Глава 7. Маленькая зелёная дверь в стене

Глава 7. Маленькая зелёная дверь в стене*

* Название одного из рассказов Герберта Уэллса.

Дверь, в которую решил заглянуть Роланд, не имела на себе никаких надписей. Просто гладкая, без единой щербинки створка и гранёная ручка. Что скрывалось за нею? Быть может, дорога, ведущая в пропасть? В тот самый ад, в великое Ничто, в первобытный Хаос, поглощающий судьбы?
Стивен Кинг, «Тёмная Башня», ненаписанная глава


1

Вечером того же дня Апраксин, добравшись до Моржукова 16, как обычно включил компьютер. Набрав комбинацию знаков, привычно ввёл команду.
Отодвинул темно-зеленую портьеру, присел в кресло и, попивая из стакана молодое винцо, стал лицезреть происходящее.
Металлическая рама, чьи очертания походили на самую обыкновенную, занавешенную портьерой балконную дверь, осветилась изнутри. В её глубине обрисовались очертания очень большой, полутёмной, чёрной с позолотой комнаты; её можно было назвать залом… Плоский, раздвижной – как понял Апраксин – потолок, над которым извне возвышается купол здания. Внутри самого купола спрятаны две непонятного назначения широких трубы, более толстая из которых спроецирована по центру, на раздвижной потолок, как раз над тем местом, где на полу изображён большой красный круг. Вдоль по краю круга, поодаль – столы, за которыми расположились люди. На особом возвышении, в кресле – пожилой человек, чьё непроницаемое лицо напоминает посмертную маску фараона Хефрена.
Оглядев это собрание, Апраксин с трудом удержался, чтобы не присвистнуть. Опомнился, отключил опцию «Обратная связь».
– Ну и зоопарк! – промолвил он.

По правую руку от Оскара восседал, философски скрестив на груди руки, известный писатель Кандалов. В тёмных очках, гладко зачёсанной причёске и модном пиджаке с подкладными плечами. Вам, без всякого сомнения встречались завалившие книжные полки многочисленные, изданные за собственный счёт, произведения этого писателя, неоднократно экранизированные телевидением.
В советское время писатели сочиняли произведения, где всё было хорошо. Это была ложь. В нынешнее время стало принятым писать, что всё плохо. Это тоже ложь.
Как срифмовал однажды чей-то злой язык: «среди кишок и причиндалов – писатель Коминтерн Кандалов!».
Апраксин время от времени героически пытался заставить себя, хотя бы для порядка, ознакомиться с литературным комбикормом этой «фабрики грёз» и всякий раз убеждался, что лично для него худшей пытки не придумаешь. Ему было ненавистно до рвоты читать о маньяках и монстрах, оборотнях-милиционерах и героях мафии, о крови и унижении. Его выворачивало наизнанку от всего, что могло попирать человеческое достоинство, что лишало человеческую душу главного, что ей дано от Бога – надежды.
Даже глуповатый «Майн Кампф», в своё время тайно им прочитанный, не вызвал у него такого омерзения. Далековато было бы фюреру тянуться до современных гениев пера.

Среди прочих, там находился и некто в мундире с погонами генерала. Он тоже был известен Апраксину. Более того, он был известен всей стране – совсем недавно со скандалом вышибленный в отставку, но тем не менее продолжающий носить мундир. Взгляды опального генерала были просты, искренне правдивы и всем понятны: иногородних вон, косоглазых вон, черножопых вон, ракеты – на боевые позиции…

Здесь присутствовал также некто Д.П. – весьма влиятельный человек. Про него говорили, и нисколько при том не привирали, что стоит любой машине только выехать за ворота завода, а она, по сигналу со стороны Д.П., уже оказывается и купленной, и перекупленной, и проданной, и перепроданной, – безразлично, будь то машина с бужениной или взрывчаткой или будь это завод колбасный или военный…

Существовал в этой достойной компании и юркий, щуплый товарищ Квазиротов. Этого и представлять, нам кажется, не надо. Один из инициаторов организации так и не случившегося, правда, Единого Блока Левых Сил, автор нашумевшего бестселлера «Коммунизм от Савонаролы до Шандыбина» и проч.

