Синицей улететь из города к пронзительно желтым листьям клена, бесконечно падающим на
спокойные поля, к темно-коричневым стволам дубовой рощи вокруг высохшего пруда, в лес,
где остались одни птицы, не улетевшие на юг, и воспоминания, воспоминания. Воспоминания
о лицах, которые когда-то любил и знал каждую их черточку.
Осенние листья, кружась, слетают с деревьев…хорошие лица, чистые глаза, но.
Время разносит их на все четыре стороны, ветром опустошения и очищения. Осень, когда
каждый поцелуй – последний и слово, единственное оставшееся на устах - главное. Слово
прощания.
Досказать, услышать, понять. Пока не выпал снег, и не появился пар вместо слов, и не
замерзли пальцы. Успеть пережить всю полноту последнего дня, успеть, и уйти до инея в
осень. Встретить первый снег одному среди уже мертвого, пустого леса, принять его от
природы как смерть.… В спокойствии и терпении поля умирающего так каждый раз и каждый
раз навсегда. Умереть готовым к смерти, как к зиме... без суеты и сомнений, не думая о
будущем, не кутаясь в теплые вещи, встретить ее в том, в чем проснулся утром. В белой
рубахе, которую не успел снять и уснул, не расстегнув ворота, находясь в полном сознании
и готовности к смерти. И в покорности.
В покорности к любви, К ее рождению в сотый раз, к жизни, без боязни смерти, но уже
другим, уже никому незнакомым человеком…
Во мне от жизни лишь любовь, все остальное - смерть.
Осень входит в тебя последними, подолгу теплыми днями, пролетающими над головой стаями птиц, догорающими закатами и неожиданностью рассвета солнечного дня.
Осень... пройти в последний раз, по улицам своего города глядя в глаза прохожим и не прятать взгляда от них.
Осень. Попрощаться с каждым. И улететь синицей в лес, к оврагам, и остаться там до первого снега, что бы вернуться другим.