Дёмина Евдокия Кузьминична г.р. 14.03.1918
Многие годы на заводе «Электроприбор» работала скромная, пунктуальная и очень требовательная к своему труду женщина – Дёмина Евдокия Кузьминична. Она была как будто бы как все, и всё же отличие замечалось: строгая и в то же время добрая, заботливая. И ещё казалось, что она хранит какую-то боль в душе, недоступную для окружающих её людей. Позже я узнала, что Евдокия Кузьминична – фронтовичка. Скромно, но со вкусом одетая, русые волосы всегда подкручены и уложены в строгую причёску, а ровная, стройная походка выдавала причастность к военной профессии.
По воспоминаниям её сотрудницы Толмачёвой Лидии Павловны, которая и по сей день поддерживает с ней связь и помогает в её обслуживании, Евдокия Кузьминична всегда выделялась в коллективе не только возрастом, а своим спокойным, мягким, и в то же время строгим характером, своей пунктуальностью и ответственностью за порученное дело. Очень многим стала наставницей. Среди них Воротилина Галина Петровна, Литвинова Александра Николаевна. Они всю свою жизнь с благодарностью вспоминают ненавязчивые, но так необходимые её подсказки.
Родилась Дёмина Евдокия Кузьминична 14 марта 1918 года, до войны работала на птицекомбинате на Украине. В начале войны с приближением фронта эвакуировалась в село Жердевка Тамбовской области к матери и в 1942 году ушла добровольцем на фронт. Сразу попала в стрелковый полк Воронежского фронта. 23 апреля 1942 года в районе станции Анна наши войска пошли в наступление. В декабре этого же года получила двойное ранение и была отправлена на излечение в г. Липецк. Из госпиталя попала в распределительный полк в г. Мичуринске и в апреле 1943 года была зачислена в 493 миномётный полк резервной армии.
Во время беседы с Евдокией Кузьминичной она так сказала об этом:
– Я думала, что резерв – это тыл, и было обидно, что не в боевой полк направили. Только позже поняла, что резерв бросают в прорыв, в самое пекло, а во время крупных военных операций бывают задействованы все рода войск, в том числе и резервные. И там достаётся всем поровну. Во время форсирования Днепра меня во второй раз ранило. Переправили назад через Днепр, удалили осколки и отправили в свой полк – долечиваться в медсанчасти. Так с боями прошли Украину, Молдавию, дошли до Венгрии. Там и Победу встретили.
У Евдокии Кузьминичны есть награды: орден Отечественной войны первой степени, юбилейные медали, а за взятие города Белая Церковь награждена медалью «За боевые заслуги».
Евдокия Кузьминична очень немногословна – воспоминания бередят душу, ранят сердце, а оно стало всё чаще пошаливать: и от возраста – восемьдесят семь лет говорят сами за себя, да и от пережитого. Не хочет вспоминать о войне, а мысли сами возвращают в прошлое. Да и как забыть всех подруг, которых пришлось похоронить на дорогах войны? А её, как считает Евдокия Кузьминична, берёг Ангел хранитель. И если анализировать те рассказанные случаи, (а их было бесчисленное множество), то получается действительно так.
– Однажды подруга попросила подменить её на дежурстве. Я как всегда была безотказна. А через некоторое время началась бомбёжка. Одна из бомб попала в землянку, где мы жили, и воронка стала для моей подруги могилой. А блиндаж связистов остался невредимым.
Или ещё был случай. После одного перехода связисты заняли небольшой крестьянский домишко на отшибе. Ребята накопали картошки и просят меня: «Дуся, свари, у тебя она какой-то домашней получается». А секрет весь в том, что я бросала в котелок какую-нибудь душистую веточку: мяту, душицу, укроп. Начистила я картошки, поставила чугунок в русскую печь. И вот она уже готова, пора сливать и ставить на стол, и как раз в этот момент забегает кто-то из наших ребят, кричит: «Дуся! Налёт! Быстрее в траншею!» И только мы успели спрыгнуть в укрытие, которое ребята выкопали за домом, как засвистело, загрохотало. Когда стихло всё, выглянули, а на месте нашей избушки бревна, разбросанные по сторонам, а в середине, где была печь, воронка.