Да, и проч., и проч., и проч. …
Апраксин молча «мотал на ус» то, о чём беседовали эти люди:
– О заведомо несанкционированных пикетах хорошо оплаченных «недовольных пенсионеров» у здания Думы.
– Об ускоренной поставке в магазины детской литературы «левых» изданий «Гарри Поттера» и журнальчиков «Маленькая колдунья».
– О недостаточно поставленном снабжении некоей духовной организации одноразовыми шприцами.
– О вовлечении молодёжи в проведение досуга на танцплощадках, в компьютерных и эротических салонах.
– О материальном поощрении «нужных людей».
– О поставках на Кавказ совсем не игрушечного вооружения и снаряжения.
– О перспективах возникновения «конопляной» революции в одной из восточных республик.
– О слабеющем выделении из заграничных фондов денег на неотложные дела…
Много и подробно беседовали об отце Гермионе и о том, что опытом тоталитарной секты было бы неплохо охватить гораздо больше организаций и рядовых граждан, а в недалёком будущем – объединить силы, получив миллионную армию активных поборников новой веры, и это будет лишь началом…
Оскар на своём великолепном, резного дерева троне то дремал, то прищуривался по-отечески, пытаясь судорожными напряжениями желваков скрывать подступавшую зевоту. Апраксин посмотрел за его правое плечо. Но ничего не увидел.
Последним стоял более интересный вопрос. Как понял Апраксин, речь шла об исследованиях некоего учёного-эзотерика, опубликовавшего в популярном журнале цикл статей о легендарных индийских виманах – летающих колесницах древних. Автора предполагалось пригласить, как сказал Оскар – «на круг» и попробовать пригласить к сотрудничеству. «Вообще же, – добавил Оскар, – нам надо шире охватывать своим вниманием то, о чём сейчас пишут, особенно у нас в России. Существует огромное число народных учёных и изобретателей-самоучек, далеко опередивших своё время. Творение одного из них перед вами. Сейчас мы попробуем его в деле…»



2

– Пригласите господина Слюнцова!
В зале возник уже знакомый Апраксину «хиппи». На сей раз космы его были тщательно приглажены и убраны в косичку. Костюм оставался тем же и таким же – полинявшим и грязным; правда, с мокрыми следами на коленках; перед тем как войти, Слюнцов, очевидно, делал попытки как-то замаскировать наиболее заметные пятна.
По лицу его, ясно выражавшему уличную фразу «а чё я?!», Оскар понял всё. Или почти всё. При входе охрана спохватилась, налетела, натянула было вошедшему на глаза тугую резиновую повязку, но Оскар жестом отменил это действие. Ему надо было видеть глаза своего верного раба. А то, что тот увидит лишнего… потом можно будет легко удалить из его памяти.
Слюнцова, под щёлканье зимних «берцев», провели в середину. Поставили в центр красного круга.
– Вам было дано задание любым способом позаимствовать у господина Апраксина любую из вещей, которые он использует в повседневности. Вы сделали то, о чем я вас просил? Вы достали колоду карт?
Слюнцов помотал головой:
– Это невозможно.
– Как же так? Вы сами же говорили мне, что он нередко отлучается со своего рабочего места.
– Да... И карты лежат просто так, на столе.
– Вы могли незаметно взять их и унести с собой...
– Да, я выбрал самую лучшую и попробовал... унести с собой, но тут, по дороге...
– Что же случилось по дороге?
– Знаете, он, когда уходит курить, оставляет записку, мол: «Ушёл в астрал. Прошу ничего на столе не трогать! Будет ай-яй-яй!» И подпись: «Виракоча»...*

* Виракоча, у инков – высшее божество, Бог-Творец Вселенной и человека.

