Сага о любви Книга 2 Дети князя Тьмы. Глава 2

Анатолий Копьёв
Сыграем гордый Князь?
«Я Ваш слуга. Сыграем, Господин.
Но ставка, человек - Ваш сын.
Играем один раз, мой Господин.
Кому свезёт – того и шанс.
Тогда дополню я, быть может, Вас.»

Банкуйте Князь. Вот Вам колода.
«Нет, нет, мой Бог, что б было честно
Позвольте Вам начать, мне неуместно.
Не дай Вам Господи, случись беда –
Тогда Вы заподозрите меня.
Рукою Вашей пусть решится их судьба.

Но, если мне вдруг повезёт ……
Себя Вам обвинить придётся.
Я волю Вашу выполню и мне зачтётся.
Но тот, кто на земле ко мне придёт –
Моим останется на долгий век.
Зачем Вам, Вере изменивший человек?»

Нет гордый Князь, совсем не так.
Вы в слуги лишь возьмёте тех,
Которых Вы родите от утех –
Возьмёте сыновей от брака.
Их воспитаете, как Вам угодно.
И в этом выборе Вы Князь свободны.

«Мой Повелитель, дайте карту,
Ещё одну – десятка, туз. Очко.
О! Повелитель, Вам не повезло
Очко! Тяжёлый груз ему на спину
Взвалили Вы сейчас. А для чего?
Вы знали всё заранее…и про очко.

О, гордый Князь, не Ваше дело.
Вы подлость сделали свою,
Позвольте ж, мне теперь судьбу
Решить и Вашу столь умело.
Наступит час Князь, когда я
Открою всё Вам, не тая.

Ну что же, Князь, за мной должок.
Я договор наш не нарушу.
И, если Вы возьмёте чью то душу,
Я не смогу Вам помешать, дружок.
Но не забудьте Князь, что Ваши сыновья
Служить Вам будут лишь до Судна дня.
       
«Я понял повелитель и мой долг.
Родить как можно больше сыновей,
Найти убежище без света и теней.
Такое место, где б я мог
Бездушных вырастить детей –
Охотников за душами людей.»

Да Князь. Ваш выигрыш
Для Человека испытанье.
Я дал ему оружье – знанье.
Но примет человек ли мой палаш?
Прочней которого на свете нет,
Поймёт ли Человек Великий мой Завет?

На свете много искушений,
Которые несёшь с собою ты.
Но всё ж, правления бразды
Судьбы людей этой Земли
В моих руках. Ты искуситель –
Красивый вездесущий соблазнитель.

Да не коснутся твои руки душ продажных.
Ты примешь их руками сыновей –
Они охотники за душами людей.
Они их будут покупать у жадных,
Честолюбивым дадут власть,
В обмен на что, их души будут красть.

Завистливых - пусть золото поманит,
А злобные - умоются в крови
Святых, этой не верящей Земли.
А, похотливые – собой пускай заплатят.
Цену продажной их любви
Ты душами, конечно ж, оцени.

Но помни Князь про Судный день -
Из мрака выйдет на свет тень.
Придёшь один, без сыновей,
Их не возьмёшь с собой в тот день.
Придёшь, лишь с душами заблудших.
А те – твои… с тобой им лучше.

Они твою судьбу приимут,
С тобой в ничтожество уйдут.
Их в кущи райские не позовут,
Они умрут……навечно сгинут
И, точно, как и ты отринут,
Скитаться будут до Судного дня.

Но как, мой Господин?
Мне Воля Ваша не под силу –
Рожать и делать себе сына.
Мы Ваши слуги, как один,
Лишились этого добра.
Нет, нет. Не держим мы за это зла.

Мы Ваши слуги. Вы Творец.
И, если Вы лишили нас …иц –
Не спорим мы. Мы пали ниц.
Но как рожать мне без …иц?
И делать чем себе детей?
Приборчик мой утерян сей.

Ну, хорошо, же Князь. Вы правы.
Я не лишу Вас сей забавы.
Но Вы сильны, а люди слабы.
И, чтобы на земле вы были равны,
Вы станете таким же, как они.
И женщин Вы возьмёте по любви.

