Двурушник

 
       С развалом СССР и небывалым всплеском преступности на территории ее бывших республик, детективный жанр в среде отечественных писателей и сценаристов переживает настоящий бум.
       С экранов телевизоров, сайтов Интернета и книжных полок, на обывателя обрушился целый поток сериалов, репортажей и бестеллеров о героических и продажных операх, следователях, прокурорах и судьях. Ну, и естественно, о преступниках - от самых одиозных, до случайных, так сказать, жертвах «системы».
       А между ними, как бледная тень, у наиболее поднаторевших в этом жанре авторов, мимолетно возникают персонажи «сексотов». Как правило, все они эпизодичны и малоинтересны.
       Но, смею заверить, это далеко не так. Психологически эти люди очень сложны, противоречивы и, зачастую, трагичны. Расскажу об одном.
       После кончины у него не осталось близких, так что назову настоящее имя - Олег Климов. Оперативный псевдоним «Дантист».
       Детство и юность у Олега были безоблачными. Рос в обеспеченной семье, учился в медучилище и готовился стать зубным техником. Стал, и попал в подручные к врачу-стоматологу, промышлявшему скупкой золота и частной практикой. Появились деньги, красивые вещи и многочисленные друзья.
       Однако длилось все это недолго.
       Через несколько лет его с патроном арестовали, и Олег получил пять лет лагерей. Отбывал наказание на Севере, где работал по специальности и близко сошелся с лагерными «авторитетами». Там его и приметил местный «кум», после общения с которым Олег дал подписку о сотрудничестве.
       Сначала он был простым информатором, а затем с учетом высокой эрудиции и обширных связей стал использоваться во внутрикамерных разработках. Дело смертельно опасное и презираемое даже в среде оперативников и сексотов.
       Явно и тайно трудился активно, за что на волю вышел досрочно.
       Вернувшись на родину, Олег вновь занялся стоматологической практикой, но уже подпольно. И «органы» не особо препятствовали ему в этом. Время от времени «Дантист» на некоторое время исчезал и в помещениях следственных изоляторов «исповедовал» доверчивых сокамерников. Те, с его помощью, отправлялись в места не столь отдаленные, а он возвращался к своей практике.
       Она же, не без помощи заботливых наставников, ширилась и процветала.
       Вскоре Олег ставил золотые протезы и коронки состоятельным людям не только в своей, но и в сопредельных областях, а еще немного приторговывал золотишком.
       В наши края оно попадало с золотоносных приисков Сибири и Дальнего Востока, где по вахтовому методу трудилось немало местных шахтеров.
       Росло его мастерство и на тайной ниве. По ряду разработок, в которых «Дантист» принимал активное участие, несколько проходивших по уголовным делам особо опасных рецидивистов были расстреляны, а ряд других трудились на лесоповале.
       Вскоре, как особо ценного агента, Олега принял на связь начальник областного управления уголовного розыска и мой хороший знакомый полковник Николай Николаевич Польской.
       И вскоре выяснилось, что «Дантист» двурушничал, давая наводки на своих клиентов и поставщиков известным ему в регионе «авторитетам». Прямых доказательств тому не нашли, но информация была достоверной. Уголовное дело в отношении Климова возбуждать не стали, профилактировали и исключили из агентурной сети.
       До того времени, проживая в нашем городе, он, как говорят «не светился». Сожительствовал с некой Ириной Федоровой, которая имела трехкомнатную квартиру и обширную спекулятивную практику, и все время находился в разъездах на своей «шестерке», в поте лица работая на себя и государство.
       Когда же оно отказалось от его услуг, стал трудиться только в свою пользу.
И в городе прокатилась целая волна краж, грабежей и разбоев. Причем квалифицированных, и явно организованных чьей-то умелой рукой.
       По этому поводу мы с начальником милиции получили серьезный разнос в области и напрягли свой уголовный розыск, тем более что оперативники в нем были достаточно опытные.
