День набегает суматохой.
Разносит часы и минуты, как расторопный официант. Бросает их в кошельки и карманы, рассовывает по рукавам.
День – природная неоновая реклама. Еще не успел сообразить, что к чему, а уже попал в ее ловушку, купился.
Тот, кто придумал бодрствовать днем, был мудр. Никто не жалеет о дне, словно он и создан, что бы его терять. Но ночь…
Ночь создана для одиночества мыслей. Ночь принадлежит всем, но не скопом, а каждому отдельно. Ночь не похожа на официанта. Она – хозяйка. Она гладит по голове перед сном или целует в щеку, или хватает за горло.
Ночь выгоняет меня из дома, швыряет в блестящие от дождя улицы, распахивает расстегнутое пальто, забирается под свитер, заставляя ускорить шаг.
Куда я иду? Это важно? Туда, где есть люди.
Если бы мне дали право, я бы открыла двери музея на ночь. Не важно, какого. Пусть там будут картины и скамейки. Сколько таких как я приходило бы туда! Нам не нужны бары, кафе, кинотеатры. Нам бы просто посидеть в пустоте зала. Подчеркиваю, не комнаты, а именно зала. Его таинственная тишина, медленный шорох шагов ночного посетителя или приглушенный диалог встретившихся знакомых.
И ты.
Чужой этому месту, не связанный ни временем, ни долгом.