Espa;ola cuando besa, es que besa de verdad.*
Глава 12.
***
Пепа встала, приняла душ, вытащила из шкафа первую попавшуюся пару джинсов, застегнула голубую хлопковую блузку на пуговички. Одна оторвалась, оставшись в руке Пепы. Чёрт! Чистой одежды, практически, не осталось! Пепе лень было стирать в эти дни. Порылась в шкафу, нашла трикотажную майку которую, вобщем-то, не любила. Пепа обратила внимание, что как не наденет эту майку с красными маками, весь день наперекосяк. И чего не отнесла её в церковь... Да всё равно! В любом случае, надеть больше нечего. Скривилась, посмотрев на своё отражение в зеркале. Угораздило же её после скандала с Марией угодить в кресло парикмахера нетрадиционной ориентации и пожать плечами на логичный вопрос: «В какой цвет краситься будем?» - «В любой». Он и рад стараться – превратил Пепу в ярко фиолетовую Мальвину. Протестовать и перекрашивать волосы не было ни сил, ни желания. А теперь маки на майке выглядели совершенно дикими в сочетании с неожиданным цветом волос. Плевать. Всё равно она не ждала от сегодняшнего дня ничего хорошего.
***
Гонсало снял трубку.
- Знаешь, я ничего подписывать тебе не буду. Поступай, как хочешь. – не рассчитал он, что Луис Мигель заартачится. Думал, прижмёт мальца к ногтю. А тот зубастым оказался. – Вздумаешь на матери жениться, так сообщи мне заранее, я подарок вам куплю, молодожёны. – И дал отбой, сосунок, даже слова старику вставить не дал.
***
Лидия, казалось, видела себя со стороны. Помолодевшая, розовощёкая, хозяйка деревенского дома. Птицы галдели свадебным гимном в её восторженном мозгу. Луис Мигель принадлежал ей! Уго – добрый пёс, ей радовался. Соседки с улыбками приветствовали Луис Мигеля, с любопытством косились на Лидию – а это кто? Утро не кончалось, солнце замерло в зените, часы прекратили свой бег, чтобы продолжить триумфальную песнь в ушах Лидии.
- Булочка, сделай-ка нам кофе! – Луис Мигель утёр пот со лба. – Что-то я оголодал у тебя, совсем не заботишься.
Она ответила радостной улыбкой и скрылась на кухне. Заправила кофеварку, поставила её на конфорку, принялась нарезать большими ломтями круглый деревенский хлеб, открыла баночку фигового варенья, подаренного ей вчера милой хозяйкой ресторана. Возле ворот притормозила машина, заглох мотор, хлопнула дверца. «Кто бы это?» - удивилась Лидия и выглянула в окно, совершенно не замечая, что оставляет на чистом стекле отпечатки вымазанных вареньем пальцев. Какая-то фиолетовая баба подскочила, размахивая руками к Луис Мигелю. С трудом узнала в ней Лидия Пепу. Ничего не было слышно, и Лидия, забыв о кофеварке, прокралась к двери.
- ...И она беременна от тебя, - кричала Пепа. – Что ты будешь с этим делать?
«Кто это беременный?» - Лидия сдвинула брови, напряжённо соображая. Никакая беременность решительно не входила в её планы.
- Пепа, Пепа, я только тебя люблю, - умолял Луис Мигель. – Я её бросил, вот она и нашла тебя, чтобы мне через тебя отомстить! Никакая она не беременная, это она тебе наврала, чтобы разлучить нас, Пепа!
«Как это только её любит?» - ужаснулась Лидия. – «А я тогда что? А как же...»
- Пепа, я кольцо тебе купил... Только его с собой не взял... Пепа, я ж не знал, что ты приедешь!
- Засунь это кольцо себе знаешь куда? Меня с работы из-за твоей истерички выгнали...
- Прости меня, дорогая, но у меня правда с ней ничего нет... Ну иди сюда, иди...
«Убью, гада!» - решила Лидия, и холодное предчувствие мести сковало жестью её совсем ещё недавно поющее сердце. - «Не со мной, так ни с кем.»
- Луисми, я больше не могу, я наложу на себя руки...
- Ну что ты, малышка, не говори так! Даже не вздумай... Ну куда ты, неужели ты и вправду думаешь, что я тебя отпущу? – но Пепа уже скрылась в своей машине, завела мотор.
Кучерявая фиолетовая туча закрыла собою солнце и пролилась серым дождём. Лидия затаилась, не разговаривала с Луис Мигелем. Да и он, казалось, забыл о её существовании, думая о своём. Молча собрали они вещи, запихнули упирающегося пса на заднее сидение, поехали в Мадрид, то и дело снижая скорость – все мадридцы возвращаются в тот же час из деревень, образуются пробки: кто-то замешкался, кто-то испугался. То тут, то там встречали они мелкие аварии. Давно известно – дождь в Мадриде является чуть ли не самым страшным катаклизмом.
