Осенний тёплый день. Ярко светит солнце. Просыпаешься в испуге, а потом понимаешь, что сегодня выходной. Это один из таких дней, когда немного жаль, что у тебя нет стаи овец, которое можно было бы водить по лугам, щедро зеленящимся высокою травою. Ты встаёшь с постели, пропитанной потом и, первым делом, открываешь окно. Он врывается в комнату, этот свежий воздух, ласковым ветерком он надувает занавески. Потягиваешься и хлопаешь себя по животу, как будто не верится, что ты не спишь, что этот спокойный радостный день имеет место быть. Почему он радостный? Потому что вместо кофе с утра можно выпить стакан свежего апельсинового сока. Потому что вместо скорого завтрака ты можешь позволить себе, например, гренки. С сахаром.
Только теперь понимаешь, что целую неделю ты не спал. Может быть и спал, но это было не так, не правильно, как будто спал для приличия, из привычки. Сегодня, когда твои глаза не красны от бесконечных минут бдения, ты понимаешь, что мир в нежном голубом сиянии. Что он на руке творца, на этой сильной и спокойной руке, которая дарит счастье даже тем, что даёт минуты жить.
После того как завтра закончен и кровати заправлены, встаёт вопрос – чем занять себя в такой день? В этот свободный от всего день, когда ты предоставлен самому себе? Ничего на ум не приходит. Иногда даже кажется, что этот человек, ну, который «сам себе» предоставлен, что он не знает ни одного интересного занятия.
Немного вульгарно, неприлично включать в такой день телевизор. Он ждёт, стоя в углублении в шкафу, когда же кто-нибудь нажмёт кнопку и оживит его. Но он такой громкий, он такой… будничный. Телевизоры совсем ничего не понимают в отдыхе. Другое дело марки, фотографии. Открываешь альбом с марками, который нашёл в квартире, когда покупал её у бывших хозяев. Здесь много марок, они аккуратно, педантично, с нежностью рассортированы и вставлены в альбом. Этот альбом – чей-то ряд мыслей. тот, кто его собирал, имел свои причины для того, чтобы положить эти марки сюда, эти вставить здесь, серии расположить так. Кому-то был очень дорог этот альбом с марками, можно ничего не понимать в самих марках, можно быть полным циником, но когда человек всю жизнь вкладывает в несколько бумажечек, ты сам невольно начинаешь ценить их. Потому что ценишь чью-то любовь, чью-то привязанность. Пусть даже к мелочам.
Альбом с фотографиями – это совсем другое, скажу я Вам. Вы открываете его совсем не часто. Действительно, что там смотреть? Вот он я, вот они, вот она, а это горы, пресное озеро, холодное море с волнами. Открывая этот альбом изредка, ты утопаешь в воспоминаниях, что-то кружится в старом вальсе по твоей памяти, как будто почки раскрывая заново старых чувств, старых идей и мыслей. Альбом заканчивается, вздыхаешь грустно, кладёшь его в ящик стола, успокаиваешься.
Возраст не тот, чтобы плакать, поэтому можно посмотреть на пальцы, успокоиться. Они всё помнят, у них феноменальная память, великолепные немые рассказчики. Гладишь край стола нежно, словно пытаешься утешить потерявшегося щенка на улице. Ещё нежнее – ты гладишь подбородок любимой женщины, дыхание которой греет тебе сердце.
Ходишь по комнате. Как же ты рано встал. Очень рано для выходного дня. Смотришь в окно. Там улица, тихая улица. Редко проезжают машины, как мыши, нашедшие кусок сыра и спешащие его спрятать. Вот побежали дети с мячом, играть на футбольную площадку. Это едет дедушка на старом ржавом велосипеде. Он никуда не спешит, его часто можно увидеть на мосту, когда он там останавливается, уставший от долгого подъема. Очень приятно ездить на таком велосипеде, скажу я Вам, на ржавом, медленном и скрипящем.
