"...пьяному водиле до лампочки, что ты уже много лет пишешь картины и на следущей неделе у тебя выставка. Что, не мрак? Оленю весом в полторы сотни фунтов, который стоит в тени и вот-вот выскочит на дорогу, невдомёк, что на следующей неделе у вас должен родиться ребёнок. Масло попало на тормозную педаль или у кого-то зазвонил сотовый... отвинтилась какая-нибудь гайка или за рулём заснул водитель грузовика... И всем пофигу, что ты три года не пил, или наконец прекрасно выглядишь в бикини, или встретил свой идеал и дико, страстно, безумно влюбился. Сегодня, пока ты забираешь одежду из химчистки, отправляешь отчёты по факсу, гладишь бельё или моешь посуду, к тебе уже подкрадывается случайность."
Чак Паланик "Рент: биография Бастера Кейси"
"...и смастерил Саурон тайно мегакольцо, в которое злобу свою засадил, ну.. привычки там нехорошие, комплексы и всё такое..."
"Братва и кольцо", перевод студии Goblin'а
"Тебе не всё равно, что о тебе думают другие люди?"
из личной переписки
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
- Да очень нужно! - раздражённо сказал парень, резко развернулся и быстрым шагом пошёл по тротуару в противоположную от собеседника сторону. Сердце бешено колотилось, а в голове кишел ворох мыслей, разрастаясь с каждой секундой всё больше и больше. Злость жгла изнутри, требуя выпустить наружу и, не находя выхода, заставляла думать обо всём лишь с плохой стороны.
Внешне это было можно было заметить по тяжело вздымающимся ноздрям, бегающим глазам, напряжённому взгляду, да и то лишь приглядевшись к его лицу. Тем, кому случайно попался на глаза парень примерно 20-25 лет, ссутулившись бредущий по тротуару, врятли могло прийти в голову, что у того сердце от волнения готово выпрыгнуть из груди. Еще один угрюмый, чем-то недовольный прохожий, углубившийся в размышления.
"Долбаная дура! Возомнила невесть что!"
Мимо проходящий мужчина лет пятидесяти в синей шляпе покосился на углубившегося в размышления парня, который, не замечая под давлением огромного комка мыслей практически ничего вокруг, что-то невнятно бормотал. Пару секунд назад этот пожилой человек, шаг за шагом приближаясь к парочке молодых людей, стал свидетелем их бурной беседы, хотя беседой это можно было назвать с большой натяжкой. Скорее спором двух политиков из телешоу, со слюной у рта доказывающих правоту своих слов.
"Какого хрена она такого мнения о себе?"
Под ноги подвернулась кем-то брошенная пустая банка из-под пива. На ходу парень сильно пнул жестянку и угодил ей по ногам приходяшей мимо женщины лет тридцати-тридцати пяти, с двумя целофановыми пакетами, нагруженными до предела, в обеих руках. Удар пустой пивной тары болезненно отозвался у неё во внешней стороне ступни.
- Молодой человек!, - довольно громко с укоризной сказала она.
Парень, продолжая идти, лишь бросил в её сторону напряжённо-растерянный взгляд. Взгляд умчался куда-то через женщину на другую сторону улицы и мысли, на миг остановившись, вновь нескончаемым гулом зашумели у него в голове. Глаза теперь по-прежнему смотрели куда-то вниз, наблюдая меняющий очертания рисунок асфальта. "Малыш". Пятикопеечная монета. Кем-то выроненное мороженное. "Я тебя". Трещина. Ещё трещина. Изуродованная обёртка от "Сникерса". Канализационный люк. "Очень сильно". Одинокая лужица от утреннего дождя. Снова трещина. Камушек-блинчик, какими любила швыряться в воду героиня одного французского фильма. Ржавый ключ. "Люблю".
"Малыш я тебя очень сильно люблю", - кто-то очень давно в порыве чувств белой краской большими буквами написал это прямо на тротуаре. Раньше буквы были видны более отчётливо, но под действием стихий с каждым годом становились всё тоньше и тоньше. Буква "М" теперь походила на две "Л", а слово "очень" теперь читалось не иначе как "олень". Но для парня эта фраза всегда носила первичный смысл, - по этому тротуару он ходил тысячу раз. И даже в тот день, когда она эта надпись впервые тут появилась.
- Люблю..., - непроизвольно сорвалось с губ и сознание начало ускользать куда-то далеко-далеко в глубину воспоминаний.
***
Сколько мы знакомы?
Кажется около полугода.
- Почему ты никогда мне этого не говоришь?
- Не говорю чего?
- Ну...
- ...
Снова тишина. Относительная. Тишина такая, какой она может быть в час ночи в воскресенье во дворе пятиэтажного дома небольшого провинциального центра постройки периода середины девяностых. Через открытую форточку в окне слышно, как где-то внизу во дворе кто-то разговаривает. О чём - не разобрать. Завёл свою заунывную песню какой-то кот. Время от времени шум проезжающих машин. Отблески их фар на потолке. И наше учащённое дыхание, постепенно приходящее в норму. Мы лежим.
- Что любишь.
- Я тебе говорил почему.
- И это правда?
- Да, правда.
- А может у тебя ещё кто-то есть?
- Не говори ерунды.
И вновь тишина. На кухне из радиоприёмника надрывается Том Йорк*, но зря. Его почти не слышно. Хотя вполне возможно в этот самый момент кто-то тоже слушает ту же волну и Том с чувством допевает ему: "What the hell I'am doing here? I don't belong here, I don't belong here..." Что-то бормочет ди-джей. Реклама. Дыхание пришло в норму. Вопрос повис в воздухе и требовал ответа. Так мне показалось и я сказал:
- Люди кидаются этими словами. "Я тебя люблю, я тебя люблю..." По поводу и без. Это произносят так часто, что оно начинает терять смысл. Машинально. Первоначальный...
