- 12-
Алексея похоронили во Франции в Париже. Это было его желание, о котором он как-то в порыве ностальгии по любимому городу, заявил, что хочет не только всю жизнь прожить в этом чудесном месте, но и умереть именно здесь. Франция была ему Родиной. Если бы тогда он знал, как Небеса поспешат исполнить его заветную мечту, то возможно был бы несколько осторожнее в своих словах и желаниях.
Решением всех необходимых вопросов занимался Роман, приехавший в Париж сразу же, как только узнал о гибели брата. Мария была не способна на это. Она совершенно не помнила процедуру похорон. Последнее, что стояло у нее перед глазами, это безжизненное лицо Алексея, словно высеченное из слоновой кости и сияющее своей холодной белизной на фоне темно-бардовой обивки гроба и черного траурного костюма.
Марии вообще казалось, что все фиксируемое ее глазами происходит за какой-то туманной пеленой. Она почему-то не слышала, что говорят все эти странные люди, но видела как они шевелят губами, подходят к ней, что-то пытаются сделать. Лица сменяли друг друга, то увеличивались, превращаясь во что-то такое несуразное, смешное и порой уродливое, то становились крохотными как мультипликационные герои.
Бывали моменты, когда Мария совершенно не могла определить, где она и что с ней происходит. Словно душа отделилась от тела и парила где-то сама по себе, а тело безвольно лежало на кровати и не двигалось, словно его парализовало. Она как-будто затерялась в пространстве и во времени.
Постепенно Мария стала осознавать, что за окном то светлеет, то темнеет. Иногда она слышала, как шумит листва деревьев за окном, и этот легкий, летящий шелест успокаивал и словно убаюкивал. Порой она замечала, как капли дождя медленно струятся по стеклу жемчужными нитями и поблескивают своей серебристо-хрустальной чистотой. Она закрывала глаза и ей чудилось, что она качается на волнах теплого моря. И в такие минуты ей было как-то по-особенному спокойно, легко и просто.
Но чаще всего она ощущала неимоверную тяжесть в груди, и боль рассекала тело на две половинки, которые ныли и надрывно саднили. И в такие моменты она не знала, что делать, куда бежать, куда спрятаться от этой ужасной боли.
Вскоре Маша заметила, что перестала спать, правда, до тех пор, пока не стали давать ей какие-то таблетки. После их приема она проваливалась в пустоту и уже ничего не помнила и не осознавала.
Как-то наступил день, когда ей было особенно тяжело. Слезы медленно катились по щекам и она, сжавшись от внутренней невыносимой боли потери того, в ком была заключена вся ее жизнь, тихо стонала и завывала. Тут же, услышав ее стон, в комнату вбежал Роман. Она сразу же узнала эти любимые черты лица – улыбку, волосы, скулы и лоб.
Улыбаясь бледными губами, Мария привстала и протянула к «призраку» руку.
- Алешенька, - ее тоненькие, неимоверно тоненькие плечи, задрожали. – Ты живой…
Она привстала, пошатываясь, сделала пару шагов навстречу любимому образу и заглянула в глаза. Странно, но это были не его глаза. Чужие…
И тут, осознав всю чудовищность этого физического совпадения, Мария закрыла глаза трясущимися руками и закричала:
- Нет…Нет! Ты не Алексей! Ты не Алексей! Ты не Алексей!
С каждой произнесенной короткой фразой она кричала все громче и все надрывнее. Ее тело задребезжало как стекло под мощным порывом ветра.
- Маша, милая, успокойся, - Роман пытался изо всех сил хоть как-то успокоить ее, и схватил ее за руки.
Но Мария выдернула руки с такой силой, с какой нельзя было ожидать от настолько исхудавшей женщины, смотря на которую казалось, что сама Смерть отказалась от нее, не то чтобы Жизнь.
- Не трогай меня. Ты не Алексей! Я не знаю кто ты, но ты не Алексей. Зачем ты пришел?! …Что вообще происходит?
Роман выбежал из комнаты и через секунду вернулся со шприцом. Он зажал отчаянно кричавшую женщину в тисках своих мускулистых рук и ловко уколол ее. Через пару секунд Мария безвольно обмякла в его руках и погрузилась в сон.
Этот случай очень сильно обеспокоил Романа. Он боялся, что Мария сходит с ума, поэтому посетил местную психиатрическую лечебницу, переговорил с врачами, показал им Марию, что было крайне трудно сделать, так как она категорически отказывалась встречаться с врачами. Но под воздействием постоянных уговоров все же согласилась. Врачи провели исследования и успокоили Романа, убедив его в том, что со временем все пройдет. Как говорится – время лечит. Прописали сильные успокаивающие лекарства и попросили сообщать об изменениях.
