пьеса Концерт для скрипки с невестой

       Виктор Лановенко

       Концерт для скрипки с невестой

       Действующие лица:

ВАЛЯ - 36 лет
НАСТЯ, ее дочь, выпускница музучилища - 18 лет
МИЛА, родственница Вали - 29 лет
БОРИС, муж Милы - около 30 лет
ЗАХАР, прораб стройкооператива - 23 года
ПОЛКОВНИК - 45 лет

Действие происходит в провинциальном городишке недалеко от Москвы. Все события разворачиваются во дворе Валиного дома и на пути к нему.
Время действия - наши дни.


       ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

       Картина первая


Двор Валиного дома. По одну сторону видна часть особняка, небольшое крыльцо и дверь, ведущая в дом, по другую сторону - калитка, из кустов малины выглядывает штакетник забора. В глубине двора, за домом, довольно старый сад. Между крыльцом и калиткой, в середине двора, стоит грубо сколоченный стол, несколько стульев. Над столом вьется плющ.
Полковник крутит мясорубку, закрепленную на краю стола. За столом сидит Захар, что-то высчитывает на листочке бумаги, Полковник мешает ему и Захар с неприязнью посматривает на Полковника. Настя в саду играет на скрипке, ее не видно.

ЗАХАР. Вы бы отдохнули, Полковник, на вас лица нет, разве можно себя так истязать?
ПОЛКОВНИК. Вы правы, молодой человек, не царское это дело - готовить котлеты. Закурим? (Протягивает пачку “Беломора”.)
ЗАХАР. Спасибо, такие не курю. Ах, как здорово она играет!
ПОЛКОВНИК. А ты все денежки считаешь, Захарушка?
ЗАХАР. Ну, считаю, а вам какое дело?
ПОЛКОВНИК. Да жалко тебя. А хочешь, подарю тебе калькулятор, а то - мучаешься, на салфетке пишешь.
ЗАХАР. Лучше рубашку себе купите, паритесь в этой тужурке. Послушайте, что вы отираетесь в чужом доме, каждый день, как на службу ходите. Можно осточертеть хозяевам.
ПОЛКОВНИК. Надоем, скажут.
ЗАХАР. Вам сорок пять лет, у вас что - нет своей жизни, своего дома?
ПОЛКОВНИК. А зачем? Впрочем, дом есть, но какой-то он пустой, комнаты, как склепы, воняют мокрицами.
ЗАХАР. Вам надо жениться, а то вы, извините...
ПОЛКОВНИК. Ну, произноси.
ЗАХАР. Вы, как пес бездомный. Усы топорщатся, ребра через китель светятся. Жениться вам надо.
ПОЛКОВНИК. Эх, замечательно играет Настя.
ЗАХАР. Здорово! Мне кажется, что она тянется за музыкой следом, того и гляди оторвется от земли и вознесется под облака. Посмотрите, какое у нее лицо!
ПОЛКОВНИК. Да... А грудь!
ЗАХАР. Да... Постойте, вы это о чем?
ПОЛКОВНИК. Не нужно мне пудрить мозги, Захарушка.
ЗАХАР. Вы, наверное, служили в разведке?
ПОЛКОВНИК. В кавалерии, сын мой.
ЗАХАР. Как вы думаете, она поступит?

Полковник пожимает плечами. Настя прекращает играть, подходит.

НАСТЯ. Все! Пе-ре-рыв. О чем это спорят мужчины? О женщинах, я угадала?
ПОЛКОВНИК. Точно так. Мы говорили о тебе, голубушка. Как изумительно ты играешь. Захар таких слов наговорил.
НАСТЯ. Правда? Захар, миленький... (Целует его.)
ЗАХАР. Что слова? Талантам нужно помогать не словами.
ПОЛКОВНИК. Вот и помоги, ты же у нас капиталист.
НАСТЯ. Он предприниматель, а не капиталист.
ЗАХАР. И помогу. Я человек конкретный. Это вам лафа. Получаете от государства полковничью пенсию, да еще поливаете грязью правительство.
ПОЛКОВНИК. Сын мой, на наше родное правительство мне... Жалко Настя стоит, а то бы я сказал. А пенсию я пропиваю вчистую за этим столом.
НАСТЯ. Ну, что вы спорите? Не нужно!
ЗАХАР. Чем хвалитесь? Легко вам достаются деньги.
ПОЛКОВНИК. Легче не придумаешь.
НАСТЯ. Прошу вас, не ругайтесь.
ПОЛКОВНИК. Да мы и не ругаемся, правда, Захарушка?
НАСТЯ. Дядя Шура, расскажите что–нибудь из вашей армейской жизни.
ПОЛКОВНИК. Ладно. (Крутит мясорубку.) Служил я, помнится, на Урале, и был у меня друг, капитан Бакуня. Хохол, флакушник страшный. Отец ему самогон присылал из Николаева в автомобильных камерах. Крепкий, зараза, только резиной вонял. Бывало, сядем вечерком, Бакуня выкатит колесо и через нипель – в граненый стакан. Да... А замполитом в нашем полку был один черт по прозвищу «Очко», подполковник. Такой подлец, на червях без козырей пять взяток брал... И вот собирается товарищ «Очко» в отпуск. Перед отъездом пригласил Бакуню к себе, налил пятьдесят граммов водки и говорит: ты, Бакуня, человек серьезный, хохол, и, главное, в преферанс не играешь, не доверяю, понимаешь, я этим картежникам. Так вот, у меня к тебе просьба - покорми кабанчика. Он у меня смирный. Вечером возьмешь бачок помоев в нашей столовой, ему и хватит до самого утра. А я, как приеду, за это еще водки налью... Уехал. Ну, зашли мы с Бакуней кабанчика проведать. Открываем дверь, а там – мамонт!
НАСТЯ. Ой, не пугайте.
ПОЛКОВНИК. Чистый мамонт. И пятачок в корыто не лезет. Хотел Бакуня почесать его за ухом, а хряк – раз! и откусил погон... А тут как раз две пары колес подоспели из Николаева. И самогонка удалась крепкая, градусов сто! Короче, запились мы по-черному, про кабанчика и думать забыли... И вот однажды стоим на разводе, а на плац командирский “газон” выкатывает. Открывается дверь и выходит товарищ «Очко». Загорелый, в шелковой бабочке. И, между прочим, интересуется: как там мой кабанчик, не исхудал ли? “Нормально, – говорит Бакуня, – только боюсь, товарищ замполит, приболел он малость”. “Да что такое?” – волнуется «Очко». А Бакуня отвечает: “Видать, супчику перебрал с камбуза срочной службы”. “Ах ты, – досадует «Очко», – говорил же вам – берите помои в офицерской столовой.” Хватает он Бакуню и в сарай. А я следом. Прибегаем. Очко открывает дверь, а там, мать его за ногу… Скелет! Вот такого роста. Горбатый. На свинячьем черепе горят два бешеных глаза, челюсти, как у бронтозавра!.. Как бросится эта доисторическая сволочь на товарища замполита, да как схватит его! Извиняюсь, за это самое место.
НАСТЯ. Ой!
ЗАХАР. Откусил?
ПОЛКОВНИК. Как бритвой.
НАСТЯ. Господи!
ЗАХАР. А дальше? Чем это кончилось?
ПОЛКОВНИК. А кончилось тем, что Бакуню разжаловали в старшие лейтенанты и отправили служить на Север. Подполковника «Очко» комиссовали. А что прикажете делать с таким фасадом? Только в церковном хоре петь.
ЗАХАР. А хряк?
ПОЛКОВНИК. Хряк вырвался на волю, перегрыз колючую проволоку в зоне номер один и скрылся в лесу. Может, до сих пор где-то бегает... Вы, кстати, не в курсе – сколько живут свиньи?

Входит Валя с сумками.

ЗАХАР. Здрасьте, теть Валя.
ВАЛЯ. Здравствуй, Захарушка. (Полковнику.) Что это вы делаете?
НАСТЯ. Он нам историю рассказывал. Страшную.
ВАЛЯ. Я вас спрашиваю – что вы делаете?
ПОЛКОВНИК. Да вот, решил помочь вам, мясо покрутил на мясорубке.
ВАЛЯ. А зачем? Кто вас просил? Ну, отвечайте, я просила? Отвечайте!
НАСТЯ. Мама...
ПОЛКОВНИК. Нет, но я подумал...
ВАЛЯ. Кто вам разрешил думать? Кто? Лезет, куда не надо. Помощник! Только все портит, за что не возьмется.
 
Захар показывает Насте: пойдем, мол, отсюда подобру-поздорову. Они уходят.

ПОЛКОВНИК. Я ведь, как лучше...
ВАЛЯ. Замолчите! Я терпеть не могу молотое мясо. Фу! Оно противное, вредное, у меня отвращение!
ПОЛКОВНИК. Не нужно капризничать, сударыня.
ВАЛЯ. Замолчите! (Тихо) Замолчите, или я вас убью.
ПОЛКОВНИК. Что–нибудь случилось?

Валя садится, качает головой – нет, не случилось.

Может, дурной сон приснился? Это бывает, приснится эдакая гадость, и весь день ходишь, как хрену объелся.
ВАЛЯ. Да ну вас. (Кричит.) Настя! Настя! Ты чем это занимаешься?! Время-то сколько!
НАСТЯ (появляясь). Мама, я имею право отдохнуть хотя бы десять минут?
ВАЛЯ. Нет, доченька, не имеешь ты такого права. Профессор сказал: заниматься нужно по двадцать четыре часа в сутки, тогда поступишь. Доченька, я тебя очень прошу - бери инструмент в руки.
НАСТЯ. Счастливые люди. Вы все - счастливые люди, одна я - рабыня подневольная.

Настя уходит в сад, начинает играть. Полковник пьет.

ВАЛЯ. Зачем вы напиваетесь с утра? Девять часов, жара невыносимая. Зачем же пить?
ПОЛКОВНИК. Тяжело в ученье, легко в сраженье. Вы лучше скажите, сударыня, для чего вы мучаете свою дочь? У вас замечательная девочка, а вам ее нисколечко не жалко.
ВАЛЯ. Она должна поступить в консерваторию. Должна! Должна!
ПОЛКОВНИК. А если не поступит, что случится? Наша речка потечет вспять?
ВАЛЯ. В ее годы я была очень способной...
ПОЛКОВНИК. Все дети талантливы. Я в школе, помнится, стишки царапал, а сейчас - объявите мне сухой закон, двух строчек не сложу.
ВАЛЯ. Нет, нет... Я была очень способной, я просто физически это ощущала. Это было во мне, как сильный родник с чистой водой. И вот, представьте, бьет этот живой родник в пустынной, жаркой местности и дает людям напиться. Я это знала про себя и другие знали. Меня ждало такое будущее... Нужно было приложить усилия, чем-то пожертвовать, но... Мне ужасно хотелось выйти замуж, хотелось иметь свою семью, дом, хотелось простого человеческого счастья. Бабьего счастья.
ПОЛКОВНИК. А разве этого мало.
ВАЛЯ. Через восемь лет после нашей свадьбы муж превратился в алкоголика и куда-то исчез, дом обветшал и требует столько лошадиных сил, чтобы его содержать... У меня нет таких сил. Я работаю на почте, и у меня нет ни любви, ни отвращения к этой работе...

Из глубины двора выходит ЗАХАР.

ЗАХАР. А что же ваш талант, ваш родник?
ВАЛЯ. Родник?.. Бог увидел, что я не могу распорядиться, и отобрал.
ПОЛКОВНИК. И теперь вы хотите...
ВАЛЯ. Да, я хочу, чтобы Настя не повторила мои ошибки. Я сделаю все, она поступит, поступит! Она будет жить лучше, красивее, со смыслом.
ЗАХАР. Я вас понимаю, тетя Валя. Надеюсь, наш уговор остается в силе?
ВАЛЯ. Да, Захарушка. Настя поступит, и осенью сыграем свадьбу. Но ты береги ее, сынок, дай ей закончить консерваторию.
ЗАХАР. Тетя Валя, тут железно.
ПОЛКОВНИК. Вы безжалостная и мстительная, вы мстите за то, что профукали свой талант. Хотя, еще неизвестно - был ли он у вас?
ВАЛЯ. А вы мужлан и солдафон!
ПОЛКОВНИК. Вы только представьте: каждый день с утра и до вечера эта изнурительная, нездоровая работа, постоянные сомнения - достаточно ли она талантлива? Да что там, вся ее жизнь будет проходить среди завистливых и корыстных людей, которые станут ненавидеть ее тем больше, чем больший талант обнаружит ваша дочь. (К Захару.) А личная жизнь? Да это вообще мрак. Музыка поглотит ее целиком, а для близких людей у нее не останется ни свободного времени, ни свободных чувств.
ВАЛЯ. Хватит, наверное! Вы бы лучше тужурку сняли, вся спина мокрая.
ПОЛКОВНИК. Нашему городу сегодня не нужны скрипачи. (Вскакивает.) Товарищи!.. Пардон. Господа! Нам не нужны скрипачи, нам нужны продавцы куриных окорочков! Вы слышите? Все за прилавки! (Садится.) Пусть девочка пиликает для души - в саду, в клубе, в музыкальной школе, пусть все идет своим чередом. На кой черт вам этот журавль в небе? Вы только посмотрите - какой жених, красавец, точно я в молодости. (Лезет целоваться к Захару.) Послушайте, сударыня, а что, если у вашей дочери нет таланта?
ВАЛЯ. Профессор сказал...
ПОЛКОВНИК. Да что профессор?! Захарушка платит за Настю такие деньги, тут что хочешь скажешь.
ВАЛЯ. Замолчите! Замолчите, или я вас убью.

Валя садится, Полковник наливает стакан водки.

