"Я - вампир"
Когда же боль во всем теле и рвота на время стихали, девушка зажигала свечи и запиралась в отведенной для нее комнате, садилась в угол и ритмически раскачивалась. Только так она могла все переосмыслить и успокоится от вечных мучений. Она не могла понять той своей жажды, которая побудила ее убить человека и выпить его.. кровь? Откуда было то странное чувство голода, который пожирает изнутри? Анэлиза не находила ответов. Ей становилось противно об одной мысли о той страшной ночи, после которой все это и началось, после которой с ней произошли такие изменение. Нюх, слух, зубы, ногти… И что была за гадость, которую приносили пить? Лекарство??
Колкий поток мыслей смывался очередной болью и новым толчком рвоты, которая подступала к горлу. В такие моменты Анэлиза готова была сделать все, лишь бы ее оставили в покое. Но эти существа приходили и вновь пытались дать ей проклятое зелье. Однажды Анэлиза не выдержав, выхватила из рук гостя бокал и выплеснула егно содержимое на пол. Красная жидкость растеклась, оставляя густой след на плитах. У девушки расширились глаза и она с изумлением подняла голову на вошедшего.
- Чем вы меня поите? Это.. это.. кровь??!
Он, на секунду замявшись, все же ответил.
- Видимо, ты еще не привыкла к этому. Но кровь – это сок, которым ты теперь будешь питаться. Смирись.
Изумлению Анэлизы не было предела. Она подскочила на кровать, и приняла позу кошки, готовой к атакующему прыжку.
- Кто я такая?? Отвечайте, иначе я разнесу здесь все!
- Приведи себя в порядок и следуй за мной. Я думаю, ты уже готова.
- Готова к чему? Кто вы?!
Но вошедший уже не слышал. Он вышел за дверь, не заперев ее за собой.
«Так они были постоянно открытыми? Что здесь творится, черт побери…»
Но времени на роздумы не было. Вскоре в комнату вошел тот же «человек» и сказал следовать за ним.
Коридор, по которому вели Анэлизу был устелен старыми, истертыми коврами, а с потолка свисали толстые, серые трубы. Кое-где он расширялся, создавая впечатление комнаты, и все время вилял изгибами, так что, оказавшись здесь самой, девушка бы не преминула заблудиться. Освещение было тусклым и грязно-желтым, словно жители боялись потревожить царившую тут атмосферу чем-то лишним. В воздухе витал запах гнили, сырости и крови, словно такой себе смертельный коктейль, подмешанный в каждый клочок этого места. Сквозняк проворно раздувал волосы девушки, но теперь это не имело никакого смысла. После пережитого ею комара, Анэлиза хотела лишь одного – получить отвесы на вопросы, которые казалось, разорвут ее голову на тысячи частей. Не стоило и перечислять, что любовь к жизни сейчас была в жестокой схватке с изменениями, произошедшими за последние… дни? Недели? Месяцы? За прошедшее время. Еще недавно тихая, казалось бы, рутинная жизнь никому не нужной девушки превратилась в адские приключения. Все, чему ее учили, чего она училась из книг, осталось где-то позади. Где-то, где законы жизни теряют свой смысл, а разум медленно отказывается правильно работать, словно теперь это уже не имеет смысла. Любовь, ненависть, измена, смятение, разочарование, страсть - все смешалось, и ушло на задний план. В то прошлое, которое было и которого, судя по всему, ей уже не предстоит пережить.
Теперь это было хаосом. Воспоминания о жизни стерлись, а на их место пришло нечто иное, нечто более ожесточенное и сильное. Временная боль в шее, а затем приятный холодок во рту, когда теплая жидкость горстями вливается тебе в рот, наполняя все более сильными ощущениями, обогащая вкусом и благоговейным трепетом все тело.
А затем появляются видения. «Райские» видения с небесными картинами, с полетами на огромных высотах и мощью, которая чувствуется во всем теле. Разум моментально очищается и вскоре тело начинает пьянеть. Пьянеть настольно, что ноги наполняются свинцом, а внутренний голос кричит от чего-то неимоверно глубокого. В те минуты начинается самое страшное. Уже нельзя понять границ и пределов, вся комната вращается перед глазами, и из груди вырывается ужасный крик исполненный такой боли, что, казалось бы, адский огонь распаляет меньше, чем эти ощущения. Хочется бежать, бежать прочь от этого места, в то время когда внутренний голос сначала тихо, а потом все громче и громче начинает проговаривать слова Евангелия. Читая строчку за строчкой, выговаривая с презримым благочестием каждую букву последующего слова, словно незримо упрекая тебя в содеянном.