Ни лекарства, ни время не облегчали страданий Марии. Боль не утихала, и каждый день жизни был неимоверно мучителен и тягостен.
Роман предложил ей покинуть Париж и вернуться в Россию, но от этой мысли Марии становилось еще хуже. Здесь, в Париже она может быть рядом с любимым, а там – слишком далеко от него.
Несколько раз Роман сообщал ей о приходе Анны, но Мария наотрез отказывалась встречаться с этой женщиной. Меньше всего ей хотелось видеть ее. Она знала, что Анна Фобьер часто звонит, но ни разу так и не подошла к телефону. С ней общался Роман. Марию это раздражало, но она ничего не говорила, считая это его личным делом. Кто знает, может она ему нравится, и у них есть какие-то отношения.
Мария частенько спала. Это был единственный способ хотя бы на время забыть о неизмеримой утрате, о бессмысленности собственного существования и о боли, ноющей в груди. И Марии приснился сон. Словно она сидит в кресле и смотрит на лучи восходящего солнца. Внутри у нее было так легко и так спокойно, как до смерти супруга. Улыбка легла на ее губы, и она тихонько напевает какую-то веселую песенку. Вдруг кто-то позвал ее, она обернулась и увидела Алексея. Все те же лучистые, глубокие и удивительно добрые глаза! Он подошел и присел рядом. Мария прикоснулась к его щеке и погладила шелковистые волосы. Ему всегда это нравилось. Солнце стало светить настолько ярко, что слепило, и невольно Мария зажмурилась. Алексей был окружен со всех сторон желтым матовым светом, который казалось, проникает сквозь его тело и он словно светиться им изнутри. И вдруг она осознала, что Алексей пытается что-то ей сказать. Она не слышала его слов, только лишь видела, как шевелятся его губы. И нестерпимо слепящий солнечный свет за спиной и вокруг Алексея мешал ей разобрать, что же он говорит. И тут Алексей положил руку ей на живот, улыбнулся такой доброй, ласковой улыбкой, какой он всегда ей улыбался, и медленно начал растворяться. Мария потянулась за ним обеими руками, пытаясь удержать видение, но тело не слушалось. Она хотела закричать, но лишь беззвучно шевелила губами. Алексей становился все менее и менее заметным и вскоре окончательно растворился в солнечном свете. До нее стали доноситься звуки – пение птиц, гул машин, шелест листьев на ветру. Мария проснулась и открыла глаза. За окном светило солнце, пробиваясь сквозь прозрачные оконные занавески, солнечные лучики искрились на полу. Она не хотела двигаться, боясь разрушить ту легкость и умиротворенность, которые остались после сна. Впервые после смерти супруга Мария улыбалась, так как перед ее глазами до сих пор стоял светящийся облик любимого человека, и она понимала, что там, где он находится сейчас, ему очень хорошо. Неожиданно боль, не отпускавшая ее ни днем, ни ночью, отступила. Ей стало легче на душе, чуть спокойнее.
Вдруг Марию осенила одна мысль. Она даже подскочила с дивана. Замерла, поймала снова эту мысль, и выбежала из квартиры. Мария от слабости еле дошла до аптеки, расположенной буквально в двух метрах от дома. Ноги не слушались. Сердце как бешеное стучало в груди, кружилась голова. Сознание то тускнело, то вновь возвращалось. Но она все- таки дошла до аптеки и купила тест на беременность. Когда она выходила из аптеки, прижимая коробочку так, словно в ней заключена вся ее слабо теплившаяся в теле жизнь, в дверях она столкнулась с перепуганным Романом.
- Почему ты ушла, ничего не сказав?! - задыхаясь от бега, спросил он. – Я так испугался…
- Алексей…
- Что, Алексей? - настороженно поинтересовался Роман.
- Алексей приходил…
И не в силах более стоять на дрожавших ногах, Мария бессильно обмякла в руках Романа. Он бережно отнес ее на руках до квартиры, уложил в гостиной на диван и спросил:
- Мария, что случилось?
- Мне приснился Алексей.
- Такое бывает, - встревожено произнес Алексей, не сводя с ее бледного лица глаз и не зная, что ожидать от нее дальше.