ПОЛКОВНИК. Захарушка, выпей со мной на брудершафт.
ЗАХАР. Я не переношу водку и ненавижу пьяных.
ПОЛКОВНИК. А я выпью. Ваше здоровье, сударыня. (Пьет.) Да, я совсем забыл, вот...
ВАЛЯ. Что это вы суете?
ПОЛКОВНИК. Это мой скромный подарок.
ВАЛЯ. Пенсию получили, зачем тратитесь?
ПОЛКОВНИК. А, все равно пропивать.
ВАЛЯ. Да что это на самом деле?
ПОЛКОВНИК. Вот, смотрите, платье. Шелковое.
ВАЛЯ. Так ведь оно - желтое.
ПОЛКОВНИК. Точно так, желтое. Исключительно благородный цвет. Лично выбирал.
ВАЛЯ. Вы с ума сошли. Я терпеть не могу желтый. Нет, это просто ужас, желтый! Неужели вы думаете, я смогу напялить это безобразие?
ПОЛКОВНИК. Безобразие?
ВАЛЯ. Да, полная безвкусица!
ПОЛКОВНИК. Ладно, вам виднее. (Рвет платье на две части.)
ВАЛЯ. Что вы делаете? Нет, вы посмотрите на этого сумасшедшего. Взял и порвал платье. (Отбирает лоскуты, уносит в дом.) Ну, что вы наделали, зачем порвали?
ПОЛКОВНИК (горланит песню). “Ждет Севастополь, ждет Камчатка, ждет Кронштадт!..”
ЗАХАР. Дурдом. Надо скорее забирать Настю отсюда. (Смотрит на часы.) Ого! Время как бежит. А время - деньги... Дурдом.

Уходит.

       Картина вторая

       По дороге от станции к Валиному дому идут МИЛА и БОРИС. Одеты они так, что сразу видно - московские гости. Время к вечеру, но солнце еще палит немилосердно. Слышно, как на ставке крякают гуси-утки, мычит корова. В неподвижном воздухе роится мошкара... Мила останавливается, бросает сумочку на траву, сама в изнеможении валится рядом.

МИЛА. Все, больше не могу, привал.
БОРИС. Привал так привал.
Закуривает сигарету. Мила смотрится в зеркало.
МИЛА. Боже мой, на кого я похожа! Чучело гороховое.
Пудрит лицо, подкрашивает губы.
По-моему, раньше автобус ходил от станции прямо до калитки... Или я путаю?
БОРИС. Все нормальные люди едут отдыхать в Анталию или на Кипр, а мы в деревню, к твоей Валентине. Что за Валентина такая, черт ее знает?
МИЛА. Она моя родственница. Причем - близкая.
БОРИС. Седьмая вода на киселе, а не родственница. Ты даже не знаешь, кем ей доводишься.
МИЛА. Какая разница? Я не знаю, так она знает. Они, деревенские, как начнут вспоминать, голову сломаешь - тетки, племянники, золовки. Дай закурить.
Борис протягивает Миле сигарету, щелкает зажигалкой.
БОРИС. Все нормальные - едут в Анталию, на Канарские острова. В конце концов, можно было отдохнуть в Анапе или в Крыму. А мы - в деревню.
МИЛА. Ты сначала заработай на Крым, вот и поедешь в Крым, а так получил отпускные шиш да маленько, а губы раскатал на Канарские острова. Канаркам за лифчики лазать? Вот тебе! (Сует кукиш.)
БОРИС. Да ладно...
МИЛА. Слушай, Михайлов, думаешь я не знаю про эту твою, с кривыми ногами? Ее - свой мужик не любит, а ты - тут как тут, столбишь вакансию. Слушай, у нее ноги вот такие, она, наверное, хорошо обхватывает сзади, вот так, да? Мадемуазель - кривая нога.
БОРИС. И какого черта я согласился? Теперь весь отпуск будешь жужжать. Еще комары эти, терпеть не могу.
МИЛА. Эх, Михайлов, Михайлов, и зачем тебе эта Анталия? Посмотри, как здесь хорошо. (Поднимается с травы.) Лес такой... зелененький-зелененький. А речка - кривая-кривая. А небо? Только посмотри!
БОРИС. Голубенькое-голубенькое.
МИЛА. А воздух! Какой воздух! (Затягивается сигаретой.) Хорошо!
БОРИС. Хорошо в краю родном, пахнет сеном ... А вот на Кипре...
МИЛА. Да пошел ты! Если бы я в Москве, в своей долбанной парикмахерской, не имела халтуры, ты бы весь отпуск просидел на девятом этаже и каждый день клянчил на бутылку портвейна - дай, дай...
БОРИС. Да ладно...
МИЛА. Кипр он захотел, породу грекам улучшать. Ишь, на экзотических потянуло. Нет, Михайлов, ты не патриот своей Родины. Так и тянет тебя вложить самое ценное во что-то экзотическое. А вот ты возьми и вложи свою инвестицию во что-то наше, отечественное, родное... Только чтобы не с кривыми ногами.
БОРИС. Милка, ну что ты завелась? Хватит, а?
МИЛА. Нет, я серьезно, у меня деловое предложение. Очень рациональное.
БОРИС. Что еще придумала?
МИЛА. Учитывая тот факт, что твою подлую кобелиную натуру не переделаешь, что только могила исправит горбатого...
БОРИС. Началось.
МИЛА. Я предлагаю тебе следующую сделку. Сейчас мы приходим в дом Валентины и - ни слова о том, что мы муж и жена.
БОРИС. А кто мы?
МИЛА. Да кто угодно. Случайные знакомые, дальние родственники. Нет, лучше всего ты будешь... мой кузен.
БОРИС. Кузен? А по-русски это как?
МИЛА. Черт его знает. Чем непонятней, тем лучше. Мы поселяемся в доме Валентины и находим себе партнеров здесь, в деревне. Ты себе, а я себе.
БОРИС. Я завожу любовницу, ты - любовника? Так?
МИЛА. Умница. Весь отпуск мы тешимся на глазах друг у друга. Ну, как? Тебя это возбуждает?
БОРИС. Любопытно...
МИЛА. Но как только отпуск заканчивается, сам понимаешь, лавочка закрывается. Вопросы есть?
БОРИС. Я думаю, из здешних аборигенок самая привлекательная - это какая-нибудь Дунька с трудоднями, ей под мышками побрить некогда и зубы у нее гнилые.
МИЛА. Это уж как кому повезет. Короче, Михайлов, ты согласен или нет?
БОРИС. Согласен.
МИЛА. Ну, и прекрасно! Скрепим нашу сделку дружеским рукопожатием. Вашу руку, кузен.
Жмут друг другу руки, потом обнимаются, крепко целуются.
Ну, все, все. На нас уже смотрят, а это, при теперешней сделке, нам совсем ни к чему. Вперед, кузен?
БОРИС. Вперед, кузина! (Уходят.)


       Картина третья

Валин двор. За столом спит ПОЛКОВНИК. Настя в саду играет на скрипке. Валя размешивает известь в выварке. На голове у нее колпак из газеты, одета она в старенький халат. В калитку входит ЗАХАР.

ЗАХАР (кричит). Теть Валь, здрасьте!
ВАЛЯ. Тсс...
ЗАХАР (шепотом). Виноват. Играет?
ВАЛЯ. С девяти часов, как заведенная. И звук у нее сегодня чистый, ясный, как брильянт. Ты послушай, Захарушка.
Слушают.
ЗАХАР. Ага, здорово. (На Полковника.) А это что за явление?
ВАЛЯ. Та обычное дело. Как пенсию принесли, так и пьет, третий день считай.
ЗАХАР. И что он повадился? Придет, сядет и сидит. Целыми днями. Что ему тут - медом намазано? Я бы на вашем месте гнал его подальше.
ВАЛЯ. Да Бог с ним, не обращай внимания. Лучше пивка выпей.
ЗАХАР. Вы же знаете, я спиртное в рот не беру. Тем более, за рулем.
ВАЛЯ. Да какое ж оно спиртное? Мочегонное.
ЗАХАР. Нет, это дело известное - сначала пива, потом вина, водки и пошло-поехало. И буду я такой, как вот этот. Ненавижу! Глаза зальют и целый день свободны, ничего им не надо. А ты еще слушай, какую ересь он плетет. Ненавижу!
ВАЛЯ. Слишком ты строг, Захарушка.
ЗАХАР. Да пошел он! Вы лучше скажите, как у вас дела? Какие проблемы?
ВАЛЯ. Да какие у меня проблемы? Настя бы поступила.
ЗАХАР. Поступит. А это что затеяли?
ВАЛЯ. Решила кухню белить, купила гашеной извести, а она - что камень. У тебя на стройке не сыщется немного?
ЗАХАР. А вы ее кипяточком, она разойдется.
ВАЛЯ. Разойдется?
ЗАХАР. Залейте и пускай стоит. Не крутите палкой.
ВАЛЯ. Захарушка, а ты не мог бы пособить, когда время будет? Ну, хоть крышу залатать, течет проклятая. На той неделе дождик прошел...
ЗАХАР. Извините, тетя Валя, сейчас никак. Пашем весь световой день. Я и сам на минутку заехал, узнать, не нужно ли чего?
ВАЛЯ. Да, вроде, ничего такого... Захарушка, а может, к осени? Все ж таки свадьбу готовить.
ЗАХАР. Свадьбу лучше у меня играть, дом большой, новый. У вас больно запущено, ремонт обойдется дорого. Если хотите, я смету подсчитаю.
ВАЛЯ. Что за смету такую?
ЗАХАР. Ну, прикину, сколько платить. Хотя и так видно - дорого выйдет.
ВАЛЯ. А если без сметы, по-родственному?
ЗАХАР. Тетя Валя, я же русским языком говорю, дом старый, работы много, одни материалы во что выльются. Угол вон левый полностью менять надо. Я посчитаю прямо сейчас.
Захар садится прямо за стол, начинает считать на клочке бумаги. Валя мешает известь.
Значит, ничего не надо?
ВАЛЯ. Нет, Захарушка, ничего.
ЗАХАР. Это хорошо, когда ничего. Вы кваску принесите, пока я считаю.
Валя поднимается, идет за квасом. Проходя мимо Полковника, отгоняет от него комаров.
ВАЛЯ. Комары в этом году, как собаки. Злющие. А его прямо заживо едят. И что в нем такого вкусного?
ЗАХАР. Пусть... до костей обглодают... Ненавижу!
Валя качает головой, уходит. В калитке появляются Мила и Борис.
БОРИС. Это и есть знаменитый курорт Анталия?
МИЛА. Он самый. Видишь, два турка нас встречают. (Кричит.) Молодой человек!.. Эфенди!
ЗАХАР (поднимая голову). Вы - меня?
МИЛА. Вас.
Захар, завороженный появлением Милы, встает и делает несколько шагов.
Вы кто такой?
ЗАХАР. Я?
МИЛА. Разумеется, вы.
ЗАХАР. Я - Захар.
МИЛА. Прекрасно, Захар. А меня зовут Мила.
ЗАХАР. Очень приятно.
МИЛА. (Борису.) Ну, как турок?
БОРИС. Ты действуешь на него, как удав на кролика. Осторожно, может, он ядовитый.
МИЛА (Захару.) А кто тот господин, что валяется на столе?
ЗАХАР. Это... Да вы не обращайте внимания, он так, не отсюда.
МИЛА. Очень хорошо. Захар, будьте любезны, пригласите хозяйку.
ЗАХАР. Ага, я сейчас. Да вы садитесь, отдохните. С дороги, наверное?
БОРИС. С большой дороги.
МИЛА. Захар, это, случайно, не ваша машина возле калитки?
ЗАХАР. Та моя.
МИЛА. Ай-яй-яй, что же вы нас не встретили, на машине?
ЗАХАР. Я не знал. Я бы встретил. Не знал...
МИЛА. Наверное, телеграмма не дошла.
БОРИС. Сейчас такое время - ни до кого ничего не доходит.
МИЛА. Вы совершенно правы, кузен.
ЗАХАР. Я бы встретил!
МИЛА. Ну, хорошо, зовите хозяйку.
ЗАХАР. Ага. (Убегает.)
МИЛА. Музыка... По телеку, наверное... Классная музычка, скажи?
БОРИС. Да... Загадочный инструмент - скрипка. Как будто для тебя одного играет. Тет-а-тет.
МИЛА. Ты еще заплачь. Во картина будет: скрипочка пиликает, а Михайлов, чертова душа, по щекам сопли мажет.
БОРИС. По-моему, там кто-то стоит, за деревьями... Кто-то играет. Пойди, посмотри.
Мила идет в сторону сада, но останавливается возле спящего Полковника, трогает его за плечо.
МИЛА. Эй, уважаемый!
ПОЛКОВНИК. Шо такое?
МИЛА. Слава Богу, живой. Вас комары доедают. Без соли. (Полковник снова роняет голову.) Эй, эй!
ПОЛКОВНИК. Шо такое?
МИЛА. Прошу прощения, вы не могли бы налить стаканчик пива? Умираю от жажды.
Полковник, не открывая глаз, наливает в стакан пива и опять погружается в сон. Мила пьет пиво.
БОРИС. Да он в стельку пьян, у него даже глаза не открываются.
ПОЛКОВНИК (чуть приподняв голову). Точно так. Не могу смотреть, как погибает Россия.
МИЛА. О, дает!
Из дома выходят Валя и ЗАХАР.
ЗАХАР. Вот... Тетя Валя.
Валя и Мила долго смотрят друг на друга.
МИЛА. Не узнаешь?
ВАЛЯ. Милочка?
МИЛА. Валюша!
Они обнимаются.
ВАЛЯ. Милочка, ты как слово сказала, я тебя сразу по голосу... Так вижу, а признать боюсь, ты такая дама стала. А по голосу сразу. Ой, я тебя перепачкаю, вся в известке.
МИЛА. Валюша, я так рада. Я только сейчас поняла, до чего по тебе соскучилась.
ВАЛЯ. Милочка, а это кто? Твой муж?
МИЛА. Нет, это не муж. Кузен. Боря, подойди сюда, познакомься.
Борис подходит.
БОРИС. Здравствуйте. Борис.
ВАЛЯ. Валя. Ой, что же вы руку целуете, грязная ведь.
БОРИС. Ничего, я привыкну. (Вытирает платком губы.)
ВАЛЯ (тихо). Милочка, а кузен - это как по-русски?
МИЛА. А черт его знает. (Смеются.) Нет, ты не сомневайся – кузен, настоящий кузен.
Появляется Настя.
НАСТЯ. Вы так шумите, я заниматься не могу... Ой!
МИЛА. Постой, постой... Неужели Настя?
ВАЛЯ. Настя.
МИЛА. Вот видишь, узнала. А сколько лет прошло? Здравствуй, малыш. Ты помнишь меня?
Настя пожимает плечами.
Мы с тобой подружимся.
НАСТЯ. Вы такая красивая.
МИЛА. Что это на “вы” меня? Давай-ка на “ты”. Я еще молодая.
НАСТЯ. Попробую... Кхм... Ты такая красивая, как в кино.
МИЛА. Ты мужикам это скажи, чтобы глаза разули, сволочи.
ВАЛЯ. Ну, пойдемте в дом, девочки. Боря, пойдемте! Я так рада, что вы приехали, ты представить себе не можешь.
Идут в дом. Мила спотыкается.
МИЛА. Ой! Чуть каблук не сломала. Захар, если вам не трудно, дайте вашу руку.
ЗАХАР (подскакивая). Что случилось? Вам больно?
МИЛА. Не кричите, ничего не случилось. Я просто хочу опереться на сильную мужскую руку.
БОРИС. (Насте.) Привет, юное дарование. Разреши понести твою балалайку.
НАСТЯ. Как же вы понесете? У вас руки заняты.
БОРИС. А вот так!
Борис подхватывает вещи и Настю на руки и уносит в дом. Настя вскрикивает. Просыпается Полковник.
ПОЛКОВНИК. Снится черт знает что. (Снова падает головой на стол.)


