Наш Ванька совсем отдельная статья

       
       С маленькой Леночкой нас положили в больницу. Мест не было, предлагали устроиться в коридоре. Заведующая отделением Валентина Александровна знала меня по прежним посещением со старшими детками, она и предложила мне палату с ребенком, сказав что это мой сын и он ждет меня. В палате отдельно держали маленького мальчика подкидыша Мишку. К нему никого не подселяли, зная, что мальчик здоров, чтоб его не заразил больной ребенок, чтоб он не привык к чужой маме, и чтоб эта женщина не обидела малыша.

       Но мне доверили и это было приятно, хотя тогда я этого не осознала, так как были другие заботы. Больная дочь и неустроенность.
       В палате я увидела мальчишку зареванного на голой клеенке он стоял в мокрых штанишках и хриплым голосом ревел. Я вымыла его, переодела и держа на руках, говорила, вот какой ты чистенький и умытый, красивый и поцеловала его в щечку. Чувствую, что он онемел, стал как стержень, что-то в его головке происходит. Я поцеловала его вновь. Немного обмякнув, он потянулся щечкой ко мне за новым поцелуем. Вот тут то мое сердце и облилось кровью от нежности к ребенку и от ненависти к его матери, которая выносив его под сердцем с легкостью бросила на произвол судьбы, а дите в восемь месяцев не знает что такое материнский поцелуй. Мы привязались к нему.

       После выписки из больницы мне разрешили брать ребенка на выходные домой. Я завернула Мишу в одеяльце и вынесла на улицу. Он посмотрел на небо, вздохнул и моментально уснул, осоловев от свежего воздуха, которого практически он не вдыхал с рождения..
 
       В течении месяца мы семьей решили усыновить малыша, оформили документы и забрали его. В Гороно получая разрешение бюрократ Горовая (вот парадокс) предлагала мне встать на очередь на усыновление, ругала, как я быстро хочу получить документы, чтоб я умоляла ее. Я ответила, что это она должна умолять меня.

       В доме ребенка куда Мишу перевели из больницы воспитательница предлагала мне взять хорошенькую девочку а не этого больного ребенка (Мишка заболел ветрянкой, у него была температура, он валялся на полу и плакал, весь измазанный зеленкой). Я сказала, что пришла не в магазин за платьем а за живым человеком, который ждет меня. И правда Мишка, услышав мой голос перестал плакать и пополз ко мне.

       У него была родовая травма ПТОС, правое веко глаза было опущено, ослаблен нерв придерживающий его. В два года ему сделали операцию, подшили веко, подтянули ниточкой. Когда он просыпается утром в хорошем настроении, глазик широко открыт и наоборот, если его обидят, глаз прикрыт.
Еще у ребенка был букет разных болезней. Но мы начали жизнь с ним с чистого листа.

       Николай меня поддержал и сказал пусть живет с нами, хлеба дадим, без штанов ходить не будет, зато крыша над головой есть и братья и сестры, мать и отец всегда помогут. Дату рождения и имя мы изменили ему. Я, сказал Коля, Николай Иванович, а он пусть Иван Николаевич будет.

       Ванька рос добрым и умным. Отца чувствовал и побаивался. Даже тапочки подносил ему. Когда его били , обижали, плакал, но тут же подходил, улыбался и все тебе прощал. В сердце никогда злобу не держал и не вымещал ее ни на кого.
У него хороший музыкальный слух, чувство ритма. Любой ритм легко отбивает ногтями на зубах, карандашом по столу, ногами по полу. Несколько лет проучился в детской музыкальной школе по классу флейта, играл на фортепиано, потом учился в хоровом классе. В итоге из-за пропусков уроков по причине бродяжничества забросил все.

       Ваня хорошо и бережно относится к девочкам, любит их. Врач эндокринолог как-то заметила, что мужиком он будет классным, есть чем гордиться и завлекать девчонок.

