Способность „владеть собой”, как один из показателей психически зрелого человека, при частом и неминуемом использовании загоняет зрелую человеческую особь в угол. В угол, куда ещё ребенком его ставили, желающие только добра и знающие каноны «правильного поведения», родители. Громкий смех, равно как горький плачь, чрезмерно раздражают барабанные перепонки хладнокровных взрослых, умеющих «делать вид», что «всё хорошо» и «делать ноги», когда «всё плохо». При этом сохранять «хорошую мину при плохой игре» считается признаком виртуозного высшего пилотажа дипломатичности, а вовсе не вульгарным лицемерием. Страх перед неприятностями и болью пророс в концепциях некоторых духовных практик, которые твердят, что настраивая себя, как рояль, на звучание в мажорной тональности, человек неминуемо становится счастливым. Музыкальное произведение в минорном ключе успокаивает, но через 15 минут повергает нетренированный слух в бессознательное состояние. Храп сонного ценителя гармоний в филармонии можно расценивать, как защитную реакцию организма. Он не знает, что делать с вдруг налетевшей грустью и печалью. «Мужчины не плачут, мужчины – огорчаются» звучит, как приговор. Рекламные персонажи не умеют страдать, болеть, стареть и умирать. Кредитор не имеет права напиться в кадре от невозможности погашения долговых обязательств. Беззащитность перед лицом бед и неудач сквозит в каждом, кто утверждает, что у него «лучше всех». И мы ему не верим. Не верим еще и потому, что его мантра, обращенная внутрь себя, служит искусственной прививкой удовольствия превосходства над собеседником. Ощущение, что у тебя-то, в отличие от размазанного по асфальту собеседника, все, слава богу… тьфу-тьфу-тьфу… делает нас неосознанно-улыбчивыми циниками.
А наши маленькие дети в это самое время продолжают заливаться крокодильими слезами, и разражаться взрывным хохотом, подтверждая природную закономерность человеческой природы. Эмоциональная динамика предполагает колебания от «минуса» к «плюсу», от «плюса» - к «минусу», тем самым обеспечивая нормальное душевное равновесие и чистоту восприятие. Боль и радость – есть взаимодополняющие состояния гармонично развитой души. Апатичность же взрослого мира защищает от испытаний болью, тем самым, лишая и искренней радости. Однако память детства не дает покоя – и радоваться - во что бы то ни стало – хочется! И если радоваться не получилось по-настоящему - естественным путем - то приходится прибегать к искусственным стимуляторам и вызывать радость, как запоздалые роды. Маски самостоятельных и состоятельных, преуспевающих и всезнающих, повидавших виды и сменивших позы - заменяют лица. Узнавая явную ложь в мимике и жестах, мы не остановились. Как любое явление, подверженное эволюции, маскарад личин сменился парадом бестелесных образов на виртуальных просторах. Выбранные ники в масштабе сети Интернет, не являются псевдонимами, а обнаруживают скафандры для осуществления узкого набора операций со своим сознанием. Как и всякое созданное для определенных целей, неся однобокую смысловую нагрузку, скафандр, тесен для обыкновенного живого человека и не может дать пресловутой свободы самовыражения. Вернуться обратно и обнаружить себя с лысиной в зеркале - страшно. Страшнее, чем встретить вооруженного шизофреника.
Мифология имманентна человеческому сознанию, т.е. остается внутри границ возможного опыта. Мифологический образ "себя самого" заключает в кандалы человеческую неоднозначную сущность и тормозит ее на краю. На краю, где заканчивается ложь и начинается настоящее. Возможно – настоящее счастье.