Мысли спутались.
- Опять ты...
- Да, опять. Нужна очень веская причина, чтобы я это сказал.
- А разве не было такой причины?
- Думаю нет.
Она хотела что-то сказать. Уже открыла свой рот, но передумала. Насупилась. Чётко я этого не увидел, потому что уставился в потолок, но по её движениям, замеченными краем глаза, выходило именно так. Перестала теребить редкие волоски у меня на груди. Резко отвернулась, свернулась калачиком и, укутавшись по шею одеялом, равнодушным тоном выдавила:
- Спокойной ночи.
Реклама кончилась. Снова бубнит ди-джей. Неловкая пауза. Нужно что-то сказать. Немного подумав я произнёс:
- Ты мне нравишься. Очень.
Её силуэт даже под одеялом и в темноте выглядел потрясающе. Спасибо ночным фонарям на улице. Все эти изгибы.
Она молчит. Силуэт неторопливо двигался в такт её дыханию. Мне кажется или оно действительно немного участилось? Она вообще слушает?
- Когда ты рядом мне хорошо. Спокойно.
Говорить что думаешь и чувствуешь на самом деле - лекарство от депрессии. Пусть и не всегда.
- Ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Может это и есть любовь. Я не знаю.
Кот за окном перестал орать. Разговор неизвестно о чём тоже смолк. Если бы не еле слышный бубнёж того парня по радио, была бы полная тишина. Я добавил:
- Я не хотел тебя обидеть, - и рука сама потянулась к её талии. Самый привлекательный изгиб.
От прикосновения она чуть вздрогнула. Резко развернулась. Её глаза, большие и карие, напротив моих. Изобразив наигранно недовольную гримасу на лице она сказала:
- Дурак!
Её губы слились с моими. Не забуду этого момента никогда. Она добавила:
- Я то тебя люблю...
Как там у Rammstein? "BANG! BANG!"
Точным и метким выстрелом я сражён аккурант в ту штуковину, что стучится у меня в левой стороне груди.
***
Буква "Л". Парень стоит прямо на ней, преграждая дорогу большой процессии младшеклассников, возглавляемых пожилой женщиной, идущей впереди. Наверно учительница. Она говорит:
- Отойдите в сторонку пожалуйста.
Малышня гудит. Что-то обсуждают. Какие-то свои детские проблемы, которые, когда подрастёшь, считаешь сущим пустяком. А иногда не считаешь. Иногда просто хочется стать таким как они. Маленьким. И не нужно думать, за кого идти голосовать на выборах и идти ли вообще. Можно часами напролёт без устали кататься на велике и гонять в футбол. Можно всё, что разрешают. Да и что не разрешают, тоже можно, если никто не узнает. Детство.
Парень всё стоит. Отголоски воспоминания ещё копошатся в голове, постепенно принимая мрачный оттенок. Глаза злобно сузились, дыхание участилось.
Окинув парня недовольным взглядом, учительница остановила школьников и громким голосом скомандовала:
- Ребята, нука встали по парам! Кто там плетётся сзади, - догоняйте быстрей. Сейчас посчитаю вас. Света, убери руки от травы, гадости какой-нибудь нахватаешься, заболеешь!
Девчушка с золотистыми кудряшками по имени Света не послушалась. Протянула ладошку к околотратуарному газону и сорвала первый попавшийся распустившийся одуванчик. Что было мочи дунула на него и множество маленьких белых парашутиков подхватило потоком воздуха, унося в разные направления. Разлетевшись по сторонам, они приземлились на асфальте, осели на одежде и волосах школьников и проходящих мимо горожан, на траве. А небольшую стайку подхватило порывом ветра и понесло в сторону парня. Того самого, что всё ещё стоит на букве "Л". Вихрь маленьких белых неснежинок прямо перед его взором, напоминающий...
- Ваня, не крутись! Раз, два, три...
***
Раз. Два. Три.
- Пошёл!
На занятиях нам говорили, что перед тем, как "запустить" следующего, инструктор считает до трёх.
Раз. Два. Три.
- Пошёл!
Временной интервал - три секунды. Если больше - отклонение от норматива, а внизу наблюдают бригадные шишки, - КЧ, начштаба, если меньше - высокая вероятность того, что в состоянии свободного падения можешь угодить в раскрывающийся купол сослуживца, который прыгал перед тобой.
Раз. Два. Три.
- Пошёл!
Гремя карабинами, мы по-военному суетливо пододвигаемся ближе к краю. Парень передо мной заместо того, кто только что прыгнул; я на его место; тот, что стоит сзади меня - на моё место. Если хотел отказаться, это нужно было делать на земле, когда вертолёт в воздухе - назад дороги нет. Хотя бывали случаи, когда народ наотрез отказывался прыгать. Уже здесь в вертолёте, на высоте шестьсот метров. Отказники. Ни в какую не хотели вставать со скамьи или, перед самим прыжком, свесив ноги вниз и крепко вцепившись руками в рампу, очумелыми глазами смотрели вниз. Некоторые, судя по рассказам, закатывали истерику. Насколько я знаю, инструктора таких силой выпихивали из вертолёта. Даже если солдат в свободном падении не дёрнет за кольцо, на нужной высоте сработает прибор, чьи механизмы при определённом давлении вызывают цепь действий, удачный исход которых - раскрытие основного купола. Если выпихнуть неудачливого парашутиста не удаётся, вертолёт возвращается на взлётную площадку. За новой группой. А у всех тех в вертолёте, кто должен был прыгать за отказником, теперь есть резкий довод того ненавидеть.
