Битва чародеев -
рассказ из книги "Григориан Подмосковный и другие мистическо-юмористические рассказы на бытовые и философские темы"
Текст отличается от печатной версии, вышедшей в свет в 2012 г., и приводится в редакции 2017 г.
***
– Ё!!!
– Ё!!!
– Ё!!!
– Ё!!! – громко кричал, прыгая по сцене, тощий парень в синей футболке и c волосами до плеч. В такт ударам барабана он подпрыгивал, смешно задирая вперед ноги, и в этот момент с силой хлопал себя руками по джинсам, одновременно выкрикивая «Ё!». Михаил Игоревич посмотрел на своего коллегу из Москвы. Похоже, концерт в сельском клубе тому не нравился, значит пора уводить его отсюда.
Они вышли на улицу. Было прохладно – лето еще не вступило в свои права.
«Мы с приятелем вдвоем
Весело живем!
Нас недавно поместили
В сумасшедший дом!!!»
- доносились им вслед перепевки из известной группы «Сектор газа». Приехавший из Москвы товарищ Михаила Игоревича, Иван Арнольдович Жобоц с неудовольствием поежился и оглянулся.
Совхозный клуб построили в 1935 году, о чем возвещала белая каменная надпись на фасаде. Может быть поэтому он единственный среди окружающих зданий выглядел более-менее претенциозно и внешне напоминал скорее исторический памятник – с колоннами, лепниной и прочим. Желтые облупленные стены только усиливали ощущение древности и казалось, будто это не сельский клуб, насквозь пропитанный прениями на партсобраниях, а особняк какого-нибудь аристократа, в стенах которого читали Данте и играли на рояле.
Вокруг лавочек около клуба кучковалась сельская молодежь. Отовсюду слышался пьяный гогот, на земле валялись пустые бутылки, кучи окурков, какие-то бумаги, пачки из-под сигарет. Внезапно над головами пролетела пустая пивная бутылка и с грохотом разбилась обо что-то в темноте. «Здесь, пожалуй, небезопасно! - отметил про себя Иван Арнольдович. – Легко или морду набьют, или бутылкой по чайнику заедут!»
Его местный коллега беспокоился в меньшей степени. Во-первых, его тут хорошо знали и побаивались. Во-вторых, обладая кое-каким гипнотическим даром он, в случае необходимости, мог остановить, по меньшей мере, одну пьяную компанию на расстоянии. Случайное же попадание по голове сравнительно маловероятно, к тому же, летящую бутылку можно услышать по свисту, который она издает при полете. Тем не менее, они решили удалиться.
Правда, в этом районе жил и другой человек, менее известный, чем Михаил Игоревич, но побаиваться которого имелось куда больше оснований. Именно из-за него все и началось. Как звали этого человека никто точно не знал. Он был известен под именем Зелигер, но почти наверняка это было не настоящее имя, а псевдоним, который он себе взял, обратившись в язычество. При этом отчество Зелигера звучало вполне традиционно – Петрович, и, казалось бы, по деревенской традиции, его и должны все знать как Петровича. Но большинство почему-то боялось к нему обращаться столь панибратски.
Зелигер был высоким человеком лет шестидесяти, худощавым, но очень крепким, носил длинную седую бороду и длинные же седые волосы, опускавшиеся ниже плеч. Он активно и с удовольствием занимался сельским хозяйством: держал свиней, кур, овец, индюков и даже корову. А еще брал бычков на откорм. Кроме того, Зелигер выращивал огурцы, помидоры, кабачки, патиссоны, тыкву и самое главное – картошку. Из-за нее и разыгралась история, легшая в основу данного рассказа.
По странному совпадению, коих так много в нашей жизни, его соседом как раз и был Михаил Игоревич – местный целитель и экстрасенс. Михаил Игоревич весьма расходился с Зелигером на идеологическом поле. Зелигер считал, что язычество – древнейшая русская религия, в которой заключены духовные основы русского народа, и отвергал христианство. На его взгляд, христианство импортировали в Россию всего тысячу лет назад и с исторической точки зрения оно представляет собой лишь временную, пришлую прослойку, которая так и не смогла пустить духовных корней. Кроме того, он не любил евреев, а христианство рассматривал как всецело еврейскую религию, одну из модификаций иудаизма. Таким образом, обращение России в православие означало для него захват родины сионистами.