– Что такое «виракоча»? – спросил кто-то из присутствующих.
– Не знаю... Только... уже у самого выхода я вдруг почувствовал, что этих самых карт уже со мною нет.
– Как это «нет»? Как это «нет»?!
Слюнцов округлил глаза:
– Это было странно, я вернулся к его столу и увидел... что колода лежит на прежнем месте!
– Вы сделали хотя бы одну повторную попытку?
– Да, конечно, в магазине почти никого не было. Но только я протянул за ними руку и попытался схватить, у меня пальцы схватила судорога!
– Ч-чёрт! – Оскар с досады ударил ладонью по подлокотнику трона.
– Жду Ваших указаний, Ваша Светлость! – холодно раздалось из динамика.
– Проверка связи, – бросил он в микрофон. – Ну-с, молодой человек… Надеюсь, вы догадались захватить с собой хотя бы записку?
– Я испугался, что... Потом, там поблизости появилась эта девушка... уборщица. Мне показалось…
– Что показалось?
– По-моему, она тоже охотится за этими картами!
– Глупости!
– Но она тоже хотела их схватить, но что-то мешало!
– Может, она просто делала своё дело… уборку. А что ещё сделали вы, чтобы добыть требуемое?
– Он сидел там внизу, на скамейке. Я взял его за грудки, ну, думал, оторву или отрежу, если не пуговицу, то нитку или волосок. А тут подбежали охранники...
– Их, разумеется, было трое, не меньше, – съязвил Оскар.
– Да! – обрадовано продолжал врать Слюнцов. – Они повалили меня на землю... Потом гнались. Я едва убежал... Вот так...
Оскар взволнованно повёл ладонью по подлокотнику.
– Жду Ваших приказаний, Ваша Светлость! – пророкотало из динамика.
– Идите к чёрту! – вспыхнул Оскар, и вдруг его осенила мысль.
– Послушай, Слюнцов! А ведь у тебя на пальцах наверняка могли остаться частицы пыли с его костюма! А ну, давай ручонку!
– А... а может не надо? – забормотал бедный «хиппи». – Вылезет ещё эта... как её… кукарача!
Двое слуг по сигналу Оскара живо подтащили Слюнцова к аппарату.
– Положи ладонь на полочку. Ну, смелее! Помогите ему!
Слюнцов покорно исполнил требуемое, хотя колени его подгибались. Он готов был лишиться сознания от страха.
– А сейчас, господа, – торжественно провозгласил Оскар, – используя наш прибор, мы сделаем попытку заглянуть, так сказать, в творческую лабораторию господина Апраксина.
– И что это нам даст? – спросил кто-то.
– По крайней мере, как минимум, узнаем, что в ней находится. Как максимум – узнаем шифр, который он вводит, чтобы запустить свою дьявольскую машину.
Не вставая с места, он повозился с кнопками и ручками. На экране, вначале расплывчато, потом все более резко, проявилось нечто белое, округлое, которое ритмично покачивалось. Гости, привстав, с интересом вглядывались в экран.
– Ничего не понимаю, – сказал Квазиротов. – Похоже, это чей-то бюст… или голова памятника.
– Нет, скорее, какое-то техническое устройство, – предложил Кандалов.
– Господа, – внезапно догадавшись, сказал человек в мундире с погонами генерала. – Ведь это же, простите… унитаз!
Ритмичные движения на некоторое время прекратились, и на сливном бачке унитаза проявилось изображение: фотография полуодетой красотки.
– Это, кажется, Саманта Фокс? – спросил некто Д.П. – Или Бритни Спирс, кажется? Чем же вы там, чёрт подери, занима…
Ритмичные покачивания возобновились. Унитаз приближался неотвратимо. Оскар, чувствуя, как к горлу подкатывает комок, выдернул шнур из розетки. Экран погас.
В наступившей тишине захныкал Слюнцов:
– Ну... вы же сами нам говорили!.. На занятиях!.. Помогает успокоиться... релаксация... физиологическая потребность организма...
– В круг его! – приказал старый маг и потянулся к пульту с клавишами.
– Не на-адо! Не надо! Я же делал как вы сказали… За что?
– Ладно. Тогда пошёл вон, хор-рёк!..
Всеми силами пытаясь держать себя в руках, Оскар схватился за подлокотники и… опять надавил на злосчастную кнопку.
– Жду ваших приказаний, Ваша Светлость! – услужливо молвил голос из динамика.
– Не будет приказаний... – только и простонал старый маг. – Мерзавец! Мерзавец!



