Еще одно утро. Хорошо или плохо? Просто есть. Сначала думала – хорошо. Хорошо, что утро, что новый день. Один новый день жизни. Сегодня я жива, наверное, это здорово, но от понимания, что так будет не всегда, никуда не деться.
Серое, грустное утро. Начало весны, но погода не желает просыпаться, хмурится. На небе тучки - отражение моих мешков под глазами, такие же синие и полные слез. Мы сидим и смотрим друг другу в глаза и плачем. Кажется, будто небо понимает мою боль, сочувствует, но не в силах мне помочь. Интересно, почему не может? Не хочет? Нет, просто не может… Наверное это моя судьба – умереть молодой. Жаль. Жаль, что не умерла давно, когда еще не понимала, что такое желание жить. Умерла бы маленькой, любопытной, но еще не сожалеющей ни о чем.
Что мы имеем сейчас? Мне семнадцать, порок сердца, одинока и по-другому никак… Сильные переживания - смертельны, все эмоции – смерть, постоянные таблетки с утра и до вечера. Лечиться надо, прооперироваться, но это в Москве. До нее далеко, да и денег на это много надо – нам с мамкой не потянуть. Она переживает, старается держаться, но я знаю, что вечерами ей тяжело заснуть - мается. Вот и выходит, что я только боль приношу и себе, и маме. Врачи не утешают, говорят – все плохо. В универ все равно поступаю, не хочу, как инвалид доживать. Что-то я еще смогу сделать в этой жизни. Остается только делать вид беззаботной девочки, которая не волнуется ни о чем, да, как могу, мамку поддерживать. Вот бы влюбиться, умереть от сильного чувства… Заснуть в руках любимого и не проснуться. Опять же эгоизм получается!
Ладно, хватит оплакивать себя! Бери себя в руки, вставай на ноги и марш в ванную приводить себя в порядок. Впереди целый день. Десять минут самовнушения, что я железная и меня не волнует ничего и никто! Чищу зубы пастой со вкусом апельсина - дрянь редкостная, кто ее придумал? В зеркале отражение молодой, замученной девчонки с синяками под глазами, бледная, как фарфор, кожа и заплаканный взгляд. Умываюсь ледяной водой, тру лицо до боли, хочется всей головой под воду залезть, чтоб очнуться, в себя прейти. Стало полегче. Дежурную улыбку натянули, идем в кухню, маме улыбаться, завтракать и в универ – результаты узнавать.
- Доброе утро, мам! Как спалось? Ой, как вкусно пхнет!
- Здравствуй малыш! Хорошо спалось - как всегда. Вид у тебя довольный – выспалась? Или приснилось что-то хорошее??
- И сны хорошие, и спала хорошо. Мам, Нинка предложила за город поехать, на выходные…можно? Мы вдвоем. По лесу погуляем, пообщаемся. Можно?
Ну, что ей сказать, как отказать? Расстроится. А поедет, мало ли чего? Вера Николаевна, нельзя так трястись над ней! Хочет – пусть едет… Валерьянка, на крайний случай, есть, и позвонить она может..
- Ты мне адрес оставь и позвони, как доедете… и вообще звони, и аккуратнее там.
- Мась, не переживай, все хорошо будет и звонить буду, общаю! Чес пионерское!
Завтрак в горло не лезет… Чертова погода, настроение никудышное. Мамуля на работу через десять минут уйдет, потом можно и улыбку ослабить. Двадцать минут до выхода – надо накраситься. Хм, каждое утро крашусь и думаю – зачем мне это? Для кого и чего крашусь, все равно влюбляться нельзя и понравиться я никому не должна. Иначе что получается? Вот понравлюсь кому-то, вдруг влюбится, а я нет, потом умру, а ему переживать? С другой стороны, почему я страшилой ходить должна?
Накрасилась. Оделась. Вот! Так то лучше, так я себе нравлюсь! Хер с ней, с жизнью, сколько ни есть – все мое! Помирать, так с музыкой! Плеер в уши и в дорогу.
- Мамульчик, твоя дочь, мягко говоря, гений! Я прошла! Меня взяли, я буду учиться!
Мы сейчас с Нинкой встречаемся и едем на дачу, все хорошо, лучше не бывает!!
Чувство гордости – сильная штука. Вера Николаевна расплылась в улыбке, чуточку грустной. Радовалась она от всей души, вот только радость была тяжелой. Тяжело каждое утро просыпаться со страхом – проснулась ли дочь, как день пройдет, сколько ей еще жить положено, где денег взять, как помочь? Тяжко осознавать свое бессилие, очень. А Дашка моя, молодец – сильная, держится, вида не подает. У нас с ней целый театр дома развернут, каждый веселым казаться хочет, друг друга поддерживаем. Улыбка-то счастливая, а слезы на глазах не просыхают..
- Я горжусь тобой! Умничка! Езжайте, отдыхайте, целую тебя, малыш!
Погодка разошлась. Может, правда, небо меня чувствует? Солнышко выглянуло, листочки нежненькие, тоненькие, лучики сквозь них пробиваются и в зеленый цвет окрашиваются. Про все в такие моменты забываю, понимаю – каждый день ценить надо. Жить одним днем и не замарачиваться – отличный девиз для меня. Все что не делается, то к лучшему! Вот выходные начинаются, на даче, наверное, красотища! Эх, отдохнем…
- Ну, где тебя носит? Дашка, мы на шесть договаривались! Опять на птичек загляделась? Мы с Пашкой, тебя заждались.