Трус. Тряпка. Чмошник. Урод. Уёбок.
Ведь из-за него они не прыгнули. Такое правило. И в условиях скорой передислокации части в другой город чёрт знает когда ещё будут следующие прыжки и будут ли вообще.
Из-за него нельзя будет гордиться тем фактом, что ты осуществил прыжок с парашутом, комбат не вручит перед всем батальоном на вечерней поверке значок "парашутист", и не будет никакой причины хвалиться этим в письмах родителям/друзьям/девушке.
Мразь.
Меня и пропасть внизу разделяют три-четыре метра наверно железного пола вертолёта, на котором в положении "на изготовке" стоит рядовой второй приёмной радиогруппы батальона связи Самохин Виктор. Родом из Белгорода и потому разговаривает с украинским акцентом. Сейчас его очередь.
Раз. Два. Три.
- Пошёл!
Правая рука у левой груди держится за кольцо основного парашута, левая у правого бока в районе живота за кольцо запасного. Я встаю на место Самохина.
Раз.
Выпускающий инструктор старший лейтенант Буланкин крепко схватился правой рукой за левую верхнюю левую часть двадцатикилограммового нагромождения у меня на спине под названием "парашутная система Д-6". Смотрит на меня. Я смотрю вперёд. Как учили.
Два.
Немного покачивает из стороны в сторону из-за вертолётной тряски. Краем глаза замечаю, как где-то там внизу распускается купол Самохина. Поджилки немного трясутся с тех пор как "вертушка" оторвалась от земли. И сейчас тоже трясутся. Мандраж.
Старлей кричит:
- Готов?!
Странно, он другим это кричал или я просто не слышал?
Смотря вперёд, судорожно мотаю головой вниз, - готов.
Три.
- Пошёл!
Шаг. Второй. Прыжок.
Сейчас нужно сгруппироваться - согнуть ноги в коленях и поджать к животу, локти прижать к бокам, но мне кажется что мои конечности мотаются, как у тряпичной куклы. По идее подбородок нужно держать у правого плеча, чтобы при приземлении не удариться им о приклад автомата. Рассказывали, что если не держать, можно и челюсть себе сломать. Но сейчас автомата нет, потому что прыжок первый, ознакомительный. Сашка, это Небо. Небо, это Сашка. Будьте знакомы.
Глаза зажмурены. Хотя сквозь прорезь пробивается небесная голубизна и солнечный свет. В ушах свистит ветер. Я в состоянии свободного падения. Слышу как шуршит открывшийся при прыжке вспомогательный купол или мне кажется? Ещё до того, как залез в вертолёт, решил для себя, - кольцо дёрну сам, на прибор надеяться не буду. Считаю про себя:
- Пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два, пятьсот двадцать три, кольцо!
На слове "кольцо" что есть сил рывком тяну правой рукой. Еле удержался от желания по инерции выкинуть кольцо к чёртовой матери. Через свист в ушах слышу как где-то там за спиной шелестят купол и стропы или мне опять кажется?
- Пятьсот двадцать четыре, пятьсот двадцать пять, купол!
Купол. На момент его раскрытия я падаю спиной вниз, поэтому резкий рывок с огромной силой разворачивает меня на сто восемьдесят градусов. Еле слышно хрустнул позвоночник. Говорят, что у тех, кто часто прыгает с парашутом, со временем появляются большие проблемы со спиной. Из-за таких вот рывков.
Всё. Купол раскрылся. В первые секунды не могу вспомнить что делать дальше, просто смотрю на открывшуюся панараму. Внизу снуют туда- сюда по заснеженному полю людишки-муравьи, что-то делают. Справа видны склады боеприпасов и вооружения. Слева часть. Прямо по курсу близлежащая деревушка, куда старослужащие частенько бегают в самоволку. Нам ещё не положено. Правда делать там особо нечего, даже какой-нибудь завалящей дискотеки нет. Глушь.
Внезапно понимаю, что ветер дует в лицо и я не вижу того, куда я лечу. Т.е. приземляться я буду спиной вперед. Что чревато травматизмом и потому категорически запрещено. Пытаюсь нашарить наверху стропы управления. Нахожу. Тяну правую и через пару секунд поворачиваюсь лицом вперёд. Вижу всех, кто прыгал передо мной. На душе впервые за долгие полгода солдатской жизни стало радостно. Присяга не считается. Вон Самохин. Друг Васёк, что прыгал третьим. Кричу ему что есть сил:
- Васёк! Васё-о-о-о-ок!
В ответ слышу:
- Горде-е-е-ей! Летим!
- Да-а-а! Ха-ха!
Я почему то не надеялся, что он услышит. И потому стало ещё радостней. Эмоции через край. Всё здорово. Летишь и никто тебе не мешает. Никто не скажет ни слова, что ты что-то сделал не так. Ни комбат, ни старшина, ни какой-нибудь дед. Наверно ради таких моментов и живём.
Но земля вот она, уже близко. Перед приземлением нужно потянуть задние стропы что есть сил вниз, чтобы ослабить скорость полёта и ещё приподнять и выставить ноги вперёд. О ногах я вспоминаю слишком поздно, а зря. Удар о землю, как будто прыгаешь со второго этажа. Не успеваю выставить вперёд ноги и потому плюхаюсь пузом на снег.