Иной точки зрения придерживался Михаил Игоревич. Он отстаивал христианство и уж тем более не признавал обвинений в сионизме, т.к. сам наполовину являлся евреем. Поэтому они порой подолгу спорили вечерами, подойдя к разделявшему их участки забору каждый со своей стороны. Михаил Игоревич доказывал, что православие есть оплот мудрости и добра, а Зелигер крушил и высмеивал его доводы. «Посмотри на ваших иерархов!» - говорил он. «Стоят, как на подбор! С огромными брюхами, будто беременные все! Не иначе, это от строгого поста и праведной жизни бывает!» Иное дело язычники! Мы сохраняем истинную связь с природой, с родной землей, нашей матерью и кормилицей! Мы знаем подлинную жизнь! Нас не обманешь жидовскими мифами!
Спор с Зелигером всегда оказывался нелегким делом. В течение каких-то сорока минут он успевал вспомнить историю Руси с момента ее зарождения, привести кучу доводов насчет русского характера, рассказать о всемирном сионистском заговоре, многократно задать риторический вопрос «Почему русский человек должен поклоняться еврейскому Богу?» и т.д. и т.п. Когда аргументы метафизического плана исчерпывались, Зелигер переходил на бытовую тематику, рассказывая про огромные коттеджи и шикарные автомобили православного духовенства, которые он знал наперечет, будто лично следил за каждым иерархом.
Михаил Игоревич старался не остаться в долгу и как мог контраргументировал, но не всегда успешно. Ему это было объективно сложнее. Если Зелигер в прошлом – учитель истории, то Михаил – инженер по газовому оборудованию, и его профессиональное образование никак не помогало ведению культурной дискуссии. Так, в прошлый раз Зелигер победоносно завершил спор словами: «Вот ты – целитель, экстрасенс! Как же ты можешь быть православным? Как можешь ты призывать ко Христу? Ведь твоя церковь таких как ты анафематствует! Послушай ваших вещателей – товарища Дворкина, например! Им дай волю – они не только все ваши книги сожгут, но и тебя на костре поджарят! Если ты хоть немного понимаешь православную церковь, то знаешь, что быть экстрасенсом, астрологом, целителем и т.п. и одновременно православным – совершенно и решительно невозможно!!! Это тебе любой священник подтвердит!»
Однако настоящий конфликт возник у них вовсе не на идеологическом поле, как можно было бы ожидать, а на поле картофельном. Их дома стояли на окраине села и земли имелось в достатке. За большими яблоневыми садами, соток по 30 в каждом, они нарезали себе продолговатые участки, где и сажали картошку. Выращивать картошку было очень выгодно – посадка, окучивание и уборка осуществлялись автоматически, совхозной техникой и совхозными же механизаторами, которых они недорого нанимали «слева». Продажа тоже не отнимала много времени – сдача урожая происходила оптом в магазин. Таким образом, без чрезмерных усилий и накладных расходов, каждую осень они клали в карман кругленькую сумму.
Но возникла проблема в разграничении полей. Этой весной тракторист, спьяну, распахал небольшую межу, их разделяющую, и с тех пор Зелигер и Михаил Игоревич вовсю чесали репы, размышляя, где же проходит граница. Каждый из них подозревал другого в стремлении залезть на полметра на его территорию.
Надо отметить, что большого смысла в этой дискуссии не было, так как позади их участков все равно простиралась ничейная земля, которую можно распахивать сколь угодно далеко. Но спор, тем не менее, разгорался все сильнее. Теперь вечерами, проходя мимо их домов, соседи могли слышать не непонятные для них дискуссии на религиозные темы, а вполне ясную аргументацию.
- Видишь ли, Зелигер, распахивая твое поле, тракторист выбрал неправильный угол, в результате, если мы посмотрим с крайней точки около сада, то увидим, что линия твоей пашни постепенно, сантиметр за сантиметром, уходит на мое поле, и к концу уже вливается в него почти на два метра! – убеждал соседа Михаил Игоревич.
- Нет, Михаил, ты не прав, - возражал Зелигер. Смотри, все как раз наоборот. Тракторист действительно немного ошибся, но если смотреть вот с этой точки в направлении вон того дерева, ты ясно увидишь, что крайняя линия постепенно уходит влево, на мое поле. В результате это часть моего поля остается невспаханной, а на твою территорию вообще никто не залезал!