Если сумеете которую увлечь,
С душой пустой, как и у Вас,
Которой безразличен Божий глас,
Которая посмеет с Вами лечь
На ложе брачное любви
И быть на нём, но до зари.

Ну а, когда взойдёт заря –
Вы бросите её. Уйдёте в никуда.
Придя из никуда, вернётесь Вы туда.
Об этом знать она должна.
Душа её покинет тело,
Душа умрёт на ложе смелом.

А, женщина родит Вам сына,
Но без души, совсем пустого,
Завистливого, жадного и злого,
Совсем не глупого, серьёзного ума.
И нищего сума не для него.
Тюрьма минует сына твоего.

Пустой, расчетливый, холодный,
Циничный, злой и как хорёк,
Он изворотлив будет твой сынок.
Душевного тепла да не коснётся оный.
И только твоя чёрная звезда –
Его тепло, его безликая судьба.

Но нет его вины, ведь в этом.
Ты виноват и его мать.
И не ему за это отвечать.
Он обретёт покой на свете этом,
Как будто не родился он совсем,
Как будто не было, его забудут все.

Ты понял Князь, что я сказал?
Себя ты поднимал на пьедестал,
Себя в одежды яркие рядил,
Собой гордился и себя считал
Мне равным. Так же Князь?
Так докажи, собрав всю грязь,

Та, что копилась на Земле.
Ты собери её…. а я решу
И, может быть, тебя прощу.
Ха! Вот и сейчас не внемлет
Твоя гордыня Господина языку
Иди же Князь, тебя я не держу.

Ступай. Неси им мрак и темноту,
Неси им ложь и суету,
Неси им страх и суеверье,
Неси им к Богу недоверье,
Неси всё, что мешает жить,
Себя и Господа любить.