У земли гуляет сильный ветер и мой осядавший было купол снова наполняется воздухом. Рывок. Меня тащит по снегу мой собственный парашут. Все попытки вскочить на ноги оборачиваются неудачей. Более того - всё лицо и пазуха в снегу. Купол со стропами - гигантская собачья упряжка, а я, ****ь, Руал Амундсен, покоряющий Южный полюс. Наверно со стороны это ужасно смешно. Но мне нихера не до смеха, я не могу вспомнить, что в таких случаях нужно делать. Слышу, как кто-то орёт:
- Развернись!
Не могу понять о чём он.
- Развернись и тебя подымет!
Тут я вспоминаю, как в таких случаях поступают. Непонятно как извёртываюсь на ходу и оказываюсь ногами к куполу. Упираюсь ими в снег и наполненный воздухом парашут, стремящийся только ему известно зачем куда-то вперёд, по инерции меня подымает. Поворачиваюсь лицом к куполу и тяну за нижние стропы, забегая вправо. Через пару секунд всё кончено, - купол загашен и никакой ветер его больше не подхватит. Можно перевести дух, но сердце готово выпрыгнуть из грудной клетки.
Сзади подбегает мой спаситель. Тот, самый, что крикнул. Кажется мы с ним одного призыва. Стоит с тяжеленной рацией наперевес. Группа поддержки или как оно там называется. Во время прыжков следят, чтобы всё было путём. О проишествиях докладывают по рации, помогают непоседам типо меня, подбирают потерянные кольца. На заднем плане ярко светит мартовское полуденное солнце, дышит голубизной почти безоблачное небо, заходит на посадку только что выкинувший нас вертолёт. Прям картину рисуй. Он спрашивает:
- Всё нормально?
- Да, вроде цел.
- Ну давай, - и убежал.
И сразу мысль.
"Хочу ещё."
Настолько всё было живо и увлекательно. Приключение. Настоящее. Можно сравнить с дракой или игрой в футбол, когда ты забиваешь красивый или важный мяч, и безмерно этому рад. Орёшь во всё горло: "Го-о-о-о-ол!" и имеешь на то полное право. Тебе ободряюще хлопают по плечу и жмут руку, - "Молодец, Санёк!", а завистники косо смотрят в твою сторону, но тебе насрать и ты отпускаешь едкую шутку в адрес противников.
А тут другое. Круче. Адреналин так и хлещет.
Но следующий раз будет чёрт знает когда, а может и не будет вовсе. Если повезёт и останутся парашуты тех, кто в день прыжков оказался в наряде или заболел, то можно попросить прыгнуть с ними. Но скорее всего с ними прыгнут офицеры, так что ловить нечего.
Собираю парашут с сумку, раз за разом проигрывая в голове все детали последних минут. Чтобы запомнить и потом всем рассказывать. Ведь рассказать есть что. Пока собираю, вертолёт, забрав на взлётной площадке ещё одну группу, поднялся в воздух и сейчас осуществит выброс десанта. Я поднимаю голову. Там наверху инструктор считает про себя до трёх и "запускает" следующего.
Раз. Два. Три.
- Пошёл!
Из задней части "вертушки" один за одним выскакивают маленький точки и через три секунды начинают плавно приземляться благодаря парашутам.
Всё это напоминает... как будто кто-то дунул на распустившийся одуванчик.
***
Следом за воспоминаниями о прыжках хлынули неприятные мысли. Сразу. Будто какое-то цунами или ураган. Неожиданно всплыли из глубин памяти армейские обиды и давно забытое глупое желание за них отомстить. Руки непроизвольно вылезли из карманов джинс и крепко сжались в кулаки. Бешеный мотор в груди заработал пуще прежнего. Не обращая внимания на проходящих мимо людей парень бредёт, уткнувшись взглядом в асфальт. Вместо паутины тратуарных трещин перед глазами картинки и образы давно минувших армейских будней. Бегают, мелькают, теребя и без того расшатавшиеся нервы.
Неудивительно, что он не заметил юношу подросткового возраста, идущего ему навстречу. Увлечённый созерцанием автомобиля какой-то последней модели, проезжавшего по дороге, тот тоже не видел куда идёт.
Столкновнение.
- Эй, смотри куда прёшь!, - потирая ушибленное плечо, прорычал юноша в догонку парню, с которым только что столкнулся. Тот лишь чуть повёл головой в левую сторону, поправил съехавшую от удара набок бейсболку и, опустив взгляд, побрёл дальше. Рой злых пчёл-мыслей вновь яростно зажужжал у него в черепной коробке, отвлекая от происходящего вокруг.
От удара из кармана юноши вылетел новенький мобильный телефон и с характерным звуком грохнулся об асфальт. Разом отскочили крышка и аккумулятор, на ходу зарываясь в тротуарной пыли. С досадливым выражением лица подросток наклонился и стал подбирать разбросанные части. Заметив на блестящем корпусе телефона маленькую трещину и царапину на дисплее, которых до удара не было, он ещё больше скривился и, вскочив, еле поборол в себе отчаянное желание догнать задумчивого парня в бейсболке и с ходу двинуть тому ногой в спину - разница в возрасте была не в пользу подростка. Но часть не поддавшегося подавлению гнева всё же выскочила наружу:
- Придурок, я знаю ты где-то здесь рядом живёшь, с друзьями найдём тебя - ты мне три таких мобилы ку...
Подросток осёкся, потому что тот, кому была адресована гневная тирада, внезапно остановился. Прохожие пялятся на подростка, который в их глазах теперь крикливый избалованный ребёнок, подросток - на парня в бейсболке, который в глазах прохожих - придурок, живущий где-то рядом. Все ждут продолжения.
