Вынужден доложить, что не всякие понимают не только смысл жанра, но и не признают содержания! Дело в том, что литературный анекдот известен ещё с восемнадцатого века, а может и ещё раньше. Сам Александр Сергеевич Пушкин таким образом посмеивался над современниками. Собственно, л. а. имеет место в творчестве многих писателей как русской классики, так и писателей двадцатого века. Именно Даниил Иванович Хармс сочинил в тридцатые годы цикл анекдотов уже о самих русских классиках. Теперь о содержании. Часто в основе сюжета лежит реальный факт из биографии той или иной личности. Просто свидетельства современников, обросшие кое-где вымыслом и слухами приобретают именно такую анекдотическую форму. Поэтому отнюдь не оскорбительны ни тон, ни содержание.
* * *
Зинаида Гиппиус имела обыкновение пить по утрам крепкий кофий. Ещё данная метресса литературы имела обыкновение ходить по утрам голой. Вот раз сидит на кухне, кофий попивает. Тут метрессе показалось, что за окном что-то пролетело. Зинаида Николаевна тотчас скок к окну - и смотрит в этакой позе. А напротив в доме жил начсовпрома В.В.Шледерсон. Так вот он именно тогда себе голову и разбил - выпал из окна, и всё тут!
* * *
Маяковский был человек грубый и истерически холодный. Правда, это он притворялся таким. Для имиджа. И ко всему очень любил плеваться. В великие реки. Как увидит речушку какую - так бежит, взбирается на мост и ка-ак харкнет вниз! Однажды харкнул так, не глядя, а там внизу оказался Максим Горький. Он, видите ли, замечтался - задумался в лодке. Бурю ждал. Но ничего.
-Срамник! - говорит.
Повезло Маяковскому, что Горький был человек тихий и добрый. Оттёр плевок да пальцем погрозил.
* * *
В.Ходасевич не терпел разную пищу, которой его в детстве не кормили. Не признавал начисто. Дескать, не жри не знамо что. Играли раз они с Брюсовым и Алексеем Толстым в карты, в Литературном-то кружке сидючи. Было дело под утро. Изголодались, бедные, просят подать-с чего-нибудь покушать. И приносят им на подносике селёдку с лучком-с. Ходасевич понюхал-понюхал, ткнул в сие блюдо пальчиком и поморщился брезгливо. Отказался, однако. Пришлось Толстому съесть.
* * *
Клюев любил жить по-простому. Особенно любил носить простую, холщовую домотканую рубаху. Бывало, до дыр занашивал иной раз.
* * *
Самым странным из символистов был Вл.Соловьёв. Сын историка. По натуре он был человек загадочный и отрешенный. А ещё у него была привычка ходить огромными, аршинными шагами. Издали походил на скелета какого или призрака. Некоторые пугались. Один даже со стула упал. Но Вл.Соловьёв на то не обращал никакого внимания - он всё космический Разум да Мировую Душу изучал. Случилось раз, задумался и давай землю метрами мерить. Гулявшие по скверу люди шарахнулись.
Особенно бывший там Блок. Тот аж побледнел. Зато очень потом почитал.
* * *
Перед домом М.Волошина в утренние часы собиралась толпа зевак, большей частью женщин. Слыл Волошин в округе первым нудистом, как известно. По утрам выходил на балкон потягушки делать. Однажды, правда, изменил своей привычке и вышел в портках. Посмотрел на публику и говорит :
-А чаво эт-та вы?
* * *
Пришел раз к Зинаиде Николаевне Гиппиус Сергей Есенин. Та возлежит на полу в мужском костюме и папироску в длинном мундштуке курит. Глядь на Есенина в лорнет и томно так захохотала. А это ’’ Вы вообще кривляетесь ’’ было в другой раз. Тут ничего подобного она не говорила. Ну а Есенин - он по-простому одет : тулуп, ушанка да валенки. Ко всему, с морозца весь красный. Разделся и сел у печки руки греть. Зинаида Николаевна надменно хмыкнула, дескать оболдуй какой! А у Сергея Есенина порыв был творческий, хотел ей стих прочесть новый с выражением. Засмущался, покраснел ещё больше. Так в тот день ничего и не читал.
* * *
Завёл Клюев себе посох.’’ Буду,- говорит,- ходоком.’’ Пошел однажды в гости к Скитальцу, но по пути неизвестно чему умилился и всплакнул. Даже остановился и шапку снял :
-Вона оно как… - и стоит.
Мимо проходила приятная дама какая-то, сжалилась, видать, и подаёт ему, Клюеву, пятирублёвку:
-Возьми, - молвит, - батюшка!
Клюев же оскорбился глубоко и хотел уж клюкой отгвоздить, да передумал.
* * *
К.Бальмонт, когда лечился в психушке, встретил там самого Герцена. Последний был очень рад знакомству. Звал вечером в карты играть в палату к Некрасову и Толстому, но, на беду, Бальмонта днём выписали. А между тем, говорят, будто Некрасов жульничал и частенько крапил карты. За что и был не раз бит.
* * *
Однажды Есенин переоделся Пушкиным и поехал пить чай к Айседоре Дункан. Та не поняла шутки и не признала его. Есенин же на это наплевал и поехал к другой женщине.
* * *
Маяковский носил одно время в верхнем кармане пиджака селёдочный хвостик. Раз совсем забылся и так поехал в Америку за новыми ботинками - старые пообтрепались изрядно. И вот он в таком виде как с трапа сошел…
* * *
Когда бойцы рабоче-крестьянской Красной Армии дорвались до буржуйской дачи Ю.Аненкова в Куоккале, они усердно и долгое время зачем-то мочились на обои, раскалывали паркет топором и перебили всю фарфоровую посуду. После чего сильно перетрудились и давай гадить где попало. Даже в люстру умудрились накласть, а из парадных ступенек таким путём соорудили горку. Ещё и написали гадкому буржую Ю.Аненкову послание : ’’ Понюхай, буржуй, нашего гавна. Ладно ваняит. ’’ Однако, когда пришло время обедать, выяснилось, что посуду-то перебили всю. Пришлось тов.комиссару есть кашу из ночного горшка.
* * *
Александр Блок никому не признавался, что химию как науку терпеть не может. Для виду даже женился на дочке Менделеева, чтобы никто ничего не подумал. Стоило поселить его в библиотеке Дмитрия Ивановича, как Блок в азарте все учебники пожег, мотивируя это тем, что холодно-де и топить нечем вовсе. Подбросит книжку-другую в огонь, ручки потирает от радости. А со стороны можно подумать, что действительно мёрзнет человек.
* * *
У Николая Гумилёва и Анны Ахматовой в молодости была какая-то прямо мания кончать жизнь самоубийством. Тот всё на фронт, под пули норовит, а эта в девичестве всё в петли лезла . Только крючья почему-то всегда отваливались. Про это она потом стихи писала.
* * *
Однажды Сергей Есенин опять переоделся Пушкиным и поехал к Айседоре Дункан. Однако по пути повстречал самого Гоголя и, недоумевая, кто это, завернул поразмыслить в кабак. Так там и остался. А на чай не поехал.
* * *
Максим Горький, когда ему говорили, что у него много подражателей, усмехался в усы и довольно качал головой. Вышел раз в публику, прокашлялся в кулак и глядь в зал. Так и обомлел : куда не плюнь, везде Горький! Нахмурившись, бросил пару фраз для приличия, рванул домой и ну волосы длинные стричь, и ну переодеваться!
19.10.95 - 21.10.96.