Памяти моего отца Иннокентия Ивановича Губина и его боевых товарищей.
Старый фронтовик воспринял приговор врачей внешне спокойно, хоть и почувствовал сразу, как входит горячей, отравленной пулей в его измотанный долгой болезнью организм это короткое и страшное слово - «рак». Задав один единственный вопрос: «сколько мне осталось жить?», к врачам больше не ходил, решив про себя, что будет доживать оставшееся время как Бог на душу положит.
Внешне он сильно сдал, стал ходить тяжело опираясь на палку, и мудрый, лучистый взгляд стариковских глаз все чаще ощупывал заоблачную синеву неба. Что ждет его там, в иномирии? То, что жизнь не ограничивается земны бытием он понял давно, и нынешнее состояние представлялось ему чем-то вроде старой гусеницы, которая и вот- вот окуклится, чтобы выпустить в мир прекрасную легкокрылую бабочку. И порхать этой бабочке легко и свободно далеко за пределами тех мест, где еще совсем недавно ползала она по земле.
Так и человек - думал он - сбросит земную оболочку, и выпустит на свет Божий совсем иное, более совешенное существо, бытующее в виде какого- нибудь энергетического сгустка. И занесет это существо солнечным ветром в совсем иные миры, и будет оно там исполнять какую-нибудь суперзадачу Господа Бога, неустанно совершенствуя материальный мир. Что есть наша жизнь перед такой перспективой? Секунда в вечности…
Однако космос космосом, а земные дела приводить в порядок надо. Прежде всего позаботился он о собственных похоронах, да переписал завещание на нехитрое свое наследство. Пенсия у жены была мизерной, и надо было хоть как-то обеспечить ее одинокую старость. Что-то оставит он, чем-то помогут дети, вот и наберется старой женщине на жизнь без позорной государственной нищеты.
Покончив с финансовыми делами, взялся было разбирать свой архив, да и тут оказалось не густо. Наградные документы, военный билет, пенсионная книжка, стопка памятных адресов, да металлическая коробочка с боевыми наградами. Эта коробочка занимала особое место в его жизни,и по сути была настоящей семейной реликвией.
Каждый год на 9 мая ордена и медали извлекались на свет, и до блеска начищались зубным порошком. Носить он их не носил, считал нескромным, а прикалывал на выходной костюм специальные колодочки, на которых всякая награда была обозначена орденской лентой. Сами же регалии убирались обратно в жестяную коробочку, на дне которой бережно хранился маленький нательный крестик.
Перед самым отправлением эшелона на фронт повесила ему на шею этот крестик молодая жена с просьбой: не снимать его ни на минуту. Так и прошел с ним всю войну. Да и как на фронте без Бога? Сам маршал Жуков молился перед боями и всюду возил с собой старинный оклад Казанской Божией Матери. На войне веровали все, и каждому заново открывалась простая народная мудрость:
« … сила Господня является в немощи…»
Из уст в уста передавались на фронте рассказы о чудесах, являвшихся обреченным на смерть людям. Да вот хоть бы взять того немца-снайпера, уложившего возле поврежденного кабеля почти целое отделение бойцов. Он ловчил, все время менял позицию, и достать его не могли даже артиллеристы. А когда с силосной башни сняли убийцу разведчики и передали связистам, решили те устроить над ним фронтовой самосуд. Заткнули рот тряпьем, чтобы не верещал, связали по рукам и ногам, и уложили на козлы, намереваясь отпилить голову. Да не смогли взяться за ручки саперной пилы, когда увидели, что на том самом месте, по которому должны были пройти острые зубья, лежит чудом проскользнувший вверх по цепочке крест. Спас Господь жизнь тому немцу, и, как оказалось, не напрасно. Потрясенный случившемся, он дал показания о районе наступления, и тем сохранил жизнь многим тысячам русских солдат. Разве это не чудо?
Кончилась война, и в угоду партийным требованиям отрекся от Христова покровительства фронтовой офицер, упрятав крестик в комод. Прошла целая жизнь, и вот содержимое заветной коробочки появилось на свет, наверное, в последний раз.
Кто и когда вспомнит о его наградах, одному Богу известно. Сыновья где-то на чужбине, дочери трудятся и растят внучат, а жена вряд ли скоро оправится от свалившегося на нее горя.
Полюбовался старый фронтовик на свою работу, стряхнул с газеты остатки зубного порошку, да и убрал все обратно, для надежности перетянув коробочку резиновым жгутиком.Коробочка послушно улеглась на свое место, и ему вдруг показалось, что она светится изнутри мягким,
волнующим душу светом. Осталось свозить в районный военкомат орденскую книжку для оформления последней награды – Ордена Отечественной войны 2 степени - да не успел.
Смертельная болезнь, накрепко вцепившаяся в его организм, вступила в последнюю фазу.
Умирал он долго и тяжело, несколько раз переходя из жизни в смерть, словно не отпускала его с Земли страшная и могучая сила.
В помутившемся сознании спутались времена, и видел он себя то молодым лейтенантом в бою, то стариком с удочкой на тихом лесном озере, то безусым юнцом рядом с высокой, сероглазой красавицей.
Наконец, увидел он себя высоко над землей, среди многочисленной толпы, и угадал в появившемся рядом с ним прозрачном, лучащемся существе ангела Божия:
- Ан не постыдился ли ты Христа в жизни земной? - сурово вопросил ангел, увидев, что на нем нет крестика.
- Ох постыдился, да только по глупости. Вот погоди, я сейчас!
И последним усилием воли потребовал умирающий от измученной горем жены надеть ему на шею маленький, начищенный до блеска крестик.
- Вот! Смотри! Вот он, мой крестик, на своем месте!
И повернувшись к лучезарному существу всем своим усохшим от болезни тельцем, старый фронтовик покорно последовал за ангелом куда-то вверх…
Луга – Липецк
1996 г.