"Мобила говоришь?", - подумал про себя парень и стал обыскивать в поисках чего-то карманы своих джинс и летней куртки. Обшарил одежду несколько раз, но искомого не нашёл. Злюки-пчёлы попрятались, уступая дорогу другому собрату - неторопливому мыслечервяку, который сразу взялся за работу - стал деловито ползать по лабиринту памяти в поисках хотя бы малейшего намёка на то, где могла находиться шайтан-машинка. Внезапно червячок остановился, по-человечески довольно улыбнулся и произнёс:
- В сумке!, - пошарив непонятно откуда взявшимися у него глазами по стенкам мозговой извилины, в которой был найден ответ, он немного задумался и добавил, - а сумка дома..., - и с чувством выполненного долга отправился восвояси.
"Дома...", - эхом отозвалось в голове. Внезапный, непонятно откуда взявшийся порыв сообщить окружающим, что мобила какого-то чёрта лежит сейчас на тумбочке у кровати, заставил парня обернутся. Он уже бывло открыл рот, но вдруг понял, как глупо это выглядит со стороны - некто из вечно снующей туда-сюда людской тратуарной толпы внезапно останавливается и ни с того, ни с сего заявляет, что, мол, телефон он оставил дома.
Псих. Чудак. Сумасшедший.
Есть забавное мнение, что произойди какой-нибудь катаклизм, в результате которого все люди сошли бы с ума, но остался бы какой-нибудь человек со здоровой психикой, то именно этого человека окружающие считали бы сумасшедшим.
А что есть этот катаклизм уже был?
Как там у Паланика? "Может безумие - есть путь к осознанию истинной реальности?"
Причём сама причина такого поведения парня не поддавалась объяснению ему самому. Может задумчивость, может обеспокоенность, может стресс, может шок. А может всё разом. Или что-то ещё. Поди разбери.
Чужая душа потёмки, а своя тем более.
Заметив движение в свою сторону, подросток что было сил рванул в противоположную от задумчивого парня в бейсболке сторону, - мало ли что у того на уме. Перспектива быть побитым за его дерзость и прелюдно эти униженным перед прохожими, застывшими и наблюдавшими за происходящим, его явно не прельщала. Причём среди наблюдавших вполне погли быть знакомые, так как он жил неподалёку, чем ситуация усугублялась.
На ходу запихивая подобранные части развалившегося телефона в карман куртки, подросток бросился бежать.
Частые шаги убегающего - топ, топ, топ, топ... резкое шарканье кроссовок об асфальт.
Спрятавшийся было в своей норке, мыслечервяк нехотя высунул часть головы и сказал, глядя куда-то наверх:
- Включайте уже.
Щёлк.
***
Очень удобно - протягиваешь руку назад, натренированным движением открываешь на сумке кармашек с липучкой и достаёшь постоянно лежащий там мобильный телефон. Мобильник в руке и готов к использованию. Если надобности в нём нет - проделываешь тоже самое, но в обратном порядке. Со стороны смотрится эффектно - как-то ради любопытства я проделал это перед зеркалом. Чёткие, отточенные движения. Не ловкость рук циркового фокусника, но всё же что-то похожее. Если на это кто-то смотрит со стороны, то вполне возможно этот кто-то проникнется к тебе симпатией. Сам проникался. Правда будучи маленьким ребёнком.
Сидишь у отца на коленях в автобусе, а напротив какой-то дядька шаманит со своим кошельком. Засунул два пальца в один его раздел, достал купюру, энергично передал контролёру, быстро открыл кармашек с монетами, бросил туда сдачу, пересчитал, закрыл кармашек, резким выверенным движением захлопнул кошелёк.
Я детскими глазёнками смотрю на это волшебство, на дядьку, думаю про себя, как оно всё ловко у него плучается и мимолётом хочу быстрей повзрослеть. Чтоб у меня тоже был кошелёк и я вот так же умело с ним обращался.
Облокотившись на каменные перила, смотрим вперёд. Лёгкий ветерок приятно обдувает лицо, с неба довольно ухмыляется нахальная жёлтая физиономия, которую жители планеты Земля называют не иначе, как Солнце. Неожиданно меня посетила мысль, что через каких-то десять-двенадцать часов этот вечно сияющий и ослепительный парень наверху будет ухмыляться мексиканцам, бразильцам и прочим американцам, если тем повезёт с погодой.
Как бы далеко мы друг от друга не находились, его оценивающий взгляд изо дня в день наблюдает за всеми нами.
Впереди стадион "Лужники", утопающий в окружающей его зелени деревьев, а перед ним медленно протекает река, кажется названная в честь столицы.
Как там в учебнике английского? "Moscow is the capital of Russian Federation."
Позади высится здание МГУ, у подножья которого снимали пару сцен из древней совковой студенческой комедии "Наваждение", и ещё снуёт туда-сюда куча народу. Мне слышится как кто-то разговаривает на французском. Наверно туристы.
- Интересно, а почему это место называют Воробьёвыми горами?, - спросила она, хмуро глядя на открывающуюся панараму. Не знаю почему, но настроение у неё так себе. В настоящий момент её взгляд был нацелен вправо - на станцию метро, которая помимо своего прямого назначения ещё и служила мостом через реку.
- А кстати интересная история у названия, - не отрываясь от созерцания столичных просторов, нарочито серьёзно ответил я. У меня из головы не выходило это её подавленное настроение и мне захотелось её развеселить.
- Ты знаешь?
- Угу.
- Ну рассказывай.
- Помнишь фильм про пиратов?
- Да мало ли их, фильмов про пиратов...
- "Пираты карибского моря".
- Помню конечно.
- Ну так вот... Плыл как-то по Москве-Реке пират Джек Воробей..., - оборвав фразу на середине, я стал наблюдать на её реакцией.
