Если бы вы захотели это узнать, то я бы признался вам, я никогда не был так уверен в том, что пишу.
Если ты проснулся в своей кровати. Если вечером случилось так, что тебе нечего делать. Если ты в одиночестве встречаешь закат на краю огромного мегаполиса – с тобой все нормально. Если ты следил за закатом солнца, сидя на неудобной скамейке, и ни о чем не думал – это достойно уважения, ты не отходишь от нормали.
Если же у тебя огромное количество невоплощенных в жизни желаний, если перед глазами мелькают и радуги и тёмные колодцы – я не буду тебе завидовать.
Потому что на одной из этих скамеек в один прекрасный день оказался я. Но солнце оказалось за моей спиной. Его вообще было не видно, поскольку даже на краю огромного мегаполиса, на самом его краю, нет никакой гарантии, что тебе будет виден закат солнца, столько вокруг домов. Я бы не был даже уверен, что вам удастся урвать кусочек неба, чтобы на него посмотреть.
Руки иссохшие от хлорированной воды, сухие от ночной бессонницы глаза. Потребление, руководящее свободным временем. Всё это лишь предыстория. Но история возникает из предыстории, отсюда и становится понятно, что нет ничего важнее в каждом рассказе – сидишь ты на удобной скамейке или на жесткой и неудобной. Не стоит упускать таких мелочей. Потому что многим людям нравится просто читать.
Мне же в такой момент нравится одно – уставшие глаза отдыхают на голубом небе. Правильнее было бы сказать, что отдыхают, смотря на голубое небо, но кому какая разница?
Грустно сознавать, что, наблюдая за одним из бесконечного количества закатов, ты вдруг можешь выбрать один из тупиковых путей. Путей в никуда, откуда не возвращаются. Выбрал – иди до конца. Времени ведь так мало, чтобы думать. Первоочередная задача – идти. После этого уже можно решить куда.
Я наблюдаю закат солнца этим вечером, повернувшись к нему спиной. Потому что я его всё равно не увижу. Но это лишь часть того, что заставляет меня грустить. Ветер тоже дует мне в спину, и я вижу как облака возникают где-то высоко над моей головой и убегают прочь, прячась от моего взгляда. Еще более неудобная, чем вся скамейка, спинка скамейки доставляет мне огромный дискомфорт. Нет ничего лучше в таких случаях, чем подумать о том, как всё могло бы быть. Так чтобы у меня не затекала нога, или так чтобы на улице вместо скамеек стояли огромные мягкие диваны, удушливо призывающие погрузиться в их комфорт люкс-класса.
Нет, пожалуй, я подумал бы о чём-нибудь ещё приятнее.
Я просыпаюсь в поту, под огромным жарким одеялом. Одеяло такой толщины просто бесчеловечно использовать жарким летом. Ведь я так люблю почувствовать себя в безопасности, замкнув все части тела в объятии приятной ткани. Откинув одеяло, я чувствую, как остываю. Лучи солнца уже проецируют непонятно что с моих прозрачных штор. Приятный холод напоминает мне, что я открыл ночью окно. Снаружи поют птицы, это возможно одна из тех самых причин, которая заставила меня жить на краю огромного мегаполиса, если бы я уже не был здесь.
Я, за долю секунды осмотрев тень своих штор на стене, закрыл глаза и вновь начал мечтать о крепком и приятном сне, когда на мою влажную от пота шею опустилась рука. Тёплая как толстое одеяло, мягкая. Мне захотелось отблагодарить руку, когда она скользила, щекоча, по шее, но всё, кроме нового чувства наслаждения, во мне спало. Я обещал себе отблагодарить руку сразу же, как смогу.
Но, как я вижу, уже самые вершины облаков потемнели. А это уже не такое красивое зрелище – серые облака на фоне теряющего цвет неба. Пора подниматься, нога затекла. Сейчас, будь моя воля, я бы кинулся обнимать дерево. Но, к сожалению, деревьев нет. Похоже, это чья-то коварная задумка – убрать все деревья от меня подальше. Спрятать за углом или накрыть большим черным полиэтиленовым пакетом. Хочу надеяться, мне их вернут, когда я сильно-сильно попрошу…
- Позвольте называть Вас – Лэди.
- Что ж, это было бы намного лучше, чем когда Вы называли меня киской.
- Вы меня смущаете, Лэди.
- Поверьте, я была в не меньшем смущении от подобных Ваших слов.
Я вновь откинулся на подушку. Так хотелось потянуться. Голос из-за двери щекотал мне слух. Если это оттого, что я ещё не проснулся, то я в таком случае не хочу никогда не просыпаться. Хотя, пожалуй, в моём кошельке недостаточно денег, чтобы содержать меня в коме. Боюсь, выкинут на улицу через две недели.
- А какой у Лэди цвет волос?
- Рыжий, милорд.
Я улыбнулся. В следующий раз перед сном загадаю чёрный. В наше время так интересно жить. В любой момент среди твоих близких знакомых может оказаться человек с рыжими волосами. Улыбнулся.
- Лэди не обидится, если я её образно сравню с бурундуком.
Послышался на секунду звук фена. После вопрос.
- Простите, что?
- Нет, ничего.
Мне стало ещё приятнее, ведь я понял, что голос не поменяешь. Если у тебя ужасный надоедающий голос с визгами вместо гласных, для тебя еще не изобрели каких-нибудь порошков, которые нужно просто засыпать в горло и развести водой. Но, наверное, кто-нибудь уже занимается этой проблемой.
Я первый раз за это утро вздохнул полной грудью. Потолок с примитивным, простым и блеклым узором. Я думаю над тем, чтобы взять себя в руки и придумать способ, как записать этот голос на магнитофон. Я хочу думать таким голосом, как же легко быть счастливым.
Ты со всеми нами в одной яме, а это значит, ты тоже знаешь, какие мы все беззащитные. Пока я сижу на скамейке и думаю, как уйти от опасностей цивилизации, мой телефон молчит. Есть множество моментов в моей жизни, когда совсем не хочется, чтобы молчал телефон, их, правда, было намного меньше, когда у меня не было телефона. Колкое ожидание, один из способов самоистязания. Как будто кто-то пришёл и вкрадчивым голосом спросил – капельку мучений? И вручил пакетик.
Возможно, это не бессонница, просто я забываю моргать. А когда вспоминаю, становится так приятно это делать. Забываю моргать и всё, какой бред. Из-за этого приходится наблюдать и рассвет. Рассвет встречаешь мыслями. О чём, о ком? Да так, обо всяком, что в голову придёт. Почему-то мне кажется, что самые безмолвные мысли приходят ко мне, когда я встречаю рассвет. Как киты на суше, они тихие, удручающие, даже в какой-то степени жалостливые. Рассвет – ещё один сладкий момент для самоистязания.
Если существует какое-то ощущение, еще больше объединяющее в себе одиночество и обиду чем ощущение, влившееся в мою кровь при звуке закрывшейся двери, то я просто не знаю… Просто, не знаю что теперь делать, похоже, я совсем отстал от мира, если такое ощущение есть. Лэди сказала, что не может закрыть дверь на замок, поскольку у неё нет ключей, посоветовала встать и закрыть самому, пока никто посторонний не зашёл. После всего она ушла. После всего-всего. Это всё-всё не обхватить руками. Но смогло оборваться, вспорхнуть от одного только звука закрытой двери.
Теперь совсем не хочется потягиваться. Хочется выпить, морщась, огромный бокал томатного сока и включить мультики.