       В результате несколько преступлений раскрыли и выяснили, что совершались они, залетными гастролерами, которых кто-то умело наводил. А еще установили, что практически все они, так или иначе, пересекались с Олегом.
       Один, в свое время, отбывал с ним наказание в зоне, второй как-то заезжал в гости, а еще двое жили в соседнем городе, где у Климова была обширная практика. Однако прямых доказательств организации им преступлений не было.
       Ребята нам попались «битые» и отрицали даже очевидное.
       Когда же в милицию на беседу пригласили самого «Дантиста», тот цинично заявил, - «не вам плести мне лапти», после чего исчез из города.
       А утром ко мне приехала его сожительница и заявила, если Климова не оставят в покое, она учинит аварию у себя на работе.
       Заявление было серьезным, поскольку дама работала машинистом людского подъема на шахте «Горская» и отличалась буйным нравом. Я даже опешил - чем черт не шутит, возьмет и уронит в ствол клеть с людьми.
       - Вы понимаете что говорите?!
       - Вполне. Еще один звонок из милиции и я за себя не отвечаю!
       - Хорошо.
       Связываюсь с директором шахты и, изложив причины, даю указание отстранить Федорову от работы. Такого результата посетительница не ожидала и закатывает истерику.
       Олег же «залегает на дно» и в городе не появляется.
       Решаем ловить его «на живца».
       Для этого я даю санкцию на обыск в квартире Федоровой, хотя мы и уверены, что ничего из краденых вещей там нет. Зато, по оперативным сведениям, имеются предметы спекуляции, самогонный аппарат и производимый на нем в немалых количествах продукт.
       К тому же на нее регулярно поступают многочисленные заявления жен, чьих мужей она спаивает. По этому поводу самогонщицу неоднократно штрафовали, но свой прибыльный бизнес та не оставляет.
       Осуществить мероприятие поручаем участковому оперуполномоченному с нарицательной фамилией Шарапов. Он отлично знает свой участок и саму Ирину, которая попортила лейтенанту немало крови.
       Обыск оказывается результативным и полученных по нему доказательств вполне хватает для возбуждения в отношении Федоровой уголовного дела.
       Последствия не замедлили сказаться.
       Через пару дней возмущенный «Дантист» вместе с подругой прикатили в прокуратуру и положили мне на стол заявление от ее имени. Причем исполнено оно было очень убедительно.
       Дело в том, что дверь квартиры, в которой она проживала, открыть участковому Ирина не пожелала, а когда лейтенант влез на ее балкон от соседей, оказала тому активное сопротивление.
       Минут пять в квартире слышались звуки борьбы, визг и брань хозяйки, а когда, наконец, сопровождавшие участкового дружинники взломали дверь, то увидели его с расцарапанной физиономией, а Ирину в разорванном халате.
       Делать было нечего. Заявление я принял и передал для проверки заместителю.
       А чуть позже в прокуратуре появились три доброхота, которые пожелали дать показания против Шарапова. Мол, находились в доме напротив и из окна видели, как тот пытался насиловать Ирину. Раздельно допросили и установили - вранье: те путались во времени и деталях.
       Более того, как оказалось, один из них в то время находился в вытрезвителе, что было зафиксировано в журнале. В конечном итоге парни сознались, что дать такие показания их уговорил Климов. Напоил в гараже, а затем подарил цепочку и перстень, которые якобы пропали при обыске.
       Все это зафиксировали в протоколах, а «подарки» изъяли. Вслед за этим Ирину арестовали - за оказание сопротивления работнику милиции и ложный донос. Одновременно возбудили дело и против «Дантиста», за понуждение к даче ложных показаний.
       Суд над Федоровой состоялся через пару недель. Все это время Климов метался между горкомом обкомом и УВД, засыпая нас жалобами. Не помогло. Его сожительница на несколько лет отправилась в места не столь отдаленные.
       А сам Олег через несколько дней покончил жизнь самоубийством. И не из-за любви к Ирине. Ему нельзя было возвращаться в зону. Там его ждал последний суд.