- Он говорил со мной. Только я не услышала ни слова. Но мне кажется…. Мне нужно в ванну. Пожалуйста, помоги мне дойти до ванны и оставь меня там одну на пару минут.
- Я не могу. Вдруг ты снова упадешь в обморок или…
- Не переживай. Мне уже лучше. Я не буду закрывать дверь. Если через несколько минут я не выйду, то ты можешь зайти.
- Хорошо.
Роман довел Марию до ванны и позволил ей остаться там наедине, прислушиваясь к любому шороху и молясь о том, чтобы она не упала и не ударилась. Когда время уже истекало и Роман собирался войти в ванную комнату, Мария появилась в дверном проеме. Ее глаза лихорадочно блестели, губы дрожали и по щеке одиноко потекла слезинка. Роман молча смотрел на нее, боясь что-либо спросить и готовый броситься к ней на помощь в любую секунду.
- Я беременна, - только и смогла она произнести.
И пришло смирение.
Смерившись со смертью Алексея, Мария стала по - особенному относиться к своему одиночеству. Сперва она умерла вместе с ним, а потом вновь родилась – постепенно, мучительно, с внутренним надрывом, но родилась и начала жить заново. Долгое время она пыталась найти равновесие между отчаянием и необходимостью жить. К ее удивлению после Его смерти, она осталась жива. Видимо на небесах решили, что ей еще рано покидать этот несправедливый жестокий мир и в качестве поддержки послали ей столь желаемую беременность. Да, Мария забеременела. Невероятно, но это так. До этой беременности Мария не верила в Бога, но теперь… Отныне вера в милосердного и всемогущего Всевышнего стала неотъемлемой частью ее реальной жизни. Когда она узнала о беременности после того, как врачи приговорили ее к бесплодию, Мария поняла, что с ней произошло великое чудо. Со смертью любимого человека, она решила, что проклята самой Жизнью. Но вдруг, в какое-то мгновение, она сама стала той, которая способна подарить жизнь другому. И сердце ее ожило, забилось, правда, тоска оставалась верным и неотступным спутником. Постепенно она осознала, что Алексей жив. Да, его нет физически таким, каким она его полюбила и каким продолжает любить, его тело погребено в землю, но на самом деле любимый человек продолжает жить в ней. Алексей жил в ее сердце, в ее располневшем теле, в ее душе и в ее памяти. Она смотрела их совместные фотографии, просматривала видеосъемки и каждый вечер слушала на аудиокассетах его приятный голос с оттенками света, тепла и доброты. Особенно тяжело было смотреть на свадебные фотографии. На цветных прямоугольниках они вдвоем выглядели такими счастливыми и такими уверенными, что впереди у них целая жизнь из многих-многих десятилетий! Они даже не подозревали тогда, что для их счастья осталось так мало времени.
Мария прикасалась пальцами к его книгам, которые он читал незадолго до смерти, словно надеялась почувствовать его пальцы, по долгу сидела за его письменным столом, сложив руки на коленях и прислушиваясь так, как будто ждала, что вот-вот она услышит его шаги и он войдет в кабинет.
В отдельный коробок она сложила его туалетные принадлежности, и, всякий раз, улавливая терпкий и пряный аромат его любимой туалетной воды, Марии чудилось, что он рядом, стоит за ее спиной. Ее сердце с нелогичной для ее разума надеждой так сжималось, что словно останавливалось. Она резко оборачивалась, но ничего, кроме пустоты, не обнаруживала. И слезы застилали глаза, и Мария беззвучно плакала от своей беспомощности и невозвратимой потери самого дорого ей человека.
Смахнув слезы с ресниц, она прятала коробок в шкаф с его одеждой. Проведя рукой по многочисленным рубашка и свитерам, ей на какое-то неуловимое мгновение казалось, что она прикасается к его телу. И боль отступала, а тоска ослабевала.
- Я так скучаю! – беззвучно шевелились ее губы. – Если бы ты только мог представить, как же я скучаю…
Мария ощущала присутствие Алексея в ее жизни не только морально и духовно, но и физически. Частичка любимого мужчины, вмещающая всю информацию о нем, теперь поселилась и развивалась внутри нее. В ней жили Он и Его любовь к ней. Это было так мало, но, с другой стороны, так много, неизмеримо много, настолько много, что не охватывалось ее сознанием. Теперь это внутриутробное крохотное существо было самым дорогим в ее нынешней жизни.
Мария была твердо уверена, что родится мальчик, и она уже знала, как назовет его. Конечно, Алексей, в честь героически погибшего отца.