 Прочитав написанное Сергей даже сразу не сообразил откуда на экране монитора появились эти стихи на русском языке. За время пребывания в этой стране Сергей мыслить уже начал на английском (что ему категорически не нравилось – он опасался забыть русский язык). Ему уже не надо было переводить разговор сначала на русский язык, а потом мысленно формулировать ответ на русском и потом переводить на английский. Всё это выползло откуда то из далёких уголков подсознания, а он даже не заметил, как это произошло. Он постоянно старался забыть всё, что связывало его с его уже исчезнувшей с карты мира огромной Родиной, но не забывалось. Сейчас это была уже совершенно другая страна, с другими людьми, так не похожими на тех, которые жили в ней до чёрного разлома.
       Изменилась страна и изменялись люди. Нет, внешне они были похожи на тех прошлых, но изменились внутренне, стали злее, не дружелюбней, менее открыты, постоянно живущие в ожидании какой то беды (и эти беды действительно происходили в каждой семье). Чернота великого разлома страны переселилась в их души и они почернели от безысходности, тоски и постоянного страха.
       В отличии от него, Катюша сразу вписалась в эту местную жизнь. Научилась говорить и думать на английском значительно быстрее, чем отец. Сергей начал беспокоиться даже, что его дочь забудет русский язык совсем и он постоянно дома разговаривал с ней только на русском. А вот писать на русском языке она совсем перестала - на английском было быстрее и проще, да и ошибок меньше было из-за простоты языка по сравнению с русским языком.
       Ей нравилось её нынешняя жизнь, её окружение, нравились соседи, у которых она иногда пропадала по целым дням, когда отец был занят. Но чаще всего она была с Ann, которая становилась для неё вроде старшей сестры.
       Девочка росла и ей была нужна рядом взрослая женщина. В первое время, пока плохо разговаривала на английском, она приходила к отцу на работу и могла целый день пробыть у него. Но когда обзавелась подругами, перезнакомилась с соседями, то всё реже и реже появлялась у отца. Их встречи происходили утром, когда он собирался на работу и вечером, когда они собирались идти куда-нибудь ужинать. Гидом всегда была Ann.
       Они подружились – Катюша и Ann. Другие соседи тоже с удовольствием общались с красивой русской девочкой, которая к тому же была добра и отзывчива. Она многим в округе нравилась своей простотой и искренностью. Она была не только внешне похожа на мать, она и внутренние качества Галины срисовала, как с картины. И чем взрослее она становилась, тем ярче прекрасные качества её матери в ней проявлялись. Но в отличии от Гали, Катюша была импульсивна и порывиста, а ещё и сорви – голова. Но никогда, совершив какой то неблаговидный поступок, она не пыталась скрыть его или хоть как то оправдать себя. Даже наоборот вываливала на «гора» то, что имело опосредственное отношение к самому проступку. Правда, Сергей спокойно без раздражения реагировал на её баши – бузукство, его лишь пугало, что она может чего-нибудь сломать себе, но до этого пока не доходило. Но с другой стороны никакие запреты не спасут ребёнка от того, что должно случится и поэтому Сергей молча свои опасения переживал в себе, стараясь научить её правильно лазать на деревья, прыгать вниз, правильно падать на землю, не бояться воды, кататься на велосипеде, то есть всему тому, чему его самого учили, когда он рос и активно занимался спортом.
       В школе был бассейн и прекрасный преподаватель физкультуры, который видимо не хуже Сергея понимал, что запреты не спасут ребенка, а вот умения - защитят. В школе Катя научилась плавать. Частенько Ann брала её с собой на океан купаться и Сергей не особенно переживал за неё, потому что дочь уже хорошо плавала. Ann всё время предлагала и Сергею поехать с ними, но он, ссылаясь на занятость, отказывался. Но причина была в другом – он не хотел давать никакую надежду Ann на близость и любовь, так как сам не мог ответить ей искренней взаимностью. Его истрёпанное сердце, уже старика, не могло любить. Он помнил и любил ту, которая сейчас находилась далеко от сюда, рядом с могилами его родителей, в вечности. Её он помнил и любил всегда. Ему даже не нужно было справлять мужские физиологические потребности – у него их не было. Он стал психологическим импотентом. Он смотрел на женщин так же, как взрослые смотрят на зверей в зоопарке, куда пришли с детьми полюбопытствовать. Они нежно смотрят на грациозного оленя, им интересен тигр своей мощью и злобой, они с усмешкой смотрят на верблюда, но кому в голову придёт совокупляться с ними? Если только полному извращенцу. В женщинах он начал ценить ум, верность слову, доброту, отзывчивость, надёжность, но никак не красоту или секса - привлекательность. Они уже не увлекали его своими вторичными отличительными женскими признаками. И семью создавать он не собирался – ему хватит того, что у него уже есть. Душа выгорела без остатка, только пепел, на котором не смогут вырасти цветы. Да какие там цветы – обычная трава и та не растёт.
       Сколько раз его соседка вместе с Катюшей, предлагала сходить на какую-нибудь вечеринку, на которую обычно приглашали сослуживцы, но он отказывался и не ходил. Окружавшие его люди уже смирились с тем, что он нелюдим, но прощали ему его замкнутость, потому что он все приглашения отклонял с такой детской восхитительной улыбкой, что ни у кого не возникало каких то обид, тем более, что он никого не выделял и со всеми был одинаково сдержан и дружелюбен. Ну не любит человек веселиться. Ну и что? Он же не делает кому то плохо своим нежеланием.
       Но все они ошибались – Ann переживала его сдержанность и холодность, именно мужскую холодность. Как человек он был и прекрасным другом, и надёжным, верным слову и своим обещаниям человеком. Но ей хотелось близости, тем более что и возраст уже поджимал. Ей хотелось родить малыша и чтобы отцом этого малыша был Сергей. У неё иногда мелькали мысли просто попросить его переспать с ней, но она сама пугалась этих мыслей, а уж предлагать подобное Сергею тем более бы не могла.
       Однажды она специально напилась до состояния полного не стояния, то есть в «хлам», на вечеринки у сослуживцев и позвонила Сергею, чтобы он помог ей дойти до дома, надеясь, что пьяное, немного хулиганское поведение, он ей простит. Но она сама себя испугалась и была паинькой, пока он нёс её на руках с соседней улицы домой. И дома, когда он её положил на диван, она даже не попыталась повиснуть у него на шее, хотя это был её первоначальный план. Он накрыл её одеялом, мило улыбнулся, пожелал спокойной ночи и ушёл. А когда хлопнулась закрывающаяся входная дверь в соседнем доме Сергея, она прикусила зубами одеяло и разрыдалась от обиды на него, на себя и ещё Бог знает на кого и на что.
       На следующий день они встретились как обычно, никаких шуток, смеха или подначек она не услышала – как будто вчерашнего вечера совсем не было.
       Она сходила на приём к психологу, чтобы он помог ей разобраться - что в ней не так. Но психолог, как обычно, процитировал ей что то из Фрейда и она ушла не солоно хлебавши. Больше подобных попыток она не делала.
       Ей нравилась дочка Сергея - Катюша и она с удовольствием занималась с ней, как будто эта девочка была её дочерью. Катюша не протестовала, даже наоборот шла ей навстречу, потому что и ей нужна была вот такая умная и взрослая подруга. Но, как известно, недоступное становиться наиболее желаемым и Ann потихонечку, но верно влюблялась в Сергея.
       Он видел и понимал её растущее чувство, но ничего поделать с собой не мог. Он и сам бы был готов в рай, да вот, как говорят, грехи не пускают. А просто так, без хотя бы простой мужской влюблённости и лёгкого флирта, не имело смысла разыгрывать комедию из каких то близких отношений и неизвестно для чего. Раз нет ничего, стало быть и нет ничего… и ничего не надо. А усложнять отношения и жизнь себе и ей, уж точно, не следовало бы.