Они могли ходить по участку и спорить подолгу, порой до темноты и до хрипоты, причем к концу спора их изначальная корректность порой исчезала и с полей доносились крики «Ты, сука, охренел!»; «Не колебёт!!!»; «Хули ты понимаешь, мудозвон!» и т.д.
После того, как вспахали и второе поле, и оба их обработали боронами и культиваторами, разобраться стало совсем сложно. Перед соседями лежал неровный четырехугольник мягкой земли размером порядка 100 х 200 метров. И его требовалось поделить поровну. Но взаимное доверие утратилось, отступать никто не хотел и, для страховки, старался приписать себе лишнюю землю… А сажать картошку уже наставал срок.
Вот тогда Михаилу Игоревичу и пришла в голову мысль пригласить к себе Ивана Арнольдовича – целителя и экстрасенса из Москвы. «Я все равно обещал пригласить его в гости, - думал Михаил Игоревич, заодно выполню свое обещание, а вместе мы проведем какой-нибудь ритуальчик, объединим свою силу и заставим эту патлатую сволочь подвинуться с моего поля!» Так Иван Арнольдович оказался у Михаила Игоревича.
Ивану Арнольдовичу слегка перевалило за пятьдесят. Он был невысокого роста, с брюшком, лысоват. Бывший работник одного из министерств, большую часть своей жизни он провел в конторских трудах, ничего не зная о колдовстве, магии, экстрасенсорике и тому подобных вещах. Однако когда, в разгар перестройки, в России появилось огромное количество эзотерической литературы, Иван Арнольдович заинтересовался, стал читать разные книжки, посещать кружки и курсы, и в конечном итоге ему открылась новая жизнь: он получил диплом целителя, стал выступать с лекциями и принимать больных, обретя, таким образом, достаточный кусок хлеба.
Иван Арнольдович привык поступать осторожно и, услышав красочную историю о Зелигере, задумался. Вероятнее всего, насторожился и Зелигер, который, со своим природно-звериным чутьем, не мог не распознать в московском госте человека, владеющего кое-какими парапсихологическими инструментами. И хотя, посмотрев сквозь щель в заборе на Ивана Арнольдовича, Зелигер охарактеризовал его как «мешок соплей», он как будто бы затаился – близко к забору не подходил, а домашние дела организовывал таким образом, чтобы не оказываться на улице одновременно с соседями. В результате те его почти не видели.
Со своей стороны, Иван Арнольдович, предложил своему другу пригласить еще какую-нибудь ясновидящую. Силы ясновидения самого Ивана Арнольдовича хватало только на диагностику ауры и энергетического тела конкретного человека, видеть потенциальное развитие событий у него получалось плохо. Михаил Игоревич немного подумал и предложил съездить в большое село Боголюбово, где жила наследственная ясновидящая Мария Пожарская. Она славилась своей силой и беспринципной готовностью за деньги решать любую задачу. Следующим утром они сели в старый уазик Михаила и поехали.
Ясновидящая была очень толстой женщиной за сорок, с гигантским бюстом и черными волосами. Она тепло поздоровалась со своими гостями, так как знала обоих и, выслушав проблему, вызвалась попробовать помочь. Но не напрямую, а косвенно.
- Смотреть непосредственно на Зелигера очень тяжело, сказала она. – Такое ощущение, что продираешься сквозь напрочь заросший чем-то колючим дикий лес. Ни черта не видно и только кажется, вот-вот на тебя обрушится что-то хищное и свирепое. Поэтому лучше спросим у Оракула – есть у меня и такая штука. Оракул почти никогда не ошибается, но свои советы он дает в образной форме, их придется расшифровывать самостоятельно. При этом для сеанса хорошо бы иметь какую-нибудь вещь, принадлежащую Зелигеру, на худой конец – кусочек его забора. Если сможете достать до завтра, то давайте вечером все и организуем.
На том и порешили. Они вернулись домой, по пути размышляя, что бы такое привезти ясновидящей от Зелигера. Это казалось им непростой задачей, но по приезде она легко разрешилась. Увидев издали, что Зелигер пошел к лесу, чтобы отвязать и загнать в хлев овец, Иван Арнольдович неожиданно ловко пролез в щель в заборе и попятил стоявшую у сарая метлу. «Подметать двор сегодня и завтра днем он не будет, так как собирается дождь, - объяснил он своему другу. А после вернем метлу на место».
