Где-то в начале 80-х, когда в Союзе у власти короткое время был Андропов, прямо с дежурства на Скорой отправили меня в 4 клинику с подозрением на приступ острого панкреатита. В клинике лечили голодом и внутривенными капельницами. В течении трех суток боли прекратились, ферменты вернулись к норме.
Но меня не выписали, а перевели в кардиологию, поскольку беспокоили боли в сердце, нарушения ритма, повышенное давление и наблюдались небольшие изменения на электрокардиограмме.
Настроение было неважное. Раньше сердце не болело, тревога не оставляла меня. Интенсивная работа днями на основной работе, а ночами на Скорой помощи дала свой результат, а уменьшить нагрузку было нельзя...
Попал я в большую палату на 4 койки, но лежало там 8 больных. Я не удивился, в нашей легочной клинике было то же самое...
Но одно дело зайти на обход на полчаса, побеседовать с больными,
сделать назначения и уйти. Совсем другое - находиться в душной палате днем и ночью с небольшими перерывами на обед и посещение туалета... В то время стенокардию лечили внутривенным капельным введением нитроглицерина. Введение лекарства продолжалось 4-5 часов и сопровождалось сильными головными болями.
В палате было семь мужиков примернно моего возраста - около пятидесяти, все рабочие. Но было и двое молодых парней, перенесших тяжелый инфаркт. Не привыкшие болеть мужчины изнывали от безделья, почти все курили в палате и беспрерывно травили анекдоты.
С моим появлением все стали развлекаться тем, что стали рассказывать исключительно еврейские анекдоты, имитируя тяжелый идишский акцент. Время от времени кто-нибудь подходил ближе, наблюдаая как это на меня действует.
Действовало плохо. Особенно двум молодым парням очень хотелось увидеть мою реакцию, но я делал вид что это меня не касается и молчал. А внутри все кипело....
Все это явно не способствовало улучшению моего здоровья. Давление не снижалось, боли продолжались...
Но про себя я думал - придет мой час!
Я уже бывал в больницах в качестве пациента и знал, как будут развиваться события дальше, да и друзья рассказывали...
Через пару дней еврейская тема иссякла. Поскольку не было с моей стороны ожидаемой реакции, все перешли на разговоры о бабах и международной политике.
В те годы все слушали "вражеские голоса" - БиБиСи, Голос Америки, Радио Свобода... И я слушал постоянно, строго предупредив детей, чтобы никому ничего не рассказывали...
В Минске, как и всюду, работали глушилки, но иногда по неясным причинам слышимость резко улучшалась, и можно было разобрать почти все.
И вот мои однопалатники по вечерам стали пересказывать друг другу закордонные новости. А один, воспользовавшись затишьем глушилок, включил свой "Океан" на полную мощь...
Здесь я поднялся с койки и сказал -
- Приглуши радио на минуту!
- А что ты...
- Приглуши, приглуши... Вот что, мужики. Я молчал, когда вы специально травили анекдоты "про жыдов", молчал когда говорили про политику - это ваше дело...Если ты у себя дома слушаешь Голос Америки - это твое дело. Но знаешь, как называется это? - и я показал на приглушенный приемник.
Это называется - и я сделал паузу - "Коллективное прослушивание и распространение вражеской пропаганды, подрывающей Советский строй". Статья 191, часть 1 - от 6 месяцев до трех лет лагерей !
-Не докажешь...
-Докажу, если надо будет!- и я похлопал по маленькому диктофону с которым все эти дни игрался, слушая музыку.
Вы все хорошие мужики, больные люди, давайте прекратим и больше не будем... Вы знаете, какое сейчас время...
Дальше была немая сцена, как у Гоголя...
Все замолчали, выключили радио и улеглись по кроватям...
Утром ко мне подошла заведующая (она знала, что я врач, остальным я не говорил) и предложила:
-Доктор,я хочу перевести вас, освободилось место в палате на двоих, там вам будет
удобнее... - кто-то из нашей палаты был ее блатным пациентом...
И действительно, оставшиеся дни мне было удобнее...