 Я всё вижу, я всё понимаю.
Я Вас встретил впервые,
И совсем Вас на знаю.
И не важно, что я угасаю,
Этот мир я душой наблюдаю.

Вот моргнули глаза,
Вот мелькнула слеза,
Это жалости след –
На ресницах роса.

Вы нахмурили бровь –
Это разве любовь?
Мне не надо совсем,
Да и Вам не зачем.

На щеках Ваших ямки,
И каприз на губах –
Эти милые знаки
Для меня уж не крах.

Вы головкой качнули
И как будто заснули –
Ваш задумчивый взгляд
Я увидеть был рад.

Ваша юная нежность,
Ваша тихая речь –
Боевое оружие –
Для меня щит и меч.

Я всё вижу, я всё понимаю.
Я Вас встретил впервые,
Но давно я Вас знаю.
Я устал и теперь угасаю,
От любви уже я не пылаю.
 
       Какой он муж? Его нежелание близости с женщиной, на которой он женится, в конце концов, превратит его в её личного врага. И эта ненависть всё равно плохо кончится для всех, кто примет участие в этом фарсе. Чтобы жениться – надо любить.
       (Эту прописную истину плохо стали понимать в новой России. Жёсткий экономический расчёт на любовные связи наложил свою тяжёлую лапу. И многие женщины и мужчины разменивали своё чувство на деньги или блага, которые он (она) могли дать или получить. Слово «дать», после слова «деньги», становилось упорно на второе место в табели о рангах новых ценностей новой России. Если раньше слово дать в отношениях мужчины и женщины носили чётко ориентированное значение – переспать можно и днём, то сейчас оно включало в себя некие материальные ценности или деньги. Брачный договор тому ярчайшее подтверждение. А те, кто имели эти блага или деньги, те имели возможность покупку выбрать. А те, кто продавались, то есть продавали себя в сексуальную эксплуатацию или нечто сексуальное, как вещь - продавать себя, считать стали подобную практику вполне морально – нормальной. Тогда простите – «вы себя считаете проституткой (альфонсом)?» Если такую (такого) спросить в лоб об этом, то вы получите очень возмущённый отрицательный ответ. «Мы себя за любовь продаём». «Бабы все собой торгуют, но по разному дают» – вот пожалуй точная формулировка нынешних брачных союзов. И к мужчинам этот вариант формулировки тоже имеет прямое отношение. Появились светские львицы – охотницы за богатыми женихами, у которых расписаны перспективные женихи по приоритетам. Ну кто же будет утверждать, что они не привокзальные шлюхи? Нет! Они то и есть те самые, которые проститутки, без подмесу как говорят. Те, у вокзала, может быть, продают себя от безвыходной ситуации и за кусок хлеба, а у этих уже есть кусок хлеба с маслом, но им захотелось положить на него икорочки.
       А моральных тормозов не стало – женщина уже не чистый источник жизни на земле, не таинство продолжения рода, не далёкая и непознанная мечта, а помойка. А тот родничок жизни, который ей дал Господь – он уже не родничок, а полная выгребная помойная яма, куда выкидывают свои отбросы все те, кто может заплатить за пользование этой помойкой.
       
