Вычеркнуть из жизни человека малейшую мелочь, к которой он привык, значит сделать его беззащитным перед его же собственным страхом.
Хочешь, чтобы я рассказал, как пал мир, который ты знал всю свою жизнь? Я расскажу.
Все это началось в одном небольшом городе N, едва насчитывающем миллион жителей. Я в то время часто приезжал туда по работе из близлежащего села. Мне было двенадцать лет, мои родители помимо своей основной работы выращивали кур, и я два раза в неделю на велосипеде завозил яйца на рынок. Дорога до города, как сейчас помню, занимала около часа, до рынка еще двадцать минут. Выезжал я обычно ранним утром, чтобы успеть до первых покупателей, и где-то с 9-и утра уже был абсолютно свободен. В городе N у меня была кампания сверстников, которые обычно ждали меня у рынка, чтобы потом весь день гулять по самым безлюдным уголкам этого населенного пункта в поисках приключений, лазать по гаражам и крышам, и вообще весело проводить время. Это были самые счастливые дни на фоне скучной деревенской рутины. Но даже эту рутину с легкостью можно было назвать абсолютно позитивной и беззаботной жизнью, по сравнению с тем ужасом, который неожиданно поразил город N.
Я никогда не смогу забыть то сентябрьское утро, когда при въезде в город меня приветствовала дохлая ворона, прибитая вниз головой на дорожном знаке. Я и раньше видел дохлых птиц, но осознание того, что кто-то из людей способен хладнокровно прибить гвоздем живое существо, пробуждало животный страх в недрах моей души. Было противно смотреть на покрытую облаком мошкары закоченевшую тушку, на запекшуюся кровь на гвозде и перьях, на застывшие черные глаза... Но я не мог не смотреть на нее. Дикость - вот что меня тогда испугало. Я был воспитан в благородной семье и общался я только с хорошими ребятами. Я не знал прежде дикости... То, что я увидел в городе, вызвало у меня сильное головокружение и тошноту, не говоря уже про панический ужас, который моментально заставил меня остановиться и быстро слезть с велосипеда: везде, абсолютно везде были прибиты вороны, так же вниз головой, на стенах, на столбах, на водосточных трубах, на окнах, ВЕЗДЕ!
Было такое ощущение, будто за ночь были прибиты абсолютно все вороны в городе. И, увидев на следующий день заголовки газет, я понял, что мои догадки оказались правдой.
Реакция людей тем ужасным утром мало отличалась от моей - им было страшно. Проходя мимо горожан с велосипедом, я слышал одни и те же вопросы: "Кто же мог такое сделать?!"; "Сколько же их было?!"...
Многие стояли в недоумении на улицах и причитали, остальные принялись снимать ворон, до которых могли дотянуться. Недосягаемыми птицами занялись пожарные, в то утро я видел по меньшей мере четыре пожарные машины. Я конечно же опаздал на рынок, но никто меня не ругал - тогда мало кто приехал на работу вовремя. Продавец, кторому я привозил яйца два раза в неделю, расплачиваясь, сказал буквально: "Ты не бойся, те, кто сделал это, просто хотят нас напугать, вот и все! Они не могут причинить вред ни тебе, ни мне, никому бы то ни было", но по его виду даже двенадцатилетнему ребенку было легко понять, что он боится.
Мои друзья уже ждали меня у входа в рынок. Видок у них был еще тот! "Ты видел?! Ты видел?!" - кричали они. "Кого, ворон? Видел конечно!", - ответил я. "Да не ворон! Пошли скорее!". После этой фразы я ощутил куда больший ужас, чем был до этого... Мы бежали улицами и дворами по направлению к центральной площади. Бежали мимо застывших прохожих, прибитых ворон и редких пожарных машин. Ловко забравшись по лестнице на крышу дома, выходящего фасадом на площадь, я нерешительно двинулся за друзьями. То, что я увидел, поражало своим размером, и непередаваемо ужасало своим содержанием: огромная надпись на всю площадь, сделанная черной краской и гласящая:"Одно неповиновение, и вы разделите участь ворон". "Началось что-то страшное, что-то куда более страшное, чем мы можем себе представить", - подумал я, и оказался прав.
Как бы ни ругал народ правительство свое, в трудное время он на него надеется.
