… и, я уже говорил…
– А, что же есть (по Вашему?) в креме…
– Не знаю?.. Вот эта бацилла СЧАСТЬЯ, вероятно… Счастливый! Такая жена!.. Как Вы..! Эвридика Васильевна!..
– Да! Вы правы: СЧАСТЛИВЫЙ! он Счастливый! счастливый! – не заметила взглядов она (``дока``, доктора)… (Или сделала вид, что не заметила.)
«Счастливый! Счастливый! выживший после такого: восемь пуль… четверо стрелявших (``апостолы зла`` – А.К.)… все прошли мимо… задели лишь… лишь немного и…» – писали равнодушно газеты, пресса, об Артёме…
Вскоре очнулся и он: “Господи, вижу!.. Живу. Господи!.. Эвридика… – лицо любимой увидел. – Господи, Ты, Эвридика, счастливый! Счастливый! СЧАСТЛИВЫЙ!! <…>”
Счастливый! Счастливый!..
Это всё – живопись его живая!
Живее всех живых!
Славься!! Славься!! Искусство – смешивать краски!
Славься! Славься! – счастливый `конец` всех рассказов Земли!
Славься!!! – СЧАСТЬЕ САМО – в руках мастера, художника, певца…
Писатели! Читайте (и перечитывайте) чаще (и почаще) Артёма, Артёма Вильевича, Артёма Вильевича Киракосова.
Счастливый!
Счастливый!
Счастливый!
Счастливый!
Апостол Радости!!!!
10.11/2007 - 12.11.2007