       Картина четвертая


Валин двор. Полковник все так же спит, рухнув головой на стол. Из дома несутся оживленные голоса Вали, Захара, Милы, Бориса и Насти. Появляются Валя и Настя, нагруженные закусками.

НАСТЯ. Мама, смотри, какое вино.
ВАЛЯ. Не урони, а то будет делов.
НАСТЯ. Ты что!
ВАЛЯ. Да, не ко времени гости, тебе заниматься нужно, каждую минуту жалко терять, а тут - гости.
НАСТЯ. Я сегодня столько играла - руки отваливаются. И, кажется, хорошо получалось.
ВАЛЯ. Ладно, приехали, так приехали. Но завтра, смотри, с самого утра!
НАСТЯ. Мамочка, ты у меня прелесть! Профессор говорит: буду так играть - поступлю.
Подходят к столу, натыкаются на Полковника.
Та-ак!.. Ну что, будить?
ВАЛЯ. Погоди. Минут десять еще поспит и будет, что огурчик. Давай приберемся пока. (Готовят стол.)
Из дома выходит МИЛА.
МИЛА. Да, Валюша, домяра у тебя огромный.
ВАЛЯ. Большой, да вот обветшал, сыплется весь. По-хорошему - ремонт ему капитальный, он бы еще постоял, Да разве я вытяну одна без мужика?
МИЛА. А что, у тебя никого нет?
ВАЛЯ (Насте). Иди, доченька, вилки принеси.
Настя уходит.
Та считай, что никого.
МИЛА. Это пробел. Надо тобой заняться. Займусь, подыщем тебе работничка.
ВАЛЯ. Вот и Захарушка, вроде, по строительству, а как разговор затею, он в кусты. Но парень хороший. Настеньку любит и деньги умеет заработать. Жадноватый немножко...
МИЛА. Ничего, этого мы обломаем. А этот? (Показывает на Полковника.) Посмотри, он, случайно, не описался?
ВАЛЯ. Милочка!
МИЛА. Этого - гнать со двора. Ишь, бичара, разлегся. Где ты нашла такого?
ВАЛЯ. Да он человек неплохой, смирный.
МИЛА. Гнать его, гнать!
ПОЛКОВНИК (поднимая голову). Ты чего базаришь?
МИЛА. О! Гляди! Трезвый, что ли?
Полковник наливает водку в стакан.
ВАЛЯ. Я вас очень прошу - не пейте пока. Ко мне приехали гости, сядем за стол, тогда и закусим, как люди. Не пейте.
ПОЛКОВНИК. Сударыня, ваше слово для меня закон.
МИЛА. Ишь ты - сударыня...
ПОЛКОВНИК. А курить разрешите?
ВАЛЯ. Курите себе.
МИЛА. Только не здесь! Не за столом. А там, в саду.
Полковник долго смотрит на Милу, крутит “беломорину” в пальцах.
Там, там!
Полковник уходит в сад.
ВАЛЯ. Милочка, ну не надо так, ну что ты?
МИЛА. Не перевариваю этот тип людей. (Закуривает сама.) Наглый, упертый. И эта рожа тупая, усы... Таракан!
ВАЛЯ. Милочка, ты его совсем не знаешь. Он не такой, это сначала, первое впечатление. А у него душа ранимая, он слабый, неуверенный человек.
МИЛА. Ничего себе... Да он - хам! Хам настоящий.
ВАЛЯ. Милочка, я прошу тебя...
МИЛА. Не понимаю, как ты можешь защищать эту образину, таракана? Зачем ты его на порог пускаешь?.. Слушай, мать, а он, часом, не любовник твой, а?.. Боже мой, смутилась-то как. Точно, любовник.
ВАЛЯ. Не говори глупостей!
Появляется Настя с вилками в руках.
МИЛА. И что - частенько он заглядывает?
НАСТЯ. Вы про дядю Шуру? Да он каждый день, с утра до вечера, а часиков в восемь подымается с этого стула и говорит: пора и честь знать. И домой.
ВАЛЯ. Да что он все ходит и ходит, черт усатый?.. Таракан!
НАСТЯ (с удивлением глядя на мать). Скучно одному, вот и ходит.
ВАЛЯ. Прямо, как домой. Придет, рассядется и давай: все, что в городе, перескажет, всех обсудит, шуточки свои армейские... Та надоел, понимаешь, надоел! У него тут уже вилка своя, любимая. Место он выбрал самое лучшее за столом. Ну, прямо, как дома! Ходит и ходит. Вот уже скоро год будет. Через четырнадцать дней... У меня что - богадельня для военных пенсионеров?
НАСТЯ. Мама, ты несправедлива. Мне интересно с ним. И потом, он все приносит с собой - вино, конфеты, даже цветы.
ВАЛЯ. Вот пусть он и жрет свои цветы. Пусть жрет!
НАСТЯ. Мама, как не стыдно?
МИЛА. А что это наши мужички в доме застряли? Эй, Захар! Борис Васильевич, кузен! Мы без вас скучаем! Выходите, выходите, нечего там!.. Может, они в преферанс сели?
НАСТЯ. Нет, Захар в карты не играет.
МИЛА. Не играет, а с этим сядет.
Выходит Захар, следом БОРИС.
ЗАХАР. Боря карточные фокусы показывал. Забавно. Я даже выучил один. Не желаете посмотреть? (Тасует карты.)
БОРИС. Торопишься, друг. Сначала достигни ловкости пальцев, а потом исполняй. А то смажешь карту и выйдет не фокус, а заячьи уши.
ЗАХАР (Насте). Видишь, это червовая девятка и бубновая восьмерка. Прячем их в середину колоды...
ВАЛЯ. Давайте за стол, все уже готово.
ЗАХАР. А теперь гляди, раз!.. Что-то не получилось.
НАСТЯ (смеется). Фокусник. (Увлекает Захара в сторону.) Как тебе наши гости? (Захар пожимает плечами.) Ты заметил, Борис похож на молодого Алена Делона? Похож, похож. Интересно, где он работает? А рубашка у него такая классная!
ЗАХАР. Смотри, закладываем восьмерку в середину колоды...
НАСТЯ. А Милочка?
ЗАХАР (настороженно). А чего - Милочка?
НАСТЯ. Она тебе нравится?
ЗАХАР. Ты чего сразу - нравится, не нравится?
НАСТЯ. Она необыкновенная, красивая, а изнутри какие-то волны идут, щекочут вот здесь. Тебя щекочут?
ЗАХАР. Ну, чего ты, правда?
НАСТЯ. Я в нее сразу влюбилась. Была бы я мужчиной - голову тут же потеряла бы.
ВАЛЯ. Доченька, позови дядю Шуру.
Настя уходит за Полковником.
МИЛА. Слушай, мать, а чего ты ждешь? Ты сама ему сделай предложение.
ВАЛЯ. Как это - сама?
МИЛА. Да очень просто. Берешь за воротник и говоришь: уважаемый, Таракан Тараканыч, завтра ты ведешь меня в ЗАГС, иначе забудь дорогу сюда. Мужики такие нерешительные... (Глядя в глаза Борису.) Вот кузен знает, я своего тоже так. Ходил он месяц, другой, третий, в прихожке толокся, на мошонку себе наступал, а трех слов сказать не мог. Я его за воротник - и к ноге! Теперь до конца жизни будет травку щипать. На коротком поводке. А то, понимаешь, в Анталию захотел. Вот ему! (Сует кукиш Борису.)
БОРИС (укоризненно). Кузина...
ВАЛЯ. Мало у меня забот, зачем еще этот хомут на шею?
МИЛА. И то верно. Таракан! Я бы его прогнала к черту! Торчит, как пугало в огороде, всех твоих женихов распугает.
Появляются Настя и Полковник.
НАСТЯ. Дядя Шура хотел уйти, еле уговорила остаться.
ВАЛЯ. Знакомьтесь, это моя родственница, Людмила. А это Борис, ее кузен.
Полковник молча кланяется, подходит к Борису.
ПОЛКОВНИК. Позвольте вас попросить с моего места.
Наступает неловкая тишина.
МИЛА. Может, вы хотите на мое? Я дама, я уступлю.
ПОЛКОВНИК. Спасибо, я здесь привык.
БОРИС. Что за дела, батя, садись, конечно. (Пересаживается.)
ВАЛЯ. Захарушка, ты же говорил - опаздываешь, тем более, за рулем.
ЗАХАР. Да я это... вспомнил, сегодня, как раз, можно не ходить, вспомнил.
БОРИС (поднимая бокал). Ну, что, друзья, разрешите сказать тост?
Все радостно соглашаются.
Когда мы с кузиной ехали сюда, я все время ловил себя на мысли: Россия сильна провинцией. Я всматривался в лица людей, я искал человека или несколько человек, которые поднимут нашу бедную, многострадальную Родину. Поднимут ее и вознесут на высоту небывалую. Из переходов метро исчезнут нищие, по телевизору перестанут показывать злых старушек, которые грозят сморщенным кулачком, в каждый дом придет благополучие и достаток... И вот сегодня, наконец, я увидел их, они здесь, за этим столом... Тихо, тихо. Они здесь, это Настя и Захар.
МИЛА (хлопая в ладоши). Браво, браво!
БОРИС. Два молодых человека, два таланта. Они спасут нас и помогут нам. Один талант - явление музыкальной культуры, а другой - новый русский. И не бойся, Захар, этого слова. Ты, действительно, русский и, действительно, новый... Я хочу выпить за вас. Смело идите вперед, сметая на пути все преграды. И победа к вам придет. Через пять, через десять лет ваши имена будут известны на всю Россию. За вас, мои юные друзья!
МИЛА. Умри, кузен, лучше не скажешь.
ВАЛЯ. Замечательно вы сказали, Борис Васильевич. Только не растеряйте талант. Бог дает, Бог и отбирает у тех, кто сам не ценит. (Полковнику.) Вы согласны?
ПОЛКОВНИК. Откуда мне знать?
Выпивают, закусывают.
МИЛА. Замечательное вино. Нектар.
ПОЛКОВНИК. Не понимаю, что в нем хорошего? Густое, сладкое. Пролил вот на клеенку - локти липнут.
Мила возмущена, даже слов не находит.
ВАЛЯ. Вы понюхайте, какой аромат!
ПОЛКОВНИК. Аромат... Ну, выпей ты флакон одеколону, там ароматы похлеще.
НАСТЯ. Дядя Шура, вам бы только водку хлестать или спирт.
ПОЛКОВНИК. А что спирт? Экологически чистый продукт, любые раны лечит, в том числе и душевные.
ВАЛЯ (разряжая обстановку). Что же вы окрошку забыли? Боренька, давайте я вам подложу, кушайте на здоровье.
БОРИС. Спасибо.
ПОЛКОВНИК. Должен похвалить вас, сударыня, сегодня окрошка удалась на славу.
БОРИС. Согласен. Особенно хороший квас, кисленький, с горчинкой.
НАСТЯ. Правда? И я люблю - кисленький, с горчинкой. Это мама умница, у нее получается.
БОРИС. Настя, будь добра, передай соль.
НАСТЯ. Соль? Пожалуйста , возьмите... Ой, просыпала. Надо же, теперь поссоримся.
БОРИС. У тебя рука дрожит. Почему?
НАСТЯ. Теперь точно поссоримся.
БОРИС. Ты разве этого хочешь?
НАСТЯ. Нет, нет, что вы!
БОРИС. Вот и не будем. Что нам делить, верно?
МИЛА. Борис!
БОРИС. Что, кузина?
МИЛА. Отпусти руку. Смутил девочку до крайности.
БОРИС. Ох, извините...
МИЛА (Вале). Окрошка у тебя недосолена. Значит, не влюбилась еще. (На Полковника.) А этот как будто не слышит. Вы слышите, Полковник?!
ПОЛКОВНИК. Вы что-то сказали? Я туговат на ухо. Разрешите доложить, как это случилось.
ВАЛЯ. Нет, нет, только не сейчас.
МИЛА. Захар, передайте соль.
ПОЛКОВНИК. Но почему, сударыня?
ЗАХАР. Вот, возьмите, пожалуйста.
МИЛА. О, какая горячая у вас рука.
ВАЛЯ. Не хочу, чтобы люди думали о вас хуже, чем вы есть.
МИЛА. Хуже некуда. Вы садитесь, Захар, спасибо за соль. Пусть рассказывает.
ВАЛЯ. Ну, хорошо, только покороче.
НАСТЯ. Дядя Шура, мы слушаем.
ПОЛКОВНИК. Направили меня в академию в Москву...
МИЛА. О, так вы у нас академик?
ПОЛКОВНИК. Местечко, доложу вам, паскудное. Старших офицеров, как собак нерезаных. Все чистенькие, наглаженные, у всех головы - во! Как у рахитов. Ну, короче, сошелся я в академии с одним своим однокашником, майором Бакуней. Латыш, флакушник страшный. Бывало, напялим партикулярное платье - и в кабак. Погудим до полуночи, а утром - улыбочку и на тактику пехотного боя... Но я это к чему? Помирает в ноябре 82-го Генеральный секретарь, а нам с Бакуней поручают инспектировать пятую батарею по случаю похоронного салюта. Государственное дело!.. Берем мы по бутылке коньяка, приезжаем на батарею. Пока суть да дело, садимся с командиром помянуть покойника. Ну, короче, когда пришло время давать салют, мы на ногах не держались. Командир зовет вестового, тот нас в машину и на огневой рубеж. Здесь Бакуня и говорит: а что, братцы, не пальнуть ли нам по квадрату захоронения боевым зарядом?
БОРИС. Ну и что, стрельнули?
ПОЛКОВНИК. Стрельнуть стрельнули, да, видать, прицел сбился. Снаряд угодил в косогор впереди орудия. Взрывной волной меня бросило на кучу конского навоза. А какой-то сукин сын пустил слух по академии, будто я обхезался от испуга...
МИЛА. Фу!
ПОЛКОВНИК. Какая чушь! Неужели трудно отличить лошадиное дерьмо от...
НАСТЯ. А что с Бакуней?
ПОЛКОВНИК. Его разжаловали в капитаны и отправили служить на Север. А я с того дня туговат на ухо.
Валя выходит из-за стола.
МИЛА. Подожди, я с тобой. (Отходят в сторону.) Тебе не кажется, что у него от того выстрела вот здесь повредилось? (Стучит по лбу.)
ВАЛЯ. Та врет он все! Он в это время уже воевал, его жена, царствие ей небесное, ко мне бегала, плакала, как он там? А потом в госпиталь к нему, в Среднюю Азию...
МИЛА. Тем хуже.
ВАЛЯ. Милочка, какая ты счастливая, живешь в Москве!
МИЛА (мужчинам). Эй, без нас не пить!
ВАЛЯ. Я так люблю этот город! Метро, театры, музеи... Однажды я была на выставке в Сокольниках, давным-давно, там какие-то тракторы стояли, прицепы, а потом я зашла в павильон, где показывали моду...
МИЛА. Захар! Борис Васильевич! Я же просила, подождите нас!
ВАЛЯ. ...Мне почудилось, будто я попала в рай. Я даже представить себе не могла, что для нас, для баб, могут вот так...
МИЛА. Хочешь сигарету?
ВАЛЯ. Нет, нет. Ах, какие там были женщины, просто ангелы с голыми плечами. И в то же время, как-то запросто все, как будто устроители выставки хотели сказать: каждая из вас может быть такой.
МИЛА. Что же ты не стала?
ВАЛЯ. Да вот, не стала. А жила бы в Москве, так точно стала бы!
МИЛА. Ну, ну... А тут что - плохо?
ВАЛЯ. Почему плохо? Хорошо. Смотри, как хорошо вокруг.
Берет Милу под руку, отходит с ней.
ЗАХАР (показывает Насте фокус). Берем червовую девятку и бубновую восьмерку и прячем в середину колоды.
НАСТЯ. Дай, я попробую.
ЗАХАР. Подожди. Смотри, теперь тасуем...
БОРИС. За что выпьем?
ПОЛКОВНИК. За мир во всем мире. (Пьют.)
ЗАХАР. Опять не получилось.
НАСТЯ. Дай мне. (Захар отдает ей карты.)
Возвращаются Валя и Мила.
МИЛА. И что здесь не жить. Места божественные!
ВАЛЯ. Это точно... Но иногда, знаешь, так потянет пойти на станцию и взять билет на всю получку...
МИЛА. А как же Настя? Этот?
ВАЛЯ (словно не слышит). Через полчаса ты сидишь в вагоне и мимо плывут картофельные поля, дачи. Все, прощай, городок!
МИЛА. Я тебя понимаю. Только скажи, Валечка, где этот рай, куда ты собралась? Нет, ты скажи, а то я, может, с тобой рвану.
ВАЛЯ. Я бы проехала две ночи и два дня и вышла бы в незнакомом городе.
МИЛА. Насовсем уедешь?
ВАЛЯ. Я так устала, Милочка, если бы ты знала, как я устала.
МИЛА. Я, признаться, тоже устала. Сборы, дорога... Хорошо бы теперь баиньки. Ты где нам постелишь?
ВАЛЯ. Тебе могу в маленькой комнате, что в сад выходит, а Борису в средней.
МИЛА. Зачем лишние хлопоты, стели в одной, мы не стесним друг друга, все-таки родня.
ПОЛКОВНИК (вставая). Пора и честь знать. Спасибо, сударыня, за угощение. Рад был познакомиться с вашими гостями.
ВАЛЯ. Уже уходите?
ПОЛКОВНИК. Прошу меня извинить. Захар, ты не составишь мне компанию?
МИЛА. Нет, он уйдет позже.
НАСТЯ. До свидания, дядя Шура. Я без вас буду скучать.
ВАЛЯ. Спокойной ночи.
Полковник уходит.
ВАЛЯ. Милочка, Борис Васильевич, идемте, я покажу вам комнату.
МИЛА. Я провожу Захара. Настенька, а ты возьми дядю за рукав, а то он рухнет в малину.
БОРИС. Юное дарование, вот мой рукав, ведите хоть на край света.
ВАЛЯ. Пойдемте, пойдемте.
Валя, Настя и Борис уходят.
МИЛА (взяв Захара под руку). Захар, милый, я вас вот о чем хотела спросить. У вас бригада, вы строите коттеджи...
ЗАХАР. Да какие там коттеджи - дачки. Ну, кто побогаче, тот заказывает дом на два уровня. Ну, там, гараж, подсобку, по-всякому.
МИЛА. Это очень интересно. Вы можете рассказать подробнее?
ЗАХАР. Вы хотите строиться?
МИЛА. Кто знает? Поживу, присмотрюсь, может, и понравится: здесь такой воздух, природа. И мужчины - очень даже ничего. (Прижимается к Захару.)
ЗАХАР. Оставайтесь! Я помогу. Такой дом построим - ни у кого такого нет. Оставайтесь.
МИЛА. А баньку тоже построите?
ЗАХАР. Да что ее строить? Три дня - и банька.
МИЛА. Правда? Всего три дня? Ох, люблю попариться, с березовым веничком, с чайком, у-у... У нас, в Москве, это роскошь, да и что там за баня, одни слезы. А здесь все натуральное, кругом тебя дерево, дух настоящий, деревенский. Поры открываются, тело дышит, ох, наслаждение... Захар, а вы любите баньку?
ЗАХАР. А то как же, парюсь каждый четверг.
МИЛА. А вы не могли бы... Ой, не решаюсь сказать, боюсь показаться дерзкой.
ЗАХАР. Говорите!
МИЛА. Так и быть. Вы не могли бы меня прихватить с собой... в баньку?
ЗАХАР. Я?.. Это... да... нет... то есть, ну... (Болтает что-то несуразное.)
МИЛА. Нет, если вы боитесь... Мало ли что? Слухи ненужные, сплетни.
ЗАХАР. Я - нет, не боюсь!
МИЛА. Ну и отлично. Значит, мы идем с вами в баньку. В четверг?
ЗАХАР. В четверг.
МИЛА. Захар, милый, никому не говорите, а в четверг я вас жду. Вы такой добрый, разрешите, я вас поцелую. (Целует Захара в щеку.)
Захар бросается обнимать Милу.
Чш-ш... Не будем торопиться. До встречи, мой маленький Дон-Жуанчик.
Мила уходит. Захар на радостях делает пируэт на месте, хватает со стола полный бокал вина и опрокидывает его в горло одним махом. Уходит и горланит песню ту же, что и Полковник - “Желтые розы купе!..”