Бабы все собой торгуют,
Но по разному дают.
Больше всё в любовь играют –
«Розу» в браке продают.

Есть такие, кто за деньги –
Честно признают они.
Замуж выходить не нужно
И стирать его трусы.

Есть такие – для карьеры.
И плевать на все барьеры.
Главное – им выйти в люди,
И чихать, что скажут люди.

А бывает просто нужно,
Полыхает огонь дружно.
И тогда , вперёд на «мины»,
Скинет кто-нибудь порчины.

А кому любовь, как танк.
Забудь мужа и ва-банк.
Когда к мужу нет любви –
Виноваты мужики.

«Слушай муж – ты виноват.
Где любовный твой талант?
Я тебе из-за тебя
Изменила и не зря».

Для кого любовь азарт.
Мечет, как колоду карт.
А душа, как пустоцвет,
Мужикам отбоя нет.

Всем даёт, но один раз.
Счёт ведёт своих проказ.
В дневничок запишет имя,
Чтоб не смазалась картина.

Есть ещё один сюжет.
Жена мужу нет и нет.
Чтобы шёлковым он стал,
Пылесос почаще брал.

Мужу всё осточертело,
И пошёл мужик «налево».
Там такая же, как эта,
Тоже мужиком задета.

Жизнь базар, а бабы персик.
Приглянулась – ставит крестик.
Тот, кто может их купить,
За покупку заплатить.

А не можешь – не замай,
То, что можешь покупай.
А припёрло? Не вопрос –
На панелях меньший спрос.

 
       С Катюшей Ann дружила так близко, что уже иногда и Сергей не вписывался в их отношения. Они о чём то тихо шушукались, а его выгоняли из дома. Да он и сам понимал, что его дочь взрослеет и скоро совсем станет взрослой, выйдет замуж и он останется один на один с жизнью, которая ему не нужна. И сейчас - то больно жить, а когда он останется один, его жизнь станет совсем невыносимой. Его не пугало будущее, но он не знал как ему поступить со своей жизнью и своим будущим. Потом, совсем потом, когда останется совсем один, он решит одним ударом все свои проблемы и своё будущее. Он вырастит дочь, которую ему оставила Галина. А дальше что будет. И не стоит загадывать - будущее само решит за него, как это уже было и не раз, несмотря на все его усилия, желания и протест?
       Кроме потерянной любви в душе у него осталось ещё очень жгучее и сильное чувство, которое тоже не давало ему покоя – эти стихи выползли именно из того чувства, из той оглушающей ярости, которую он испытывал к убийцам не только Родины, но и, как он считал, к убийцам его жены. Его ненависть была чиста и бела, как расплавленная сталь, без каких - либо наслоений и шлаков. Он ненавидел так же искренне, как любил. Его ненависть была спокойной и уверенной – никакими объяснениями или оправданиями, которыми пытались политики и журналисты новой формации новой России вместе, естественно, со старой и новой элитой, обелить разгром и разворовывание Советского Союза, её - эту ненависть, нельзя было пошатнуть или заставить его хоть в чём-нибудь засомневаться. Он ненавидел глубоко и в тоже время удивительно равнодушно. Если бы от него зависела их жизнь – он бы не тронул их, но если бы при нём их уничтожали, а он имел возможность их спасти, он и тогда бы прошёл мимо и не вмешался – пусть уничтожают. И особой радости от их смерти не было бы. Может быть, только чувство выполненного долга и всё. Ничего в его жизни уже никакими и ничьими смертями не исправить.
       Но в то же время, он не был согласен со святыми отцами православной церкви, которые убеждали его, когда он бывал в церкви и ему доводилось беседовать с батюшкой, в том, что надо простить и постараться забыть чёрное прошлое, потому что и самому после прощения станет легче. Ненависть разрушает. Но разрушение его собственное, как то перестало волновать его после смерти родителей и жены и если бы не Катюша, то неизвестно как бы он поступил со своей жизнью. Но вот простить такое было выше его сил и возможностей. Особенно эту рожу, которая до сих пор стояла у него перед глазами:
       
Одутловатое лицо,
Набухли веки – это пьянка,
И хмурый взгляд, смотрящий зло.
Нет, не лицо, а волчья маска.

