Я давно уехал из городка и живу далеко от этих мест. Сегодня в Интернете прочитал новость - в городке произошёл инцидент международного значения. У бразильского футболиста-легионера, который играл за местную команду, вернее, у его жены, произошли неприятности. Она увязла в сексуальном скандале! Даже дом сфотографировали, где жил бразилец и где его жена, как отмечалось в публикации, предавалась «изощрённому сексу». Дом я узнал. В своё время он принадлежал директору гастронома. Улицу тоже вспомнил. На ней жила моя учительница. Я подумал, как изменилось время – бразильцы играют в грузинской провинции, а их жены путаются с тамошними «мачо».
Между тем, моя память хранила другой скандал. В Интернет он не попал, но общественное мнение городка взбудоражил.
Всю свою жизнь этот субъект мучился проблемой. Он предпочитал бы иметь прозвище, но не такое затейливое имя, каким его наградили родители.
- Назвали же отец и мать моего старшего брата Георгием! - сокрушался Силипистро.
Его племянники, дети Георгия, отличались желчными характерами. Ему, робкому как кролик субъекту, приходилось терпеть их выходки. К примеру, пассажи типа: «Силипистро-сифилисто!» Как правило, происходило это во время просмотров телепередач. Тогда телевизоры были в редкость и родственники собирались у старшего брата.
Впрочем, племянники исходили ехидством не только по поводу дяди. У них была страсть - когда смотрели фильмы по ТВ, то болели за отрицательных персонажей. Страдания положительных героев вызывало у них хихиканье. Даже оставшись наедине, каждый из них по отдельности не мог совладать с обуявшим их бесом. Чем ещё объяснить «выкидон» младшего из них – Тенгиза? Дома в одиночестве, маясь от безделья, он не придумал ничего лучшего, как поверх майки и трусов облачиться в тулуп, напялить на голову цилиндр, на голые ноги натянуть резиновые сапоги. Для пущей живописности этот тип вооружился двустволкой. В таком виде он встретил дядюшку, который зашёл присмотреть за племянничком. При этом Тенгиз едко улыбался, издавал идиотские звуки. Ёрничал. Дома Силипистро рассказал жене о дурацком наряде братнего сынка, особенно то, как торчал ствол ружья.
– Мне кажется, что твой племянник онанист, – сделала неожиданное заключение жена.
Силипистро специализировался по сельскому хозяйству. Как-то его жена Ламара поделилась с нами по-соседски – дала нам пучки чая, прямо с плантации. «Муж с работы принёс», - сказала она. Это была весьма некрасивая особа. Долго гадали, что заставило Силипистро, мужчину с вполне презентабельной внешностью, на ней жениться. Соседи перебрали много вариантов. Ни один не убеждал.
У них был сын Симон. Несносные кузены наградили его прозвищем – Лококо, по-грузински «улитка». Мне же казалось, что он был похож на маленького старичка - не по годам задумчивый, сутулый, молчаливый. Его почти не замечали на улице, иногда только, когда парнишка вдруг улыбался. Это означало: «Сейчас что-то скажет!» Все замолкали в ожидании, настораживались. Вот и сказанула улитка однажды, что его двоюродный брат Тенгиз – онанист. Симон подслушал тот самый разговор родителей и устроил месть обидчику. Сплетня о Тенгизе продержалась долго и отличалась «ехидством».
С некоторых пор Силипистро затаился. В его робкий кроличий взгляд примешалась хитринка. О том, что у Силипистро завелись деньги, можно было догадываться по тому, как часто к нему стали наведываться воры. После того, как Силипистро пытались обокрасть в третий раз, все решили, что такое не происходит по ошибке. Рассказывали, что во время последней попытки грабители застали Силипистро дома. Он спрятался от них в туалете. Сидел тихо. Непрошеные гости знали, что хозяин в туалете. Их устраивало то, что он молчал и не мешал. Они переворошили всю квартиру. Без результата. Под конец стали стучаться в дверь туалета, расспрашивать Силипистро, где тот прячет деньги. Они испугались и разбежались, когда из-за дверей туалета донёсся вопль. Как будто кого-то насиловали.
Дело в том, что Силипистро пошёл в гору, его стали повышать в должности. Семейство купило телевизор и не какой-нибудь «Рекорд», а «Огонёк». Эту марку почему-то хвалили в то время.
Более того, чаевод обзавёлся «Москвичом-412». Он восседал за рулём, и выражение его лица оставалось при этом неизменным - совсем нерешительным. В городке живописали «лихаческие замашки» Силипистро. Например, он впадал в панику, когда показатель спидометра достигал отметки «60 км». Однажды он предложил своему братцу подвезти и получил отказ, потому что Георгий спешил на работу. Ещё то, что перед тем, как сделать крутой поворот, Силипистро останавливал авто, выходил из кабины и смотрел, что там за "углом". Убедившись, что там нет встречной машины, спешил обратно в кабину... Эти байки шли от племянников. На этот раз они завидовали своему некогда бедному родственнику.
Тихой сапой он дослужился до начальника. Весьма крупного.
Произошёл случай, когда Силипистро «споткнулся» и вроде как на ровном месте.
В городке среди домохозяек бытовало мнение, что "порядочный мужчина" не интересуется женским полом. Именно поэтому Силипистро почитали за приличного человека, верного своей супруге. Ему было уже под 50 и ничто, казалось бы, не могло подорвать его репутацию.
Однажды его рука, как говорят грузины, дала себе волю и ущипнула секретаршу. Чувство вины было столь сильно, что Силипистро рассердился, будто не его рука позволила себе оплошность. Секретарше стало даже неудобно за себя, за свою столь привлекательную ягодку. Другой раз он сбивающимся от волнения голосом попросил приложиться к свежей розочке, которую приладила себе на лацкан сотрудница. В этот тёплый весенний день она позволила себе лёгкий костюм, слегка открытый. Сначала коллега удивилась просьбе, потом весело выпростала цветок из лацкана и передала начальнику. Но когда осознала, что всё это могло означать на самом деле, вспыхнула...
Люди вокруг были понимающие. Дескать, климакс у человека. Один местный остряк даже заметил:
– Поставьте себя на место Силипистро. Просыпаешься ночью, а рядом Ламара. И так всю жизнь.
У этого шутника водились карты в виде переснятых эротических фоток. Во время перерыва мужчины, закрывшись в кабинете, играли ими в очко. Боялись, как бы женщины их не застукали. Силипистро не звали. Из приличия. Начальник, как-никак.
Количество «шалостей» росло и достигло критической массы. В прекрасное утро Силипистро шепнул одной даме на ушко двусмысленность. В этот момент он напоминал хорька, выследившего одинокую курочку. Особа зарделась и наградила начальника пощёчиной. После звучной пощёчины скандал было уже не замять.
Состоялся товарищеский суд, после которого по просьбе коллектива директора освободили.
Ламара никак не могла поверить случившемуся. Симон, который к этому времени повзрослел, стал юристом, поставил под сомнение повод для собрания. Мол, факта сексуальных домогательств не было. Старший брат Георгий и его семейство были в своём амплуа. Тенгиз говаривал своему отцу: «Балует твой братец!»
После такого случая женщины в городке изображали оскорбленную добродетель. Разговоров было много, и их хватило на несколько лет…
Бедный Силипистро запил.