Командировка в этот раз оказалась на редкость утомительной. Впрочем, для Олега Никифорова более уместными казались более крепкие эпитеты в отношении этой поездки. Сплошная череда форс-мажора!
За последний месяц это была уже третья деловая поездка на белгородчину. Семьсот километров от Москвы – не крюк, как говорится. Вот и Олег решил, что быстрее и удобнее будет сделать все на своей машине. Да и любил он, что уж тут, путешествовать в одиночестве – сам себе хозяин. Новые места, красивые пейзажи – благодать! Утомительно, конечно, но и Олег – парень выносливый и крепкий.
После двух поездок, третий раз ехал по трассе, как по знакомой с детства улице. МКАД проехал – казалось бы, педаль в пол, и следующая остановка – мотель в Белгородской области. Так нет же! Из-за ремонта моста в Подмосковье, пришлось выкинуть два часа в пробке. А темнеет в начале ноября уже достаточно рано, особенно когда небо затянуто пологом серых туч.
Большая часть пути в темноте, когда глаза в постоянном напряжении высматривают черное полотно дороги, иногда ослепляемые встречным светом – вещь страшно неприятная. Двухлитровая бутылка минералки ушла на то, чтобы смывать налипшую на фары грязь. Иначе ехать можно было только на ощупь.
Когда половина пути была за спиной, началась катастрофическая метель, настоящая пурга. И это в начале ноября! Пришлось значительно снизить скорость, чтобы на летней резине не вылететь с дороги. Наносы снега на дороге росли с потрясающей скоростью.
На выезде из Воронежа, машина потеряла управление, и вылетела с дороги. К счастью, под сугробом скрывалась плоская клумба, а не глубокий ров. И, полчаса помучавшись, Олег без потерь и посторонней помощи, выбрался на дорогу.
Кое-где дорога уходила под уклон, настолько крутой и глубокий, что во время спуска закладывало уши от перепада давления. На одном из таких склонов навстречу Олегу выскочил джип, объезжавший снегоуборщик. Олег плавно нажал на тормоз, но, обутая по-летнему, его карета дала понять, что вот-вот выйдет из-под контроля. Уйти некуда – справа откос метров двадцать высотой, слева – тяжелый снегоуборочный трактор.
Упершись в руль обеими руками, Олег стал ждать удара. Перед самым бампером джип сумел-таки вывернуть на свою полосу. Спасенный Никифоров долго не мог усмирить сердцебиение и одышку от первобытного страха.
До мотеля он доехал за полночь, с дрожащими от напряжения и пережитого испуга руками. Переизбыток адреналина в крови не давал ему уснуть еще очень долго.
****
Проснулся Олег еще затемно – партнеры ждали его к началу рабочего дня, а он начинался очень рано. Пробуждение было невообразимо тяжелым, но, что поделаешь – надо быть пунктуальным. Утренний морозец успешно взбодрил Олега. Пока прогревался мотор автомобиля, сон улетучился окончательно.
Снег прекратился, но то, что выпало за ночь, к утру благополучно превратилось в лед. Так что расслабляться было никак нельзя.
Несмотря на скользкую дорогу, Олег все же прибыл на место без опозданий. День прошел в заботах: три часа на холодном складе Олег сортировал образцы товара. Еще три часа ушло на оформление разных бумажек: пропуска, накладные, там подписать, там печать поставить.
Наконец, Олег сел в свою загруженную под завязку легковушку, и с облегчением покинул комбинат. Домой!
Ехать при дневном свете было нетрудно. Дороги успели почистить. Но Олег знал, что стемнеет очень скоро, и потому торопился проехать побольше по свету. Но как тут проехать быстро? То на подъеме фура еле ползет, то трактор мотает прицепом по всей дороге. Дорога узкая, вот и тянутся за такими «локомотивами» поезда из разнокалиберных автомобилей.
Тьма стала сгущаться над трассой, когда за спиной осталась едва ли четверть пути. И вновь: узкая дорога, слепящие фары, напряжение глаз. Через какое-то время добавился еще один неприятный фактор – усталость, накопившаяся за последние сутки. Стало неодолимо клонить ко сну.
