Давным-давно на берегах ручьев, вблизи которых я проезжал на велосипеде, охотились на виргинских оленей, бобров и другую живность индейцы группы племен Алгонкин (могикане, делавары, оджибве, кри, монтанье, чейены, потомак), а сами ручьи были полноводны и походили на реки. В 200-ах метрах от нашего дома течет среди столетних дубов и вязов ручей (run) Сахарной страны (Sugarland Run) – хилый водоток, взбухающий, словно на дрожжах, после дождя. Вот тогда о нем можно составить достаточно точное впечатление, отражающее многовековую суть ручья, вдоль которого ходил, быть может, Гайавата. Ходил как хозяин всего Североамериканского материка. А сейчас от тех, бывших хозяев, остались только имена (хорошо, хоть они-то остались). Одно из них принадлежит шоссе (Algonkian PKWY), ведущее к парку с одноименным названием на берегу Потомака (Algonkian Regional Park), да и начальная школа Algonkian elementary school несет в себе память о прежних и когда-то единственных обитателях этой страны. Штат Делавэр (Delaware), река с тем же названием, залив Атлантического океана, на берегу которого расположен город Филадельфия – первая столица США, носят имя племени индейцев делаваров, само называвших себя лени-ленапе. Много в Америке слов с индейскими корнями алгонгинско-ритванской группы языков, на котором говорили жители Северо-Американского материка от Гудзонова залива до Калифорнии (племена вийот и юрок) на Тихом океане.
Самих же индейцев сейчас найти практически невозможно, даже если очень постараться. За три века (17 – 19) их безжалостно уничтожили за то, что имели смелость говорить в лицо белым колонизаторам, что это их земли, и чтобы те убирались восвояси, или вели себя как вежливые гости.
Кто же не читал в детстве книг знаменитого Фенимора Купера. Пуритане и иудеи, приплывшие сюда за 4000 миль, не хотели ни с кем делиться землей. Иудеи привезли сюда свой печальный опыт жизни в старой Европе и успешно его использовали. По образцу еврейских гетто они согнали немногих оставшихся в живых индейцев в резервации. К ним шутливо обращался Марк Твен в речи на банкете общества «Новая Англия» (о территории этой части США я рассказывал выше) в Филадельфии 22 декабря 1881г. «Почему вы вздумали чествовать этих людей, ваших предков, это пуританское племя, прибывшее сюда на «Мейфлауэре»? Их-то за что чествовать?»
«Мейфлауэр» – корабль, на котором после 63 дней скитаний по морю прибыли 22 декабря 1620 года к заливу Массачусетс переселенцы – английские пуритане, бежавшие от религиозного преследования короля Якова I и которых впоследствии называли «отцы-пилигримы». Они в конце 19 века организовали в США Общество выходцев с «Мейфлауэра», ежегодно празднующего «День праотцев».
Далее Марк Твен продолжал, касаясь судьбы индейцев: «Ваши предки ободрали его живым… Но он же был человек, господа, – а с людьми так еще никогда не обращались! Пожалуйста, поставьте себя на его место. Уважьте мою просьбу, сделайте это, сделайте это в знак запоздалой справедливости, во имя верности традициям ваших предков! Пусть весь мир полюбуется, что собой представляет общество «Новая Англия» на самом деле… Покажитесь во всей красе».
И янки показались! Они прислушались к совету Марка Твена.
По прошествии веков, чтобы казаться цивилизованной нацией, совестливые (или особо циничные?) предки белых колонизаторов в искупление части грехов своих соорудили помпезное 4-х этажное здание с архитектурными излишествами, как сказали бы в советской России, и назвали его гордым именем Национальный музей индейцев Америки (National Museum of the American Indian). Я, будучи в Вашингтоне (извините, но добавлять Д.С. к названию города не буду) зашел в него, расположенный в пяти минутах ходьбы от Конгресса.
Музеем в европейском понимании этого слова здесь и не пахнет. Возможно, это царство архитектуры, но не познания истории и уважительного отношения к коренным жителям североамериканского материка. Здесь нет целостной экспозиции исторических, этнографических экспонатов, а только случайный набор из пары глиняных черепков, десятка образцов одежды и обуви, изготовленных неизвестно когда. Научных экспонатов и не могло быть, потому что завоеватели не считали индейцев и их культуру достойной изучения. Экспонаты просто не дожили до сегодняшнего дня, они уничтожены. Зато есть полнейшая экспозиция оружия, из которого отстреливались те, в честь кого названо это странное собрание. Да, на третьем этаже красуется вездеход, который использовался при покорении Аляски. И сотни, нет тысячи фотографий улыбающихся потомков немногих оставшихся в живых индейцев. Это все на двух этажах площадью не в одну тысячу квадратных метров.