Я не любил читать газет, но на следующее утро я, как все, ждал с нетерпением почтальона. Получив свежий номер ежедневной газеты, мы всей семьей собрались в гостинной, и отец зачитал последние новости.
За ночь были убиты все вороны в городе. Они были прибиты даже к памятникам и стенам государственных и культурных учреждений. Видеокамеры, установленные на некоторых зданиях, засняли, как какие-то ничем не примечательные люди с необычайной скоростью забирались по водосточным трубам и карнизам на стены, прибивали ЖИВЫХ ворон и так же быстро исчезали. Никаких свидетелей пока не нашлось. Губернатор города N выступил с речью по местному телевидению. Он заявил, что скорее всего это дело многочисленной секты дьяволопоклонников, что уже предприняты экстренные меры по усилению охраны города и что волноваться нам не о чем. В ближайшее время секта будет задержана и предстанет перед судом.
Я спросил у отца, что такое секта. Он ответил, что это кампания бездельников, которые вместо того, чтобы работать, придумывают всякие шалости с целью напугать честной народ. Тот же вопрос я задал своей учительнице в школе. Она ответила, что секта - это группа людей с явными отклонениями в психике, объединенная одной общей безумной идеей.
Два дня прошли в мучительном ожидании новых глобальных проишествий, я постоянно думал, что же эти "падшие вороны", как их стали называть в округе, придумают в следующий раз. Все об этом думали. На третий день в газете мы прочитали, что за ночь были сняты либо сожжены все государственные флаги в городе, а на стене мэрии черной краской было написано: "Ваше правительство есть мы". Никаких свиделей нет. Все видеокамеры были разбиты. Губернатор выступил с заявлением, что такое открытое кощунство безнаказанным не останется, что уже практически все флаги возвращены на свое место, и отдан приказ снайперам о стрельбе на поражение в каждого подозреваемого, который попытается повторить подобные антигосударственные действия.
"Чего они добиваются?! Свержения правительства? Новой революции?", - спросил отец тогда, дочитав новости, - "Чтобы это сделать, нужны активно настроенные народные массы! Сейчас же на улицах бродят запуганные кролики, которым покоя хочется, а не революций! Не понимаю! Бред какой-то..."
Следующим утром я стремглав примчался на рынок, мне было крайне интересно узнать у моих друзей о подробностях произошедшего. Единственное, что я узнал нового, так это то, что было задержано три десятка человек, у которых дома находились флаги большого размера. Задержаны были по донесениям соседей. "Сейчас никто никому не доверяет. Чтобы проделывать все эти вещи, нужна по меньшей мере тысяча человек. Тысяча человек, которые ходят сейчас мимо нас", - сказал мой друг. Но не успели мы углубиться в дебри городских улиц, сработала сирена. Такая протяжная и громкая, даже оглушающая. По громкоговорителям объявили комендантский час. Приказали в течение часа разойтись по домам и не выходить на улицу до следующей сирены. Началась огромная паника, никто не знал ни причин чрезвычайного положения, ни когда оно будет снято - весь страх, накопленный за прошедшие дни, перерос в массовые беспорядки. Все произошло моментально, достаточно было кому-то одному крикнуть что-то типа: "правительство развязало войну!", и толпа выходила из под контроля. Мы решили пойти домой к самому старшему из нас, ибо его дом был ближе всего. Было страшно: люди рванулись в продовольственные магазины, начали бить витрины, выносить оттуда воду и продукты питания, целые толпы омоновцев избивали и сажали в свои громоздкие машины всех нарушителей, которых могли поймать, где-то в общем шуме города звучали короткие автоматные очереди, мы быстро шли вдоль стены. Неожиданно, как сейчас помню, перед нами из-за угла выбежала небольшая кучка людей, все с большими испуганными глазами, кто-то истекал кровью, кто-то кричал, что омон начал использовать слезоточивый газ, что уже десятки человек ранены, что это начало конца...
Когда мы пришли домой, я сразу позвонил родителям и сказал, что в городе комендантский час, и я в безопасности. Отец сказал, чтобы я никуда не выходил и поинтересовался есть ли дома взрослые и еда. Удостоверившись, что все в порядке, он попросил звонить по-чаще. Мы включили телевизор, причина чрезвычайного положения стала ясна: за ночь опять пропали все государственные флаги, двенадцать дежуривших снайперов были повешены, остальные семь сошли с ума. На крыше мэрии была надпись: "Ваше правительство есть мы. Продолжите сопротивление - жертв станет значительно больше".
