Я знаю — у них каждое второе слово — ложь. Они в совершенстве владеют умением лгать, смотря честными глазами, не опуская взгляда, не моргая, без малейшего смущения. Они лгут так, что хочется верить. Нет, они лгут так, что веришь, даже если точно знаешь правду.
- Почему ты плачешь? - спрашиваю я.
- Я не плачу, - смело лжет она в ответ. Ее глаза так наполнены слезами, что мне даже становится интересно — как вся эта вода держится на весу. Ведь держится — хотя и недолго: вот по щекам побежали две мокрые дорожки. Они соединяются под подбородком в большую каплю, которая падает на платье. Потом еще одна. Еще одна.
- Почему ты плачешь? - спрашиваю я.
- Не знаю, - уже по-другому лжет она. Любопытно — сколько она сможет придумать разной лжи в ответ на один и тот же простой вопрос. И что будет, когда ее фантазия иссякнет — начнутся повторения или она банально замолчит?
- Почему ты плачешь? - спрашиваю я.
- Просто так, - трусливо лжет она. В этой лжи она пытается спрятаться, как страус прячет голову в песок. Неужели все они верят, что проблема может сама по себе исчезнуть, если ее не замечать? Вероятно, в их понимании любая сложность — как дым сигареты, зажмурься на десять секунд — и она тает в в воздухе без следа.
- Почему ты плачешь? - спрашиваю я.
- Я не смогу без тебя жить. - отчаянно лжет она.
Мне кажется, она сама верит в эту ложь. А если так сильно верить — то в исключительных случаях ложь, может быть, становится правдой.