Пьянство, конечно, зло. Никто с этим не спорит. Но жизнь (согласитесь, чертовски интересная штука!) порой подкидывает такие выкрутасы, что начинаешь сомневаться даже в таких непоколебимых истинах.
Эта правдивая история произошла с моим другом Санькой (все имена, а также некоторые малозначительные нюансики изменены; ну и как всегда - корректировка лексики) в годы нашей бесшабашной молодости. Ну а я, с его разрешения, конечно, записал её.
Середина девяностых. Братва, финансовые пирамиды, «разборки» на границах,… а у моего героя, впрочем, как и у большинства трудового населения страны, одна проблема – деньги. В то июньское воскресение, он с утра пораньше вывалился из заводской общаги с целью поправить своё пошатнувшееся, после вчерашних возлияний, здоровье. Денег хватило лишь на одну бутылку «Степана Разина», да и то некрепкого. Мало. Не долго думая он направился за помощью к своему закадычному дружку - Федьке Климову.
Тот встретил его с опухшой мордой и надеждой в глазах.
- Принёс?
- Нет, - с порога огорчил его Санька. – А у тебя осталось что?
Фёдор лишь тяжело вздохнул.
- Понятно. И денег, конечно, тоже нет?
- Откуда? Зарплату, как всегда, задерживают.
- А может у твоей попросить? Любка - баба понимающая, не даст загнуться. Дома она?
- На смене. Да и хрен дождешься от неё. Вчера такой концерт закатила – хуже меня на всём белом свете мужика нет.
- Действительно, - глубокомысленно заявил Санька и прошёл в прихожую. Закурил. – Ну, что делать-то будем?
- Ох, не знаю, Санёк. – Федька тоже закурил, потом поморщился и щелчком отправил почти целый окурок через открытую санузловскую дверь - в унитаз. – Плохо мне. Похмелье по всему организму, душевный паралич. Не выпью – сдохну к чертям собачим. Может у тебя предложения есть?
- Есть, - сказал наш герой. – Даже не одно, а три предложения.
- Какие? – заметно оживился Федька.
- Первое – повеситься, второе - ограбить банк, а третье - никогда не догадаешься - пойти и занять у кого-нибудь. Так что хватит смущать меня своим нижним бельём, лучше иди одевайся. Быстрее соберешься – быстрее опохмелишься.
Пока друган напяливал штаны, Санька разглядывал выставленную в стенке «Слава» библиотеку беллетристики. Детективы, детективы… и ещё раз детективы. Из всех оригинальных названий его внимание привлекло одно, самое оригинальное: «Смерть пополудни». Не на заре, не на закате, а вот так – пополудни.
Он взял её, раскрыл прямо посередине и (в тот момент мой друг по настоящему поверил в Бога) увидел денежные крупные купюры в «энном» количестве.
- Вона как, - сказал Санька, показывая ошалевшему Федьке государственные банковские знаки.
- Откуда у неё? - Спросил Климов и как был, в одной натянутой брючине, уселся на скрипнувшую тахту.
- Не знаю, но я всегда говорил, что твоя жена не только понимающая, но ещё и прижимистая. Ну, что, воспользуемся даром небес или как? Предлагаю экспроприировать одну денежку, с возвратом, конечно, на бутылочку, а остальное положить на место.
Естественно, они воспользовались. Вначале взяли на один пузырь, потом на второй, а в итоге покутили на славу в кабаке, где и оставили всю Любкину заначку.
Прошло два дня. Во вторник вечером Федька, встрепанный и в красных пятнах по всему лицу, заявился в общагу. Саня был один в комнате, наедине с пивом и эротическим журналом, когда тот ввалился через порог.
- Санёк, нам «кабздец», - заявил Климов прямо с порога. Моя обнаружила пропажу.
Моему другу пришлось отвлечься от занимательного чтения.
- Представляю, - сказал он, откладывая литературу.
- Не хрена ты не представляешь! – заорал вдруг Федька. – Мегера!!! Гром-баба!!! Я думал она убьёт меня. Представляешь, мы пропили абортные деньги!
- Какие? Да не голоси ты. Говори толком.
- Говорю. – Федька уселся на табурет. Отдышался - Любка отложила деньги на аборт. Понимаешь? Беременная она, а я не знал ничего. Операция назначена на завтра. В общем, мне нужны бабки. До утра. А не то кранты. И тебе тоже, кстати, я ей всё рассказал.
Денег они так и не нашли. Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. Почти месяц Федька жил у матери, а Санька прятался от его разъяренной жены. Потом всё нормализовалось. Супруги помирились, подумали и решили, что им всё-таки пора обзавестись ребёнком.
Вскоре родилась девочка. Назвали её Ира, а Санька стал её крёстным отцом.
Вот и вся история…
Хотя нет. Есть продолжение.
Прошли года. Сидим мы как-то с Санькой, вернее уже Александром, на скамеечке у его подъезда и попиваем пивко. Благодать. Подбегает к нам Иринка, ну та самая…
- Здравствуйте дядя Саша.
- Здравствуй, здравствуй, - отвечает он. – Как дела? Как учёба?
- Отлично! – говорит она весело. – Вчера школьную олимпиаду выиграла по математике. Даже медаль дали. Правда, я дома её оставила. Скажите, а тётя Оля дома?
Надо пояснить: тётя Оля, то есть Ольга Михайловна, это Санькина, уже вторая, жена.
- Дома, - кивает он. – А зачем она тебе?
- Мама просила ей деньги передать.
- Так давай мне, я передам. Зачем тебе на пятый этаж подыматься?
- Не-а, - смеётся Иринка. – Вам сказано не давать, а то пропьёте.
-Умная у тебя мама, - глубокомысленно заявляет Санька и добавляет, когда за девочкой закрывается подъездная дверь: - Умная,… но дура.
Затем делает огромный глоток из бутылки и рождает фразу, после которой мне и захотелось написать этот рассказ. Вот она:
- Моё пьянство спасло жизнь человеку. И какому человеку! Победителю школьной олимпиады… по математике!