       

Картина пятая

Валин двор. Раннее утро. Настя сидит на стуле, на коленях у нее скрипка. Настя напевает мелодию, дирижируя себе рукой. Она вся в музыке... Из дома выходит Борис, он одет по-спортивному, на шее полотенце. Борис проводит короткий бой с тенью, делает несколько ударов, нырков, по-видимому, бокс для него дело знакомое. Борис приближается к Насте.
БОРИС. Юным дарованиям наш физкультпривет!
НАСТЯ. Вы уже встали? Доброе утро. Что так рано, Борис Васильевич?
БОРИС. Кто рано встает, тому Бог дает. Пойдем со мной на речку!
НАСТЯ. Мне нельзя, мне заниматься надо.
БОРИС. Зачем? Ты и так поступишь.
НАСТЯ. Как вы легко говорите.
БОРИС. Поступишь! У меня чутье на это дело, нюх, как у собаки. Откровенно тебе скажу, я разочарован, ты низко поставила планку: зачем тебе областная консерватория? Тебе в Москву нужно.
НАСТЯ. Кто меня ждет в Москве? Вы, наверное, шутите, Борис Васильевич?
БОРИС. В Москву, только в Москву! Да, согласен, трудно. Но ведь и талант нужно закалять, как тело, тогда он будет здоровым и долговечным. (Хлопает себя по лбу.) Вспомнил! У меня в Гнессинке знакомая дама работает, елки-моталки!.. Ты только кузине не говори, она терпеть ее не может, зовет: мадмуазель - кривая нога. Так она поможет, сто процентов!
НАСТЯ. Борис Васильевич...
БОРИС. Все, решено, поступаем в Москву! Я лично займусь тобой, я буду все время рядом. Знаешь, я посвящу тебе всю свою жизнь. Мы все осилим, нас будет двое - ты и я... Настя, дай мне твою руку. Есть случаи, когда слова совершенно неуместны, скажешь слово, а оно - ложь. Дай руку.
Настя протягивает руку, Борис сжимает ее ладонями.
НАСТЯ. Кто-нибудь придет и будет неловко.
БОРИС. Ты что-нибудь чувствуешь?
НАСТЯ. Мне страшно... Сердце колотится...
БОРИС. А еще?
НАСТЯ. Борис Васильевич, мы с Захаром обручены, на осень свадьба...
БОРИС. Ты любишь его?
Настя как-то сомнительно кивает.
Если это правда, я не стану мешать твоему счастью.
НАСТЯ. Я с вами пойду. Я только переоденусь.
Настя убегает в дом. В калитке появляется Полковник, проходит мимо Бориса, едва не задев его плечом, садится за стол. Вынимает из кармана тужурки бутылку и стакан.
БОРИС. Здравия желаю, ваше благородие. За что изволим выпивать с самого ранья? За царя и Отечество?
ПОЛКОВНИК. За мир во всем мире.
БОРИС. Ай-яй-яй, нехорошо, а еще военный, коршун, так сказать. Вам бы надо - за очаги напряженности, за локальные войны, за нашу родную бомбу водородную.
Вбегает Настя.
НАСТЯ. Я готова!.. Ой, дядя Шура? Здравствуйте.
ПОЛКОВНИК. Здравствуй, голубушка. А мать дома?
НАСТЯ. На почту пошла. Скоро будет, вы подождите.
ПОЛКОВНИК. Я уже начал ждать.
Борис и Настя уходят.
Щелкопер, карась московский... (Продолжает что-то бурчать.)
Входит Валя. Она подстрижена на новый манер, от чего изменился весь ее облик, одета в красивое платье.
ВАЛЯ. Доброе утро.
ПОЛКОВНИК. Доброе... Какая вы сегодня новая. Что это с вами?
ВАЛЯ. Погодите пить, я хотя бы закуску принесу.
Валя заходит в дом и тотчас появляется с тарелкой в руках.
Закусите пока окрошкой.
ПОЛКОВНИК. Спасибо. Когда они уезжают?
ВАЛЯ. Да Бог с вами, люди только приехали, третий день пошел, а вы уже гоните.
ПОЛКОВНИК. Всего третий день? А мне кажется - третий год.
ВАЛЯ. Да ну вас!
На крыльцо выходит Мила, потягивается.
МИЛА. Хорошо в краю родном... Тьфу ты, прицепилось!.. (Заметив Полковника.) Уже на посту? Вот это дисциплина.
ВАЛЯ. Доброе утро, Милочка. Мы тебя разбудили?
МИЛА. Я сплю здесь, как убитая. Какой сегодня день?
ВАЛЯ. Четверг.
МИЛА. Банный день... Захар не приходил?
ВАЛЯ. Не было. Он всю ночь мимо нашего дома ездил. Подъедет, остановится и стоит. Хотела выйти, спросить, может, чего забыл, да вставать было лень.
МИЛА. До чего здесь хорошо, дышу этим воздухом и не нарадуюсь.
ВАЛЯ. Оставайся, живи с нами, места всем хватит.
МИЛА. Нет, Валечка, я не смогу здесь, мне нужны шум, беготня, толкучка, я - муравей огромного муравейника, у меня уже рефлексы особенные.
ВАЛЯ. Где же Настя? (Полковнику.) Вы не видели?
В калитку входит Захар.
ЗАХАР. Здрасьте.
МИЛА. Захарушка, мальчик мой...
ВАЛЯ. Захар, ты Настю не встретил?
ЗАХАР. Нет. А что это с вами, тетя Валя? Вы, прямо, как девочка. И маникюр, ух ты!
ВАЛЯ. Я говорила, мне будет неловко.
МИЛА. Дурочка ты. Чушкой ходить - ловко, а открыть достоинства - стыдно
ВАЛЯ. Ой, Милка... Садитесь, сейчас завтракать будем. Где же Настя?
Валя уходит в дом. Мила приближается к Захару.
МИЛА (поглаживая Захара по щеке). Хороший мой, славный, вы мне приснились этой ночью. Отчего бы это?
Захар пытается ее обнять.
Чу-чу-чу, не торопитесь. Почему у вас глаза воспаленные, Захар?
ЗАХАР. Когда мы поедем? Давайте сейчас же!
МИЛА. Спрячьте руки за спину... Скажите, вы для чего ездите по ночам? Для чего стоите под окнами?
ЗАХАР. Я не мог один, сюда тянуло.
МИЛА. Это нехорошо, вы уже на крючке.
Выходит Валя, ставит на стол тарелки.
ВАЛЯ. Где же Настя? Ей заниматься пора.
ПОЛКОВНИК. Не волнуйтесь, она скоро будет.
ВАЛЯ. Вы знаете? Что же молчите?
ПОЛКОВНИК. Настя на речку пошла. С кузеном.
МИЛА (Захару). Вы не ревнуете?
ЗАХАР. Поедем скорей.
ВАЛЯ. Как же так? Вдруг простудится, а ей поступать, как же она не спросилась?
МИЛА. Захар, милый, так стоять неприлично, пойдемте за стол. И старайтесь на меня не смотреть, у вас очень выразительные глаза. (Полковнику.) Послушайте, Полковник, вы не можете рассказать историю, что-нибудь эдакое, про любовь?
ПОЛКОВНИК. Про любовь?.. Можно. Служил я по молодости на востоке. Гарнизонишко был паршивый, кругом снег, морозище, словом, не гарнизон, а сущая задница.
МИЛА. Фу, Полковник...
ПОЛКОВНИК. И на всю нашу часть - три женщины. Библиотекарша, вторая - командирская мамаша и третья - командирская жена. Библиотекарша и мамаша отпадали сразу по причине неприличного возраста, а вот командирская жена успехом пользовалась исключительным, хотя была страшная, как атомная война. К ней на прием записывались за полгода. К тому же эта курва так себя поставила, что к ней на хромой козе не подъедешь. Непременно - подарок. И не какую-то безделицу из военторговской лавки, а дорогую вещь, с материка.
МИЛА. Вот это женщина, а, Захар!
ПОЛКОВНИК. Был у меня друг, старший лейтенант Бакуня, грузин, флакушник страшный. Бывало, сядем вечером, он тащит бурдюк вина и два бараньих рога. Выпьем, закусим морошкой, он говорит: давай научу петь грузинскую песню.
ЗАХАР. Ну и как, научились?
ПОЛКОВНИК. Пели на два голоса, хорошо получалось... Короче говоря, записались мы на очередь к командирской жене, заказали подарки отпускникам, ждем... Приходит день, первым идет Бакуня. А мое свидание завтра. Ну, встречаю я своего друга наутро и первым делом интересуюсь: как и что? А он мне в глаза не смотрит, мнется, и чем ближе час моего свидания, тем плоше становится Бакуня. Я спрашиваю: ты не заболел часом? А Бакуня падает на колени и говорит: уступи свою очередь, кацо, век буду помнить...
ЗАХАР. Уступили?
ПОЛКОВНИК. Отдал я ему свой подарок, плюнул вслед и пошел петь грузинскую песню.
МИЛА. А дальше?
ПОЛКОВНИК. А дальше - командирская жена все с ним да с ним, каждый вечер с ним. Бакуня исхудал, осунулся, стал каким-то придурковатым. Служба пошла через пень-колоду, даже пить бросил. Командир терпел-терпел это... кхм, а потом разжаловал Бакуню в лейтенанты и отправил служить на Север.
ВАЛЯ. А что же эта женщина, она...
ПОЛКОВНИК. Командирская жена, как Бакуня уехал, через три дня повесилась.
ВАЛЯ. Боже мой!
ПОЛКОВНИК. Правда, факт суицида вовремя заметили, откачали бедолагу, только с позвоночником что-то случилось, голова стала набок валиться, а так - живая. Командир ее вместе с матушкой отправил то ли в Пензу, то ли в Полтаву, уже и не помню...
Входят Настя и Борис.
БОРИС. Погоди, Настенька, я хочу тебе сказать...
НАСТЯ. Что ты мне хочешь сказать? Ну, говори, я приказываю, говори!
БОРИС. Поздно, все уже собрались, даже Захар приехал. Как ты думаешь, он станет за тебя драться?
НАСТЯ. Захар умеет договариваться со всеми. Он только с Полковником не ладит, а так - мертвого уговорит.
БОРИС. Я бы за тебя руку отдал.
НАСТЯ. Какую еще руку?
БОРИС. Вот эту, правую. Она у меня пишет, сигарету держит, ложку.
НАСТЯ (берет его за руку). Не надо, пусть она живет.
БОРИС. Выходи вечером в сад...
МИЛА (замечая Бориса и Настю). Вы только посмотрите, кто пришел! У нас сегодня день водных процедур.
ВАЛЯ. Настя, где ты ходишь? Время - посмотри сколько! Тебя нет, скрипка лежит. Я чуть с ума не сошла. Тебе к профессору, не забыла?
БОРИС. Простите, это я виноват. (Замечая изменения в Вале.) Что это, вас не узнать!
ВАЛЯ (смутившись). Да это Милочка выдумала, я говорила - не нужно, а она...
БОРИС. Да вы просто красавица! Надо же, как можно изменить человека, если его причесать. Мне нужно с вами поговорить. (Отходят в сторону.)
МИЛА (Полковнику). Вы противный человек, с утра рассказываете такие истории.
ЗАХАР. Да он вообще...
Полковник встает, уходит.
МИЛА. Вы куда?
ПОЛКОВНИК. В гастроном. Вам халвы купить? (Уходит.)
ЗАХАР. Неприятный тип.
МИЛА. Отвратительный! У нас одинаковые вкусы, это должно сближать.
Захар старается обнять ее.
Захар, ну не здесь же. Я скоро вернусь, ждите. (Уходит в дом.)
НАСТЯ. Здравствуй, Захарушка.
ЗАХАР. Ты почему не в городе? Тебя профессор ждет.
НАСТЯ. Я в эти дни занималась мало, мне показывать нечего. С этими гостями... Захар, мне так неудобно перед профессором, перед мамой, она надеется... Захарушка, прости, и перед тобой виновата, ты уплатил за месяц, а я пропускаю.
ЗАХАР. Ох, Настя, Настя... Слушай, езжай, а? Я подброшу тебя до станции. Еще, может, успею.
НАСТЯ. Нет, Захарушка, не поеду. Не готова.