Где-то секунду она всё ещё хмуро смотрела на мегаполис, ожидая того, что я всерьёз буду рассказывать о том, почему сие место носит именно такое название, но потом мягко улыбнулась и, повернув голову в мою сторону, произнесла:
- Вот любишь ты ерунду говорить всякую, - теперь она выглядит повеселее.
Что поделаешь, этого у меня действительно было не отнять.
Я с довольной физиономией пожал плечами:
- Настоящей истории я всё равно не знаю.
Не знаю почему мне это пришло в голову, но вчера я предложил ей съездить в Москву. Поглазеть на достопримечательности, развеяться. Столица, как ни крути, посмотреть есть на что. Без лишних раздумий она согласилась и вот результат - думая каждый о своём, а может о чём-то одном, мы пялимся на открывающуюся панараму столицы, находясь на горах, названных в честь Джека Воробья.
А прямо сейчас она рассказывает, что была в Москве пару раз, да и то в раннем детстве. Потому и согласилась почти без раздумий. Больше всего у неё воспоминаний о "Детском мире". родители рассказывали её, что помимо него она побывала во многих местах - в московском зоопарке, на Красной Площади... но больше всего ей запомнился именно этот громадный магазин игрушек. Там родители купили ей большую куклу с русыми курчавыми волосами, которую она назвала Лена. Всвязи с пееездом эта кукла куда-то запропостилась. Может забыли на старой квартире, а может вывалилась из грузовика во время перевоза вещей. Остался только набор расчёсок и бигудей.
Говорит и говорит. Попробуй останови - нарвёшься на грубость, вспыльчивости ей не занимать.
Хотя люблю иногда её позлить, подразнить. Она становится немного другой, начинает сердиться, и за этой стороной её "я" наблюдать весьмя интересно. Главное не переборщить, чтобы это не вылилось в ссору с последующим выяснением отношений. Всего мы ссорились пару раз, да и то по пустякам. первый раз из-за её бывшего, которого мы случайно повстречали на улице, а второй раз я переборщил. Кажется ещё из-за чего-то, но я уже не помню.
Как там у Паланика? "Вспомните, что вы ели сегодня на завтрак. Вчера на ужин, на обед. Видите как быстро исчезает реальность?"
Поток её кукольно-столичных воспоминаний иссяк и я рассказал ей, что в Москве тоже бывал нечасто. В частности последние два раза - четыре года и год назад.
В далёком две тысячи втором, когда забирали в армию, - тогда даже удалось посмотреть в зале ожидания четвертьфинал чемпионата мира по футболу. Турция - Сенегал. Обе стороны - выскочки, так что матч был принципиальным, но победили вроде турки. А второй раз ездили с отцом, к родным. Он по делам каким-то, а я шлялся по городу.
А ещё был совсем маленьким, мне тогда было семь лет. Помню чёрные тонелли метро, интонацию голосов вокзальных глашатаев и верблюда в зоопарке, который как мне казалось, тогда плюнул мне в лицо. Но последнее я помнил смутно, а потом оно вовсе оказалсь неправдой - этот мой детский миф, придуманный про самого себя, был развеян родителями. Наверно это реакция моего детского сознания на сюжеты про Африку в передаче "В мире животных". Там почему то часто рассказывали, что верблюды плюют в людей, когда им что-то не нравится. Хотя возможно мне так просто кажется.
Обижая, оскорбляя, предавая людей, которым мы близки, мы плюём им в душу. Верблюды в этом плане прямо таки символ искренности и прямоты.
А ещё мне вспомнился "Детский мир". Помню его огромные просторы и постоянный гул покупателей. Потенциальных и состоявшихся. Мне купили там железную дорогу, от которой я был просто в восторге, но жалел, что у паравоза очень быстро кончались батарейки. Приходилось клянчить новые. А потом она куда-то запропостилась, сейчас уже не помню. Кажется во время переезда на новое место жительства.
После этих моих слов мы переглянулись. Машинально. Я думал, что она таращится на панараму и думает о чём-то своём, но оказывается она слушала. И по её взгляду, мне кажется, что слушала внимательно, впитывая всякие мелочи и детали.
- Надо же, - немного удивлённо сказала она. - Совпадение, - и улыбнулась.
Я улыбнулся в ответ. Прямо и искренне.
Что-то общее между нами. Точка соприкосновения.
Как когда тебе и кому-то ещё нравится какой-то фильм или музыкальная группа. Когда вы оба близнецы или скорпионы по гороскопу. И тот и другой собираете марки или отлетавших своё бабочек. Предпочитаете одну и ту же марку сигарет. И поры до времени этого друг о друге не знаете, а тут бац! В этом бескрайнем космосе увлечений, предпочтений, интересов, ситуаций, атрибутов и личностных характеристик вы, кажется, из одной и той же Солнечной Системы. Более того - с одной планеты. Межгалактические земляки.
Мелочи и не очень, но они немного сближают. Хотя когда таких мелочей много - возникает подозрение, что что-то не так. Ощущение, будто под тебя подстраиваются. Специально. Создают кучу выдуманных лазеек, чтобы расположить тебя к себе. Любимые слова таких людей: "Кто бы мог подумать!" или что-то вроде того. Цели абсолютно разные: от просто познакомиться до сугубо корыстных. Брачных аферистов и аферисток пруд пруди и сдаётся мне, что этот способ расположения к себе намеченной жертвы у них в почёте. Хотя кто их знает.
