Он не виделся с ней три года. Возможно, та их встреча тогда на средиземноморском курорте - последняя в жизни. Эта мысль настолько ошеломила его сегодня утром в кафе, что он долго жевал губами незажженную сигарету и смотрел перед собой тяжелым невидящим взглядом. Она появилась в его жизни так давно, что он и не помнил теперь, как и когда произошла их первая встреча. Маленькая девочка с голубыми глазами, которая любила сидеть в его детской комнате на письменном столе перед окном с прозрачными занавесками и смотреть на луну. Они, кажется, никогда не разговаривали друг с другом, но он сразу успокаивался, стоило ей оказаться рядом. И даже думать о ней было приятно – представлять, в какой школе она учится, в каком парке любит гулять, с кем дружит. Ее образ с годами менялся, она жила в разных странах и городах, в прошлом и будущем, среди затерянных миров и исчезнувших цивилизаций, со временем - изменился даже цвет ее глаз и черты лица, но в каком бы обличии она не являлась к нему на их короткие и всегда неожиданные встречи, он сразу же узнавал ее. Три года… слишком долгий срок.
- Ты определенно сгущаешь краски, - вид у собеседника был глумливый и на редкость расплывчатый, - Шизотипические расстройства просто так не проходят. Навязчивая идея, сам понимаешь, она… навязчивая! Может, ты переживаешь кратковременную ремиссию. А что, такое часто случается накануне серьезного обострения. Затишье перед бурей. Скоро обязательно нахлобучит. Потерпи: ждать осталось совсем недолго. Придет. Или придут. Возможно, на этот раз это будет не она, а они, или оно – голубой заяц, к примеру, разговаривающий. А то и целый зверинец станет ходить за тобой следом и шумно ****еть. Зря расстраиваешься, в общем, хе-хе.
А ведь он считал ее своим талисманом. Поцелуй Богини. Кстати, один раз она действительно поцеловала его – воскресным утром он нежился в постели и проснулся, почувствовав на себе ее влажные губы. Она с нежностью улыбнулась ему и как обычно исчезла. Все свои неожиданные удачи и везение он приписывал ее благосклонному покровительству. В переломные моменты жизни, перед очередным головокружительным поворотом она обязательно появлялась. Там, на ночном полустанке, когда он курил в тамбуре, мучаясь от бессонницы и волнения, или тогда, на средиземноморском курорте в их последнюю встречу. Ничего удивительного, впрочем - фортуна переменчива, наивно было бы рассчитывать на неизменную симпатию высших сил.
- Вечно ты все мистифицируешь. Из субъект-объектной дихотомии мира, знаешь ли, следует: единственный объект, недоступный познанию, есть сам познающий субъект. Поэтому узнать себя можно лишь пристально вглядываясь в других, чтобы увидеть там свое отражение. Проблема, однако, в том, что, стремясь разглядеть себя, человек все равно может видеть лишь придуманный о себе образ, фантом. Ты всего лишь усовершенствовал технику, которую применяет каждый, не более того. Любоваться собой глазами богини, изготовленной в домашних, так сказать, условиях, удобно, конечно - спору нет, да и тщеславие опять-таки греет. А вот то, что она исчезла – это, между прочим, тревожный симптомпчик. Ага-ага. Возможно, все дело в том, что как проницательный человек ты в глубине души давно уже понял, что ничего хорошего ты в своем отражении все равно не увидишь, как ни пытайся (одну чернуху только, хе-хе), перестал мечтать о себе, окончательно расстался с иллюзиями, повзрослел? Вот она и пропала. Помнишь, ты как-то радовался, что тебя больше не беспокоит мнение окружающих, типа достиг нового уровня свободы и все такое? И точно – достиг. Только сдается мне - веселиться тут нечему, если честно. Это как если бы человек с ампутированной ногой радовался, что ему ботинки не жмут.
Он попросил счет, выбросил измусоленную в хлам сигарету, достал из пачки новую, прикурил. И все-таки ему было приятно вспоминать их встречи, ее лицо, освещенное светом луны, тот поцелуй. Значит, – подумал он, – Не все потеряно, она жива и вернется. В любом случае - если есть выбор, тактически правильнее исходить из лучшей альтернативы, худшую же обросить без рассмотрения. Потому что по-настоящему плохой случай бывает, когда выбора нет.