Вечером они приехали к ясновидящей вместе с метлой. Михаил Игоревич захватил еще бутылку хорошего коньяка, так как ясновидящая отказалась брать с него деньги, сказав, что при случае тоже к нему обратиться. «Коньяк придется кстати! - объяснил он Ивану, - выпить она любит!»
После довольно долгих приготовлений они вошли в специальную комнату с весьма необычным интерьером. Задрапированные черным бархатом стены, различные магические предметы и фигурки вдоль них, маленький столик в самом центре под огромным красным абажуром, похожим на перевернутый таз… И подсвечники, подсвечники…
Мария погасила электрические лампы и минут пятнадцать читала заклинания, водила руками, обращалась к различным стихиям и силам… В полутьме играл свет свечей, преломляясь во вращающихся хрустальных магических кристаллах и давая причудливые отблики. Дым от воскуренных благовоний струился замысловатыми извилинами и отбрасывал еще более замысловатые тени. Все это, вкупе с тихой, но очень качественной медитативной музыкой, произвело на гостей сильное впечатление, практически вогнало их в транс. В их головах уже не крутились мысли типа «а сабвуфер у нее неплохой», они просто сидели и созерцали завораживающую игру. Наконец, вращение световых лучей остановилось и колдунья торжественно произнесла:
- Иван, подойди и посмотри!
Иван Арнольдович подошел и увидел, что луч света, пройдя через один из магических кристаллов, упал на некую небольшую скатерть, на которой повсюду были вышиты какие-то номера.
- Вижу, - сказал он. - И что?
- Читай! – приказала колдунья.
- Сто семьдесят два – сто двенадцать, - прочитал Иван Арнольдович, ожидая объяснений.
- Хорошо, ответила колдунья и встала из-за стола.
- Это ключ к ответу Оракула, - объяснила она. У меня есть несколько Оракулов, этот – зодиакальный. Цифры – это специальный код!
Она подошла к какому-то хитрому предмету у стены, напоминавшему колесо обозрения в миниатюре. В центре колеса располагалась довольно большая голова какого-то ужасного вепря с распахнутой клыкастой пастью. Вместо кабинок на колесе висели фигурки, изображавшие все знаки зодиака. Мария без опасений сунула руку в пасть к вепрю, вытащила оттуда небольшую карточку и, взглянув еще раз на номер на скатерти, изрекла: «Сто семьдесят два соответствует знаку «Стрелец», сто двенадцать – восемнадцати градусам!»
Далее она протянула руку к фигурке, изображающей Стрельца. Оказалось, что та сделана как шкатулка и в ней тоже лежат карточки. Взяв карточку за номером 18, ясновидящая вернулась к столу и торжественно прочитала:
О, сколько в мире разных сил!
О, как всеведущ был Господь,
Сколь чудный мир он сотворил!
Сколь многим душу дал и плоть!
Но и из тьмы явился Дух,
Он сеял смуту и раздор,
Он одного делил на двух,
И возжигал меж ними спор.
И так продлится сквозь века,
И до скончания времен,
И битва вот уже близка,
И будет кто-то побежден!
Луна осветит мир в ночи
И демон демона узрит,
Они скрестят свои мечи
И злоба глупость сокрушит…
Мария закончила читать и торжествующе посмотрела на слушателей.
- Э-э-э… И как же это понимать? – спросил растерянный Иван Арнольдович.
- Подумай, ответила она. Ты ведь не с улицы человек, сам специалист. Я говорила, ответы Оракул дает неоднозначные, чаще всего расплывчатые. Но зато каждый может найти в ответе свой собственный смысл, предназначенный исключительно для него. Во всяком случае, ты видишь, что ответ Оракула посвящен конфликту, а значит, мы попали в цель.
- Да, там явно говорится, что схлестнутся сволочь и дурак, причем сволочь победит! – вставил фразу Михаил Игоревич.
- В первую очередь там говорится о Боге и Диаволе, о вечной борьбе добра со злом! – возразила ясновидящая. - А концовка действительно необычная – но иначе и не могло быть. Как же ты станешь расшифровывать примитивные тексты, где все написано по шаблону? Где ты в них найдешь послание, адресованное только тебе?