Но у нас другое. Реально схожая жизненная ситуация, если никто из нас не лжёт. Да и на брачную аферистку она не похожа. По крайней мере мои познания о данного рода жуликах, основывающиеся на телевезионных передачах, заставляют меня так думать. Хотя вполне могла бы быть. В свои то двадцать лет. Возраст не критерий: человек в шестьдесят лет может быть олухом, но в то же время и в шесть - маленьким гением. Не в плане того, что вундеркинд или одарённый ребёнок. Есть интересное мнение, что все дети сами по себе гениальны. Называют вещи своими именами, смотря на ситуацию вокруг без груза жизненного опыта. Почти нет предрассудков, стереотипов, за исключением тех, что уже были навязаны семьёй. Может это однажды услышанное мнение настолько крепко засело в моей голове, что поэтому то я и не хочу взрослеть? Или просто это нежелание брать ответственность за что-либо?
Пару секунд, улыбаясь, разглядываем друг друга. Запоминаем черты лица, солнечные отблески на коже, отбрасываемые тени, развивающиеся на ветру волосы, выражение глаз. Не знаю как она, но я то уж точно запоминаю. Без утайки пожираем друг друга глазами. Ни прикосновений, ни обниманий каких-нибудь. Просто смотрим. По её смеющемуся взгляду понимаю, что происходящее ей нравится. Впрочем, как и мне.
Нет. Теперь она не просто секс-подружка. Определённо.
Невольно я чуть повёл головой в сторону городской панарамы и она тоже отвернулась в её сторону, взглядом цепляясь всё ещё за мои глаза. Улыбаясь своим мыслям, мы снова смотрим на город, опершись на перила, и подставляя лица прохладному предвечерному ветерку.
Внезапно я подумал, что неплохо бы было запячетлеть хотя бы остатки того момента, что был пару секунд назад. Сфотографироваться. Как бы внемля моим словам за спиной у бедра слегка подпрыгнула сумка. Наверно случайно задел кто-то из снующих туда-сюда прохожих. Французов или кто они там. В кармашке сумки лежал мобильник, который помимо всего прочего мог выполнять функции фотоаппарата.
Подпрыгнула сумка и следом, - вжжжжик!, - открылся карман с липучкой. Но не по момей воле. Потом резкий рвыок, на который я уже оборачиваюсь и вижу как некто уже вытащил мобильник у меня из сумки, разворачивается и бросается бежать. Поняв, что если сейчас ничего не предприму, то лишусь дорогостоящего девайса, пытасюь схватить вора за рукав свитера, но не успеваю. Рука отчаянно хватает воздух, а похититель на всех парах мчится в противоположную от меня сторону, расталкивая несчастных французских туристов.
Частые шаги убегающего - топ, топ, топ, топ... Резкое шарканье кроссовок об асфальт.
Бросаюсь за ним, но секунд через десять понимаю, что мне его не догнать. Когда-то давным-давно, бегая в школе стометровку, я одолевал её за пятнадцать секунд. Неплохой результат, но были парни, что бегали лучше меня. Их результаты варьировались от двенадцати до четырнадцати секунд. Кажется тот парень как раз из таких. Я бегу за ним, доставляя несчастным французам ещё больше неприятностей, но неизбежно отстаю. Ещё полминуты и он почти совсем скрылся из виду, лишь его белобрысая шевелюра мелькала поверх людских голов. Блондинчик, ****ь.
Останавливаюсь. Всё. Не догнать.
Щёлк.
Взбудораженный от пробежки мозг неожиданно вспомнил подходящий саундтрек. По извилинам мозга, вдавив педаль газа до отказа в пол, помчались с ветерком в красном спортивном кабриолете две девчушки. Рыжая за рулём, брюнетка рядом. Костюмы морячек и смазливые мордашки. Что-то кричат, смеются. Глаза бешеные. Наверно под кайфом.
Щёлк.
- Не догнал?, - её ладонь коснулась моего плеча. Она часто дышит - бежала за мной.
- Не-а..., - выдохнул я - пробежка далась мне с непривычки с некоторым трудом. - Убежал, урод.
- Не бери в голову, - сказала она. На ней обтягивающие голубые джинсы, ветровка с капюшоном поверх футболки и синие кеды. Это её любимый прикид. "Вполне ничего себе так", - подумал я, впервые увидав её в этом наряде.
Упёршись ладонями в колени, она смотрит на меня и говорит:
- Он же не записи твои украл.
- Если б украл записи, я б его из под земли достал и ох... не знаю чтобы я с ним сделал, - последней фразой я неумело попытался спрятать от злости напросившееся ругательство.
То, что я произнёс вызвал у неё улыбку. Мимолётно нахально ухмыльнулась прямо мне в глаза. Я разозлился ещё больше, но не подал виду. Чёрт. Ей, что, тоже нравится меня злить? Или нравится когда я злюсь?
- Да ладно тебе, если нужно будет позвонить, у меня тоже мобильник есть, - жестом руки она показала на правый кармашек своих джинс, где находилась её миниатюрная раскладушка. - Это всего лишь вещь - сам так любишь говорить. Новый купишь.
Моё финансовое положение её никогда не волновало. У неё были довольно обеспеченные родители - наверно поэтому ко всему связанному с деньгами она относилась немного легкомысленно. Бросалась фаразами. Как и деньгами порой.
Как-то сидели с ней в пиццерии, а когда пришло время расплачиваться, я достал было кошелёк, но вдруг с непередаваемой досадой обнаружил, что он почти пуст - наличных в нём хватало разве что на треть необходимой суммы. Оставил дома. Забыл. Или был попросту на нуле - уже не помню.
Хотя нет. Если бы был на нуле, то под любым предлогом отказывался бы идти в пиццерию или... напридумывал бы.
Там обслуживание не ахти.
Пару раз подавали пиццу в плохо вымытых тарелках, представляешь?
Мызыка там говно.