***
Гонсало посмотрел внимательно на Августину. Ну что ж, пора брать быка за рога.
- Августина, душа моя.
- Чего?
- А ведь мы в грехе живём.
- Живём, - ответила Августина, удивляясь – а чего теперь? Я – вдова, ты вдовец... Кто нам слово скажет.
- Ну я ж о том тебе и толкую – небогоугодное дело это, так как мы жить.
- Да ну тебя, тоже мне, святой угодник нашёлся! Иль уходить надумал? – лицо её покраснело от вмиг подскочившего давления. – Ой, Гонсалушка, не бросай меня!
- Дура баба, - рассердился Гонсало. – Я ж тебя замуж зову! А ты сразу в слёзы...
- Как замуж? – опешила Августина. – Это ты чего выдумал? Меня насмех перед всеми выставить? Тоже мне, какая из меня невеста? А из тебя жених? Пенсия вот тоже... Не хочу пенсию терять... Да и вообще, что за дурь тебе в голову лезет?
- Какая ни какая, а невеста. Или замуж за меня иди, или я чемодан собрал – и домой. А в грехе больше сожительствовать не буду. Так что решай, старая, со мной до самой смерти, или одна с сегодняшнего дня.
Августина всплеснула руками и упала в слезах на диван.
- Горе-то какое! Ах ты, боже мой, за что, за что? Совсем старый из ума выжил – жениться ему, видишь ли, приспичило... А пенсия-то за вдовство? Как же я без пенсии?
***
Лидия отставила швабру, как только за Луис Мигелем дверь закрылась. Удостоверилась, что машина отъехала от ворот. Открыла дверь в садик, выпустила Уго, чтоб в доме не мешался, а сама пошла в кабинет – к компьютеру. Хорошо, Луис Мигель совсем глупым оказался – пароль не поставил. Зачем, видно, думал, домашний компьютер на пароль ставить, если всё равно один живёт? Конечно, где ж ему о Лидии думать? Она и не человек вовсе, можно, как вещью забавляться. Отольются кошке мышкины слёзки! Лидия найдёт, чем лучше его отравить – чтоб не сразу, чтоб никто не догадался...
***
Луис Мигель припарковал Машину далеко от работы – в гараже прорвало трубу и там шли ремонтные работы. Он, правда, сначала сунулся по незнанию в гараж, но рабочие его живо развернули. Так что он здорово опаздывал. С другой стороны, раз уж опаздывал от независящих от него причин, он решил зайти в кафетерий, позавтракать. Уселся у стойки бара, заказал сок, кофе, тост с оливковым маслом и тёртым помидором. Взял газету, лениво её пролистывал. Взгляд его упал на обширную статью, имена и лица на фотографиях оказались неожиданно знакомыми. Это была статья о Маноло, Пепе и Марии. Мария оплакивала брата и жаловалась на несправедливость – убийцу оправдали и она гуляла на свободе. Автор статьи Марию поддерживал. Луис Мигель расплатился и побежал в поисках киоска. Купил нужный выпуск.
***
- Луисми, это мама. Ты придёшь сегодня на обед?
- Мам, я не уверен. У меня много работы.
- Мне нужно тебе кое-что рассказать...
- Расскажи сейчас, если хочешь.
- По телефону не буду. Ты приходи!
- Может, завтра приду.
- Я жду тебя!
***
Он колотил в дверь квартиры Пепы уж минут пять. Сначала звонил в домофон, но она не открывала. Какой-то сосед выходил, и Луис Мигель смог проникнуть в подъезд. Вполне возможно, что Пепы просто не было дома. Но он почему-то был уверен, что она просто закрыла голову подушкой и не хочет вставать. Если, конечно, с нею ничего не произошло. А могла наглотаться таблеток. А могла вскрыть вены. А могла повеситься. На звонки не отвечает.С ней могло случиться всё, что угодно! Он сел на лестницу возле двери и стал ждать. Кто знает, чего и как долго?
***
Пепа возвращалась от врача. Выговорилась, и ей полегчало. Врач уговаривал её не рвать отношений с Луис Мигелем. По его мнению, Луис Мигель, вобщем-то, действительно мог расстаться с Агнес. И Агнес действительно могла мстить ему через Пепу. Такое, оказывается, иногда случается. И скорее всего Луис Мигель не врёт – он ничего не знает о беременности. И Агнес, возможно, и не беременна. Она может всё это выдумать. А Пепа не может требовать объяснений у Луис Мигеля. Ведь она сама его отталкивала. А на нет и суда нет! Она вошла в свой подъезд. Когда двери лифта открылись на её этаже, сердце её сделало сальто мортале – Луис Мигель сидел под её дверью, как заблудший щенок.
