Ким сидел на полу теплушки, завернувшись в куртку. Ноги она не прикрывала, было холодно. Редкие снежинки залетали в открытую дверь вагона. Ким смотрел наружу, слегка щурясь от встречного ветра. На каждом столбе висела листовка: на площади 5-ого принца 40 дней дискотек, начало завтра в 19:00. туда Ким и ехал.
Сначала шел пешком по рельсам, но стало холодать, и он прыгнул в вагон погреться, там уснул, а когда проснулся, поезд уже летел вдоль какой-то заводской зоны в серое, но не сбиваясь с курса.
Сэнди просила прийти всех, она звонила на каждый номер, какой могла придумать и однажды дозвонилась Киму. Он тогда шел по улице Звездочетов, и вдруг зазвонил таксофон. Ким бросил рюкзак на асфальт, добежал до телефона, схватил трубку и услышал:
- Ким, ты приедешь? Тебе говорили? Ты знаешь, как добраться? – и все без пауз, быстро, через помехи.
- Я знаю, - крикнул Ким. – мне передали, я иду, только сигарет настреляю на дорогу и приеду.
Сэнди улыбнулась: мы подождем тебя, Джек оставил нам ключи и бутылку виски, ты поторопись. И все без пауз, быстро, через помехи.
Ким вздрогнул, когда поезд стал тормозить и заскрипел на повороте. Оставалось четыре сигареты и наполовину докуренный бычок – значит скоро приедет. Ким закурил, выпустил дым и подумал: сколько же дыма томится в сигаретах, не получится его весь выпустить.
А поезд останавливался. Ким схватил рюкзак и прыгнул на землю, огляделся, нет ли ментов вокруг, и побежал по насыпи вниз, глядя под ноги.
Когда-то Ташка играла на флейте. Ей было скучно играть гаммы и она сразу начала придумывать песни. Песни получались красивые, они взлетали под потолок комнаты и часто вылетали в окно. Их слышали все, их пели перед сном детям, их рассказывали друг другу, их переписывали, перепевали, добавляли в них новые куплеты. Ким слушал эти песни очень часто первым, а иногда, когда Ташка играла, он рассказывал под них сказки, которые очень нравились Филину и Реджи, а Корт тогда сидел на полу и просто улыбался, глядя на них. Тогда было много свечей, их зажигали каждый вечер и гасили только под утро.
Ким ночевал у Герды. Когда он подходил к ее дому, она уже стояла у подъезда и говорила с каким-то своим соседом. Увидев Кима, она показала соседу на него пальцем, тот обернулся и оказался Марком. Ким помахал им рукой и перебежал, озираясь, через дорогу.
- Герда, - крикнул он. – зачем ты сотворила такой собачий холод в мае?
Герда улыбнулась, посмотрела по сторонам и пожала плечами.
Есть было почти нечего, только какие-то сушки и плохой черный чай, но у Кима оставалось две банки тушенки и банка сгущенки: с голоду не умрут. А у Марка оказалось с собой три пачки сигарет и полбутылки коньяка. Стало хорошо. Снег скребся в окно и отскакивал от подоконника. Ким посмотрел на улицу, а потом, многозначительно, на Герду.
- Да ладно ты, - сказала она тихо. – Красиво же. Да и уютно как здесь стало сразу. Завтра я его уберу.
Ким кивнул.
- А где Ташка? – спросил Марк.
- Я не видел ее уже год, - сказал Ким. – надеюсь, что приедет.
И вдруг стало ясно, что Ташка знает, она будет, Сэнди дозвонилась до нее три ночи назад и все ей рассказала.
С улицы крикнули: 76-ой год кончился!
…и закончился 76-ой год.
В воздухе было тепло и почти темно. У площади на автобусной остановке было написано: Здесь.
Ким докурил последнюю сигарету. Было немного боязно идти туда, там было много людей, они пели, говорили, смеялись, плакали. Ким смотрел на них. Он знал, что Здесь все. Потому что не может быть, чтобы кого-то не было, он пошел вперед, он всех узнавал, все узнавали его, он подошел к сцене, посмотрел наверх. На сцене стоял рояль, и человек, сидящий за ним, играл что-то до боли знакомое, песню про тополя, а рядом,свесив ноги со сцены, сидела Ташка, она смотрела, как говорят и иногда смеются Герда и Сэнди.
- Ты знаешь, - сказал Киму какой-то паренек в зеленой поношенной куртке. – я был уверен, что Герда и Сэнди – это один человек, которого просто в разных местах называют по-разному. Представляешь, как я озадачен?
Ким обернулся на него и узнал его, у парня было такое искренне глупое выражение лица, что Ким не выдержал и засмеялся, а через несколько секунд они уже смеялись вдвоем, а Ташка бежала к ним, она прыгнула Киму на шею и всё что-то кричала, но на сцене уже играли громче, и было сложно разобрать что-то, но Ким отвечал ей. Всё также без пауз, быстро, через помехи.