РУССКИЕ ДУШИ ЗАРОСЛИ БУРЬЯНОМ…
На петербургской улице Есенина стихи Есенина вряд ли придут в голову, а Поэтический бульвар, что впадает в эту улицу, почему-то не навевает поэтического настроения… Мы с доцентом СПб государственного университета, кандидатом искусствоведения Ольгой Борисовной Сокуровой сидим в её квартире в брежневской многоэтажке, где за окном — череда таких же многоэтажек, и ведём разговор о современной культуре.
— А имеет ли право на существование само выражение — «современная культура»? В чём, собственно, она заключается? В телевизоре, в интернете, в FM-радиостанциях? Это и есть культура нынешнего дня? Не слабовато ли?
— Давайте начнём с самого начала… Вы знаете, кто на земле был первым деятелем культуры? Адам. Да, наш общий праотец Адам. Он по велению Божию возделывал райский сад, а садоводство — это самая что ни на есть культурная деятельность… Вам известно, что само слово «культура» — сельскохозяйственного происхождения? Первоначально оно означало «возделывание почвы, удобрение её, подготовка к посеву». Это Цицерон первым обратил внимание, что возделывание почвы и воспитание души удивительно похожи: «Как плодородное поле без возделывания не даёт урожая, так и душа. Возделывание души — это и есть философия. Она выпалывает в душе пороки и приготовляет душу к принятию посева». И вдумайтесь: какая удивительная связь между этими словами и евангельской притчей о сеятеле! Семя — слово Божие, но, чтобы прорасти, оно должно упасть в хорошо возделанную почву. Возделыванием этим и занимается культура.
Надо обязательно помнить, что культура — это не собрание каких-то сведений, не сильный ум, не книжные знания, а свет человеческой души. Возделать поле — это огромный труд, и человек должен работать здесь в поте лица своего — по заповеди Божией. Точно так же в душе — только пот, кровь и слёзы помогут по-настоящему возделать землю нашего сердца.
Что представляет из себя сегодняшняя культура России? Безусловно, мы переживаем величайший культурный кризис, — именно потому, что не даём себе труда работать над своими душами. Понимаете, наступили времена, когда от человечества уходит Дух Святой, а без Него мы ничего не можем творить. Те жалкие подобия творчества, которые мы видим сейчас, — прекрасный тому пример. Хотя, как представляется, не всё ещё потеряно. Всё-таки возможно ещё возрождение культуры.
— А на основе чего?
— На основе возделывания нашей душевной пашни. Если душа будет должным образом подготовлена, дары Духа Святого не минуют её, и способность к творчеству возродится.
— Если душа — это поле, то плуг — это…
— Слово. Слово — великий инструмент культуры. Вспомните, что и Адам по повелению Божию нарёк имена всякой твари, то есть, словом определил, организовал всё сущее на земле. И о том ещё вспомните, что наши предки называли себя славянами, а «слава» и «слово» — из одного корня. Слава — это слово высшего порядка. Слава — это то слово, с которым должно обращаться к Богу, славословие. Не клянчить что-то у Господа, не жаловаться Ему, но славить Его своим словом — вот как понимали славяне богообщение, и вот как они понимали истинное назначение слова. Итак, «славяне» — это те, кто верно славит Бога.
— Но они же не всегда Его верно славили. Они же первоначально были язычниками…
— Верно, но предчувствие своей миссии уже тогда жило в славянском народе. Не случайно, именно с приходом на Русь христианской веры происходит небывалый культурный и государственный взлёт. Славяне как будто дождались, наконец, своего часа и вдохнули полной грудью. И слово опять утвердилось в самом центре славянской культуры — как Евангелие, когда его выносят из алтаря, помещают в самый центр храма, а вокруг — прекрасные иконы, на хорах поют… Вот, кстати: не случайно же, что в наших церквах Бога славят не музыкальными инструментами, а человеческими голосами, пением, словом; единственный музыкальный инструмент — это колокол, но и у него есть язык.
Позднейший подъём русской литературы — тоже не случайность: поэт в России больше, чем поэт, именно потому, что он работает со словом, то есть, с высшим из всех земных материалов, уже почти не земным, а небесным. Мне сейчас вспоминается великий русский композитор Георгий Васильевич Свиридов, который лучшие свои вещи написал для хора — то есть, тоже работал со словом. Недавно впервые был исполнен его шедевр — кантата на стихи Сергея Есенина «Светлый Гость» — явление в современной культуре ни с чем не сравнимое. Оно всё посвящено ожиданию русского воскресения: «Зреет час преображения. Он сойдёт, наш Светлый Гость, из распятого терпенья вынуть выржавленный гвоздь». Когда слышишь эту свиридовскую кантату, — веришь, что не только русская культура ещё жива, но и в то, что вся Россия скоро вновь воспрянет и вернётся к своей великой исторической работе.
— Верить в это хочется, но, честно говоря, оснований к тому что-то не видно… Как раз слово — основа славянского духа — сейчас страдает особенно сильно.
— Да, в самом деле. Зачем закрывать глаза на действительную жизнь? По сравнению с нашими согражданами и Эллочка-Людоедка, и товарищ Шариков кажутся просто витиями. Теряя язык, мы теряем народ. Воздух в городе так пропитан ненормативной лексикой, что хоть топор вешай. Нет случая, чтобы выйдя из дома, не нахлебаться этой отвратительной словесной жижи. Мы знаем, что промышленные отходы из заводских труб разрушают озоновый слой над планетой. Но над нашей Землёй есть ещё один защитный слой — Покров Божией Матери, а наша брань, летящая к небесам, скоро оставит нас и без этой защиты. Надо как-то бороться с такой опасностью.