       В первом классе пришла к нему в школу. Мама, смотри, говорит, вот девочка, которую я люблю, Маша. Подбегает обнимает за талию девочку выше себя россом почти на голову. Она отодвигает Ваню, подожди и подняв подол платья, подтягивает свои колготки.

       За этой Машей он ходит по пятам на даче, высматривает и ожидает во дворе дома, звонит ей по телефону и рассматривает часами ее фотографию.
За приметный глазик, маленький рост и светлые кудрявые густые слегка рыжеватые волосы Ваньку узнавали везде, тем более, что в больнице побывало много женщин с детишками и кто видел хоть однажды Ванюшку, тот запоминал его навсегда..

       После усыновления мы никуда не переезжали, поэтому многие предполагали об этом. И нашлись “доброжелатели”, что сказали Ванюшке о нас. Боже, как он рыдал, просил рассказать правду о своем рождении, об родителях. Я рассказала. А потом он стал сбегать из дома. Сначала день, два, потом дольше. Сам не возвращался никогда. Приводила милиция, чужие люди, либо мы искали сами.

       Живем в Балатово, в основном кругом живут заводские, а я на заводе ПНОС отработала почти двадцать семь лет, поэтому многие нас знают. А Ванюшка, когда бродяжничает, заходит к людям, просит поесть тарелку супа. Потом мне звонят либо при встрече, спрашивают, ты что Наталья с сыном делаешь. Он рассказывает людям о нас, что мать гуляет, отец пьянствует. Вот такой поросенок.
Сперва гулял один, что то происходит с его психикой, играют какие-то гены. он просто гулял, ходил, ходил, мог всю ночь, а то и несколько дней и ночей подряд, пока не сваливался где-нибудь в подвале, в подъезде. Иногда сидел в картонной коробке либо брошенной старой автомашине и играл сутками, голодный, в холоде. А ему все нипочем.

       Позже приобрел таких же друзей бродяжек. Научился нюхать клей, курить, пить. Стал бродяжничать месяцами. Спал с бомжами в подвалах. Однажды поймали мы его, привели домой, в подъезде в мусоропровод выбросили его одежду и обувь, посадили в ванну с водой, а у него по телу вши ползают, тело все искусано, расчесано, ноги в страшных болячках, пальцы измяты на ногах. Он удивленно смотрит на вшей черных плавающих в воде и спрашивает что это.

       На вопрос, почему он уходит, Ваня пожимает плечами. Искали причины ухода. Может обижаем, не уважает как родителей, нет своих денег, плохо в школе? Ни одна из версий не подтвердилась.

       Ваня просил рассказать о своих родных и найти их. Обнаружили, что пять лет назад его мать убили при бродяжничестве. Ее звали Любовь. Ваня был у нее первым и единственным сыном. Она родила его в двадцать восемь лет. Отец Владимир был значительно старше матери. Он отсидел в тюрьме срок. И не совсем понятно: его ли это сын Иван. Владимир инвалид по зрению. Признавать сыном Ваню не хочет. Сестра матери Анна живет в поселке, воспитывает двоих сыновей. Ивана как сына своей родной и единственной сестры и как своего племянника признавать не желает, так как обижена на сестру, которая вела разгульный образ жизни.

       Из-за выходок-прогулов Вани в нашей семье стали возникать ссоры, за детьми я не успеваю смотреть, некогда, хожу искать, ловить Ваню, высматриваю его в окно, выжидаю, нервничаю, стало болеть сердце у Николая, запустила других детей, поднялось давление, с мужем доходит дело до развода. Что делать?
Милиция, врачи и психологи, к которым мы обращались с этими вопросами помочь нам не могли. У милиции своих бродяжек выше головы, администрация места в интернатах предоставляет тем детям, у которых родители пьют. А раз у нас благополучная семья, то и помощи нам ждать не от куда. Врачи не понимают его симптома. Хотя в десять лет после моих настойчивых действий Ивану поставили инвалидность детства на год, сразу по виду определив его ущербность, маленькая голова по сравнению с телом, низкий лоб, скудные слабые знания по возрасту из-за постоянного пропуска занятий в школах.


