Все началось с моей мамы. Ведь именно у нее оказался младший брат, с раннего детства бредивший машинами. Когда ему было три года, на вопрос надоедливых взрослых: «Олежка, кем ты хочешь быть, когда вырастешь?» - он уверенно и без секунды раздумий отвечал: «Фафером!» Шофером он, конечно, не стал — он вырос в солидного владельца автотранспортного предприятия, но любое транспортное средство водил, разбирал-собирал и ремонтировал виртуозно.
Собственно, однажды летом у мамы в голове и родилась эта безумная идея, которую моя родительница тут же постаралась воплотить в жизнь, а именно: при появлении брата мама непринужденно спросила:
- Олег, а почему бы тебе не научить Люсю водить машину?
Корифей шоссейных дорог недовольно поморщился и с некоторой опаской взглянул на свой новый автомобиль. Но мама так просто не сдавалась, и он, наконец, согласился.
Автошкол в маленьком поселке не было, соответственно — никаких пустынных просторов для начинающих автолюбителей не наблюдалось. Когда я представила себя за рулем, дорога начала казаться слишком узкой — примерно как нитка для шитья номер сорок по сравнению с корабельным канатом. Кроме того, я внезапно осознала, что окружающий мир состоит сплошь из препятствий, и это только видимость, что они неподвижны — нет, стоит мне сесть за руль — они точно начнут толпами бросаться под колеса: люди, деревья, столбы, дома и, разумеется, миллиарды других автомобилей, которые сейчас ждут в засаде. Мне уже не казалось хорошей идеей научиться ездить, но, как в большинстве случаев, меня никто не спрашивал.
Олег вспомнил о дороге на заброшенную шахту — дорога была замечательная, асфальтовая, ничуть не разваленная — не успели, шахта выработалась слишком быстро, - и, что самое главное, - абсолютно пустынная. Как ему тогда казалось.
Именно там, примерно на середине этой учебной для меня трассы, мне и было велено сесть за руль и учиться. Первая часть урока состояла из скороговорки «это газ, это тормоз, это сцепление, нажимаешь — поворачиваешь — медленно отпускаешь — плавно нажимаешь — она едет». Для меня «она едет» два раза выразилось во взревывании двигателя, судорожном дергании машины и полной тишине. Два раза мне в ухо орали: «Плавнее блин!» Третий раз закончился подзатыльником. Лбом я основательно приложилась к рулю, но, видимо, средство и правда было действенным — на четвертый раз машина завелась. И мы поехали.
Бедный Гагарин! До сих пор слово «поехали» вызывает у меня дрожь в коленках. Когда машина тронулась с места, мне захотелось зажмуриться и закрыть глаза руками, а оно пусть едет куда хочет. Но суровый учитель на соседнем сиденье такого кощунства не допустил — он руководил столь громко, что глаза сами вытаращивались из орбит. Огромный агрегат под названием автомобиль летел по дороге со скоростью сорок километров в час, причем не по прямой, а по синусоиде, и мне все время казалось, что в какой-то момент ее амплитуда зашкалит за ширину дороги, а обочины там почти не было — зато канава с одной стороны очень манила своей глубиной. Вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в руль, я как-то отстраненно слышала рядом: «Прибавь газа, я не могу следить за дорогой, когда ты так ползешь!» Сколько времени мы так ехали — не помню.
Я пришла в себя, когда дорога закончилась, и мне велено было нажать на тормоз. И началась вторая часть урока: разворачивание. Сначала мы разворачивались передом. У меня в голове вперемешку с инструкцией звучало «Избушка-избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом!» - и ужасно хотелось, чтобы у машины вдруг оказалось не четыре колеса, а две большие куриные лапы... Кое-как вдвоем повернув руль, мы справились с разворотом — в основном это была заслуга, конечно, Олега, потому как мне было страшно и удавалось только делать вид, что я что-то там выкручиваю, а потом отпускаю. Проехав немного вперед, великий учитель решил сразу преподать и третью часть урока — а именно, разворачивание задом. Да простят меня многоуважаемые господа автомобилисты — я не сильна в терминологии: я имела в виду, что надо было съехать на машине задним ходом в вышеупомянутую канаву, а потом выбраться из нее на дорогу уже в другую сторону.
Как писал Леонид Соловьев, «Прохожего! О судьба, пошли мне прохожего! - молил Ходжа Насреддин.» Я молила судьбу только об одном — чтобы весь этот кошмар закончился, и больше никогда в жизни я не сяду за руль железного чудовища. Но судьба, видимо, перепутала меня с Насреддином. На пустынной всегда дороге появился проезжий. А именно — мотоциклист.
Вначале он, как нормальный человек, увидев на машине огромный плакат с буквой У, обозначающий мою крайнюю ущербность в этом виде деятельности, притормозил и почти остановился. Когда же я с перепугу нажала на газ, и машина выехала из канавы почти на середину дороги, он, видимо, вспомнив известный анекдот, решил: «Проскочу!» Появление мотоцикла в сантиметре перед капотом окончательно сдвинуло мою несчастную крышу. Что-то заорав, я поджала ноги — подальше от педалей — и закрыла руками глаза, бросив руль. Олег успел нажать на тормоз.
Пересадив неудачницу-ученицу на пассажирское сиденье, он молча отвез меня домой, сказав на прощанье: «Ты НИКОГДА не будешь водить машину. Это не твое.»
Как ни странно, он оказался прав.