Про народные волнения ничего конкретного сказано не было. Родители самого старшего из нас предложили помолиться...
Бог есть тот, кто сильнее.
Бог есть тот, кого боишься.
Комендантский час продлился двое суток. Выйдя на улицу мы увидели совсем иной город, чем тот, в котором мы жили. Полная разруха на улицах, разбитые окна, мусор на дорогах, покореженные автомобили... Из-за всего этого хаоса мы не сразу заметили, что флагов-то нет! И крестов на куполах церквей тоже... Мы недоумевали, неужели правительство смирилось с Падшими? И это за неделю до выборов президента! На площади перед главным собором города уже красовалась надпись: "Ваша религия есть мы". Только через некоторое время, когда шок от увиденного прошел, мы поняли, что кресты были спилены во время комендантского часа! Никто кроме военных и внутренних служб не мог этого сделать!
В газетах писали абсолютно различные версии правды, доходили даже до абсурда... Мы не знали чему верить. Мы верили только, что если мы будем повиноваться Падшим, нас не тронут. Я с родителями каждое воскресение ходил в церковь, но с тех пор, спустя двенадцать лет, не был там еще ни разу.
Но правительство не смирилось. Оно вынесло проблему секты "Падших ворон" на государственный уровень: в город были введены войска и секретные службы. Первые, чтобы вести контроль буквально над каждым жителем, вторые - чтобы вести контроль над первыми. У людей на каждом углу проверяли документы, а ночью вообще нельзя было выходить на улицу. Никого из секты, конечно же, не поймали, но зато уровень преступности упал до отметки 0. Никаких проишествий не было в течение пяти дней. Люди с одной стороны начали успокаиваться, что такую систему Падшим не одолеть, но с другой стороны сама эта система не могла их не злить. Мы понимали, что как только такой жесткий контроль падет, новых сюрпризов не избежать, ведь никого из секты не поймали, значит она ждет своего часа. Но и тут мы ошиблись: через пять дней, не смотря на предпринятые правительством меры, на фасаде каждого избирательного участка появились надписи, сделанные все той же черной краской: "Выборов не будет". До выборов президента оставались сутки, и правительство, прекрасно понимая, что народ против Падших не пойдет, решилось на отчаянный шаг: было введено правило избирательного штампа. Каждому полноправному совершеннолетнему гражданину на месте работы или учебы выдали именную карточку, на которой в процессе голосования должен был появиться штамп. Если же штампа не будет - избиратель увольняется с работы или отчисляется из учебного заведения.
Выборов не было. На избирательные участки не пришел ни один гражданский, а военные при малейшей возможности отлынивали от данного приказа. Оно понятно: лучше потерять работу, чем жизнь или рассудок. Тем более, весь город уволить не могут, а на выборы и так многим идти не очень-то хотелось... С этого момента Падшие встали поперек горла у всего государства. О них говорили на всех телевизионных каналах, на всех радиостанциях, писали во всех газетах, но никто ничего о них толком не знал...
Закон плотины: прошла одна капля, пройдет и вся река.
Что было дальше ты и так прекрасно знаешь, об этом уже вовсю пишут в учебниках по истории. Когда город N полностью пал перед сектой "Падших ворон", одно их имя стало внушать страх по всему миру. Город N был захвачен меньше, чем за две недели. Меньше, чем за месяц было захвачено еще 6 подобных городов. За полгода пала столица и все большие города нашей страны. Все по тому же принципу: вороны прибивались к стенам, появлялись надписи, снимались флаги и кресты. После плачевного опыта с городом N остальные населенные пункты не оказывали должного сопротивления. Порой, достаточно было появиться надписи: "Одно неповиновение, и вы разделите участь ворон", и народ отворачивался от своего государства. У падших появилась армия последователей, которые всячески им помогали: устраивали митинги, массовые беспорядки, занимались всевозможной пропагандой в том числе за рубежом и всячески пытались убедить мир в единственном истинном правительстве и единственной истинной религии. Однако особо активные последователи, которым хватило энтузиазма писать на стенах и площадях призывы черной краской, были повешены вниз головой в хорошо просматриваемых местах.