ЗАХАР. Ты должна ехать! Ты просто обязана поехать сию же минуту.
НАСТЯ. Тебе жалко своих денег?
ЗАХАР. Не болтай чепухи. Я бы вдвое заплатил, чтобы ты не поступала, мы тогда поженились бы.
НАСТЯ. Ой, Захар, насчет женитьбы я тебе должна кое-что сказать.
ЗАХАР. Ты едешь? Две минуты - и мы на станции. Давай, а?
НАСТЯ. Дорогой мой человек, я мечтала стать твоей женой...
ЗАХАР. Ну, это не обязательно, зачем спешить?
НАСТЯ. Мне тяжело тебя огорчать, но скажу. У нас не будет свадьбы, не будет венчания в церкви, и на тройке лошадей мы тоже не прокатимся. Не со мной тебе кататься.
ЗАХАР. Ну вот, уже какая-то сволочь нажаловалась.
НАСТЯ. Ой, как трудно это произносить, ужас. Но, как говорит Полковник, хвост лучше рубить одним махом.
ЗАХАР. Какой хвост?
НАСТЯ. Это образно.
ЗАХАР. А, красивый образ.
НАСТЯ. Захарушка, как ты думаешь, мы можем остаться друзьями?
ЗАХАР. Друзьями? Ой, Настенька, да, конечно, можем, о чем ты говоришь! Это замечательно - друзьями.
Появляется Мила. Она в шикарном платье, которое как бы на грани между приличием и неприличием.
МИЛА. Как я выгляжу?
НАСТЯ. Ах, Милочка!
ЗАХАР. Обалдеть!
НАСТЯ. На тебе почти ничего нет, а все равно это к лицу. Милочка, ты такая красивая, такая, как скрипка.
МИЛА (Захару). Поехали.
Мила и Захар уходят в калитку.
НАСТЯ. А вы куда?.. Захарушка...

Картина шестая

Настя во дворе одна. Грустит. В калитке появляется Полковник.
ПОЛКОВНИК (проходя за стол). Торопятся, как голые в баню. Захар чуть бутылку не выбил из рук... Ты чего?
НАСТЯ. Только что я разочаровалась в мужчинах.
ПОЛКОВНИК. В такую рань?
НАСТЯ. Дядя Шура, а что такое любовь?
ПОЛКОВНИК. Должен тебя огорчить, голубушка, любовь это... это такая совершенно бесполезная штука. Настоящая любовь, как хрустальный молоток - вещь красивая, но совершенно бесполезная.
НАСТЯ. А вы любили когда-нибудь? Мне кажется, что старые люди, такие как вы, как мама, никогда не любили, на вас никаких следов любви не осталось.
ПОЛКОВНИК. Мда... А что, собственно, случилось, что-то с капиталистом не того?
НАСТЯ. Я в нем разочаровалась.
ПОЛКОВНИК. А, ну да, ты только что говорила.
НАСТЯ. Я как увидела, что он уходит с ней, все вот тут оборвалось. Я, наверное, пойду и выпью уксуса.
ПОЛКОВНИК. Ты погоди с этим делом. Помнишь, как Ромео и Джульетта? Поторопились и все дело испоганили.
НАСТЯ. Подлец он, дядя Шура, подлец! Еще хочет, чтобы друзьями остались.
ПОЛКОВНИК. Ты не паникуй, может, все наладится. Хотя, скажу по чести, мне он тоже не очень...
НАСТЯ. Подлец. Но не это главное. Понимаете, у нас с Захаром все по плану было: в этом году - консерватория, осенью - свадьба, дом уже готов, машина. То есть, русло уже как бы готово, осталось только воду пустить. А воды и нету, пересохла где-то на пути. Понимаете?
ПОЛКОВНИК. Про воду - понятно.
НАСТЯ. А сейчас... Только вы никому-никому... Поклянитесь.
ПОЛКОВНИК. Вот те крест.
НАСТЯ. Сейчас я встретила человека, которого полюбила по-настоящему. Это что-то необыкновенное! Это извержение вулкана, землетрясение!
ПОЛКОВНИК. О жертвах и разрушениях не сообщается?
НАСТЯ. Дядя Шура!
ПОЛКОВНИК. Все, молчу. И кто же он, этот прынц?
НАСТЯ. Борис.
ПОЛКОВНИК. Кузен, что ли? Так он же ... москвич... карась. Нет, Настя, ты погоди, это нисколько не лучше. У Захарушки, у того хоть денежки за душой, а этот - тьфу! Нет, ты погоди...
НАСТЯ. Поздно, дядя Шура.
ПОЛКОВНИК. Что?
НАСТЯ. Поздно, это уже случилось.
ПОЛКОВНИК. Погоди, погоди... Я сейчас закурю, а ты повтори, что сейчас сказала. Только медленно, чтобы дошло... Черт, пальцы дрожат... Ну, давай, повторяй.
НАСТЯ. А что повторять?
ПОЛКОВНИК. Ну - поздно, случилось... Давай, все подряд, только медленно.
НАСТЯ. Я сказала: поздно давать советы, я уже влюбилась.
ПОЛКОВНИК. Влюбилась и все?
НАСТЯ. Что значит - и все? Вы странный, дядя Шура.
ПОЛКОВНИК. Влюбилась - и все? И больше ничего такого не было, да?
НАСТЯ. Дядя Шура, ну что вы все опошляете? Разве это, о чем вы подумали, самое главное?
ПОЛКОВНИК. Нет, нет, не главное, ради Бога. Я просто спрашиваю: вот этого, самого неглавного, не было?
НАСТЯ. Ну, не было. Борис толком и не знает, что я его люблю.
ПОЛКОВНИК (обрадованно). О! Это другое дело, совсем другое. Пальцы, видишь, сразу успокоились. (Затягивается папиросой.) Хотя, должен заметить, голубушка, что-то больно уж быстро ты влюбилась. Сколько дней-то прошло?
НАСТЯ. У меня всю жизнь так, дядя Шура... Мне кажется, что здесь или здесь такая маленькая штучка устроена, вроде выключателя. И вот, представьте, вокруг вас темным-темно или такой жиденький свет - вроде, предметы какие-то, пейзажи, но все это смазано, в одном сереньком цвете...
ПОЛКОВНИК. Есть такое.
НАСТЯ. ...И вдруг приходит человек и на этот выключатель - щелк! И - свет! Такой чистый, радостный. И вы узнаете, до чего красиво было вокруг вас, яркие, сочные тона, божественные линии, все блестит, играет живыми красками, дышит...
ПОЛКОВНИК. Где, ты говоришь, этот выключатель?
НАСТЯ. Мне кажется, вы неправильно ставите вопрос. Тут главное, не где выключатель, а где тот специалист, который может им пользоваться?
ПОЛКОВНИК. Ну хорошо: где специалист?
НАСТЯ. Он появляется неожиданно и некстати, сваливается на голову, как снег в середине лета, и вся ваша жизнь...
ПОЛКОВНИК. Под откос?
НАСТЯ. Что-то вроде того... Все перевернулось. Теперь я уеду с ним, Боря заберет меня.
ПОЛКОВНИК. Далече собрались?
НАСТЯ. Мы едем в Москву.
ПОЛКОВНИК. Этого только не хватало.
НАСТЯ. Я так ждала этот день, так ждала! Все утро хожу по нашему двору и прощаюсь. Прощай, дворик, прощай, комната, прощай, милый цветок, я уезжаю. Дядя Шура, и вы прощайте.
ПОЛКОВНИК. Снег на голову...
НАСТЯ. Прощайте, куры, прощайте, занавески, прощай, кадка с дождевой водой, мы больше не увидимся.
ПОЛКОВНИК. Что ты придумала? А мать как же?
НАСТЯ. Мама не знает. И вы не говорите, я сама. Я потом ей скажу, сама.
ПОЛКОВНИК. А где будешь жить в Москве-то?
НАСТЯ. Не знаю. Пока не поступлю, может, у Бори поживу. Ой, дядя Шура, не знаю, я теперь ничего не знаю.
Из сада выходит Валя. Раскрасневшаяся, с растрепанной прической, с некоторым непорядком в туалете, возбуждена.
ВАЛЯ. Ха-ха-ха!.. (Заметив Полковника и дочь.) Не могу привыкнуть, с этой прической, все как-то... Вы что тут делаете?
НАСТЯ. Ничего.
ВАЛЯ. Ха-ха-ха!.. Да, да... А где Мила, Захар?
ПОЛКОВНИК. Уехали.
ВАЛЯ. Ха-ха-ха!.. (Кричит.) Борис Васильевич! Борис Васильевич!
Появляется Борис.
БОРИС. Кто меня искал, я здесь. После плаванья - аппетит!.. Я теперь понимаю акул.
ВАЛЯ. Ха-ха-ха!..
БОРИС. А ты, Настенька, ты голодна?
НАСТЯ. Нет, мне ничего не хочется.
ПОЛКОВНИК. Иди, голубушка, поиграй, может, полегчает.
НАСТЯ. Вы правы, чище музыки ничего нет на свете.
Настя уходит, начинает играть в саду.
ВАЛЯ. Мне тоже ничего не хочется. Вы кушайте вдвоем.
Борис подходит к Вале.
БОРИС. Куда же ты?
ВАЛЯ. Ой, Боренька, не трогай меня, я вся дрожу. Я ведь отвыкла от мужского ухаживания. Ты мне что-то хорошее говоришь, ласкаешь меня, а я позабыла, как отвечать надо. Может, что-то не так делаю.
БОРИС. Все так, тебе природа заменяет опыт.
ВАЛЯ. Пойду я , неудобно сейчас...
БОРИС. А когда удобно?
ВАЛЯ. Не знаю, может, вечером? В саду. (Уходит.)
Борис возвращается за стол, садится.
ПОЛКОВНИК. Пить будешь?
БОРИС. Налей немного.
ПОЛКОВНИК. За мир во всем мире.
Выпивают, закусывают.
БОРИС. Ты что окрошку не ешь? Отличная закусь.
ПОЛКОВНИК. Окрошку терпеть не могу. Холодная, пустая. Что за харч для мужика? А ведь ем, давлюсь, а ем. Из последних сил. Ну, приготовь ты борщ украинский, макароны по-флотски или кусок телятины с кровью. Ты любишь телятину с кровью?
БОРИС (рассеянно). Возможно... Слышь, батя, а что, Валентина, хозяйка, она давно без мужика?
ПОЛКОВНИК. Вот тебе на!
БОРИС. Голодная, наверное, до ужаса... А женщина приятная.
ПОЛКОВНИК. Да что в ней приятного? Обычная баба, затурканная, замотанная, ничего не поспевает, окрошку эту каждый день...
БОРИС. Зубы у нее хорошие, крепкие. Не то, что у тебя.
ПОЛКОВНИК. Я собираюсь вставить, да все недосуг в город съездить.
БОРИС. Это понятно - занят.
ПОЛКОВНИК. Занят!
БОРИС. Что бы ей подарить? Может, цветы? Огромный букет роз.
ПОЛКОВНИК. Выдумал. У нас цветы под каждым забором произрастают. Ну, подаришь цветы, а они на другой день солома соломой, ни вида, ни запаха. Ты лучше купи что-нибудь полезное, она это любит.
БОРИС. А что, например?
ПОЛКОВНИК. Ну, купи... платье из желтого шелка.
БОРИС. Почему именно из желтого?
ПОЛКОВНИК. Обожает желтый цвет. Это прямо болезнь какая-то: только лето начинается - подай ей платье из желтого шелка.
БОРИС. Где же я возьму? В Москве - другое дело, а здесь...
ПОЛКОВНИК. Ты посмотри в нашей лавке, посмотри. А уж когда не найдешь, купи ей... мясорубку.
БОРИС. Еще чего!
ПОЛКОВНИК. Ты обрати внимание, она совсем не готовит котлет. Ты видел котлеты?
БОРИС. Нет, не видел.
ПОЛКОВНИК. Вот. Купи, она мечтает.
БОРИС. Электрическую?
ПОЛКОВНИК. Не барыня, покрутит.
БОРИС. Все это хорошо, но где же я денег возьму? В дороге, понимаешь, чемодан сперли, а там кошелек. У кузины просить неудобно... Может, ты одолжишь, а, батя?
ПОЛКОВНИК. Самому денежки нужны... Но для такого дела - на, здесь как раз хватит.
БОРИС. Ты не сомневайся...
ПОЛКОВНИК. Упаси Бог, никаких сомнений, знаю - вернешь.
Из сада прибегает Настя.
НАСТЯ. Борис Васильевич, увезите меня в Москву! Прямо сейчас! Сию минуту!
ПОЛКОВНИК. Голубушка...
БОРИС. Настя, успокойся...
НАСТЯ. Увези меня в Москву! Слышишь, Боря, увези, сейчас! Боренька!
Из дома доносится Валин смех. Все с тревогой и опаской смотрят на дом.

       ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

       Картина седьмая

Валин двор. Полночь. Не видно ни звезд, ни луны, небо обложено грозовыми тучами, темень кромешная... В саду стоит Валя, замерла. От дома по направлению к Вале осторожно движется Настя. Пока что они не видят друг друга. Валя уже привыкла к темноте, она первая замечает Настю.
ВАЛЯ. Настя?!
НАСТЯ. Ой, мама!... Фу, как ты меня напугала.
ВАЛЯ. Ты что здесь делаешь? Во дворе, ночью...
НАСТЯ. Я?.. Я это... У нас в комнатах так душно, просто с ума можно сойти. Подушка такая горячая. Да еще луна эта. Полнолуние сегодня.
ВАЛЯ. Что ты говоришь? Какая луна? Вот-вот начнется гроза, не видно ни зги, а ты мне про луну.
НАСТЯ. Все равно полнолуние, я знаю.
ВАЛЯ. Хорошо, пусть, но ты мне ответь: что ты делаешь во дворе?
НАСТЯ. Я... иду в уборную. Мне захотелось по-маленькому.
ВАЛЯ. Странно.
НАСТЯ. Что странного, скажи?
ВАЛЯ (присматриваясь). Это платье... Ты зачем надела самое лучшее платье? А это? Что там блестит? Моя цепочка?
НАСТЯ. Да, я мерила и, наверное, забыла снять.
ВАЛЯ. Так... А ну-ка, подними одну ногу.
НАСТЯ. Чего?
ВАЛЯ. Ногу подними.
НАСТЯ. Зачем?
ВАЛЯ (наклонившись, рассматривает ногу дочери). Так и есть - лаковые туфли!.. Ты что молчишь?
НАСТЯ. А что, я не имею права туфли надеть? Это мои туфли!
ВАЛЯ. Не ори! Спокойно... Давай разберемся, выясним...
НАСТЯ. Да что выяснять? Я что, не имею права сходить в туалет?
ВАЛЯ. Спокойно, доченька. Спокойно, черт тебя побери! Значит, так: ты в двенадцать часов ночи надела новое платье, лаковые туфли, мою цепочку - и все для того, чтобы прогуляться в сортир?
НАСТЯ. Мамочка, а может, я лунатик?
ВАЛЯ. Подожди, давай разберемся. Ты надеваешь новое платье...
НАСТЯ. Мама, от тебя пахнет духами.
ВАЛЯ. ...лаковые туфли, мою цепочку... Что ты сказала?
НАСТЯ. От тебя пахнет духами. Французские, да?
Мать и дочь долго смотрят друг на друга, потом Валя как бы с удивлением нюхает свои плечи.
ВАЛЯ. Да. Ну и что?
НАСТЯ. И эту кофточку ты надевала всего один раз. Ты помнишь? Когда ты решила, что Полковник пришел к тебе свататься.
ВАЛЯ. Что ты хочешь этим сказать?
НАСТЯ. Ничего.
ВАЛЯ. Ну и все. Иди спать.
НАСТЯ. А ты?
ВАЛЯ. Я?.. Я побуду. В комнатах так душно. Да еще это полнолуние, сердце так и колотится.
НАСТЯ. Это бывает с возрастом.
Приоткрывается дверь дома, и в светлом проеме мелькает силуэт Бориса.
ВАЛЯ. Тсс... Борис идет. Уходи.
НАСТЯ. Сама уходи. Он ко мне идет.
ВАЛЯ. Что? Да что ты глупости болтаешь?
НАСТЯ. Ко мне.
ВАЛЯ. Ты как с матерью разговариваешь, бессовестная?
НАСТЯ. Тихо, он услышит.
Борис неуверенно пересекает двор, движется к саду.
БОРИС. Какая темная ночь. Ни фонаря, ни луны. Как у негра в желудке.
Натыкается на стул.
Кто это? А, стул. Стул, на котором любит сидеть Полковник. Значит, мне туда. (Делает несколько шагов.) Эй, здесь кто-нибудь есть?
ВАЛЯ и НАСТЯ. Есть.
БОРИС. Кто это?
ВАЛЯ и НАСТЯ. Я...
БОРИС. Дай мне руку, я ничего не вижу.
Валя берет Бориса за одну руку, Настя за другую.
Моя сладкая, как хорошо, что ты пришла. Ты давно меня ждешь?
Валя кивает головой - да, Настя качает - нет.
Извини, я стерег, пока уснет эта... кузина. Она вернулась распаренная, утомленная, едва языком ворочает. Судя по всему, провела бурный вечер. Скотина. Нет, ты представляешь, ушла утром, а вернулась за полночь, утомленная, распаренная, от нее вином разит. И пришла без лифчика, где-то забыла. Я спрашиваю: где была? Она рот не может раскрыть, все силы, видишь ли, отдала. Мерзкая тварь... Прости, я разволновался, закурю.
Ищет зажигалку, сигареты.
ВАЛЯ (шепотом Насте). Уходи, это не детские разговоры.
НАСТЯ. Сама уходи.
БОРИС. Что ты сказала?
ВАЛЯ и НАСТЯ. Ничего.
БОРИС. А на животе у нее, представляешь, синяк со следами зубов, слева от пупка. Свежий, аж фиолетовый. Я спрашиваю: откуда? А она, видишь ли, не помнит. Говорит: зацепилась где-то. А там зубы, как у немецкой овчарки, молодые, здоровые.
Валя снимает тапочек и шлепает Настю по заду.
ВАЛЯ. Уходи. Кому сказала, уходи.
БОРИС. С кем это ты разговариваешь?
ВАЛЯ. Да это ежик. Бегает под ногами и бегает.
Настя, обидевшись, уходит.
БОРИС. Кузина, мерзавка, стоит перед глазами. Дай я тебя обниму, забуду.
Обнимаются. Настя входит в дом, из открывшейся двери мелькает свет.
Кто это?
ВАЛЯ. Не бойся, это ветер. Скоро ливень ударит. Пойдем в беседку.
БОРИС. Как ты пахнешь! Это возбуждает.
ВАЛЯ. Слышишь? Первые капли. Сейчас начнется. Бежим!
БОРИС (обнимая Валю). Как ты пахнешь, о, как ты пахнешь!
ВАЛЯ. Ты подарил...
Сверкает молния, и через мгновение рвет воздух низкий, сильный гром.
Бежим!
Взявшись за руки, они убегают. На землю опрокидывается ливень и льет, как из ведра.

       Картина восьмая

Валин двор. Часов 11 утра. В саду на скрипке играет Настя. За столом, на своем обычном месте, сидит Полковник.

ПОЛКОВНИК. После такой грозы как будто заново рождаешься на свет. Хочется начать новую жизнь - бросить курить или пить, или, чего доброго, жениться... Эх, хорошо играет Настя! Жаль, если не поступит.

На пороге дома появляется Борис, старается незамеченным проскочить в калитку, но неожиданно чихает.

ПОЛКОВНИК. Выпей водки, поправишься.
БОРИС. Извиняйте, ваше благородие, с утра не жрем-с.
ПОЛКОВНИК. В магазин торопишься? Смотри, с умом истрать мои денежки.
БОРИС. Да ладно... (Уходит.)

Настя перестает играть, подходит к Полковнику.