3

Неловкую паузу после того, как слуги утащили, подхватив с колен, несчастного «хиппи» «с глаз долой! к чертям собачьим!!», прервал голос Д.П.
– И все-таки, я вас поздравляю, – сказал Д.П. – Прибор работает. В принципе, некоторые чисто технические неувязки не в счет. Мы обладаем агентурой, которая, безусловно, в силах совершить то, чего не сумел сделать ваш человек. Мы можем достать, допустим, прядь его волос – у парикмахера, у которого он стрижется. Мы проследим, куда он выбрасывает мусор. Наконец, в отсутствие верхних соседей, (что нам организовать – проще некуда), мы просверлим дыру в потолке и возьмем из его комнаты любой предмет...

– Тем более, верхних нет, – отметил кто-то. – Квартира на последнем этаже…
– Это бесполезно, – с горечью сказал Оскар. – Происшедшее, господа, я лично воспринимаю так. Наш общий враг полностью в курсе наших планов. Он мог догадаться об этом сам. Он сумел узнать об этом при помощи карт. Или же... Ему удаётся скрытно присутствовать на наших собраниях при помощи своего устройства. Не будем забывать о том, что мы имеем дело с тем, кому помогает сам Сатана!
– Сатана – не Сатана… – вмешался один из присутствующих, усатый, с бритой головой и свихнутым носом. – Он что, еврей? Кавказец?
– Да нет, русский, хотя и с Кавказа.
– Тогда в чём проблема. Жиды за него не вступятся. И кавказцам на него плевать. Неужели пара-тройка моих ребятишек не сможет… навести порядок?
Оскар усмехнулся иронически и с гордостью заявил:
– Посмотрел бы я потом на ваших «ребятишек». Не забывайте, у него моя школа! Убить он их, конечно, не убьёт, но, например, заставить играть в чехарду вплоть до двери кабинета начальника местной милиции – запросто. Это мы уже проходили.
– А что, если просто предложить ему сотрудничать с нами? – поинтересовался Д.П.
– Бесполезно. Получится так же, как тогда, пять лет назад, с этим… латиносом. Или тем инженеришкой, что проживал в его квартире…
– Да! – вспомнил Д.П. – Я хочу вежливо осведомиться. Завод стоил немалых денег, знаете ли. И продолжает приносить одни убытки. Когда вы их вернёте?
– Слушайте, вы, деятель! – скривился Кандалов. – Не перегибайте палку, на которой сидите! С нашей помощью вы уже заработали сверх всякой меры.
Оскар жестом прервал его:
– Вернём, вернём, и скоро, и с процентами. Что-что, а договора мы соблюдаем честно. Правда… многое зависит от того, насколько верно вы будете нам помогать и впредь. Это же ваше предложение на поверку – увы, абсолютно несбыточно. В том случае, если мы раскроем этому существу свои карты, последствия, боюсь, будут куда хуже. И именно для нас. Господа… Я каюсь. Боюсь, я воспитал чудовище, с которым ныне не может совладать никто. И я же вручил ему талисман, делающий его неуязвимым!
– Простите, а какой талисман вы имеете в виду?
Оскар объяснил нехотя:
– Ту дьявольскую колоду карт, что досталась нам... вы помните, каким образом. Рано или поздно она его, разумеется, уничтожит, но до того срока (когда он будет?!) его не сумеет убить никто и ничто. Теперь получается, что и выкрасть её невозможно… Как он этого добился? И не добился ли куда большего?..
– Тем не менее, надо что-то делать! – требовательно вмешался человек в штатском. – Так дальше нельзя! Последние два года у нас регулярно срывается одна операция за другой! Мало того, что мы поминутно рискуем засветиться перед законом, теперь эта напасть.
– А что у нас произошло на прошлой неделе… – заметил кто-то с абсолютно лысой, как тыква, головой.
– Что именно?
– Ну, когда… (не знаю, насколько тому можно верить), но… один человек рассказал. Как только его мюрид изготовился к стрельбе, невидимая рука сдвинула ему шапку на нос, а какой-то голос сказал в ухо на его родном наречии: «Махмуд! не гневи Аллаха! Плохо будет!» Здоровенный, тренированный парень… теперь дни напролёт долбит Коран и молится как заведённый! Придётся выбраковывать!..