Ты закрываешь глаза, пытаясь убежать от этого, но глазницы загораются огнем и разъедаются жаром, закрываешь уши, но святые слова не смолкают. Вскоре ты начинаешь терять над собой контроль. Каждая последующая минута отбивается, словно капля за каплей на темечко, разрушая твое «яство». Ты выкрикиваешь проклятия, кидаешься на пол и на стены, когтями разрываешь мягкую почву, словно крот вырывая подземную нору, плачешь и вдруг осознаешь, что ничего этого нет. Ты просто стоишь и смотришь на тело убитой тобой жертвы. Ты чувствуешь его запах. Ты ощущаешь тепло, которое медленно испаряется, оставляя бледные следы на коже, а во рту еще явственно чувствуется приторный вкус крови. Ты нежно проводишь кончиком языка по острым шпикам клыков, и организм медленно начинает приходить в норму после недавних видений; становится легче.
Тем временем перед глазами появилась дверь с огромным, железным замком. Провожающий подошел и, можно даже сказать, бережно вывел полоску из пяти дюймов с верху вниз. Послышался скрип проворачиваемого в замке ключа, и дверь отворилась. Как и ожидала Анэлиза, внутри царила все та же тьма что и везде, куда бы она не попадала за все пребывание здесь. Тьма словно окутывала воздух, пряча в своих цепких объятиях углы. Кое-где горели огоньки свечей, едко отражаясь в не привыкших к свету зрачках девушки. На полу лежал все тот же ковер, правда, на его веку явно отразились какие-то липко-темные пятна и следы от острой обуви – женские каблуки, ни что иное.
В центре помещения на стуле сидел мужчина. Сперва, на вид ему можно было дать около 50-ти, но приглядевшись, девушка не нашла на его лице и следа от морщин. Словно он постарел, и кто-то взял и вытер с его лица все не нужные признаки пожилого возраста. Кожа была белой и чистой, словно у Византийского бога, хотя седина уже успела поработать над его волосами. Глаза горели, казалось, синим пламенем и большой жизненной силой, которая видимо, передавалась всем; он заражал собой все пространство.
Но тело резко дисгармонировало с картиной лица. Оно было далеко старческим, руки худые и присогнутые в локтях, мертво лежали на перилах стула; спина изогнулась во временной дуге; шея наклонилась вперед и ушла немного вниз. Ноги, ни чем не отстававшие от толщины рук, словно две высохшие ветки плотно стояли на ковре.
- Ну, проходи, раз время пришло.
Он устремил свой взгляд поверх нее, и Анэлиза обернулась, ожидая увидеть что-либо еще. Шестеро мужчин и пять женщин вошли в помещение и стали полукругом возле своего предводителя.
- С чего желаешь начать? – голос был чист и мелодичен и совсем не походил для хозяина своего тела.
Анэлиза помедлила, рассматривая вошедших. Все они казались статуями, проснувшимися после сотен лет заточения. Такие себе, хорошо сохранившиеся боги, у которых остался прежний вкус к сладостям, моде и манерах. Фигуру женщин плотно обтягивали цветные корсеты шелковых платьев. Прически скорее походили на а-ля «птичье кубло», а лица не уступали бледности алебастровых скульптур. Мужчины были одеты в черные фраки и остроносые туфли. Длинные, бережно зачесанные назад волосы неестественно блестели в свете свечи, создавая, скорее, фосфорное ощущение. Глаза – у тех и других горели толи жаждой, толи усталостью, а может, это была просто реакция на тусклое освещение.
- Кто я? – запинка. - Кем вы меня сделали и что здесь происходит? Я требую от вас ответов.
