Направляясь на встречу с несравненной Пэрис Хилтон (да-да, представьте, я шел на встречу с ней), я медленно плыл по Волхонке словно волхв. Мой трезвый (еще пока) взгляд метался между циклопическими сооружениями Храма Христа Спасителя и цветаевским музеем имени одного из поэтов 19-го века. Впереди маячил клуб, у которого папарацци начинали расталкивать друг друга, чтобы занять выгодное место для встречи гламурной куклы.
В столь одухотворенном месте я хвастался своим культорологическим прошлым, рассказывая про символ ордена Тамплиеров:
- понимаешь, ну у них на гербе была лошадь и два монаха друг за другом. Собственно, их в этом и обвиняли, что один другого сзади и все дела…
- интересно, а лошадь тут причем?
- хм, лошадей они кажется тоже того.
Я замолчал, мысли стали закручиваться в ненужном направлении с калейдоскопической быстротой. Взгляд снова уперся в музей.
- слушай, а Пушкин это тоже мальчиков?
- наверное, но, кажется, девочек он все-таки любил больше…
Шаркающая походка вместе урчащим желудком создавали симфонию чудовищного голода, которая лилась из репродукторов моего сознания. Слава богу, пища телесная всегда наставит твой мозг на путь истинный, дабы всякая гомосятина не заменяла пищу духовную. И тут этому самому богу, кажется, удалась лучшая шутка года.
- смотри, тут можно полакомиться пиццей!
Я посмотрел на вывеску и тиха ахуел от ее постмодернизма.
Лого ИльПатио выглядело как настоящая гиена огненная, и манила меня так, как манит алкоголика уже абсолютно пустой стакан. Но это было лишь частью орнамента. Внизу под ней, колышась на ветру, висела приписка:
«ВХОД ЧЕРЕЗ ПАРКОВКУ ХРАМА»
К черту голод, к черту гомиков, к черту культурологию. Вперед, только вперед. Я иду к тебе, Пэрис!