На втором и первом этажах подсобные помещения, магазины с индейскими «сувенирами», конференц-залы, рецепция. И вокруг пугающая пустота гигантских межэтажных проемов (здание в плане стремится к кругу), гулкость бесчисленных переходов со световыми спецэффектами и просторных коридоров, в которых очень мало посетителей. Лишь в коридоре третьего этажа в зыбком, колеблющемся полумраке ложно понятого северного сияния толпились негры. Видимо приехали за опытом по созданию аналогичного музея чернокожего населения США.
Опять вспомнился Марк Твен, тонко иронизирующий по поводу подлинности индейских поделок: «Когда я увидел, что в лавчонках у водопада (Ниагарского – прим. автора) полным полно индейских вышивок бисером, ошеломляющих мокасинов и столь же ошеломляющих игрушечных человечков … я ужасно обрадовался. Теперь я знал, что, наконец, увижу благородного краснокожего». Но все попытки автора юмористического рассказа «Ниагара» поговорить с «индейцами» заканчивались ничем, а его назойливость и говорливость при сближении привела к фиаско: его попросту избили. «Очнувшись (после побоев – прим. автора), я спросил:
-Эти индейцы, что делают на Ниагаре мокасины и всякую всячину из бисера, это ужасное, дикое племя – откуда оно взялось, доктор?
-Из Ирландии, дорогой мой».
Напомню уважаемому читателю, что Марк Твен (Сэмюэль Клеменс – подлинные имя и фамилия) жил и творил в 19 веке, а музей индейцев Америки создан в 21 веке.
Я ничуть не покривлю душой и истиной, когда скажу, что экспозиция районных музеев в Нижегородской губернии, например, в Городце, Бутурлино, Ветлуге и других, несказанно богаче увиденного мной в музее американских индейцев в столице США.
Самое яркое впечатление подлинности оставили лишь массивные базальтовые монолиты у входа в музей (так для ускорения приходится называть это здание), каждому из которых 450 миллионов лет.
При рассказе о сложных проблемах и особенно, когда нужно высказать собственную точку зрения, советуют прибегать к мнению (сходному с твоим) более авторитетных лиц, тем самым, прикрываясь от нападок, как щитом гладиатора. Кто-то, возможно, возразит: ну какой из Сергея Есенина авторитет по Америке? Конечно, если ориентироваться лишь на телефильм Безрукова-старшего с Безруковым-младшим, то сомнения возникнут. Но я, ярый почитатель поэта, ценю его ум и непредвзятое мнение. Оно таково.
«Что такое Америка?
Вслед за открытием этой страны туда потянулся весь неудачливый мир Европы, искатели золота и приключений, авантюристы самых низших марок, которые, пользуясь человеческой игрой в государства, шли на службу к разным правительствам и теснили коренной красный народ Америки всеми средствами».
Я немного прерву длинную цитату и слегка прокомментирую её. Читатель наверняка помнит повесть Конан Дойля «Собака Баскервилей», а, сосредоточившись, вспомнит, а недоверчивый заглянет в книгу, в которой можно узнать, о чем мечтал убийца Селден. Он пережидал на болотах время, чтобы сесть на пароход, отправляющийся в Америку. И Конан Дойль и Сергей Есенин жили во время самого интенсивного заселения Америки её будущими гражданами. Не им ли доподлинно было известно о качестве лиц, стремящихся туда?
Сюда стремились патологически больные люди с бешеной энергией, наяву грезившие о золоте и богатстве, и те, кто скромно хотели заработать своим трудом на кусок хлеба с маслом и вырастить детей – будущую опору. Третьи скрывались от правосудия за убийства и другие прегрешения, надеясь раствориться в необъятных просторах; одни из них хотели начать новую жизнь, другие продолжить начатое: как получится. Четвертые бежали, пытаясь обрести духовную свободу, освободиться от религиозного гнета старой родины, от погромов и преследований. Пятые искали политического убежища, зачастую меняя приобретенную конфиденциальную информацию и научные знания на гражданство и защиту. Со всего мира и в великом количестве они высаживались с пароходов, барж, парусников, фрегатов. И как бы они не устроились: хорошо или плохо, об Америке шла волна восхищения, как о рае земном. Одни скрывали свои неудачи на новом месте, другие боялись сглазить свои успехи. Так и повелось по нынешний день, что на вопрос: «Как дела?», американец, не задумываясь, отвечает: «Fine!» (прекрасно).
Это был новый Вавилон из разных рас, десятков народов, говорящих на множестве различных языков и наречий, с разными культурными ценностями, а то и вовсе без оных, привычками, традициями и обычаями.
Когда начался массовый отток евреев из России в США? После польского восстания 1863-1864гг., и особенно после 1881 года, в котором их представитель Гриневицкий бросил бомбу под ноги императора России Александра II. Опасаясь и, наверно, обоснованно, гонений, они хлынули мощным потоком за океан (цифры я приведу ниже).
Вернемся к индейцам и закончим мысль великого русского поэта Сергея Есенина.