Это проходит молодая пара, они вышли с самого утра из квартиры, наверное, ходили к озеру, полюбоваться видом, теперь они возвращаются обратно. Они держатся под руки и смотрят вперёд, на конец длинного тротуара вдоль дороги, где стоит их дом, в котором тепло, уютно, можно выпить чай с печеньем, можно принять горячую ванну.
Становится невыносимо скучно, смотреть на всё это со стороны из окна – спина устанет. Вот если бы был виден футбол, что там натворили мальчишки. Можно было бы посмотреть, вспомнить себя. Футбол во дворе – прекрасное занятие, как много радости оно доставляет, позволяя забыть о школе, о домашнем затхлом воздухе, от надоедливых родителей.
Когда живёшь один в квартире далеко от всех, без знакомых и близких – очень одиноко. Вы сами это понимаете, действительно, одиноко. Куришь сигарету в общем коридоре, вздыхаешь, смотришь через другое окно. То же самое, увы, то же самое.
Нет, это нестерпимо. Как будто сидишь на поводке, будто собачка у магазина.
Набрасываешь ветровку, зашнуровываешь кроссовки. Пора идти – развеяться. А вдруг удастся с кем-нибудь познакомиться? Может быть. Закрываешь тщательно дверь на все замки. Теперь ты полностью свободен. Как корабль в океане. Как будто конь в поле. Только ты в ветровке. На улице очень приятно. Погода замечательная. Идёшь по улице, наслаждаешься. Можно присесть на одной лавочке, посидеть, закинув руки за голову, насладиться воздухом, какой здесь хороший чистый воздух. Потом пересаживаешься на другую лавочку, метров через двести от первой, чтобы сменить обзор. Мимо проходят девушки в юбках, красивы, обворожительны, что тут скажешь. Остаётся только вздохнуть, да встать со скамейки.
Идёшь по улице, а она кончается. Перекресток с более крупной улицей, куда идти? Назад совсем не хочется, хочется нового, постоянной смены, что-нибудь, что заполнило бы память. Переходишь через дорогу и идёшь к озеру. Через сухую траву, через небольшие канавы. Над головой толстые провода электропередач. Они нагоняют немного страху. Всё-таки они создают магнитное поле и много чего ещё. Вредного.
Возле озера стоит маленькая церковь. Прямо компактный вариант. Осматриваешь её со всех сторон, блестит, золотится куполом церквушка. Ведь нужно что-то вспомнить, заходишь внутрь. Внутри люди, немного шумно. Отпевают человек. Умер человек.
Жалеешь, почему решил войти, ведь не время сейчас думать о смерти. Так это не к место, ну точно, как в грязь ногой. Отпевают одного гражданина, имя его – Хуан. Трезвенник, в смысле почти не пьёт, не курит. Ну, в смысле, не курил. Сейчас бы, точно, с удовольствием затянулся. Гражданин Хуан умер от депрессии. Он перестал кушать, перестал радоваться жизни, он перестал… Вообще. Это не самоубийство, это болезнь. Наверное, не заразная. Эта грустная смерть, грусть, повисшая внутри здания маленькой красивой церквушки гонит прочь. Выходишь обратно на солнце – радостно. Но теперь не так.
Идёшь домой с руками, засунутыми в карманы. Думаешь, о грусти. Дать бы вот пинка всем таким, депрессирующим, нельзя же так. Жизнь же радует, веселит, дарит надежды. «Вам мадам, розовый воздушный шарик, держите за веревочку».
Заходишь домой, разогреваешь обед, включаешь телевизор. Там новости, потом – сериал, а дальше – передача. После всего этого – новости. Рано начинает темнеть, это тучи заползли на небо. Они его закутали, всё большое голубое небо. И пошёл дождь. Капли дождя, стучащие по пластиковым стеклопакетам, почти не слышны. Можно, не отвлекаясь, смотреть телевизор. В таки дни людей хоронят на кладбище.
Иногда, в такие дни, хочется выпить чего-нибудь крепкого, лечь на печь и забурчать – «ох уж эти тучи, ох уж эти тучи».