- Ты их получишь. Но прежде, загляни внутрь себя и попробуй сказать, что же ты чувствуешь? – его манерный тон поражал своим величным спокойствием. - Какие новые желания рождаются в твоем сознании при виде крохотного тельца свежего младенца? О чем тебе говорит твоя кровь, которая вулканом начинает бурлить в твоих венах, а передние зубы ныть? Почему твое зрение обострено настолько, что бы видеть в ночи, а зрачки постоянно расширены? Что ты слышишь, когда лишь на миг закрываешь глаза, чтобы сделать тщетную попытку уснуть? Как..
- Хватит!! – Анэлиза схватилась руками за голову, и упала на колени.
- О нет, дорогая, не хватит. Ответы ты уже давно знаешь сама, и сама же пытаешь себя. Прими все то, что в тебе творится и тогда станет намного легче. Дороги назад – нет.
Анэлиза перестала биться и медленно подняла голову, посмотрев на предводителя. Ее глаза казались прозрачными линзами всего, что боролось сейчас в ее сознании.
- Я мертва, верно? Я умерла и попала в ад.
Предводитель рассмеялся, и белые, словно слоновая кость клыки сверкнули.
- Нет же. Ты не в аду. И если будешь стараться – окажешься в нем не скоро.
- Что это значит?!
- Это означает, что ты переродилась. Ты теперь одна из нас, плоть от моей плоти, кровь от моей крови. Ты вампир.
Глаза Анэлизы округлились и стали похожими на прозрачные стекла затемненных линз.
- Я, что?
- Это сложно, я знаю. И тебе предстоит преодолеть еще очень долгий путь. Так что чем быстрее ты примешь свое новое «яство», тем быстрее пройдут все болезненные ощущения. Не стоит сопротивляться.
Этап адаптации довольно сложный, особенно в плане психологии.
Но девушка уже не слушала. Она судорожно пыталась представить то, в чем сейчас оказалась.
Тем временем вампир продолжал.
- Когда человек становится вампиром, из его памяти изымаются все воспоминания о прошлой жизни. Поверь мне, так намного легче, чем существовать и видеть, как стареют, а потом и вовсе умирают все, кто тебе был дорог. Как меняется тот мир, который ты знала и любила. А вскоре ты начинаешь медленно сходить с ума понимая, что изменить что-либо ты не в силах. Тебе приходится приспосабливаться, но это психологически очень сложно.
В первое время молодой вампир, или, как мы еще его называем - «материал», легко напоминает марионетку, малое дитя в руках мастера. Так как в слиянии очень многое зависит от мастера (от его мастерства и от крови, с которой «материалу» передаются основные ментальные и физические данные), то обезвредить еще живого человека очень важно, чтобы все получилось правильно. После того, как готовый вампир просыпается, его сильно мучает жажда. Он сходит ума оттого, что его окружает. Возможно, это происходит по причине воспоминаний, которые еще не успели стереться настолько, что бы нельзя было ничего понять. Чтобы облегчить болезненные ощущения, «материалу» приводится первая жертва. Это людской детеныш, который и сам мало чего еще понимает. Все дело в том, что взрослый человек обладает очень сильным психологическим потоком, который при панике только усиливается и может привести «материал» к потере контроля.
У вампиров, как ты уже, наверное, заметила, очень чувствительная оболочка сознания. Грани проведены слабо, и поэтому, нас легко ранить. Заставить сомневаться. Но, с годами мы становимся менее чувствительными к таким вот «штурмам». Наш организм привыкает и обосновывается в новом обличии. По этой причине, молодым вампирам и приводят маленьких детей, которые не способны ясно мыслить и боятся.
После того, как «материал» чувствуя зов жажды убивает человека, он во второй раз (впервые это было, когда он во сне сам прокусывал себе руку) пробует вкус крови, только уже сознательно. Тогда и проходит не мало важный этап. Люди бы назвали это своеродным «посвящением».
И уже после этого, «материал» начинает слабеть. К нему приходит тысяча видений, как бы в ответ на изменения в организме. Удлиняются клыки, твердеют ногти на руках и ногах, уже походя на животные когти.
На этот раз с тебя хватит. Ты можешь ступать, и переосмыслить все то, что сейчас услышала. *** и *** тебя проведут.
Вампир дал знак двоим мужчинам, которые стояли ближе всех к двери, и те дали знак Анэлизе следовать за ними.