Приехав домой, Михаил Игоревич и Иван Арнольдович долго думали над тем, что значит высказывание Оракула именно для них. Наконец, обсудив с десятка два версий и вылакав по пузырю портвейна каждый, они пришли к выводу, что правильным пониманием будет следующее: дурак и язычник Зелигер, кое-как разбирающийся в истории, но мало смыслящий в геометрии, не сумел правильно поделить поле, чем разозлил двух вполне достойных людей. И вот теперь они, разозлившись, решили выступить против него и должны победить.
Сойдясь на этой версии, товарищи приняли решение действовать. Отправление ритуала назначили на полночь пятницы. Ритуал был сложен. Они поставили энергетическую защиту на дом, сад, огород и поле Михаила Игоревича, создали мощный энергетический клин, сдвигающий границы Зелигерова поля подальше, отправили последнему массу внушений и т.д. и т.п. Под конец, Иван Арнольдович, истово ненавидевший всех неправославных, решил дать Зелигеру по третьему глазу и дал. Но даже и этим не ограничился. Сосредоточившись, он взмахнул как будто волшебной шашкой, нанеся удар по астральному образу Зелигера, и почти сразу почувствовал, что весь негатив, все раздражение и напряжение ушли из него. И в теле, и на душе он ощутил такую божественную легкость, что стал буквально пританцовывать. Уже не оставалось никаких сомнений – ритуал завершился успешно, а вся гадость ушла к Зелигеру. «Ну вот, теперь будет знать, сука, как православие отвергать!» - злорадствовал Иван Арнольдович.
Они тихо, старясь не издать ни звука, вошли в дом, убрали магические причиндалы и немедленно пошли спать, не попив даже чаю. «Праздновать завтра будем, посмотрим сначала, что получилось!» - сказал Михаил Игоревич.
Следующее утро оказалось совершенно обычным и даже приятным. Весеннее солнце протянуло лучи к свежим, недавно распустившимся листьям, небо радовало чистой голубизнной, небольшой ветерок создавал комфортную прохладу. Зелигер не показывался. Михаил Игоревич и Иван Арнольдович удовлетворенно переглядывались.
Зелигера не было видно в течение всего дня.
- Уж не преставился ли? – забеспокоился Михаил Игоревич.
- А хорошо бы! – сказал Иван Арнольдович. Всегда приятно, когда антихристианская сволочь сдохнет, особенно, не без твоего участия.
- Ну что ты! – попытался урезонить его Михаил Игоревич. Христианин не должен так говорить! Это же грех. Христианин должен быть гуманным, нести в мир добро и любовь!
- Это на сытом западе о добре и любви говорят! – возразил ему товарищ. А у нас, в России – всегда борьба! Сволочь нужно бить! Чем сильнее, тем лучше! Если не будешь сражаться за веру, то и от веры ничего не останется. Истинно верующий всегда в бою! А книжки всякие про добро и грехи пусть богословы читают!
Михаил Игоревич не стал спорить и занялся своими делами. Зелигер появился только к вечеру. Оказалось, он с раннего утра ездил на дальнее пастбище, где и пробыл весь день. Поставив трактор около хлева, он налил своей живности воды в поилки и ушел в дом, откуда этим вечером уже не выходил. «Чувствую, сработало!» - радовался Михаил Игоревич.
Он предложил своему товарищу следующим утром поехать в райцентр, посетить воскресную службу в главном православном храме города, возблагодарить Господа, а затем, прогулявшись по рынкам и магазинам, отметить свою победу над Зелигером. Михаил Игоревич еще не знал, как именно отступит с его поля Зелигер, но не сомневался, что чары подействовали и развязка близка. Необычно скромное поведение соседа свидетельствовало именно об этом, иначе и быть не могло.
Так и сделали. Честно отстояв всю службу, и даже исповедавшись и причастившись, они пошли по магазинам.
- Ты на исповеди про Зелигера-то говорил? – спросил Михаил Игоревич Ивана Арнольдовича.
- Говорил конечно, но не напрямую, а так, в образной форме. А то ведь эти черти проклянут и мигом из храма выставят! Не понимают пока они нас!
- Ничего, скоро будут понимать. Истина свое возьмет, - успокоил товарища Михаил Игоревич и перекрестился, обернувшись на храм.