НАСТЯ. Какой сегодня ужасный день.
ПОЛКОВНИК. Помилуй, голубушка, чем же он ужасный? Все ожило после грозы, свежее, молодое, а ты говоришь - ужасный.
НАСТЯ. До вчерашнего дня я была ребенком. Вы знаете, дядя Шура, как девчонки в больницу играют? Делают уколы сосновой иголочкой. Вот и мне до вчерашнего дня - сосновой иголочкой, а теперь кажется, что режут настоящим ножом по живому. Больно.
ПОЛКОВНИК. Ну что ты, что ты...
НАСТЯ. И музыка эта... Вот играю сегодня и вижу, что никому она не нужна.
ПОЛКОВНИК. Ну, это зря...
НАСТЯ. Не нужна! Не нужна! Я лучше торговать пойду, как все, а музыка - чепуха. Че-пу-ха!
ПОЛКОВНИК. Присядь, дочка, присядь рядышком со мной... Я тоже так раньше: музыка, мол, чепуха, обойдемся как-нибудь. А потом, когда уже старый, допер: когда вот тут не играет скрипка, ты становишься дебилом, лицо превращается в рыло, на ногах копыта растут.
НАСТЯ. Дядя Шура, плохо мне!
ПОЛКОВНИК. А ты потерпи! Потерпи, пройдет... Ты должна научиться терпеть. И знаешь, почему?
НАСТЯ. Не знаю.
ПОЛКОВНИК. Понимаешь, мы - ну, я, мать твоя, Мила, Борис - мы люди обыкновенные, нормальные. Нас, обыкновенных, вон сколько! А ты, ты - штучного производства, ты талант, а это уже как бы ненормально. А мы, обыкновенные, не любим ничего ненормального, оно раздражает нас, и мы боремся с ним в меру своих сил. Так устроена жизнь, и никто в этом не виноват. Ты должна понимать это и должна быть терпеливой, очень терпеливой. Повторяй каждый час: я талантлива, я очень талантлива...
Из дома, обхватив голову руками, выходит Мила.
МИЛА. Боже мой, за что? Как мне плохо... Послушайте, военный, если у вас есть хоть капля сострадания, умоляю - пристрелите меня.
ПОЛКОВНИК. Я бы с удовольствием...
НАСТЯ. Милочка, что с тобой, тебе плохо?
МИЛА. Я умираю... мучительной смертью.
ПОЛКОВНИК (наливая водки в стакан). Вот выпейте, действует безотказно.
МИЛА. Уберите, я смотреть не могу.
ПОЛКОВНИК. А смотреть и не нужно. Выпейте, здесь всего один глоток.
Мила берет в руку стакан.
МИЛА. Ой... Ой... На могильной плите запишите: она пала от руки мужчины. Это меня утешит. (Пьет с омерзением.) Кажется, мне уже лучше. Настенька, детка, принеси мои сигареты.
Настя уходит в дом.
Вам не надоело приходить сюда каждый день? Почему бы вам не устроиться на работу?
ПОЛКОВНИК. Сидеть за этим столом и есть моя работа.
МИЛА. Не надорвитесь.
Из дома выходит Валя.
ВАЛЯ. До чего хорошо! Хочется начать новую жизнь! Здравствуйте, мои дорогие!
МИЛА. Привет.
ПОЛКОВНИК. Доброе утро, сударыня.
ВАЛЯ. Вы посмотрите, как освежилась природа, как помолодела! Ап-чхи!
ПОЛКОВНИК. Будьте здоровы.
Из дома выходит Настя, протягивает сигареты Миле.
ВАЛЯ. Доченька, ты почему не играешь?
НАСТЯ. Не хочу.
ВАЛЯ. Что ты такое говоришь? Сейчас же бери инструмент!
ПОЛКОВНИК. Иди, голубушка, занимайся.
Настя молча уходит, начинает играть.
ВАЛЯ (обнимая Милу). Ой, Милочка, что я тебе скажу! (Отводит Милу в сторону.)
МИЛА. Ради Бога, не тормоши меня.
ВАЛЯ. Твой кузен - вот такой мужик!
МИЛА. Что?
ВАЛЯ. Ой, Милка! Как он может приласкать женщину... Ап-чхи! Я простыла с ним. Всю ночь в беседке, до потери сознания... Ап-чхи!
МИЛА. Что?
ВАЛЯ. Я, вообще-то, стеснительная, мужиков чураюсь, а с ним так легко, как будто сто лет... Ап-чхи!
МИЛА. Да перестань ты чихать! Говори толком.
ВАЛЯ. Ой, Милка, Милка... Я такая счастливая. Ты не обращай внимания, меня всю изнутри распирает, надо поделиться с кем-то, а с кем поделюсь, как не с тобой?
МИЛА. Все верно, со мной - то, что надо.
ВАЛЯ. Слушай, а я боюсь. Я не знаю, что это такое. Что со мной такое, а, Милочка?
МИЛА. Это, голуба моя, второе дыхание. Вторая молодость.
ВАЛЯ. Как же так? Столько прожила, а такого не было, даже в восемнадцать лет не было.
МИЛА. Значит, прозевала первую молодость, а теперь сразу вторая.
ВАЛЯ. Как ты думаешь, Милочка, это не опасно? Для меня? Для других? Не опасно?
МИЛА. Опасно. Еще как опасно. А ну-ка давай, все подробненько, чего он с тобой делал, этот охламон? Постой, а чем это от тебя пахнет? Такой знакомый, родной запах.
ВАЛЯ. Это Боря духи мне подарил. Французские.
МИЛА. Минуточку. (Идёт в дом.) Гад, неужели мои духи?
ПОЛКОВНИК. Что это вы сегодня, как досрочно звание получили?
ВАЛЯ (отмахиваясь). Подождите, не пейте, я вам окрошку состряпаю.
Валя уходит в дом.
ПОЛКОВНИК. Да я и не пью... Как погода людей меняет. Дождь прошел, и она прямо расцвела, не узнаешь. Все, решено, эти уедут, сделаю ей предложение, сколько можно тянуть?
В калитку входит Борис.
БОРИС. Ты знаешь, батя, удача! Купил в вашем супермаркете платье, точно, как ты говорил.
ПОЛКОВНИК. А ну, покажи. (Разворачивает.) Такое. Желтое.
БОРИС. Да, желтый шелк.
ПОЛКОВНИК. Не тесновато будет?
БОРИС. Нет, я же помню талию - вот. Так это еще не все. Смотри. (Вынимает коробку.)
ПОЛКОВНИК. Неужели мясорубка?
БОРИС. Она самая.
ПОЛКОВНИК. Счастливый. Теперь можешь идти на приступ.
БОРИС. Не знаю, как лучше ей подарить, чтобы обрадовалась сильнее.
ПОЛКОВНИК. Обрадуется, будь уверен. Да вот она - идет.
БОРИС. Что, прямо сейчас и подарить?
ПОЛКОВНИК. А чего тянуть? Я пока тут папироску выкурю, а ты давай...
Валя несет в руках полную тарелку с окрошкой. Борис идет к ней навстречу, они останавливаются и смотрят в глаза друг другу. Борис протягивает сверток.
ВАЛЯ. Это мне?
БОРИС. Тебе, моя золотая. (Разворачивает сверток и показывает платье.) ВАЛЯ. Боже мой, какая прелесть. Платье... Желтый шелк. Какой нежный цвет.
БОРИС. Это цвет верности.
ВАЛЯ. Верности...
Она постепенно опускает тарелку, окрошка льется на траву.
БОРИС. Цвет постоянства.
ВАЛЯ. Постоянства...
БОРИС. И вечной любви.
ВАЛЯ. Любви...
Она опускает руки, тарелка падает на землю. Валя принимает у Бориса платье.
ПОЛКОВНИК. Моя окрошка!
ВАЛЯ. А это что? Это тоже мне?
БОРИС. Тебе, моя бриллиантовая.
ВАЛЯ. Но что это? Покажи скорее, я сгораю от нетерпения.
БОРИС. Это простая, но важная вещь. Я думаю, пригодится в хозяйстве.
Как фокусник, извлекает мясорубку.
Опа!
ВАЛЯ. Мясорубка... Какая замечательная, какая новая, как блестит! Ой, Боренька!
Валя обнимает и целует Бориса, и этот поцелуй не просто благодарственный.
ПОЛКОВНИК. Нет, это дурдом, настоящий дурдом! (Наливает, пьет.)
Из дома выходит Мила.
МИЛА. Борис!
БОРИС. Что, кузина?
МИЛА. Подойди ко мне!
БОРИС (Вале). Извини, кузина без меня минуты не может.
Борис идет к Миле. Валя уносит подарки в дом. Полковник сидит, обхватив голову руками.
МИЛА. Ну знаешь, это свинство - взять и подарить мои духи любовнице.
БОРИС. Тихо, тихо... А что я мог поделать? В ритуалах ухаживания за женщиной, как это ни печально, входят и подарки. А ты мне представительских денег не даешь.
МИЛА. Ты украл! Украл у меня!
БОРИС. Тише. Не украл - занял. Я тебе куплю точно такие... если дадут премию в нашей конторе. Я - занял.
МИЛА. Мог бы занять что-нибудь попроще. Это слишком жирно - дарить французские духи какой-то... колхознице.
БОРИС. Мила, Валечка - твоя родственница.
МИЛА. Какая там родственница? Седьмая вода на киселе. Нет, это вообще! Взять и подарить мои духи! А я чем буду?
БОРИС. Тише, Мила... Ну, ты потерпи как-нибудь. Почаще в баню ходи, что ли...
МИЛА. Да уж, наверное, придется в баню... Если ты еще раз... Я такой скандал...
БОРИС. Все, все! Никаких скандалов. Обещаю.
МИЛА. Смотри! Духи он подарил... Слушай, Михайлов, а может, ты влюбился?
БОРИС. В кого?
МИЛА. Ну, в старуху эту?
БОРИС. Давай, не будем сейчас обсуждать. Смотри, Захар идет.
МИЛА. А ведь точно - влюбился. Ах ты, бобик паршивый. Как я не угадала?
Захар проходит от калитки к столу.
ЗАХАР. Здравствуйте, Милочка.
МИЛА. А, мой маленький Дон-Жуанчик! Иди ко мне, мой хороший.
Захар вынимает из-за спины большой букет роз.
Ой, цветы! Какой шикарный букет!
Захар лезет целоваться.
Нет, нет, Захар, что ты. Ручку целуй. Вот так, вот так... Ну, хватит... Остановись, Захар! Спасибо, милый. Я скоро вернусь.
Уносит цветы в дом. Настя перестает играть, возвращается из сада к столу.
НАСТЯ. Здравствуй, Захарушка. Можно с тобой поговорить?
ЗАХАР. А чего?.. Мы же друзья, как договорились.
НАСТЯ. Отойдем в сторону.
Борис чихает.
Будьте здоровы, Борис Васильевич. Вас с мамой одним сквознячком протянуло.
Настя и Захар отходят в сторону, о чем-то говорят.
БОРИС (Полковнику). Не надоело пить?
Полковник молчит..
Слушай, батя, я знаю, почему ты каждый день напиваешься. Хочешь скажу?
Полковник молчит.
Я слышал про твои подвиги. Храбрый командир, вертолетчик, почти весь Афган прошел, как говорится, от звонка до звонка...
Полковник поднимает голову, смотрит на Бориса в упор. Из дома выходят Валя и Мила.
Да ты меня глазищами не пугай, не надо. Небось, ручки у тебя в крови по самые локти - накосил старушек афганских да деток малых, а теперь водку кушаешь, чтобы не помнить. Ничего у тебя, батя, не выйдет. Будут эти покойники стоять у тебя перед глазами до последнего твоего дыхания.
ПОЛКОВНИК (хватая через стол Бориса за грудки). Ну, ты! Карась московский!..
Борис одним ударом отбрасывает Полковника.
БОРИС. Тихо, папаша, тихо...
Полковник возвращается к столу, разбивает бутылку о край стола и с отколотым горлышком идет на Бориса.
ПОЛКОВНИК. Карась московский!..
БОРИС (испугавшись и отступая). Ты чего, батя, шуток не понимаешь? Ты чего?
ВАЛЯ (бросаясь к Борису). Боренька! Боря!
МИЛА (бросаясь к Полковнику). Да вы с ума сошли! Сейчас же бросьте!
Подбегают Настя и Захар.
НАСТЯ. Дядя Шура!
ПОЛКОВНИК. Карась!
БОРИС. Да чего он, правда?
Мила виснет на Полковнике. Валя и Захар уводят Бориса в дом.
НАСТЯ. Дядя Шура, миленький, успокойтесь, не надо!
ПОЛКОВНИК. Ну, гнида!
НАСТЯ. Дядечка Шура, дайте мне, дайте.
Забирает осколок, начинает плакать.
МИЛА (прижимаясь к Полковнику). Ну, что ты делаешь? Зачем?
НАСТЯ (всхлипывая). Дядя Шура...
МИЛА. Что ты со мной делаешь?
ПОЛКОВНИК. Отстань.
Он пытается освободиться от Милы, но она крепко вцепилась в него.
МИЛА. Сумасшедший. (Пытается поцеловать Полковника.)
ПОЛКОВНИК. Да отстань ты!
МИЛА. Дикарь необузданный. Отшельник. Снежный человек.
Ей, наконец, удается перехватить губы Полковника, и они весьма долго целуются. Настя трет кулаками глаза и смотрит на Полковника и Милу, словно не верит в происходящее.
ПОЛКОВНИК (освободившись, наконец, от Милиных губ). Фу, чуть не задохнулся. Тебе сколько лет, детка?
МИЛА (не отпуская Полковника). Ровно столько, сколько надо тебе.
ПОЛКОВНИК. Ты ведьма.
МИЛА. Да, я ведьма, я ворожея, я колдунья.
ПОЛКОВНИК. А я - старый идиот. Надо бросать пить... Жара, комары, женщины... Надо бросать.
МИЛА. Нет, нет.
ПОЛКОВНИК. Минуту назад я тебя ненавидел и любил совершенно другую женщину. Я хотел жениться на ней. А теперь милуюсь с тобой - и ничего, даже нравится. Это от жары.
МИЛА. Я ворожея, я колдунья. Забудь все, теперь ты мой. Мой, слышишь, только мой и больше ничей.
Продолжают миловаться.
ПОЛКОВНИК. Но какого черта?
МИЛА. Мой, мой!
ПОЛКОВНИК. Сколько мужиков молодых, трезвых...
МИЛА. А что я могу поделать? Это не от меня зависит. И не от тебя.
ПОЛКОВНИК. Что за чушь? От кого?
МИЛА (показывая пальцем в небо). Там...
Полковник задирает голову, словно хочет что-то рассмотреть в небе. Мила прижимается к его груди. Настя тоже задирает голову, смотрит в небо.
ПОЛКОВНИК. Господи, я так хорошо сидел за этим столом, почти год, без семи дней. Я думал, что впереди меня ждет тишина и покой, и еще водка. До самой могилы - тишина, покой и водка. Что теперь делать?
МИЛА. Обними меня крепче и не отпускай. А там делай, что хочешь.
Они обнимаются с новой страстью.
ПОЛКОВНИК. А теперь мне хочется выпить.
МИЛА. Я принесу вина.
ПОЛКОВНИК. Нет, мне хочется треснуть полстакана водяры.
МИЛА. Тогда мне тоже налей немного.
ПОЛКОВНИК. Зачем тебе водка? Ты ее пить не можешь.
МИЛА. Налей... Там... (Показывает на небо.)
ПОЛКОВНИК. А, ну, тогда святое дело.
Наливает водку.
НАСТЯ. Я ничего не понимаю.
МИЛА. Даже не пробуй, малыш. (Полковнику.) Милый, давай ее усыновим, она замечательная, я люблю ее.
НАСТЯ. Что, что?
ПОЛКОВНИК. Конечно, усыновим. Она давно для меня, что дочка.
Полковник обнимает Настю и Милу за плечи. Они соединяют головы.

