Майор уже был стар. Настолько стар, что почти не вставал. Ему присвоили звание подполковника совсем недавно, к очередной годовщине Победы в Великой Отечественной войне. Но в душе он оставался тем бравым, щеголеватым гвардии майором, который прошёл через три войны.
Почти каждую ночь он шёл в этот Бой! Бой, где впереди него, в открытом поле и на льду переправы через маленькую речушку, за несколько минут, погибал, почти в полном составе, его батальон, батальон крепких русских ребят-лыжников, которые уже который год, почти каждую ночь, снова и снова, оживали, а затем опять гибли в атаке.
Майору почти 90 лет. Он всё чаще и чаще видел лица тех молодых ребят, что выполняли его приказ. Батальон был гвардейским, его всегда бросали в самое пекло, на самые трудные участки фронта. Сейчас смерть почти 600 солдат, в течение 10-15 минут их атаки, казалась почти бессмысленной. Но это только сейчас, почти через 60 лет. А тогда он получил приказ командования переправиться через лёд, занять ту маленькую, невзрачную деревеньку, из которой сейчас летели мины, методично обрывая жизни молодых ребят, которые шли выполнять приказ командира, ни разу не усомнившись в его правильности и смысле. Да и как же могло быть иначе?
Лыжники катились под горку, на открытом пространстве, выкатывались на лёд. А дальше бежать надо было в горку. На всей местности почти ни одного дерева, ни кустика, ни ямки. Укрыться просто было негде. Все были, словно на ладони. От батальона осталось 16 человек в живых, деревню так и не взяли, приказ оказался невыполненным.
Он сейчас уже не слышал тех жутких разрывов. Всё было, словно в немом кино. Он вообще сейчас почти ничего не слышал. Сказывались ранения и контузии. Но сон его был чутким и агрессивным, ведь во сне он командовал, как тогда. Он материл своих солдат за то, что медленно бежали, материл наших артиллеристов и лётчиков за то, что не поддержали его батальон огнём, материл врагов, которых не было видно, но которые сеяли смерть, словно на скатерть, раскрывшуюся белым полем перед ним. И только сейчас, спустя много лет, он оценил, на сколько ценна каждая человеческая жизнь. И те погибшие ребята для майора были, словно укором.
Он помнил, что прыгнул в воронку от взрыва. Попал на чьи-то головы и плечи.
-Куда вы, товарищ майор? – услышал он голос ординарца, - тут рядом есть ещё одна воронка, она пустая, давайте туда…
Успели переметнуться в неё. Рядом послышался свист, за ним тяжёлый, оглушающий взрыв. Выбрались посмотреть, что там: соседняя воронка, в которую только-только пытались упасть и спрятаться, кровоточила кусками одежды и фрагментами тел. Подумалось: « И кто говорил, что снаряд не попадает в одно место дважды?»
Он был гвардии майором. Он прожил всю жизнь не пригибаясь, не прижимаясь к земле, часто просто забывая о личной безопасности и выгоде. Он честно жил и его никогда нельзя было упрекнуть в том, что свой долг он не выполнил с честью и до конца! Вечная Слава Героям!