Это было самое страшное. Олег открывал окна, впуская потоки холодного воздуха, тряс головой, массировал лицо – ничего не помогало. Найти место, чтобы остановиться и вздремнуть, или выйти проветриться, было также непросто. Десятки километров приходилось искать подходящую площадку, или более-менее широкую обочину. За это время Олег успевал пару раз отключиться на несколько секунд, чтобы, очнувшись, с трепещущим сердцем успеть выровнять машину и избежать катастрофы.
После Ельца дорога нырнула в полосу густого тумана. Эта зыбкая субстанция способна усложнить путь любому водителю. Олег, очнувшись после очередного провала в сон, увидел перед собой плотную белую стену, приближавшуюся с огромной скоростью. Машинально, плохо соображая в полусне, он вывернул руль вправо, чтобы не удариться в стену. Все вокруг пришло в беспорядочное движение. Олег с образцами товара болтался в салоне, как горох в погремушке.
Сколько это продолжалось, он никогда не смог бы сказать с уверенностью. Но последнее, что он помнил - это взрыв лопнувшего стекла, когда его выбросило через боковое окно. Потом мир вспыхнул болью, гулом, огнем. Вспыхнул и исчез.
****
Он встал на ноги. Упал в грязный снег, оранжево залитый отблесками огня. Встал снова, и, шатаясь побрел к дороге. Болезненно шумело в голове, как бывает, если в шумном помещении часто похлопывать ладонями по ушам.
Вот под ногами твердая плоскость асфальта. Его взяли под руки и куда-то повели. Посадили в машину. Его вырвало под ноги. Он выпрямился, отдышался и потерял сознание.
Снилась пылающая машина, лежащая на смятой крыше. Светящейся бахромой текли ручейки горящего топлива. Взгляд, как намагниченный стремился к границе света и тьмы…
Он очнулся в кабинете, сидя за лакированным канцелярским столом. Напротив небрежно развалился в кресле мужик в форме, с одутловатым красным лицом. На краю стола стоял кальян пугающе большого размера.
- Назовите ваше имя и фамилию, - тихо сказал хозяин кабинета.
Ответа не было. Не из упрямства, нет. Память не выдавала никакой информации, кроме видения горящей тачки.
Сидящий напротив выжидающе смотрел на него. Не переводя взгляд, начальник затянулся. Кальян забурлил, и над столом заклубился ароматный дымок.
«Ваниль! Как странно – я помню, что это запах ванили, но не могу вспомнить своего имени,» - бегущей строкой пронеслось в голове.
- Так что там насчет имени и фамилии?
- Не помню.
- Документов нет, ничего нет, и ничего не помнишь? – краснолицый перешел на «ты».
- Помню горящую машину. Наверное, в ней все и осталось.
Начальник скорчил странную гримасу и выпустил несколько колец дыма, не отрывая взгляда от переносицы посетителя.
- Эх, ладно! Ты у нас не записан, мы проверили. Тебе повезло, ждать не придется. Таких, как ты уже набралось достаточно, отвезем туда, куда и ехал.
- Спасибо.
- Скорее всего, и не за что, - ухмыльнулся человек в форме – они тебя проводят.
Стены за спиной шевельнулись. Невольный посетитель обернулся и увидел еще троих в форме. « Надо же, как тихо сидели!» - думал он, выходя с ними в длинный коридор.
Шаги дробью разносились по слабо освещенному, пустому коридору, в котором были только двери, и ни одного окна. Память пока так и не вернулась – все мысли по-прежнему вились вокруг яркого видения пылающего автомобиля.
В конце коридора процессия повернула направо, где в нише находились раздвижные двери. Один из сопровождающих нажал кнопку на стене, и двери отворились, открыв просторную кабину грузового лифта. Лифт качнулся, приняв в свое чрево людей, и, коротко скрежетнув, поехал вниз.
Сколько ехал лифт? Сложно сказать. Служащие угрюмо перекинулись несколькими фразами на непонятном жаргоне. Их подопечный упорно пытался вспомнить что-либо, кроме придорожного пожара, но безуспешно. Безразличие, владевшее до того его сознанием, стало медленно вытесняться отчаянием: « Неужели ничего не вспомню!»