У официанта плохо пахнет изо рта и вообще он сексуальный маньяк, чьи жертвы обычно - симпатичные двадцатилетние девушки. Парень за кассой - подельник. У уже мёртвых они отрезают соски и съедают их. Помнишь Чикатило?
При входе высокий порожек. Знаешь сколько народу погибло, спотыкаясь о него и расшибая голову о плитку? Ни одного, но ударялись очень больно. Хоть бы объявление чтоли повесили...
И вообще если мы туда пойдём, наступит конец света, в конце концов! Не спрашивай меня откуда я это знаю. просто знаю и всё. Наверно обладаю сверхестественными способностями.
Я бы заговорил её до смерти, придумал бы кучу ерунды, но в пиццерию, будучи зная, что денег у меня кот наплакал, не пошёл бы.
Значит просто забыл. Хотя... как вариант - я мог забыть, что я на мели.
Ну так вот сидим мы, я досадливо разглядываю содержимое кошелька, а она вдруг громко так говорит:
- Я заплачу.
Как там у Мураками? "И я почувствовал себя стареющим денежным мешком..."
А я почувствовал себя как раз наоборот. Никчёмным мальчишкой, в финансовом плане полностью зависящим от мамы, которая вот-вот расплатится за пиццу "Барбекю", хот-дог и две бутылки пива. Подстава.
Ситуация усугубляется тем, что на её голос обернулась куча народу, включая официанта-маньяка и его подельника за кассой. Смотрят. Ждут продолжения. На неё пялятся посетители и персонал пиццерии, в чьих глазах она - богатая юная дамочка, любящая прелюдно показать превосходство над противоположным полом, а она непонимающим взглядом на меня, который в глазах находящихся здесь - малообеспеченный ухажёр, уповающий на финансы своей пассии.
Пипец.
Позже она рассказала, что ненароком произнесла ту фразу так громко. Просто вырвалось. Я ей верю. Во всяком случае хочется верить.
Вот такие дела.
Немного отдышавшись, бредём обратно в сторону перил. Уже почти подходим и вдруг слышим чей-то крик. Кототкий истошный вопль. Откуда-то справа, с подъёма на гору. Остатки гнева во мне выдают злорадную мысль. "Былобы неплохо, если бы это кричал тот блондин".
Слышится людской гул. Прохожие вытягивают шеи - совсем как суслики. Что-то взволнованно бормочат на своём французы. Несколько людей неторопливо идут в сторону, откуда послышался крик. Зеваки. Могу поспорить - сейчас там возле пострадавшего, кем бы он ни был, собралась большая толпа.
Мимолётный порыв пойти и поглазеть я с уверенностью гашу в своём сознании. В таких случаях я всегда представляю себе ситуацию, будто я на грани нервного срыва стою на крыше девятиэтажки и вот-вот готов спрыгнуть. Внизу толпа. Наблюдают. Ждут.
Ещё бы.
Не каждый день видишь, когда чьи-то мозги разлетаюся по асфальту, а потом сотрудники МЧС отдирают от него прилипшие останки того, что когда-то было мной.
Интересно же! Если повезёт, то может ещё и по телевизору покажут!
Граждане, где же ваш попкорн?
Она стоит и никуда не идёт. Похоже ей тоже не по душе такие столпотворения. Взглянув на меня, она сказала:
- Время шестой час. Может поедем домой?, - продемонстрировала мне эелектронный циферблат часиков у себя на запястье.
- Да... А может ещё куда сходим?, - я начал было преебирать в голове столичные достопримечательности, где ещё можно было бы побывать, но в голову ничего не приходило. - Пожалуй поехали..., - сдался я.
Солнце за окном автобуса прятно греет кожу лица. Откинув спинки кресла, мы удобно устроились, втянув ноги вперёд. От многочасового шастанья по столице они пребывали в блаженном отдыхающем состоянии.. положив голову мне на плечо, она кажется спит. Хотя я не знаю наверняка. Пару раз автобус немного подкидывало на ухабах и она больно стукалась головой о костяшку на моём плече. Я не сведущ в скелетологии и потому не знаю как она называется.
Ударившись, с сонным видом потирала ушибленное место, какое-то время лежала с открытыми глазами, но потом вроде бы засыпала снова. Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на неё и чёрные кудряшки начинают щекотать мне лицо, трепыхаются от моего дыхания.
Кажется, что всё таки спит.
Яркое закатное солнце из окна освещает её лицо, придавая ему оранжевый оттенок и немного сглаживая недостатки. Тех двух прыщиков на подбородке, которые я заметил утром, почти не видно.
Была бы моя воля, наблюдал бы вечность. Но через каких-то минут сорок мы достигнем пункта Б, а солнце того раньше скроется за горизонтом или за тучами. Ничто не вечно.
Неожиданнов вспоминаю про украденный телефон, цепляясь взглядом за осиротевший кармашек-липучку на сумке. Зелёной сумке, что лежит на коленях. Досадливо кривлю губы, но вдруг неожиданно для себя понимаю, что потеряв сегодня эту вещицу, я, кажется, нашёл что-то большее. Мысль вязким вкусным шоколадом растекается в голове, постепенно завладевая им всем. Мягкий обволакивающий позитив.
Бум!
Снова ухаб. К чёртовой матери испортил всё ощущение. Она сонно хлопает глазами - проснулась. На левой щеке краснеет ушиб.
- Бли-и-и-и-ин... Достало. Когда же приедем то..., непонятно откуда она вдруг достала маленькую диванную подушку, положила мне на плечо и уткнулась в неё лицом. - Разбуди когда приедем.
Вроде снова заснула.
Сколько мы знакомы? Кажется пару месяцев.
Прадалжение следуед...