Секта "Падших ворон" регулярно призывала народ к противостоянию против правительства: как только люди видели с утра надписи на стенах типа "Налогов больше нет", "Этот завод больше не работает" или "Глава этого учреждения ушел с должности", они моментально повиновались. И никакие ответные действия не могли помочь: что можно сделать, когда ВСЕ граждане страны перестают платить налоги? Или когда никто из рабочих не приходит на работу? Вся государственная структура базируется на народных массах: на рабочих, на военных, на служащих всевозможных учреждений, на студентах и т.д. И когда народные массы повсеместно перестают подчиняться установленной государством системе, сделать с этим ничего нельзя.
Одной страны Падшим было мало. В одно прекрасное утро этот кошмар поразил всех членов большой восьмерки... А за каких-то пять лет они добились мирового господства. Если ты как-нибудь заглянешь в современный атлас, ты не найдешь там никаких значительных изменений. Но ты прекрасно знаешь, что в нашем мире есть только одно государство - государство Падших ворон.
Мне сейчас 17 лет, я видел, каким был мир до появления Падших, я вижу мир, в котором все народы повинуются их воли. И я не знаю, какой из этих миров лучше, какой хуже, я не знаю, что нас ждет...
Жизнь - это театр.
Кто знает законы театра, тот может менять жизнь.
Выдержки из дневника одного человека
Сегодня я окончательно решил связать свою жизнь с театром. Надоели все эти разговоры о будущем, сомнения... Вообще жизнь эта вцелом мне надоела. Она ничего может мне дать кроме скуки и рутины. А жизнь актера хоть и не такая шикарная, как жизнь какого-нибудь мэнеджера, зато интесная. Все, решено, поступаю в театральное училище!
Поговорил о своем выборе с родителями... Думал, все будет куда сложнее! Они одобрили мое решение при одном условии - я должен походить на курсы актерского мастерства, чтобы у меня было больше шансов поступить. Пороюсь-ка я в интернете, авось чего найду.
Нашел интересное предложение: в Германию приехала русская театральная труппа "Индиго", и помимо выступлений в театрах нашей страны она открыла экстренные курсы актерского мастерства с психогическим уклоном. По счастливой случайности эти курсы сейчас открыты как раз в Мюнхене! Очень заманчиво, они написали, что обучение длится две недели, и отличный результат гарантирован. Стоят курсы эти всего каких-то 120 евро. Это ж классно! Так, где мой телефон?..
Все, сделано, мне сказали, чтобы я пришел завтра в пять вечера. Интересно, как это за две недели можно сделать актера из человека, у которого, скажем, нет ни капли
таланта?..
Прошел первый день подготовки. Это какой-то кошмар! Три с половиной часа я заполнял какие-то бредовые тесты! И то, подписав бумагу о том, что я осведомлен о риске для моей психики! Не нахожу должных слов. Итак, по порядку. Сперва я туда пришел, народу собралось человек пятнадцать. Нам выдали листовки, где написано, что обучение на этих курсах несет в себе риск для человеческой психики и может окончательно и бесповоротно изменить ход дальнейшей жизни. Кто согласен - пусть остается, проходит вступительные тесты на пригодность и обучается; кто не согласен - выход знает где. Я согласился, еще три человека тоже, остальные ушли. Оставшихся развели по отдельным комнатам, где кроме стола, стула и видеокамеры на стене ничего не было. Меня на столе ждала немаленькая стопка абсолютно разнообразных тестов и логических задач. Кошмар! Сами по себе вопросы были странными, а если попытаться найти между ними взаимосвязь - голову сломать можно! За три с половиной часа мой мозг опух настолько, что, выходя оттуда, я не был уверен в том, как меня зовут. В голове отложилось только то, что если я гожусь для этих курсов, мне позвонят. Я жутко устал. Пойду ложиться спать...
