Семск. Откуда дует ветер
Выходной. Утро. Домашних дел за неделю накопилось невпроворот, но cтрелка на часах приближается к десяти, нужно торопиться.
После того, как в одну из суббот в старой казахской школе на окраине города ровно в десять утра обрушилась крыша, (написали потом в местной газете "очень ветхим было школьное здание"), всем жителям города настоятельно рекомендуют не оставаться в помещении во время испытаний.
Хорошо, что это случилось летом, и в школе не было детей, вообще никого не было, даже сторож где-то то ли спал, то ли пил.
Выключаю на кухне газ, жалко, суп не успела доварить, и белье в ванной не достирано. Так, документы - в сумочку, денег нет, а вот талоны на колбасу и масло нужно непременно взять. Ничего ценного больше нет, самое главное - ребёнок в школе.
На родительском собрании нас заверили, что учеников к 10 утра будут эвакуировать, то есть будут выводить на спортивную площадку. Они побегают, поиграют и даже не заметят, что снова трясло. Детям ведь полезно бегать. На свежем воздухе.
У подъездов уже толпится народ. Носятся, кричат ребятишки, судачат женщины, у многих на руках кошки, на поводках собачки, даже попугая в клетке вынесли на воздух. «Жалко, если что,– говорящий попугайчик»,– смеётся Наташа. Все отошли подальше от дома, притихли, поглядывают на часы.
Вот оно, началось: земля под ногами содрогается, раз и другой, и третий. Первый толчок самый сильный, а потом долго ещё мягко колеблется земля. Такое ощущение, что ты стоишь на дне реки или моря, а тебя волной качает. И где-то внутри всё противно дрожит.
Ну и что? Трясло сегодня нисколько не сильнее обычного. Наш дом на месте, вообще, всё вокруг на месте, по-моему, все даже как-то разочарованы – зря, значит, выходили. Конечно, на улице, вместе со всеми, оно как-то спокойнее.
В квартире, когда начинает дребезжать посуда, выплёскивается из аквариума вода и всё ходит ходуном, вместо того, чтобы встать под дверной косяк, там безопаснее, я почему-то всегда бросаюсь к раскачивающемуся скрипящему книжному шкафу. Можно подумать, я смогу удержать его, если он начнет заваливаться.
И всё же я не могу понять, и никто толком не может объяснить, почему безопаснее стоять в дверном проёме, когда всё вокруг скрипит, трещит и с потолка валится штукатурка.
Мы должны были бы уже привыкнуть, это происходит здесь почти каждую субботу уже много лет. Привыкнуть, выходит, нельзя, но зато мы можем точно определить, будут ли сегодня взрывать.
Все очень просто: в степи всегда ветер и нужно только определить его направление. Если ветер северный, то есть дует с севера, испытаний точно не будет, а если дует с юга на Алтай, на Сибирь, непременно будут взрывать, будет трясти.
Китайцы строго следят за радиационным фоном: чуть что, возмущаются, протестуют на весь мир.И веь мир знает, сколько и чего мы сегодня взорвали. А родные наши алтайцы за фоном не следят,молчат, не ропщут, они просто не догадываются, чем дышат и что сыплется на их бедные алтайские головы.
А мы-то, чего мы боялись? Я боялась только, что рухнет дом, и нас завалит. О том, что уровень радиации во время и после испытаний часто превышает допустимые значения в тысячи раз, что лётчики, приближаясь к Семипалатинску, облетают радиационные облака, мы узнаем позже.
Ну вот, всё прекратилось, люди расходятся по домам. Как там наша Ксюша в школе? Оздоравливается девочка на школьной спортивной площадке...
К вечеру все подряд жалуются друг другу на головную боль, лица, даже у самых малокровных, становятся красными, как после бани, многих тошнит. А потом всё проходит. До следующей субботы.
Дата публикации: 25 апреля 2008г.