И ещё был случай, связанный с едой. Почему с едой? Да потому что во время переездов или по военному – передислокации, полевая кухня отставала, солдаты питались сухим пайком. А мы старались что-то приготовить, потому что ребятам связистам не легко было тянуть связь с тяжеленными катушками на спине. Много их погибало. А к нам, к девчонкам они как к сёстрам относились: оберегали нас, опекали во всех сложных ситуациях. И вот однажды остановились на привал возле избы у самого берега реки. Ребята тут же выловили крупную рыбину, зажарили её, сидим, трапезничаем. Среди нас был парень-юморист из Борисоглебска. Как обычно травит анекдоты, мы смеёмся. И откуда ни возьмись немецкая танкетка останавливается за огородами. Пока они нас не заметили, мы галопом в избу, хватаем уже разгруженную аппаратуру, грузим. Меня с последним аппаратом ребята буквально забрасывают в машину. А нас уже заметили и начали стрелять, но мы успеваем вырваться из-под обстрелов. Когда отъехали в безопасное место, Борисоглебский осматривает, ощупывает себя: «Ребята, это правда, что я живой? Мы же были под прицелом, как зайцы в силке».
Ох, сколько таких случаев было, все не вспомнить и не рассказать. Но один случай особенно врезался в память. Это было, когда я служила машинисткой в штабе полка. Остановились мы на отдых возле реки. Я сняла гимнастёрку, чтобы постирать её. И вдруг слышу шум: «Немцы! Немцы!» Видим, из-за пригорка танки немецкие показались. Мы в машину и к лесу, благо он был недалеко. Чуть-чуть осталось доехать и наш «рыдван» заглох. А у меня в железном ящике секретные документы, а подруга моя за знамя отвечает. В охране у нас только два автоматчика. Мы со всем этим имуществом бегом к лесу. Добежали, а тут над головой самолёт фашистский, и так низко, чуть за деревья не задевает. Сначала пролетел, а потом развернулся и пулемётной очередью по нам. Мы то за деревья прячемся, то зигзагами в сторону автотрассы – там наши машины должны двигаться. Выбежали на дорогу, а машины мимо нас, потому что самолёт вдоль колонны пулемётной очередью поливает. Один наш автоматчик на середину дороги выскочил и из автомата очередью под колёса машины, и кричит: «Девчонок возьмите! У них секретные документы!» Посадили нас. Так и доехали до штаба. За все годы войны много чего пришлось пережить.
Евдокия Кузьминична глубоко вздыхает и замолкает. Да, пережить много пришлось и не только на войне, но и по возвращении домой. Вернулась в конце 1945 года. Зимой в колхозе работы нет, да и тяжёлую физическую работу после ранений выполнять трудно. Но кому об этом скажешь? О ранениях даже не заикалась, засмеют: «Это за машинкой-то тебя ранило? Чем же?» На селе за острым словом в карман не лезут, оно у них всегда на языке.
Вызвали Евдокию Кузьминичну в военкомат, попросили подменить заболевшую машинистку и на второй же день предложили работать постоянно. И даже авансом дали центнер пшеницы. А это было такое богатство и спасение для всей семьи. А печатать она умела: красиво, без ошибок. Так и проработала до 1953 года, а потом по вербовке уехала в Венгрию. Работала старшей машинисткой дивизии в авиационной части, бухгалтером в отделении Госбанка. После возвращения на родину уехала в Тамбов и с мая 1959 года работала на заводе «Электроприбор» оператором в машиносчетной части бухгалтерии, инспектором в первом отделе.
В 1974 году ушла на пенсию, но дома сидеть не могла. Жила она в комнате общежития без всех удобств с общей кухней на шесть семей, состоящих из семнадцати человек. Покоя никакого не было: шум, скандалы и даже драки. Она закрывалась в своей комнатушке и сидела как мышка. И пошла опять на работу, только не на свой завод, а в ЖБИ-2, проработала там пять лет и ещё три года на заводе «Пигмент». В заводе «Электроприбор» отдельную квартиру так и не смогла получить – очередь фронтовиков ликвидировали, а в общую не включили, так как имела комнату в общежитии. И только благодаря сотруднице Обкома партии Мукиной Г. Ф. она получила отдельную комнату размером в десять квадратных метров в доме ветеранов на улице Чичканова, где живёт и сейчас. Комната со всеми удобствами, с телефоном. В доме организовано социальное обслуживание отдела соцзащиты: через день приходят соцработник и медицинский работник. Помогает и племянник со своей семьёй из Жердевки. Евдокия Кузьминична верит, что Ангел-хранитель её не покидает.