В твоих глазах, как прежде, - тишина
В твоих глазах, как прежде, - смерть-бессонница.
Открыта книга, хоть и не нужна -
А в голове несется мыслей конница.
Несется: стук копыт и звон мечей,
Земля, в стенаньях извиваясь, корчится.
А в спальне - слезы восковых свечей
И тихо ждешь, когда же ночь закончится.
Лежишь и ждешь, а конница сейчас
Строй пехотинцев разрывает надвое.
Те стонут, гибнут, а с небес на вас
Взирает солнце и смеется, наглое.
И ты уже не лежишь в постели - ты в строю. Ты там, где страшнее всего. Ты там, где товарищи, стоящие рядом, уже пали - и Серега, и Влад, и еще один Влад. И на тебя, пока еще целого и невредимого, надвигается взмыленная лошадиная морда, над которой возвышается всадник в сияющих доспехах. Он улыбается и заносит над головой палаш, по которому стекает кровь твоих друзей. И ты кричишь, кричишь беззвучным криком, срывая с руки бесполезный тяжелый щит. Отбрасывашь громоздкий меч и выверенным движением достаешь из голенища острый как бритва нож. "Ну, сука, теперь повоюем" - орешь навстречу несущемуся на тебя вспышкой света булатному клинку, ныряешь под него, ударяешься о тяжелый лошадиный бок и, резко двинув ножом, подрезаешь заднее сухожилие лошади. Дальше - как в замедленном кино. Лошадь с полным боли коротким ржанием пытается встать на дыбы, но левая задняя нога ей уже не подчиняется и она медленно валится туда, где еще недавно был ты. Но там тебя уже нет - ты невдалеке, отплевываясь от пыли, выжидаешь момент для нападения на ее седока. А он тем временем успевает убрать ногу из левого стремени и перенести вес тела на правую ногу. Дальше все произошло одновременно: гулкое падение лошади, бряцающий прыжок, превращающий гордого быстрого всадника в неповоротливого пешца, и твой яростный бросок ему на грудь, именно сейчас, пока он не восстановил равновесие. Десятисекундная борьба - и ты сидишь у него на груди, прижав своими коленями к земле его закованные в тяжелое железо руки. Рядом бъет копытами в бесполезных попытках подняться его лошадь. Ты же ищещь уязвимое место в его доспехах - маленькую щель между пластинами, недосягаемую для меча, но не для твоего ножа. Наконец-то ты нащупал ее, сунул туда кончик тонкого лезвия, нажал изо всех сил и вдруг твое сердце пронзила дикая, ни с чем не сравнимая боль. В агонии, короткой и яростной, ты срываешь с лица поверженного противника забрало и под ним, под забралом, меркнущим зрением видишь свое лицо...
Боли нет.. Стремительно сереющая темнота.. Ты расцепляешь сжатые зубы, медленно переводишь дыхание.. Тянешься за графином и лихорадочно пьешь прямо из горлышка.. Прохладная вода освежает и смывает остатки сна.. Ты откидываешься на подушку и вдруг вскакиваешь - у тебя на зубах скрипит отдающий кровью песок..