– Я вот тебе выбракую, – жмурясь от удовольствия, проговорил Апраксин. – Я вот тебе самому такую выбраковку устрою! Я тебя, паразита, так отформатирую, родная мама не узнает. И не надейся, что забуду. Память у меня харо-ошая!
Закинув и скрестив на столе «по-американски» ноги, он, развалясь как в кинотеатре, наблюдал за представлением. Отхлебнул из стакана глоток «Ркацители», закусил кусочком брынзы и добавил:
– Хотя… ладно, тебя самого я выбраковывать пока не буду.
И повторил слова Даты Туташхиа*:

* Дата Туташхиа – герой одноимённого романа грузинского прозаика Чабуа Амиреджиби, «благородный разбойник».

– А вдруг на твоё место поставят не такого дурака, как ты!
Апраксин успел хорошо узнать этого «авторитета», который по прихоти «служителей закона» сейчас формально мотал срок на зоне… в собственном двухэтажном доме, и разводил овец и лошадей. Любил кумыс и заботился о своём маленьком затрюханном здоровье…

– Практически, господа, – сказал Оскар, – хотим мы того или не хотим, мы имеем дело с Антихристом. Я не преувеличиваю! Апраксин обладает властью, размеры которой трудно себе представить. Он пользуется этой властью. Ему ничего не стоит…
– Постойте, постойте! – вмешался Д.П. – А если мы просто… ну, до того самого срока… разбежимся, хотя бы на время. Насколько я понимаю, он, при всех своих качествах и возможностях, пока никого, например, не убил… Если не союзник, то, хотя бы, как нейтральная нам личность, хотя бы на какое-то время…
– Боюсь, и это не поможет, – грустно ответил старый маг. – Я подозреваю, что он способен отслеживать наши действия не только в пространстве, но и во времени. Любой наш шаг! И как вырвать у него это жало?!
– А если… гласность?! – спросил Квазиротов. – Средства массовой информации! Мы поднимем массы…
– Какие массы, дурак? – перебил тыквоголовый «авторитет». – А мы?
– Да-а… – сказал генерал. – А правда. Узнают о нём, узнают и о нас…
– Нам пока… не без трудов… везёт, что о нас ничего не знают, – усмехнулся усатый.
– А-а… если он – Антихрист, то как же церковь?.. – неуверенно спросил кто-то.
– На этот вопрос я отвечать не буду, – отмахнулся Оскар.
– У него есть родные? – спросил Квазиротов.
– Да-да, кто-нибудь? Родители, жена, дети? – спросил усатый.
– Тогда, возможно, и не будет проблем! – подсказал некто Д.П.
– Боже избави! – вскрикнул Оскар. – Боже избави!
И сокрушенно прибавил:
– Я уже пробовал этот путь. Я уже всё испробовал!.. Но должен же быть какой-то выход! Иначе это чудовище будет всякий раз вставать на нашем пути! Мы должны спасти от него мир… Вы что, до сих пор не понимаете, что происходит?! Он, сидя в своём убежище, в любую минуту может узнать всё, что ему угодно! О каждом из нас! и о каждом атоме во Вселенной! В пространстве и во времени! И он, лёгким нажатием пальца! способен смести в небытиё всё, что только пожелает! И мы… со всей нашей магией и властью – просто бессильны перед ним!
– Так что же вы предлагаете? – встревожено спросил человек в погонах.
– Встретимся через неделю. Как раз неделя мне нужна для улаживания кое-каких дел чисто магического свойства. Он маг? Что ж, я тоже маг... и у меня достаточно помощников. Через неделю нас обещал посетить Пресвятой Истинный Свет, Отец Гермион. Наконец, этот день, 23-го мая, согласно некоторым нашим расчетам, окажется решающим. В этот день мы дадим решающий бой Антихристу. Слышишь, ты, Апраксин?! – закричал старый маг, приподнимаясь с кресла. – Тебе не победить того, кто стоит за правду и справедливость во имя Вышней Воли! Тебе никогда не одержать верх над нами, антихристово семя, слышишь!