Я не могу поверить. Либо это большой розыгрыш, либо я теперь полноправный член ордена Мира(или как его называли в новостях - секты "Падших ворон")! Жуть! Не верится... Сперва мне снился всякий бред, было такое ощущение, что в моем мозге кто-то конкретно копался: перед глазами мелькали картины моей жизни, давно забытого прошлого, моих мыслей и фантазий, кто-то задавал мне вопросы, ни один из которых я не в силах вспомнить, я покорно отвечал на них, и все это продолжалось, пока не зазвонил телефон и не разбудил меня. На часах было 4 часа ночи, и голос в трубке приказал немедленно выйти из дома. Туго соображая после сна, я все же моментально понял, кто это и зачем. Открыл окно и спустился на улицу. Там меня ждал мужик лет тридцати в кожаной куртке. Внешне ничего примечательного - я каждый день десятки таких вижу. Он сказал с акцентом: "садись в машину", мы сели и поехали кататься по пустынным улицам Мюнхена. За весь разговор я толком ничего не говорил, только слушал, не веря своим ушам. Было сказано буквально следующее: "Парень, поздравляю, ты прошел вступительную часть. Слышал о Падших? Теперь ты один из них. Вопросов никаких задавать не буду, я знаю, ты годишься, и положиться на тебя мы можем. Итак, сперва скажу, что называемся мы орденом Мира и сейчас объясню почему. Создатель ордена не так давно предсказал приблизительную дату конца света. Через семь лет глобальное потепление достигнет критической отметки, полюса нашей планеты поменяются местами и, если не будет заранее подготовленной миграции населения, от населения толком ничего не останется. Так вот, эту миграцию организуем мы, ибо, как ты понимаешь, никто кроме нас этим должным образом заниматься не будет. В наших планах не более чем за пять лет установить контроль над всеми государствами, чтобы выполнить нашу миссию оперативно и без лишних жертв. В установлении контроля над Германией ты примешь непосредственное участие. Я не спрашиваю, согласен ты или нет, ты обязан. Значит так, сейчас ты возвращаешься домой и отдыхаешь. Завтра в три часа дня жду тебя там же, где и вчера, начнем твою подготовку. И запомни, я, конечно, в тебе уверен, но все же, информация просочится - будешь висеть вниз головой на площади, пока не умрешь от кровоизлияния. Все понял? Ну все, приехали, на выход."
Вот лежу я на кровати и ужасаюсь... Нет слов. Бред какой-то... Не могу поверить - я буду устанавливать контроль над Германией... Жесть!
Прошел первый тренировочный день. Это какая-то фантастика! Мне и еще восьмерым "будущим актерам" тот мужик объяснял основной принцип нашей работы и давал первые упражнения. Актерская труппа "Индиго" и еще шесть подобных ей в данный момент дают выступления в оставшихся семи странах большой восьмерки. Выступления эти представляют из себя сеансы группового гипноза и проводятся в общественных концертных залах и на сценах военных учреждений. Также идет трансляция по телевиденью. Народные массы подвергаются гипнозу и, не замечая никакого подвоха, расходятся кто куда/переключают канал. Достаточно им показать определенный символ-ключ, они, как запрограммированные машины, выполнят полученные во время гипноза задания, после чего забывают об этом. Символ-ключ уже хранится у них в подсознании, надо лишь заставить их увидеть его во сне, что, как нам сказали, не так уж сложно. В Мюнхене я и буду этим заниматься - заставлять людей видеть символ-ключ во сне. Каким способом, я в принципе понял: сознание человека находится на определенной волне, волн не так уж и много. Чтобы заставить человека увидеть символ-ключ, надо послать на его волну сигнал, который вызовет ассоциации с этим символом, остальное уже по цепной реакции. Сигнал послать тоже не так уж сложно, мы каждую секунду посылаем сигналы в виде наших мыслей, но не сильные и без адресата. Надо лишь очистить свой разум путем медитации, сформировать в нем четкую мыслеформу и послать ее на нужную волну. За две недели нас обещали этому научить. Чтобы мы почувствовали, что это вполне реально, учитель в быстром темпе сказал каждому из нас, о чем мы думаем. Не верится, что все это происходит со мной... Действительно, фантастика!
Прошел второй тренировочный день, и у меня большая проблема. Кажется, учитель в курсе того, что я веду дневник... Он недоверчиво косился на меня, когда повторял нам, что нас ждет, если информация выйдет за рамки ордена. Черт, это очень-очень плохо! Надо от него избавиться... Запрятать, сжечь, все, что угодно! Надеюсь, все будет хорошо. Это моя последняя запись. Надеюсь, все будет хорошо...
11.05.2008
Special thanks for:
Just Angel
All my friends