       Картина девятая

Валин двор. Вечер. Солнце еще высоко. За столом сидит Полковник. Он впервые чисто выбрит, в красивой рубашке. Его шея обернута простыней - Мила делает ему модную стрижку. Здесь же на стуле сидит Настя. Скрипка лежит у нее на коленях. Настя время от времени дергает пальцем струну, скрипка жалобно отвечает.
ПОЛКОВНИК. Ты почему не играешь?
НАСТЯ. Мама ушла с Борисом кататься на лодке. Захар прячется в доме, караулит Милу, вы заняты собой... И так все люди. Все, все. Кому нужна моя музыка? Да никому.
ПОЛКОВНИК. Ну, ты зря это.
МИЛА. Малыш, мы тебя очень любим. Не огорчай приемных родителей.
НАСТЯ. Когда я узнала про Захара, я хотела отравиться, но не успела, потому что влюбилась в Бориса. А теперь все желают стать моими родителями. Мы как-то беседовали с Борисом о музыке, так здорово, интересно, а он вдруг ни с того, ни с сего спрашивает: ты хочешь быть моей дочкой?
МИЛА. Что, что? Дочкой? Ах ты, бобик паршивый!
НАСТЯ. Теперь не знаю, что и делать.
МИЛА. Надеюсь, малыш, ты не станешь травиться?
НАСТЯ. Не знаю, я еще не решила.
ПОЛКОВНИК. Они оба тебя не стоят.
МИЛА. А этот Захар, он вообще какой-то сумасшедший. Не дает мне шагу ступить, выслеживает, подсматривает. Мне кажется, он и сейчас сидит вон в тех кустах. Любимый, дай мне бутылку, я швырну, проверю.
Полковник подает ей бутылку, Мила бросает ее в кусты малины. Раздается приглушенный вскрик Захара.
Никого... Точно, сумасшедший. Говорит: зарежу тебя и Полковника.
ПОЛКОВНИК. А меня-то за что?
МИЛА. За то, что я люблю тебя. Его нужно отвезти в больницу, в эту самую.
ПОЛКОВНИК. Ты думаешь? А может, мы все немножко того, с приветом? Ходим, закусываем, морочим друг другу голову, а у каждого на лбу написано крупными буквами - “идиот”!
МИЛА. У тебя не написано. У тебя знаешь, что написано? “Нерешительный дурачок”.
НАСТЯ. Я никуда не желаю поступать.
ПОЛКОВНИК. Как же так, голубушка? Столько сил потрачено. А что же ты станешь делать?
НАСТЯ. Не знаю. Может быть, пойду в детский садик хороводы водить, если место будет.
МИЛА. Жалко, я твою музыку люблю.
НАСТЯ. Мама с Борисом возвращаются. Не хочу их видеть. Лучше пойду играть.
ПОЛКОВНИК. Повторяй, что я тебе сказал: я талантлива, я очень талантлива.
НАСТЯ (уходя). Я талантлива, я очень талантлива, я очень-очень талантлива.
В калитку входят Борис и Валя.
БОРИС. Ты из тех женщин, которые прекрасны в пору зрелости. Поверь мне, Валечка, я не святоша, в таких вещах знаю толк, поверь! А то, что не сверкаешь, не блестишь, так это - провинция. В Москве по-другому будет, вот увидишь.
ВАЛЯ. Боренька, Боренька... О, и вы здесь?!
МИЛА. Да уж, здесь. Не помешаем?
ВАЛЯ. Ну что ты, Милочка. Ужасно хочется есть.
Из кустов, зажав голову руками, выскакивает Захар и скрывается в доме.
Куда это он?
МИЛА. Кто?
ВАЛЯ. Захарушка. Он живет в нашем доме, как привидение, я уже боюсь его. Пойдем, Боренька, переоденемся.
Валя и Борис уходят в дом.
МИЛА. Какое сегодня число?
ПОЛКОВНИК. Двадцатое.
МИЛА. Завтра мне уезжать... А я не хочу! Скажи одно слово, и я останусь. Скажи, чудовище!.. Молчишь... Ах, какой вечер, какой вечер! Знаешь, любимый, у меня такое ощущение то ли счастья, то ли... я даже не пойму. Ну, вот когда тебе хорошо просто так, от того, что ты смотришь на мир. У меня было такое в детстве. Я любила сумерки. Не странно ли? Могла часами сидеть у окна и смотреть, как на город опускается ночь.
ПОЛКОВНИК. Настя перестала играть.
МИЛА. Наши окна выходили на восток, и я ни разу не видела, куда прячется солнце. Зато напротив, через дорогу, стояло здание нотариальной конторы. Такой старый-престарый особняк. Фасад был затянут плющом. А во втором этаже - высокие узкие окна с полукруглыми сводами, причудливые переплетения рам... Помню, как в окнах отражался блеск последних лучей. Скажи, милый, отчего солнце прежде, чем уйти, испускает свет такой необычайной силы? Это связано с баллистикой?
ПОЛКОВНИК. Скорее, с оптикой.
МИЛА. О, ты еще помнишь.
ПОЛКОВНИК. Практически забыл.
МИЛА. Ну хорошо, а управлять вертолетом ты сможешь?
ПОЛКОВНИК. Нет. Забыл.
МИЛА. Потрясающе! Ну, а какую-нибудь военную тайну, маленькую военную тайну, ты помнишь? Ну, признайся, ты просто обязан знать маленькую военную тайну.
ПОЛКОВНИК. Пожалуй, я смог бы повторить один параграф из Устава караульной службы.
МИЛА (хлопая в ладоши). Браво, браво!
Мила развязывает простыню и садится на колени к Полковнику, обнимает, целует его... Из дома выходит Валя.
ВАЛЯ. Ой, извините... Что это вы делаете? Послушайте! Эй, Мила, Милочка!
МИЛА. А, это ты. Принеси нам окрошки, душа моя.
ВАЛЯ. Сейчас.
Валя идет в дом, но, спохватившись, тут же возвращается.
Это уж слишком. Мила, как тебе не стыдно? Сейчас же слезь! Ты посмотри, ты забралась на колени. Это уж слишком. Мила, как тебе не стыдно? Сейчас же слезь! Ты посмотри, ты забралась на колени к Полковнику.
МИЛА. Что ты говоришь? Ой, правда. Тебе удобно, миленький?
ПОЛКОВНИК. Да ничего, терпимо.
ВАЛЯ. Он... Он старше тебя в два раза, он тебе в отцы годится.
МИЛА. Папуля... Он старше меня всего на шестнадцать лет. У нас могут быть хорошие дети, правда, папуля?
ПОЛКОВНИК. В принципе, могут.
ВАЛЯ. Вы что?.. Вы уже?..
ПОЛКОВНИК. Сударыня, принесите нам окрошки.
ВАЛЯ. Сейчас, разбежалась!
Валя, вскинув гордо голову, уходит в дом.
ПОЛКОВНИК. Пойду к Насте. Что-то она играть перестала, так непривычно, даже ухо режет эта тишина. Жалко мне ее, до слез.
МИЛА. Хорошо, любимый, иди.
Полковник уходит в сад, из дома выходит Борис.
А, кузен. Садись, мой дорогой. Что будешь пить? Водка, домашнее вино, пиво.
БОРИС. Я тебя не узнаю, ты уже до водки добралась.
МИЛА. На халяву и уксус сладкий. Твое, крылатое...
БОРИС. Мила, я хочу с тобой серьезно поговорить.
МИЛА. Давай, я всегда рада общению с близкими родственниками.
БОРИС. Я хочу, чтобы ты дала мне развод.
МИЛА. Очень интересное предложение. Только скажи, дорогой кузен, как я могу дать тебе развод, если я тебе не жена?
БОРИС. Мила, это очень серьезно.
МИЛА. Да брось ты! Вот, лучше выпей. (Наливает.) На!
БОРИС. Я не хочу.
МИЛА. Как знаешь, а я выпью. (Пьет.) Уф! Хорошо!.. Так что ты там говорил? Я уже забыла.
БОРИС. Я желаю развестись с тобой. Понимаешь, я должен быть свободным человеком, чтобы начать новую жизнь.
МИЛА. С кем? С молодой или со старухой?
БОРИС. Она вовсе не старая, ей тридцать пять лет.
МИЛА. Не надо нас дурить. Тридцать шесть.
БОРИС. Ну хорошо, пусть тридцать шесть, что это меняет?
Из дома выходит Захар с перевязанной головой.
МИЛА. Захарушка, Боже мой, что с тобой случилось?
ЗАХАР. Та... упал.
МИЛА. Бедненький мой Дон-Жуанчик, тебе, наверное, очень больно?
ЗАХАР (опуская руку на сердце). Больно вот здесь.
БОРИС. Ты мне не ответила.
МИЛА. Согласна. Проваливай отсюда.
БОРИС. Спасибо. (Уходит в дом.)
МИЛА. Хочешь выпить, Захарушка? Водка, домашнее вино, пиво.
ЗАХАР. Не хочу. Из-за вас я бросил работу. Вторая неделя пошла, а я не хожу. Я теряю огромные деньги. За мной каждое утро ребята приезжают, а я не могу, понимаете, не могу!
МИЛА. Это глупо - из-за женщины бросать работу. Ты же не Полковник, у тебя нет пенсии. Захар, хороший мой, ну как тебе помочь? Конечно, приятно, что ты думаешь обо мне, страдаешь... Ну, хорошо, так и быть, откроюсь, тебе станет легче.
ЗАХАР. А теперь что придумали?
МИЛА. Борис Васильевич, кузен... он вовсе не кузен. Он мой муж.
Захар ухмыляется.
Да-да, муж! Чтоб мне провалиться на этом месте.
Появляется Полковник.
ЗАХАР. Вы сейчас что угодно придумаете, лишь бы от меня отвертеться.
. Захар убегает, прячется в кусты.
МИЛА. Странный мальчик... (Полковнику.) Скажи, милый, а чем, собственно полковник отличается от генерала?
ПОЛКОВНИК. Пенсией, чем же еще?
Из дома выбегает Валя, она очень возбуждена.
ВАЛЯ. Друзья, друзья мои! Все идите сюда!
На крыльце появляется Борис, из кустов высовывает голову Захар.
Только что Борис Васильевич сделал мне предложение! Я выхожу за него замуж! Вы слышите? Я выхожу замуж за Бориса!
ЗАХАР. Ура!
МИЛА (холодно). Поздравляю.
ПОЛКОВНИК. Сударыня...
ВАЛЯ. Вы опоздали, Полковник.
ПОЛКОВНИК. Сударыня, мне неприятно огорчать вас в такую минуту...
ВАЛЯ. Только не говорите ничего гадкого. Вы просто ревнуете, так и скажите.
ПОЛКОВНИК. Вот записка от Насти... В саду лежит ее скрипка, прямо на траве. Между струн была вставлена эта бумажка.
Валя читает записку.
ВАЛЯ. Что это такое? Какая-то чепуха...
МИЛА. Дай сюда. (Пробегает записку глазами, потом читает вслух.) “Прощайте все - мама, дядя Шура, Захар, Борис Васильевич и Милочка. Я среди вас лишняя. Через десять минут уходит поезд, и я уезжаю. Куда и для чего - не знаю. Знаю только одно - мы больше не увидимся. Никогда. Мама, прости меня, я забрала деньги, которые Захар дал на мою учебу. Настя.”
ВАЛЯ. Что это такое?
ПОЛКОВНИК. Она уехала. Навсегда.
ВАЛЯ. Как? Куда?
Полковник пожимает плечами.
Настенька! Настя!
Валя бежит к калитке.
Доченька моя! Прости! Настенька!
Валя убегает. За ней следом Мила, Захар, Борис.
БОРИС (кричит на ходу). Валя! Валечка! Куда же ты? Наша свадьба...
Полковник остается один. Смотрит на часы.
ПОЛКОВНИК. Должен вас огорчить, господа, поезд уже ушел.

       Картина десятая

Валин двор. Осень. Полковник в шинели с молотком в руках что-то чинит. В калитку входит Валя. Она уже в пальто, на голове платок.
ПОЛКОВНИК. От Захара - ничего?
ВАЛЯ. На прошлой неделе была телеграмма.
ПОЛКОВНИК. Это я знаю.
ВАЛЯ. Больше ничего.
Валя ставит сумку на стол, стряхивает со стула листья, садится.
Три месяца прошло... Что с ней? Где она? Теплые вещи здесь остались, а уже холода.
ПОЛКОВНИК. Может, она на юг подалась?
ВАЛЯ. Ой, замолчите.
ПОЛКОВНИК. Крышу я закончил, теперь хочу угол поправить, совсем покосился. Завтра привезут лес и цемент.
ВАЛЯ. Делайте, что хотите.
ПОЛКОВНИК. Эх-хе-хе... Кого не любим, тех прощаем легко. А уж кого любим больше жизни своей, того готовы за пустяк со свету сжить.
ВАЛЯ. Вся жизнь перевернулась...
ПОЛКОВНИК. Наладим. Идите в дом, чаю поставьте. Я котлет нажарил. Сейчас вот опалубку закончу и будем обедать. Идите.
Полковник кладет Вале руку на плечо, она прижимается к его руке щекой.
ВАЛЯ. Спасибо вам.
ПОЛКОВНИК. Да чего там... Смотрите! Смотрите, кажется, Захар!
Валя вскакивает.
ВАЛЯ. Где?!.. Захар! Захарушка!
Бросается к калитке. Во двор входит Захар.
Захарушка! Наконец-то...
ЗАХАР. Здрасьте, теть Валь.
ВАЛЯ. Ну что, нашел?
Захар проходит к столу, садится. Молчит.
Захарушка, ну говори же - нашел Настю?
ПОЛКОВНИК. Да говори поскорее!
ЗАХАР. Пить хочется. Принесите воды. Холодной.
ВАЛЯ. Сейчас принесу, сейчас, Захарушка.
Торопится в дом.
ПОЛКОВНИК. Что - напрасно?.. Ну, не молчи, капиталист! Скажи хоть слово!
ЗАХАР. Я уже не капиталист. Все мои капиталы за эти три месяца растаяли, как леденцы за щекой. Даже машину продал.
ПОЛКОВНИК. Ничего, ты еще молодой, заработаешь.
ЗАХАР. Заработаю, можете не сомневаться.

Выходит Валя со стаканом воды в руке, идет к столу. В это время из сада звучит голос скрипки. Валя замирает.

ВАЛЯ. Настя?

Покачнувшись, Валя теряет равновесие. Полковник подхватывает ее, забирает стакан.

Настенька, доченька моя...

Валя кладет голову на плечо Полковника. Из сада, не переставая играть, выходит Настя.

ПОЛКОВНИК (Захару). Где ты нашел ее?
ЗАХАР. В Барнауле. Торговала окорочками на рынке.
ПОЛКОВНИК. Слушай, капиталист, а ты мне нравишься.
ЗАХАР. Да ну вас!.. Устал. Отдохнуть надо. (Засыпает.)

       КОНЕЦ