Мария перед сном просматривала видеозапись прогулок и праздничных дней, проведенных с Алексеем, слушала его голос и бархатистый смех, любовалась доброй улыбкой и красивым благородным лицом. Засыпая, она просто слушала и ни о чем не думала. Это был голос из вечности, из ниоткуда, из мира одного существа в мир другого существа. И это длилось бесконечно и непрерывно…
Мария постоянно гуляла по набережной Сены, по зеленым скверикам, под дождем и под снегом, в ярких лучах солнца, и училась заново наслаждаться жизнью. Она рассказывала внутриутробному малышу обо всем, что видела и что слышала, об его отце, об их медовом месяце и о том, как они были счастливы. Мария заново познавала Париж, вкус и запах этого мира, мира без Алексея.
Убедившись в том, что отныне Мария может жить самостоятельно и ничего с собой не сделает, Роман вернулся в Россию. Там его ждала работа и дом.
Наконец-то Мария решилась встретиться с Анной Фобьер, которая как никогда была настойчива и все же дозвонилась до нее и попросила о встрече. Они встретились в кафе на набережной. Анна пришла раньше. Мария была на четвертом месяце беременности и животик был слишком мал, чтобы быть заметным.
- Здравствуйте, - привстала Анна. – Как вы себя чувствуете?
- Хорошо, - Мария присела напротив.
- Как малыш?
- Откуда вы знаете?
- Роман сказал и даже просил присматривать за вами.
- За мной не нужно присматривать, - резко отреагировала Мария. – Я могу сама со всем справиться.
- Не сердитесь. Вы здесь совсем одна. Жить в большом городе без друзей – слишком тяжело.
- Не важно, где находятся друзья. Главное, что они вообще есть.
- Да, вы правы.
- Зачем вы захотели увидеться со мной?
Мария понимала, что слишком резка с Анной и эта очаровательная женщина такого отношения к себе не заслужила, но ничего не могла поделать с собой. Анна навсегда отпечаталась в ее голове, как соперница.
- Алексей просил меня в случае…. При необходимости отдать вот эти бумагами вам.
С этими словами Анна Фобьер протянула Марии запечатанный белый бумажный пакет.
- Что это?
- Я не знаю. Посмотрите сами.
Мария тут же распечатала пакет дрожащими руками и достала несколько бумаг, скрепленных печатью и росписями. Документ был составлен на двух языках – на русском и на французском. До сих пор Марии легче было читать на русском. Оказалось, что это завещание. Мария закрыла глаза и откинулась на спинку деревянного стула. Слегка болела голова.
- Вам плохо? – встревожено поинтересовалась Анна. – Может, воды или врача позвать?
- Нет-нет.
Мария внимательно прочитала завещание. Алексей все завещал ей, в том числе и фирму в Париже. Он обеспечил всем необходим ее и их будущего сына. Алексей поддерживал ее и помогал ей даже будучи на небесах. Мария задыхалась от рыданий, сдерживаемых нечеловеческими усилиями. В который раз обыденная жизнь напоминала ей, что его нет, что никогда больше она не увидит его, не услышит, не почувствует тепло его тела и дыхания. Никогда! Никогда его не встретит. Господи! Как же это больно!
Анна заставила ее выпить стакан прохладной воды. Наконец, Марии удалось взять себя в руки и немного успокоиться. Она аккуратно свернула бумаги и положила их обратно в конверт.
- Спасибо, Анна, что передали мне это. Я вам признательна. Извините, мне пора.
Покинув Анну, Мария еще несколько часов гуляла по набережной. Не сразу пришло успокоение и равновесие духа. Тоска сменилась смирением и пониманием того, что отныне она должна жить для сына и не имеет права изматывать себя и позволять себе расклеиваться.
Неожиданно для себя самой Мария через неделю после последней встречи с Анной позвонила ей и предложила вместе прокатиться на яхте по Сене. Анна удивилась, но согласилась. Мария приготовила фруктовый стол и сок, легкие бутерброды и креветки с лимоном. Ей хотелось, чтобы Анна чувствовала себя свободно и легко.
Она пришла вовремя. Ее отличала врожденная пунктуальность. Как всегда очаровательная, как всегда утонченно одетая и с улыбкой на лице и в глазах.
- Здравствуйте, Мария. Спасибо за приглашение. Признаться, я удивлена.
- Понимаю. Присаживайтесь.