«Красный народ стал сопротивляться, начались жестокие войны, и в результате от многомиллионного народа краснокожих осталась горсточка (около 500000), которую содержат сейчас, тщательно огородив стеной от культурного мира, кинематографические (выделено мной – Ч.М.) предприниматели. Дикий народ пропал от виски. Политика хищников разложила его окончательно. Гайавату заразили сифилисом, опоили и загнали догнивать частью на болота Флориды, частью в снега Канады».
Но далее С. Есенин высказывает мысль, явно находясь под влиянием будущих индустриальных прелестей, обещанных большевистской революцией 1917 года.
«Но и всё же, если взглянуть на ту беспощадную мощь железобетона, на повисший между двумя городами Бруклинский мост, высота которого над землей равняется высоте 20-этажных домов, все же никому не будет жаль (выделено мной - Ч.М.), что дикий Гайавата уже не охотится здесь за оленем. И не жаль, что рука строителей этой культуры была иногда жестокой.
Индеец никогда бы не сделал на своем материке того, что сделал «белый дьявол».
Вот здесь великий поэт ошибся. Мне жаль Гайавату. И не только мне его жаль. Жалели индейцев Ильф и Петров в своей книге «Одноэтажная Америка»: «…а пустыня индейцев наваго все еще лежала позади внизу, последний бесплодный приют чистокровных, стопроцентных американцев, вся беда которых заключалась в том, что у них красная кожа и что они способны не к торговле, а к рисованию и к воинственным, но безопасным танцам». Еще одно свидетельство я хочу привести из этой книги, высказанное американцем, прожившим с индейцами несколько десятков лет:
«Я не знаю более честных, благородных и чистых людей, чем индейцы. Они научили меня любить солнце, луну, пустыню, научили понимать природу. Я не представляю себе, как мог бы жить сейчас вдали от индейцев».
И совсем необязательно его было убивать, опаивать, заражать, чтобы построить Бруклинский мост, высотой с 20-ти этажный дом. Количество этажей, как показывает жизнь, здесь абсолютно не при чем, и Гайавата ничуть не мешал строить и созидать. Рука же истинных строителей никогда не бывает жестокой, ведь не только убийцы и воры приехали в Америку. Жестокой она бывает у тех, кто презирает физический труд и людей его совершающих, которые в своем упоительном эгоизме считают себя выше других по цвету кожи и умственным способностям. Нет, нет, не они шли в первых рядах покорителей диких пространств, не они глотали пыль, трясясь в скрипучих повозках, ночевали под открытым небом, рыли глубокие колодцы, ярясь добыть питьевую воду и умирали от жажды, голода и физических тягот. В большинстве случаев первопроходцы находили общий язык с коренным населением. Лишь потом, спустя немалое время приходят те, ненасытные, кому вечно чего-то недостает, они принимаются кроить землю, протаптывая межи по земле и в душах.
Даже «добрый» Д. Вашингтон терял голову и рвал узы мужской дружбы, когда речь заходила о земельных наделах. Вот что он писал своему старому армейскому товарищу Д. Мьюзу, в свое время учившему юного Джорджа уму-разуму, но вставшему поперек в земельном споре: «Твое бесстыжее письмо мне передали вчера. Поскольку я не привык получать таких писем ни от кого, в том числе и от тебя, не выразив своего недовольства, рекомендую остеречься и не обращаться ко мне еще в таком же духе. Хотя я понимаю, что ты писал пьяным (?! – знаки мои – Ч.М.), пьянство не оправдывает мерзости… Единственно, о чем я сожалею, что выступал от твоего имени – неблагодарной скотины».
Почему же никто не оправдывает Сталина, проведшего за 20 лет индустриализацию России американскими методами? Ведь русский крестьянин, говоря слегка перефразированными словами Есенина, никогда бы не сделал в своей стране того, что сделал «хитрый грузин»: победил фашизм и создал атомную бомбу. Или все дело в положительной рекламе и антирекламе?
В прекрасных дворцах – книжных магазинах США – на глаза мне попалась книга в яркой суперобложке, на которой соседствовали профили Сталина и…Гитлера, а под ними название «Тираны» (Tyrants). Как могло так круто измениться мировоззрение заокеанских бывших наших союзников, восхваляющих при Рузвельте Сталина, а теперь ставящих его рядом с главным противником и антисемитом Гитлером, уничтожившим миллионы евреев? Это все равно, что поставить рядом и сравнить седьмого президента США Джэксона (1829-1837гг.), проводившего политику по уничтожению индейцев и переселению оставшихся в живых в резервации, с тем же Гитлером. Почему на коренное население территории, объявленной свободной республикой, не распространялись права на свободу, равенство и братство? Ответ простой: янки не считали их за людей. Скот же можно перегонять и резать, как того пожелает хозяин, поэтому Джэксон – «спаситель отечества», а вовсе не тиран.
Относительно шикарного здания, созданного для «музея» индейцев, можно лишь с сожалением сказать, что лицемерие всегда безмерно.
to be continued...