- Ты?
- Слава богу, я уж думал в полицию звонить, дверь твою вышибать!
- С ума сошёл? Зачем?
- Как зачем? А кто угрожал, что руки на себя наложит?
- А ты поверил?
- Не поверишь, как же! Звоню-звоню, без толку, думаю, приду и поговорим – а ты дверь не открываешь! Уж так трезвонил, что чуть звонок не испортил, а ты...
- А я к врачу ходила. И вообще, с каких пор я должна перед тобой отчитываться?
- С тех пор, что я считаю тебя своей невестой... Кстати, вот твоё кольцо. На, держи.
- Ух какой романтичный! Не мог как-нибудь иначе поднести?
- Можно подумать, что ты мне позволяешь быть романтичным, - он хмыкнул. – Бегаю за тобой, как мальчишка! Хоть в квартиру пустила бы... Держишь на лестничной клетке...
- У меня не убрано.
- Это у тебя-то не убрано? В жизни не поверю. Таких аккуратисток как ты поискать...
- Слушай, ты уже удостоверился, что со мной всё в порядке, шёл бы домой, а? Мне лучше самой побыть, мыслями собраться...
- Так кольцо-то хоть примерь! А то даже не сказала, понравилось...
- Да какая разница, какое кольцо? Главное, что ты не передумал... А ты лучше мне его в другой раз дай, ладно? Чтоб красиво... Чтоб я навсегда запомнила... Ну иди уже, я и вправду так устала...
***
- Мам, это я, Луисми! У меня не получается к тебе зайти... Может, приедете ко мне в субботу? Я паэлью сделаю... И Гонсало пригласи обязательно! Как он с тобой, кстати, не обижает?
- А с чего бы ему меня обижать? У меня всё хорошо!
- А давление?
- Давление вот скачет... А врач не верит! Говорит, что как у девушки молоденькой...
***
Пепа с утра включила телевизор. Заняться было решительно нечем. Квартиру уже прибрала, бельё постирала, даже погладить успела. Думала сходить в какую-нибудь клинику, резюме отнести. Потом передумала. Пособие по безработице позволяло ей немножко отдохнуть. А с фиолетовыми волосами её врядли примут за серьёзную медсестру. Да и выглядит она не лучшим образом. Не надо гнать лошадей! Может, ей съездить куда-нибудь на воды? Или на море...
Взгляд её упал на экран, и мир перевернулся – там была фотография Маноло. И её собственная. Кадры сменились, и вот уже Мария рыдала перед ведущей:
- Это несправедливо! Это так ужасно! Я умоляю вас помочь мне! В нашей стране неправильные законы... Разве можно выпускать убийцу на свободу? Она должна расплатиться... Помогите мне!
***
Агнес даже не ожидала, что всё так получится. По всем каналам рассказывали о Пепе. Как будто в стране не было больше никаких новостей! Она с ненавистью рассматривала фотографию своей соперницы. Значит, она была права... Имя Пепы теперь у всех наслуху... А Луис Мигель ей так и не позвонил. Она-то надеялась, что он будет искать её, когда Пепа ему нажалуется о том, что Агнес устроила ей сцену в клинике. И расскажет, что она ждёт ребёнка. А он не проявлял никакого интереса. Неужели она ошиблась в своём расчёте? Через три дня нужно было возвращаться в Мадрид, а от Луис Мигеля ни ответа, ни привета... Значит, ей придётся самой к нему ехать. Поделиться несчастьем, так сказать... Потребовать принять меры... А может, ему всё равно?
***
- Могу я поговорить с сеньорой Августиной? Ах, это вы... Меня зовут Аурора... Мне кажется, что вы должны быть в курсе. У нас будет внук. Или внучка. То есть, у вас и у нас... Да, да. Моя дочь Агнес ждёт ребёнка от вашего сына. Вы должны непременно повлиять на него, вы же мать. И не думаю, что у вас будет другая возможность иметь внуков, вы уж меня простите, но ваш сын тоже уже не мальчик... Вы меня понимаете? Нужно сделать так, чтобы ваш сын стал достойным отцом вашему внуку... Или внучке – мы ещё не знаем, какого пола будет ребёнок. Нормальные отцы занимаются воспитанием своих детей... Конечно... только между нами! Что вы, моя дочь понятия не имеет, что я вам звоню. Она сейчас на отдыхе. Нам обязательно нужно познакомиться, ведь мы породнимся, спасибо вам, я была уверена, что вы меня правильно поймёте. Безусловно. Конечно. До встречи!
Продолжение следует...
* Когда испанка целует, она целует по-настоящему. (исп.) – слова из старинной песни, ставшие поговоркой.