— А вы считаете, что этому можно как-то противодействовать?
— Во всяком случае, нужно звонить во все колокола. Вот и ваша газета — это один из таких колоколов. И нужно иметь мужество остановить хульников. Ведь русский человек, впадая в то или иное безобразие, зачастую сам понимает, что ведёт себя некрасиво и подсознательно ждёт, когда его остановят. Я в этом совершенно убеждена — на собственном опыте: бывали случаи, когда хама ошеломлял отпор, человек начинал извиняться, замолкал… Может быть, мне просто везло, но так бывало не раз.
— Возможно, женщине легче воззвать к мужской совести. Но ведь сейчас сами женщины сквернословят не хуже мужчин. И, как это всегда бывает, любой грех на женщине смотрится гораздо гаже, чем на мужчине. Ругающийся мужчина просто груб, ругающаяся женщина — омерзительна.
— Соответствовать своему полу — это тоже культура, особая, очень важная культура. Мужчина — это человек в чине мужа. Есть на небесах чины ангельские, есть на земле чины земные, и свой земной чин человек ронять не должен. Соответствует ли этому чину тот, кто сидит, развалясь, глядя стеклянными глазами на стоящую пожилую женщину? Соответствует ли этому чину тот, кто не заботится о своей семье, не готов принести себя в жертву, а требует жертв для себя любимого? Навряд ли. Точно так же и женщина: она тоже имеет свой чин, чин жены, она должна быть на необыкновенной высоте, прежде всего, на высоте чистоты и благообразия — чего сейчас почти не встретишь. Нынешняя мода, кстати, очень роняет женщину, унижает её. Между прочим, слово «наглость» имеет прямую связь со словом «нагота». Нагота — это форма наглости. И об этом имеет смысл задуматься. Из мира уходит благообразие…
— Это не только к женщинам относится…
— Разумеется. Я хочу сказать вот что: мне посчастливилось — моим духовным отцом был старец Иоанн Крестьянкин. Я помню: во всех его манерах, в каждом жесте, в каждом движении, в каждом слове сияло необыкновенное благообразие. Наверное, иначе и нельзя, если чувствуешь себя всё время предстоящим Господу, ходящим перед Лицом Божиим. А мы очень неряшливы во всём: и в собственном быту, и в отношениях с близкими. К сожалению, и в отношениях с Богом. Меня пугает порой наша болтливость на благочестивые темы. Как это опасно — забалтывать веру Христову!.. Здесь нам тоже необходима культура, необходима аскеза, необходим трепет душевный. Не боимся мы фамильярности в отношениях с нашим Творцом. Снова вспомню старца Иоанна… Незадолго до кончины батюшки я разговорилась с его келейницей Татьяной Сергеевной, и она дала такое свидетельство: «Я ведь с батюшкой встречалась каждый день на протяжении многих лет; и очень придирчиво за ним наблюдала — не проявит ли он какой-нибудь слабости, пусть даже простительной по нашим понятиям. Нет! — и в мелочах он был безупречен». Надо сказать, что эти слова поразили меня больше, чем рассказ о каких-то великих аскетических подвигах: вот это и есть необыкновенная духовная высота! Мелочей в духовной жизни не бывает. Существует цепная реакция зла, но существует и цепная реакция добра.
— А вам не кажется, что быть злым, неряшливым, грубым и т.д. — легче, чем быть добрым, благообразным, благородным? Не иметь культуры легче, чем иметь её. А ведь человек всегда выбирает путь наименьшего сопротивления…
— Но выбор у него всё-таки есть! Известна притча о Сократе, который шёл однажды со своими учениками через рыночную площадь, а навстречу им попалась женщина лёгкого поведения. Она сказала Сократу: «Вот ты их учишь чему-то, тянешь за собой, а я сделаю так, — поманила пальцем, — и они за мной пойдут, и бросят тебя». Ученики возмутились, но Сократ сказал: «Она права, под гору идти легче и приятней. А я веду вас в гору — это путь тяжёлый, но в том-то и дело, что вы можете выбирать свой путь сами». Не случайно на русских иконах часто можно видеть горки — символы духовного восхождения. «Горе имеем сердца». У каждого в сердце есть потребность духовного восхождения — хотя бы потому, что скучно всё время катиться под гору. Душа, как и мышцы, требует работы. Я это вижу по своим студентам. Казалось бы, весь современный, цивилизованный в кавычках мир, весь ад, все его силы брошены на них. Сколько приманок расставлено повсюду! Когда вечером произносишь: «Посреде хожду сетей многих», — то слова эти представляются буквально точными. И начинается отталкивание от зла, — может быть, инстинктивное, — появляется некоторого рода иммунитет. И вообще молодому человеку слишком лёгкий путь скучен: возникает потребность настоящих трудностей. Обратите внимание: сейчас у человека возникает всё большая жажда настоящего. Мы хотим пить настоящую воду, есть настоящий, а не резиновый хлеб, мы хотим настоящей любви, а не партнёрства в любовном бизнесе. Человек жаждет и настоящего себя. И настоящих отношений с Богом. История ещё не кончена, — русская история в том числе. Да, у нас впереди очень большие испытания, но, может быть, эти испытания и отрезвят нас, заставят опомниться, пойти по Богом указанному пути. Это тоже возможно, тут нет ничего невероятного. Так бывало, и я верю, что так будет впредь.