Сперва разговор складывался тяжело, обе женщины чувствовали напряжение. Но постепенно они разговорились и прошлые обиды и вражда отошли на второй план. Смерть Алексея примирила влюбленных женщин и сделала их подругами. Отныне они вместе гуляли, решали рабочие вопросы, совместно посещали культурные мероприятия. Каждая из них бережно хранила свои, только ей принадлежащие, воспоминания об одном и том же мужчине, глубоко в душе по – прежнему ревнуя к ним бывшую соперницу. Но с трепетом обе относились к их нарождающейся дружбе, были терпеливы по отношению друг к другу и внимательны.
Беременность Марии протекала нелегко. То все было в порядке и ее ничто не беспокоило, то возникали ухудшения и угроза выкидыша. Сказывался пережитый ужас и перенесенный психологический стресс, который очень сильно подорвал здоровый молодой организм, а также употребление успокоительных лекарств и депрессантов. Мария лежала в больнице на сохранении и в минуты отчаяния и страха потерять своего ребенка корила себя за то, что после смерти Алексея совсем не берегла себя. Но откуда же она знала? Даже в самых смелых мечтах Мария не могла предположить, что может забеременеть. Пару лет назад, когда она еще была замужем за Олегом, врачи лишили ее всякой надежды и веры на чудо, и их прогнозы подтверждались неудавшимися многочисленными попытками. И вдруг она узнает, что беременна!
Мария делал все, что говорили доктора. Она посещала самых лучших светил медицины, не жалея на это ни времени, ни сил, ни денежных средств. Сидела на строжайшей диете, чтобы малыш вырос сильным и здоровым, пила витамины и по возможности прогуливалась по тихим скверикам Парижа или вдоль набережной Сены..
Роман переживал за нее. Он даже решительно заявил, что увольняется с банка и переезжает в Париж, чтобы быть рядом с ней и в случае необходимости вовремя прийти на помощь. Мария запретила ему совершать столь необдуманные поступки. Ей пришлось приложить немало сил и времени, чтобы отговорить его от подобного шага и убедить в том, что со всем она справится сама. Договорились о том, что он часто будет приезжать к ней в Париж и она разрешила ему звонить по нескольку раз в день справлять о ее здоровье, пообещав, что будет рассказывать ему в подробностях обо всем, что с ней происходит, ничего не скрывая и не утаивая.
Татьяна не меньше переживала за судьбу своей единственной подруги, которую она в сердце приняла как родную сестру. Так как у нее не было денег на междугородние звонки (все они уходила на подрастающую малышку), то Мария сама звонила ей по вечерам и отчитывалась о состоянии своего здоровья, о том, как проходит беременность и чем она занимается.
Анна ненавязчиво проникла в повседневную жизнь Марии и заменила ей мать, сестру и подругу. Она во всем помогала, поддерживала, считая, что человеку, лишившемуся семьи, находиться одному в чужом городе, крайне тяжело. Приезжала к Марии в больницу, общалась с докторами и была в курсе всех ее дел. В больнице восхищались заботой очаровательной, веселой и прекрасной женщины о беременной русской, и не раз говорили последней о том, как ей повезло с такой преданной подругой.
Мария понимала это, и благодарила Бога за то, что Он не оставил ее один на один с бедой и горем, и послал ей в помощь и в поддержку троих таких замечательных людей.
Ребенок родился здоровым и крепким. Мария волновалась и в глубине души боялась, что сын может родиться каким-нибудь не таким, с отклонениями или с физическими недостатками, но все обошлось к ее великому облегчению.
В роддом посмотреть на новорожденного приехали Анна и Роман. Палата Марии была уставлена букетами роз, хризантем, тюльпанов и фиалок. Роман привез для Марии подарок от Татьяны из России. Счастливая мать с гордостью показывала розовощекого крепыша, как две капли воды похожего на погибшего отца – те же глазки, носик, подбородок, и такая же добрая улыбка.
Теперь вся жизнь Марии, все ее мысли, помысли и действия крутились только вокруг одного существа на планете – подле Алексея. Она познавала азы материнства, стойко не спала ночами, так как малыш оказался капризным и требовал к себе неустанного неотрывного внимания. Приходилось постоянно следить за ним. Появление на божий свет ребенка – это тревога каждую минуту, но и ни с чем не сравнимое счастье и радость. Отныне ее волновали немногие вещи: вовремя покормить малыша, помыть его, уложить спать, выстирать грязные пеленки и ползунки. Она спала по три – четыре часа в сутки, порой эти три-четыре часа складывались из 15-20 минут, которые ей удавалось вздремнуть, пока малыш спокойно сопел в кроватке. Анна нашла для Марии няню, но молодая мать никому не могла доверить своего малыша, и своей помощнице позволяла выполнять лишь второстепенные обязанности.