- А пока будем пользоваться тем, что есть! Если мы и согрешили, то теперь грехи наши отпущены, и мы чисты, яко агнцы! – заключил Иван Арнольдович.
Прослонявшись большую часть дня по торговым заведениям и основательно загрузив уазик покупками, они приехали к одной старушке, что жила на центральной улице исторической части города. Михаил обещал провести с ней сеанс исцеления, что и сделал почти сразу, как выпрыгнул из уазика на землю.
Маленькую терраску бабки от улицы отделял дощатый забор двухметровой высоты, так что происходящего на улице не было видно. А вот слышно было хорошо. Когда по улице ехал грузовик, в серванте звенела посуда, а в разговоре приходилось делать краткую паузу. Впрочем, наших героев это нисколько не беспокоило.
Часы показывали пять вечера. Михаил Игоревич и Иван Арнольдович сидели на террасе и глушили вискарь, купленный первым в честь праздничного случая. Виски им нравился и на душе становилось все легче и веселее. Хозяйка дома – шустрая старушка, сетовала, что ей нечего подать на стол уважаемым гостям, но тем не менее, организовала и целое блюдо вареной, рассыпчатой картошки, и банку отличных соленых огурцов, и квашенную капусту, и черный хлеб, и маринованные грибы. Мясного, правда, у нее не оказалось, но гостей это не опечалило.
Бабушка была одной из давних клиенток Михаила Игоревича. Он исцелял ее от многих старческих болезней и на какое-то время ей становилось легче. Правда, скоро болезни опять возвращались и вновь требовался сеанс. Сын, работавший в речном пароходстве, жил у жены, в силу выездной работы навещать мать часто не мог, и у нее не всегда имелись деньги, чтобы рассчитаться с Михаилом Игоревичем. Поэтому периодически он помогал ей бесплатно либо с очень большой скидкой, принимая в качестве оплаты ту же банку грибов, например. Искренне благодарная бабушка расхваливала доброго экстрасенса всем вокруг, в результате чего к нему прибывала и более платежеспособная клиентура.
И вот сегодня Михаил Игоревич снова заехал к ней, заодно используя ее дом для краткого отдыха. Правда, отдых кратким не получился. Они с товарищем легко уговорили на двоих пол-литра виски и вдруг поняли, что только после этого им по настоящему захотелось выпить. Бабка была тут как тут – она вытащила из какого-то укромного места еще пол-литра неплохого самогона и застолье продолжилось. Когда и эта бутылка кончилась, Михаил Игоревич сказал, что пора возвращаться в деревню.
Однако открыв калитку и выглянув на улицу, он увидел, что на перекрестке, через который им предстояло проехать, стоит ГАИ. Вернувшийся в это время сосед бабки сказал, что ГАИ стоит и на объездной дороге – типа, облаву устроили, и выехать из города минуя их невозможно. Услышав это, бабка предложила переночевать у нее, а отправиться в обратную дорогу когда ГАИ уедет. Конечно, можно было попросить того же соседа, чтобы сел за руль и провез их через пост – за пузырь он легко согласился бы, но Михаил Игоревич решил остаться. В отличие от Зелигера, он не имел большого количества требующей постоянного ухода живности.
- Тогда надо еще что ли накатить! – бодрым голосом предложил он Ивану Арнольдовичу.
- У меня для вас и еще есть! – вставила бабка.
- Да нет, что ты! И так по пузырю на рыло уж выпили! Куда еще! – изумленно возразил Иван Арнольдович. – Хотя… Кто его знает. Давай так. Водку, самогонку и прочее пить больше не будем. Лучше я сейчас схожу за пивком, шлифанем немного – и пойдем спать.
- Пивком шлифануть? Что, хорошая идея. Это я люблю! Ураган! – удовлетворенно отозвался Михаил Игоревич. Ну сходишь тогда? А я пока пойду, помогу «матери» постель стелить.
- А где магазин-то? – спросил Иван.
- Знаешь, те магазины, что тут рядом, в воскресенье почему-то только до семи работают. Но там – он показал рукой в сторону темнеющих деревьев – около парка, есть круглосуточный. Местные всегда там бухлом затариваются.
- Ну ладно, я пошел, - сказал Иван Арнольдович и, скрипнув калиткой, сделал шаг на улицу.