На приеме у именитого профессора Вагина мы наконец получили квалифицированную консультацию и диагноз его болезни, правда он работает со взрослыми людьми. Все что происходит с Ваней носит характер аутизма и является причиной раннее оставление ребенка матерью. Без ее ласки и защиты что-то ломается в мозгу ребеночка и он становиться не таким как все. На западе за такими детьми закрепляется целый штат работников: психолог, логопед, врач, педиатр, воспитатель и т. д., не менее десяти человек. А у нас все не как и не для человека. Маленький ребеночек, брошенный, оставленный по какой-то причине матерью в больнице, либо где-нибудь, остается один на один со своей бедой и никто уже не в силах ему помочь. Время работает против него. А если еще этот ребеночек болен, то пиши пропало его светлое будущее.

В нашей стране столько сегодня детских домов, сколько не было во время и после войн, что становится страшно за будущее нации в целом. Генофонд вырождается. Любо было смотреть на узбекский народ, когда вовремя землетрясения в Ташкенте, оставшихся без родителей детей, не отдали никому в другие республики, а разобрали их по своим семьям, не открыв ни одного детского дома. Вот так люди уважают свою нацию и берегут ее. Вот это должно быть примером для всех. Честь и хвала за это узбекскому народу. Так же поступают и евреи и многие народы.

Профессор Вагин наблюдает за людьми, больными аутизмом и пытается найти средство помочь им. Например, он рассказывает, что у него есть человек с такими же симптомами болезни аутизма как у Вани. Этот молодой человек женат, имеет двоих детей, работает. Но иногда с ним что-то происходит и он не может совладать с собой и не может объяснить что он делает и почему. Он уходит в гараж, где стоит его старая автомашина, которая держится чуть ли не на пластилине. Он залезает в эту машину и лежит там долгими часами, наблюдая и разглядывая эту машину, играя в ней. Жена с детьми приносят ему поесть, а потом дня через два зовут его домой. И он как ни в чем не бывало идет, начинает ходить на работу, выполняет домашние обязанности. Через некоторое время все повторяется. И никто не может дать ответа, когда же это прекратиться, прекратиться ли вообще, когда снова случиться и как избежать этого или вылечить этот недуг. Но что это болезнь, сегодня признает медицина. В ней появился термин аутизм, ставят такой диагноз, но о лечении его нет пока речи.

Пока все безрезультатно. Это как “Человек дождя”. Остается с ним на всю жизнь. Вагин говорит нам большое спасибо, что мы сумели поднять этого ребенка до такого возраста и дать ему так много, а дальше мы бессильны, в чем либо ему помочь.

       На семейном совете решили отказаться от усыновления, чтобы сдать Ивана в интернат. Возможно там он почувствует себя лучше, может будет среди равных себе и лидером. Долгие два года длился процесс в суде. Нас хотели лишить родительских прав на всех детей, хотели присудить нам выплату алиментов государству за Ивана, странны наши законы, ведь нам никто не платил денег за него, когда мы взяли Ваню к себе малышом, тем более что у него жив родной отец, с которого никто алименты не вычитал в пользу дитя.

       За это время Ваня продолжал убегать.
В двенадцать лет Ивана забрали наконец то в интернат на воспитание, на следующий день он опять был в бегах.
В интернате воспитатели отмечают доброту Ивана, сам он никогда не задирается, отвечает на грубости вежливо, трудолюбив, многое умеет своими руками, стирать, убирать, мыть, шить, бережет свои вещи.
Сегодня Иван закончил с горем пополам девятый класс и опять сбежал с лагеря на Обве.

Что с ним будет дальше, можно только предполагать. Ему хорошо повезло уже в том что у нас есть для него доля в квартире, то есть жилье на будущее и есть пока мы, не отказывающиеся на самом деле от него.

Скоро ему исполнится 18 лет и он придет к нам. Постараемся поддержать его на первых порах, научить жить самостоятельно и отвечать в жизни не только за себя, но и за тех кто будет с ним рядом.