– Слышу, слышу, – заверил Апраксин и нажал на кнопку Esc.


4

Проём погас. Теперь это была обычная, оклеенная обоями стена с зачем-то впечатанной в неё металлической рамой.
Апраксин выудил из-под стола бутыль, долил и отпил вина. Закурил сигарету. Сигарет он не любил, но для трубки было немного не то настроение…
Его так и подмывало по новой запустить машину по той же программе и устроить весёленький раскардаш всей честной компании.
Однако, рассудив здраво, он решил не спешить. Срок известен всем. Двадцать третьего так двадцать третьего. Дождёмся же конца спектакля, хотя последний выход неизбежно будет за нами. Ой, и скучно это. До чего же скучно!
Как-то нехорошо, занудно было на сердце…
Такое с ним уже было… совсем недавно, когда у него возникло желание хотя бы раз встретиться с учителем снова, как в старые добрые времена, выпить кофе, прояснить кое-что, быть может – убедить кое в чём… И, в конце концов, ЭТИ, его подручные со своими дурацкими попытками то вломиться в квартиру, то похитить пуговицы с его рубашки, понемногу начинали надоедать…
Достал из футляра карты. Вытянул наугад одну.
Хозяйка Судеб грустно покачала головой: «Нет. И тебе сейчас лучше не знать, почему».
Вытянул другую.
«И не вздумай! – сказала Воздержанность. – А то компьютер опять зависнет. Смотри же. А вдруг ты окажешься в это время где-нибудь…»

Опыт попытки поступить вопреки совету Таро Горгоны, у Апраксина был… Неудачный, поскольку после попытки ввести уже обкатанную программу, компьютер по совершенно непонятной причине «завис» на неделю. Он уж подумал было: доигрался, но ему простили эту «шалость».
Тогда он окончательно понял одну простую вещь. Техника техникой, но и техника подчиняется законам Божьим…
Подчас – безжалостным законам.

– Хочу знать, по какой причине мне нельзя встретиться с моим старым учителем? – спросил Апраксин и достал третью карту.
«Нет на то воли Господней! – объяснил Жрец. – Всё узнаешь в своё время!»
– Чем же закончится наше противостояние? – спросил он.
Лицо Медузы-Горгоны глядело на него. Колыхались, дразнились язычками змейки…
Апраксин перевернул карту.
Медуза-Горгона смотрела на него пустыми, без зрачков, глазами – как на древнегреческих статуях. Или глаза её были закрыты… До поры, до времени закрыты?
Озадаченный, он снова перевернул карту.
Медуза вновь была и там, и здесь.

Он стасовал карты и пересчитал их. Их было ровно столько, сколько положено, включая Геркулеса и Хранительницу Судеб – ровно восемьдесят.
Некоторое время он задумчиво перебирал колоду. Надо было сразу же отложить странную картинку в сторону, вспомнил он. «Хорошая мысля приходит опосля…»
Совет в связи с этим? Он снова вытянул одну из карт.
«Не спеши, – усмехнулась Воздержанность. – Всему своё Время!»

Он вспомнил, как однажды решил выяснить, что это за красный круг, в который сегодня чуть было не сунули бедного Слюнцова. Для чего он служит?
И Апраксин вдруг догадался, для чего…

– Учитель, учитель, – зло сказал он в пространство. – До чего вы себя довели!..
Некоторое время он сидел, опустив голову на руки. За окном смеркалось.
– Ладно, – усмехнулся он. – Вы не дядя Винсент, да и я не Эльвира*… Да и в конце концов, кто я такой, чтобы судить его? Эх!..

* Персонажи американской комедии «Эльвира – повелительница тьмы».

Пожалуй, главное, что ему удалось узнать сегодня – заговорщики ни словом не обмолвились о захвате завода в Кашимове. Орлов умел не только кулаками работать…
Интересно, что он скажет, просмотрев это?