Свернуть с шумной улицы на аллею, ведущую к парку и магазину, оказалось приятно. Свежая прохлада деревьев ласково окутывала разгоряченное тело, и Иван Арнольдович от удовольствия начал насвистывать нехитрую мелодию. Свистеть у него получалось очень противно. Если бы вокруг были прохожие, им наверняка захотелось бы заткнуть уши. Но вокруг никого не было.
Скоро аллея закончилась и Иван Арнольдович повернул направо, за деревья. Его взору открылся ярко освещенный, просто сверкающий магазин, у которого стояло несколько автомобилей.
Вдруг его окликнул рахитичный подросток лет шестнадцати.
- Отец, поди на минуту! – жалобно попросил он.
- Иван Арнольдович взглянул на него, попробовав разобрать выражение лица, но против света не смог этого сделать. Тогда он подошел к пацану поближе.
- Нет, лучше вот сюда, здесь удобнее! – тонким голосом проговорил тот и, мягко взяв Ивана Арнольдовича под руку, отвел еще чуть в сторону с дороги, к деревьям.
- Что им надо? – подумал Иван Арнольдович, но спросить об этом не успел, ибо в ту же секунду из-за деревьев выскочил здоровенный амбал и со всей силы врубил Арнольдовичу в челюсть свинцовым кастетом.
Иван Арнольдович ощутил удар страшной, неописуемой силы. Все захрустело, казалось, голова сейчас развалится, как яичная скорлупка. Сразу после этого сознание его отключилось, и он рухнул на землю, заплеванную окурками и усыпанную битым бутылочным стеклом зеленого цвета.
- И – га – га! – радостно заржал появившийся из-за деревьев еще один парень, но его грубо оборвали.
- Ржать потом будешь! – рявкнул громила. - Давай, обшаривай карманы, быстро, я в пиджаке ищу, ты в брюках!
Легко избавив тяжело дышащего Ивана Арнольдовича от всех материальных ценностей, криминальная троица исчезла за деревьями с тем, чтобы через некоторое время появиться около ночного магазина.
Ивана Арнольдовича нашли довольно скоро, минут через сорок. Один местный житель пошел за пивом, а заодно решил выгулять свою псину. Она-то и наткнулась в кустах на распластанного экстрасенса и начала его обрехивать. Вид, надо сказать, он имел удручающий. Разбитая в лепешку и разрезанная в лоскуты об зубы губа, несколько выбитых зубов, валяющихся вокруг, неестественно свернутая челюсть…
В общем, оказался Иван Арнольдович в больнице. После срочных медицинских мероприятий он отрубился под действием снотворного, и всю ночь спал спокойно, еще не зная о том, как тяжело лечить столь серьезно сломанную челюсть, как много времени на это уйдет. Не знал он также, что ограбившие его ребята с ним совсем рядом – только не в больнице, а во дворе одного из частных домов, которыми была застроена другая сторона улицы. Всю ночь напротив корпуса разносились их веселые крики, слышался задорный молодой мат и песни группы Сектор газа.
Дело в том, что две подруги учащихся ПТУ при механическом заводе окончили медучилище, и ПТУ-шники решили отпраздновать это событие. Денег у них не было, поэтому они задумали грабануть кого-нибудь в парке. Им подвернулся Иван Арнольдович, денег у которого оказалось намного больше, чем у среднестатистического местного, поэтому и пиршество они закатили грандиозное.
В это время Михаил Игоревич сладко спал. Ожидая пиво и своего товарища, он прилег на кровать, его сморило и раскрыл глаза он только утром. Задремала и принимавшая их бабка, так что Ивана Арнольдовича до утра никто не хватился.
На следующий день, узнав о случившемся, Михаил Игоревич навестил своего товарища, но тот ничего ему не объяснил, так как не умел говорить не двигая челюстью. Возвращаясь домой, Михаил думал: «Может, подойти к Зелигеру и прямо обвинить его, что он специально подослал жлобов, чтобы они разбили рыло моему другу? Хотя нет, нельзя. Обвинив его в этом, я сразу раскрою все свои планы. Ибо если я не собирался с помощью Ивана наехать на Зелигера, то какие основания у того иметь что-то против моего товарища, а у меня, соответственно, его в этом подозревать? Да и вообще, логично было бы дать кастетом по рылу мне, а не ему. Кроме того, Зелигер и видел-то его мельком один раз, он что-то не появляется последние дни. Если я ему брошу в лицо такие слова, он наверняка очень удивится, а потом будет смеяться надо мной». И Михаил Игоревич решил не обвинять Зелигера.