**********
Была ли совесть у него?
А дорожил ли своей честью?
Нет. Скорее водкой залил всё –
Такой вопрос тут не уместен.
**********
       
       Мысли мыслями, но Сергей уже не отождествлял себя с той страной. Ему обещали сделать новое гражданство новой Родины и что будет твориться в скором будущем в его бывшей стране с философской точки зрения его волновало постольку - поскольку. Собственно, озаботился он гражданством из-за дочери - не хотел, чтобы она возвращалась обратно в ту страну, которая отвергла и её вторую Родину – Туркмению, в которую ей, уже тем более, не стоило возвращаться и в которой могло в любой момент начаться всё что угодно после смерти Туркмен – баши.
       Потом неизвестно, как могла сказаться наследственность, а у Катюши могли быть слабыми почки, которые в гнилом климате да ещё с загаженной экологией могут заболеть (а загаживаться она будет обязательно всё больше и больше, потому что кроме прибылей в собственный карман руководители всех рангов в этой стране больше ничем не озабочены). Он сам не собирался здесь оставаться на всю жизнь, а хотел вернуться и умереть рядом с могилой жены и родителей. Поэтому он и не продавал свою квартиру – за ней следили тёща и тесть, а продал только квартиру родителей перед отъездом, но все деньги не дали вывезти и он их оставил у родственников на всякий случай. Родители Гали не положили их в банк и новая авантюра новых руководителей страны, ограбивших ещё раз народ дефолтом в 1998 году прошла над головой Сергея и родителей Галины.
       И ещё одна причина была, по которой Сергей не хотел возвращения своей дочери в Россию – это история его государства, в котором с каждым поколением живущих обязательно случались какие то катаклизмы. С отцом Сергея – война и перестройка и неизвестно что было труднее переживать. Деды воевали не только в империалистическую, но и в гражданскую тоже. Девятнадцатый век тоже весь полыхал. Война с французами, декабристы, чеченцы и ещё несколько войн. Восемнадцатый – такой же и так дальше. Не жила Россия спокойно и ей не жить спокойно и в довольствие и дальше во времени.
       (Всегда народ и власть антиподы и будут конфликтовать – такая страна и такой безвольный и инертный народ по отношению к власти. Эта страна - не Франция.
       Стихи правильные и князь тьмы облюбовал себе Россию..............
*******

Союз социалистических республик!
Стремлением к свободе ты рождён.
Насыпан над тобой могильник –
Ты жадностью, развратом умерщвлен.

В семнадцатом мятущемся году
На пулемёты шли матросы
И флаги кровью рдели на ветру,
Как над волною реют альбатросы.

И пал тиранов мрачных род.
Россия изжила царей на троне.
И пали кандалы с народных ног,
И звуки радости тонули в этом звоне.

Но подлость человека безгранична –
И снова кровью насыщалась власть.
Как Янус власть всегда двулична –
Сибирские дороги лапти месят в грязь.

Колхозы, как удавка для крестьян,
Тиран опять тараном правит.
Народ опять для власти просто хам,
А власть, как ржа, сжирает зависть.

Они, как пауки в закрытой яме,
Сцепившись, изрыгают смерти яд.
От хватки их задушены крестьяне.
Усатый таракан такому рад.

Прошли десятки трудных лет,
Прошли ударов пятилетки,
И, вроде, задышал свободно человек.
Но нет. ................
******************
(Но буква «ч» здесь неуместна).
Народ потуже затянул кушак –
И цепи старые на место.

Народ ведут к другой войне,
Не нахлебались русской крови,
Двуглавый снова на коне…
Простите нас наши потомки.