В те чудесные минуты, когда маленький Алеша спокойно лежал в кроватке и не сводил любопытных больших глаз с лица матери, издавая загадочные, только ему понятные звуки, Мария рассказывала ему об отце, о том, как они познакомились и как он изменил ее жизнь. Не проходило ни одного дня, чтобы она не вспомнила об Алексее. Ни раз ловила себя на том, что мысленно разговаривает с ним, рассказывает о сыне, о своих собственных ощущениях. Сперва она испугалась, подумала было, что это отклонения в психике и может стоит показаться врачу, но Анна убедила Марию, что нет ничего плохого в том, что в душе она по-прежнему считает Алексея самым близким и дорогим человеком, и по привычке делится с ним сокровенными мыслями. Пережить смерть близкого человека не так то просто и совсем не просто забыть о нем и начать жить без него. И Мария успокоилась.
Так же Мария рассказывала маленькому Алеше о Татьяне, которая живет в России, и о Романе, его дяде, который часто к ним приезжал, а также о прекрасной и очаровательной Анне. И ей казалось, что малыш все понимает и разделяет с ней ее чувства и эмоции. Теперь она не одна. Рядом с ней есть мужчина, который тоже сделал ее счастливой лишь только тем, что родился на этот свет.
Когда Мария услышала от Романа о его предложении пожениться и желании воспитывать сына умершего брата- близнеца, то не поверила своим ушам.
Удивленно, с недоумением посмотрев на него, Мария положила маленького Алешу в кроватку и, скрестив руки на груди, опять недоуменно, все еще сомневаясь, правильно ли она поняла услышанное, посмотрела Роману прямо в глаза.
Тот покраснел, задергался, но решительно произнес:
- Я понимаю всю… Я понимаю, это звучит несколько кощунственно, но… Я не хочу, даже не думаю заменить собой Алексея. Его никто не заменит. Но я не хочу, чтобы ты воспитывала сына одна. И еще… Я просто люблю тебя, полюбил с того момента, как увидел в первый раз перед отъездом брата в Париж, и теперь хочу сделать тебя счастливой…
- Ни- ко-гда, - жестко и по слогам произнесла Мария. – Слышишь? Никогда не смей больше мне об этом говорить.
И вышла из комнаты.
Роман запомнил этот поступок. Вновь открывшаяся перед ним ее духовная красота еще ярче зажгла его любовь к этой сильной и по истине достойной женщине.
Тем временем Алексей активно осваивал окружающий мир. Научился ходить, разговаривать, пошел в детский садик, а потом в школу. Посещал уроки большого тенниса, ему хотелось научиться играть в эту взрослую игру, как когда-то умел играть в нее его отец. С детства в нем проснулась любовь к рисованию. Гены отца брали свое. Мария решила отдать его на обучение живописи и сделать из него великого художника, такого, каким гордился бы его отец. Мария научила Лешу говорить на двух языках – на французском и на русском.
На видном месте в их квартире, на камине, стояла фотография – портрет улыбающегося жизнерадостного, с сияющими глазами, Алексея. Она здоровалась с ним всякий раз, когда ее взгляд падал на его фотопортрет. И ей казалось, что любимый человек с небес благословляет ее и их сына.
«Культурный бизнес» процветал. Все встало на свои места. Успокоилось. Утряслось, и двигалось по намеченной колеи. Память об Алексее неотступно жила в ее любящем сердце и билась в груди подрастающего малыша, потом юноши и вскоре молодого мужчины.
Однако каждый день вносил в их жизнь что-то новое: встречи, события, ощущения, впечатления. Вместе с сыном Мария познавала мир заново. Вдвоем они наполняли существование друг друга оптимизмом, радостью, пониманием, взаимоуважением и любовью. Каждый день был для Марии бесценным. Потеряв однажды того, с кем собиралась прожить вечно, она с еще большим трепетом относилась к каждому мгновению, которое проводила в обществе сына. Молилась о том, чтобы была сохранена ему жизнь и благодарила за то, что он все еще был жив. Ведь наверное это единственное, что стоит ценить и чем необходимо дорожить. И как важно жить каждый день так, словно это твой последний день.
И Мария помнила об этом и дорожила каждым днем. И научила этому сына.