Тем не менее, вечером, заметив соседа, он поздоровался с ним через забор. Зелигер ответил и между ними завязалась аккуратная беседа. Проблемные темы никто не затрагивал. В какой-то момент Зелигер спросил:
- А где твой друг-то? Уехал? Ты его на вокзал возил?
В ответ Михаил Игоревич рассказал Зелигеру всю историю. Выслушав его, Зелигер вдруг расхохотался, причем так весело, добродушно и заразительно, что стало смешно и Михаилу Игоревичу. Поначалу он пытался сдерживаться, но после прекратил попытки и тоже стал хохотать. Проходившие мимо деревенские увидели, как весело и по-доброму смеются два проклятых колдуна и решили, что они помирились. Впрочем, это было недалеко от истины.
Отсмеявшись, Зелигер сплюнул и сказал: «Мешок соплей!» Михаил Игоревич промолчал. «Слушай, добавил Зелигер, а мне ведь этот твой друг приснился в пятницу. Будто бы он все ходил по моему огороду, а потом как бросит в меня каким-то очень колючим шариком, типа теннисного мяча с иголками. Ну я представил на себе брезентовые рукавицы, аккуратно шарик поймал, сдвинув руку назад, чтобы принять его помягче, да запустил ему обратно. Тот исчез и больше мне не снился».
«Ого! – подумал про себя Михаил Игоревич. Стало быть, Зелигер почувствовал и отразил атаку Арнольдовича, но сам об этом не догадывается. Все-таки у природных людей невероятное чутье! Звери!». Но тут Зелигер прервал его мысль.
- Слушай, сосед, но картошку-то пора уже сажать. Давай как-нибудь договариваться. Например, видишь те два дерева в самом конце поля? Вот если между ними вбить кол и от него провести прямую линию, то как раз получится середина.
- Вообще, может быть, - задумался Михаил Игоревич. Давай попробуем.
- Давай попробуем сейчас! – сказал Зелигер.
Они пошли на конец поля, вставили между деревьями какую-то палку и воткнули палки по прямой линии. Полюбовавшись на свою работу, они посмотрели и так, и сяк – каждый остался доволен. Во всяком случае, примерно поле было поделено поровну, а если где-то и остались небольшие неровности, то при таких размерах это все мелочи. Михаил Игоревич и Зелигер радостно пожали друг другу руки – они сумели разрешить проблему.
- Может, завтра вместе съездим на моем тракторе в лес, срубим кольев да вобьем их посередине? И будет граница, чтобы впредь не путаться? – предложил Зелигер.
- Давай!
- Кстати, тебе я вижу, поправиться бы надо! – умехнулся Зелигер. – Ну, после вчерашнего! Проблему мы закрыли, давай это обмоем!
- Согласен!
- Только это. Я вот тут вчера книжку про НЛО читал. Интересная! Но еще такая мысль есть. НЛО можно и иначе расшифровывать, например, так: НЛО - надо литром ограничиться!
Они опять весело захохотали.
- Ну что-ж, литром и ограничимся. У тебя поллитра есть? – спросил Михаил.
- Есть!!!
- И я свою сейчас принесу!
Так Михаил Игоревич помирился с Зелигером. В дальнейшем они вновь спорили только на релегиозные темы. Деревенские ворчали: «Стоят, мол, паразиты, о православии трепятся. Нет бы лоб перекрестить, да пойти в огород, поработать!» Но увлеченные дискуссией соседи не обращали на них внимания.
Об Иване Арнольдовиче тоже быстро забыли, будто его и не было. Ему же эта история запомнилась надолго. Даже через полгода, уже совершенно вылечив челюсть, но еще не вставив зубы, Иван Арнольдович не уставал удивляться, подходя к зеркалу: странным казалось ему собственное лицо без четырех нижних зубов и с половинкой пятого. «Нет, ну ничего себе за пивком сходил!» – говорил тогда он себе. Михаил Игоревич несколько раз звал его опять в гости, но тот так и не приехал.