- Прости, засмотрелась… А ты не говорила про Пашку, мы втроем едем? Может, я останусь, не хочу мешать…
- Брось! Никто никому не помешает, и ты себя чувствовать лишней не будешь, обещаю. Извини, что не предупредила, все в последний момент решилось.. не дуйся.
Она смотрела такими жалобными глазами, аж смешно стало, за влюбленность свою извиняется! Дуреха. Разве можно на нее злиться? Ну, схожу, погуляю, все равно привычнее одной. Пашка подошел. Парень хороший, с нее пылинки сдувает.
Ехали долго, только к вечеру приехали. На улице уже темнело, пахло кострами и свежей, ранней травой. Дошли до маленького домика. Старый, с палисадником и поленницей. Пахнет жизнью долгой и теплом. Внутри оказалось уютно, хоть и пыльно. Паутину смели, Пашка за водой на колодец сходил, дров принес. Печку топили, есть готовили, потом долго сидели, разговаривали. За чаем и разговором засиделись за полночь. Я долго сидела, смотрела на огонь в печи и думала. Думала о многом. Смотрела на спящих Пашку и Нинку. Как он ее обнимает во сне и, как она сладко спит в его объятьях, улыбаясь. На душе и сладко, и больно. Такие они милые, влюбленные. За них радостно было, а на душе камень тяжелый… Нет, Дашка, ты одним днем живешь и не думай, и не жалей.
На улицу вышла, воздуха ночного захотелось. Ветерок такой свежий и ласковый и луна огромная в ясном безбрежном небе. Красота неописуемая! Где-то, совсем рядом речка шумит, сходить, посмотреть? По тропинке извилистой, освещенной серебристым светом луны, между сосен изогнутых и ив плакучих, все время вниз, до черной глади воды. Села, прямо так, на траву. Двигаться не хотелось, прямо к ногам подходила дорожка лунная. Хотелось по ней пройти на другой берег или, еще лучше, в никуда. Только тихо и незаметно. Вот если бы можно было уйти так, чтоб воспоминания о тебе все стерлись из голов дорогих тебе людей бесследно, будто тебя никогда не было. И еще, чтоб запомнить самой, только эту красивую ночь. Слезы туманят глаза, дышать тяжело, сердце щемит от одиночества и тоски. Страшно, нет, не за себя страшно. Страшно умереть вот так, одной, страшно, что завтра Нинка проснется и поймет, что меня уже нет. Я им выходные испорчу и маме больно сделаю. Надо в руки себя взять, надо успокоиться. Надо дышать. Тихо, спокойно… Страшно.
За спиной ветка хрустнула. Кто-то приближается. Куда бежать? На помощь звать – не могу, не отдышалась! Что же теперь?
- Вам плохо? Что случилось? Обидел кто? Ты как?
Парень. Высокий, красивый. Какого черта он здесь делает? Если обидеть хочет, то не понятно, зачем о самочувствии спрашивает…
- Я здесь давно. Потом вы пришли, я наблюдал. А ты плакать. Может, помощь нужна? Ты что задыхаешься?
Да что он пристал, что он вообще здесь делает? И сказать-то ничего не могу, вот черт. Одна побыть хочу, одной легче, отдышалась бы, отошла б.
Подошел, рядом сел, в глаза смотрит. Руки большие, горячие, слезы вытирает, а мне кажется, будто тону в них. Спокойно стало. Он молчит, по голове гладит, к себе прижал.. и спокойно. Тихо и хорошо, запах у него странный – голова кружится. Толи из-за сердца, толи от этого запаха. Ощущение, что он меня ото всего защитит. Будто знаю я его давно, и пришла сюда, чтоб его снова увидеть и вот так посидеть. Мы молчим. Я на коленях у него лежу. А кажется, что не молчим мы вовсе, а болтаем обо всем. В голове не укладывается, как я к себе не знакомого человека подпустила? И не знакомый ли он?...
Проснулась я, когда уже светало. Он спал сидя. Я лежала, все так же на коленях у него и рассматривала его лицо. Такой маленький казался, сонный и беззащитный, смешной такой… заботливый. Глаза открыл, а я спящей прикинулась, только улыбка моя меня выдала. Пришлось сознаться – глаза открыть, а он смеется надо мной.
- Дима
- Дашка.
Холодно было. Мы сидели в обнимку и общались. Обо всем. Без утаек. Он с моего города, работает, нас еще вчера видел, когда к дому шли, я ему сразу понравилась. Подойти боялся. Говорил, что долго на речке сидел, ждал меня. Судьба? Я ему про сердце сказала, а он меня к себе сильно так прижал и говорит, что вылечит и со всем справится, и думать об этом сам будет, а мне волноваться нельзя.
Рассвело, мы к дому шли в обнимку. На пороге встретила Нинка. Ругала, но не долго. На Димку моего посмотрела и простила мне все волнения.
Чай зеленый с жасмином на крыльце пили и все теперь легко казалось. Крылья за спиной и весна в голове. А жить-то хочется! Я не верю в хэппи энд… но может быть..
Я попробую.