- Приехали, - довольно грубый толчок в спину отвлек его от раздумий, и он вышел в большой зал. Двери за спиной захлопнулись, а короткий скрежет известил о том, что лифт уехал. Зал представлял собой бетонную коробку со сводчатым потолком, освещенную парой лампочек. Со стен и потолка лохмотьями свисала пыль, свалявшаяся наподобие войлока, смоченного какой-то дрянью. Запах, наполнявший зал, представлял густую смесь ароматов скисшего пота и серы.
Вдоль стен мрачно стояли десятка три мужчин в тусклых одеждах, и с такими же сумрачными лицами. « Похоже, я выгляжу не лучше,» - предположил вновь пришедший, осматривая стены. Кроме узкой двери, и топчущихся на месте бедолаг, ничто не нарушало унылого однообразия подвала.
Вдруг из темных углов одновременно вышли четыре человека в форме, и с какими-то странными палками в руках. Никто не сказал ни слова, однако все, стоявшие у стен, тут же подошли к узкой двери, и, теснясь, стали с ожиданием смотреть на нее. Слепо повинуясь стадному чувству, присоединился к ним и вновь прибывший.
Минут сорок все стояли, переминаясь с ноги на ногу. Чувствовалось всеобщее волнение, однако все стояли молча, и разглядывали дверь.
Повинуясь неслышному сигналу, один из охранников подошел к двери, и медленно открыл ее. Из темного проема еще сильнее пахнуло серным зловонием. Все нервно зашевелились. Второй охранник молча указал на одного из стоявших у двери. Тот замешкался. Но стоящие поблизости подтолкнули его вперед. Человек постоял минуту у дверного проема, и решительно ступил в темноту. Дверь закрыли.
Спустя пять минут процедура повторилась с другим человеком. Череда людей постепенно, друг за другом исчезала за узенькой дверью.
Очередная пауза заметно затянулась – дверь давно открыли, но никто не выходил к ней. Плечо ощутило три удара палкой. «Так значит моя очередь – всех задерживаю. Надо идти,» - подумал Олег. Олег! Он вспомнил – его зовут Олег.
- Послушайте, я вспомнил – меня Олегом зовут. Мое имя – Олег. Скажите тому мужику, наверху.
- Какому мужику? Какое имя? Нам это неинтересно. Здесь только одна дверь, и тебе пора выходить.
Олег оглянулся – действительно, была лишь маленькая дверь, распахнувшая черный зев. Дверь же лифта, из которой он и попал в этот подвал, странным образом исчезла. Олега стали настойчиво подталкивать к выходу.
И тут Олег вспомнил еще кое-что, и это кое-что заставило его понять, что, действительно, другого выхода нет. Он решительно перешагнул порог, и остался в исключительной тьме, когда за ним закрыли дверь. В этом кромешном мраке, перед ним снова отчетливо встала картина недавнего прошлого: горящая машина, а в отсветах ее пламени – тело в неестественной позе, и из расколотого черепа на залитый кровью и грязью снег вывалился мозг с лопнувшей корой. Это было его, Олега, тело.
Глубочайшая, невыразимая тоска захватила всю его сущность. Он обреченно шагнул вперед, и провалился в какой-то большой желоб, со скользкими стенами. Его понесло вниз, навстречу нестерпимому жару. Тьма проносилась мимо все быстрей и быстрей. Тоска становилась все глубже…
ОПТИМИСТИЧНЫЙ ВАРИАНТ:
Глубочайшая, невыразимая тоска захватила всю его сущность. Он обреченно шагнул вперед, и провалился в какой-то большой желоб, со скользкими стенами. Его понесло вниз, навстречу нестерпимому жару. Тьма проносилась мимо все быстрей и быстрей. Тоска становилась все глубже…
Олег проснулся, когда до бампера едущей впереди машины оставались считанные сантиметры. На скорости свыше ста километров поцелуй бамперами – гарантированный конец.
Олег умело вернул себе контроль над автомобилем. Он прикинул, что сон длился секунд десять. А, казалось – целые сутки пролетели. Сознание того, что пережитый кошмар явился всего лишь плодом уставшего воображения, наполняло его настоящим ликованием. Он доехал до автобусной остановки, и остановился. Покинув салон, он полной грудью вдохнул холодный воздух и засмеялся. Ему было хорошо, как никогда.