Иду по улице и смотрю на народ. Мне скучно, и я думаю, заглядывая в лица встречных пешеходов о том, какие они, эти молодые и старые, совсем юные или достаточно пожилые люди. Какие они - пустые простенькие человечки или что-то иное.
Вот этот умник в очках, кажется, тоже никуда не спешит. На
его лбу вижу надпись “Я УМНЕЕ ВСЕХ”. Стрижка в стиле “хип-хоп” утверждает обратное. Иду к нему с вытянутой для рукопожатия рукой. Он с удивлением вяло её трясёт. На лбу та же надпись.
- Ты дурак - говорю ему, мягко улыбаясь.
Толкаю его в грудь, он ошеломлённо отскакивает, подбирает выскачивший из подмышки тубус. Я его снова толкаю, извиняюсь
и иду дальше. За спиной слышу удаляющиеся шаги умника. Теперь он явно захочет заиметь себе новую налобную вывеску типа
“ я сильнее всех “.
Напротив рынка пивняк без названия. Плачу залог за кружки,
пытаясь поточнее определить цвер пива. Жёлтый? Песочный? Нет,
больше подходит лимонный. У окна сдвинуты два стола. За ними толпа сорванцов. На подоконнике маленькая девуля лет,шестнадцати сосёт “Астру”. В её аппатичной улыбке вижу чувство превосходства мастера над дилетантом. “Какие вы все ещё глупые” - думает принцесса пивняка и бросает на меня наглый пустой взгляд.
А хулиганы визжат о своих школьных проблемах. “Ох уж, в натуре, эта Зоя...” Интересно, какого цвета яйца кушали сегодня утрм эти молодые люди. Подхожу к их столовому паровозику, обращаюсь к девуле:
- Христос воскрес.
- Чего?
- Говорю, Христос воскрес.
- Чё, целоваться что-ли?
- Дура - делаю заключение - сначала “Воистину воскрес”,
а целоваться уж потом.
Забираю с их стола пол-пачки “Астры” и иду продавать бармену его же кружки.
- Э! Ты чё! Отдай сигареты!
Отдаю пол-пачки назад, говорю:
- За личную храбрость.
Забираю у бармена свой двадцатник и иду дальше.
С детства имею привычку по пасхам носить в кормане деревянное яйцо, сработанное насовесть каким-то, теперь уже наверное, чьим-то дедушкой. Раньше всегда находилось несколько противников, обычно кто-то из соседей, старых друзей или родственников. Нынче всё иначе. Яйца дорогие, и во дворе уже ни кто не пробует, чьё крепче.
Сегодня на роль жертвы я выбрал своего старого друга Наркошу. Ещё утром я позвонил ему и договорился о дуэле на пасхальных яйцах. В это время он, скорее всего, уже ждёт меня
у “Аккорда” на Плехановской, коротая время снайперской стрельбой сигарет. Ему не стыдно это делать, ведь он не курит, а поэтому, не может знать, как в наше время больно расставаться с несовсем
лишней сигаретой. Я уже представляю, как будет весело, если у Наркоши есть яйцо из какого-нибудь колчедана или гетенакса, ведь он любитель современных технологий. Я знаю его сто лет, и в его шулерских способностях ничуть не сомневаюсь.
На перекрёстке у “Брно” два кришнаита, то ли в знак солидарности с христианами, то ли из-за финансовых неурядиц, выставили свой лоток. На нём красивые книжки с учениями на любой вкус. Я подъезжаю к ним со своим “бронированным” яйцом
- Что, сразимся?
- Да нет, спасибо.- добродушно говорит лысый в розовой рубахе.
- Сегодня праздник, работать грех,- говорю.
- Разные люди - разные веры, разные веры - разные праздники,- всё так же дружелюбно, но уже с некоторым беспокойством отвечает лысый.
Я никогда не принимал всерьёз этих шутов на наших, то заснеженных, то заплёванных улицах, поэтому долго у их лотка задерживаться не собирался, но слова, услышанные только что,
меня остановили. Мне страшно захотелось вывести этих придурков на “чистую воду”
- Братья, я в этом мало разбираюсь, скажите, что есть Бог?-
спрашиваю для начала. Вопрос дурацкий, а значит и ответ должен получиться в том же духе. Тут-то я им и дам...
- Бог - тот, кому молишься. Если не молишься ни кому, значит для тебя нет Бога, - заговорил второй лысый с негритянским носом, помеченным для пущей убедительности белой краской, -
вот ты молишься? Поклоняешься кому-то?
Вопрос был конкретным. Я растерялся.
- Нет,- как-то неуваренно буркнул я, - но это не значит, что у меня Бога нет.
- Любишь ли ты что-то наравне со своим телом?
- Я не знаю...Да, наверно...Я люблю свои стихи, свою музыку.
“ Свои “ было сказано абсолютно неуместно, но я уже стал чувствовать себя перед ними пустым, таким, как тот умник или девуля. Я хотел крикнуть: “ Вы не за того меня приняли. “. Неужели
по моему лицу ничего не видно? Я поэт! Я музыкант!
- Это не лучше, - печально констатировал лысый с полоской на носу.
- Ты пуст, - сделал заключение лысый в розовой рубахе, -
купи книгу, не пожалеешь.
Но я уже шёл дальше. Хотелось их бесконечно обзывать, корчить им рожи, и в конце концов отскрести им носы и сорвать с них дурацкие рубахи. Но кришнаиты в чём-то были правы, и от этого я был не в себе.
Неужели я пуст! Как же это я без веры. Ведь так нельзя! Заблудишься. Заржавеешь, сопьёшься, соскользнёшь. Или уснёшь навеки.
Такие мысли мне не понравились. Стоило придумать что-нибудь хорошее, чтобы пасха не стала потерянным днём. И я придумал. Ура. Я придумал новую веру. Итак, излагаю.
Нельзя сказать, что я не уповаю, не поклоняюсь, не молюсь и не люблю ничего святого.
Я люблю музыку, а это - святое, я поклоняюсь своим учителям и кумирам, мои иконы - их плакаты. Я исповедуюсь в своих стихах всем, кто захочет их прочитать, а самое главное -
я не одинок в своей вере.
- Ну слава Богу! - передо мной предстал Наркоша с бородой до самого живота, - я уже думал, придётся одному зайти куда-нибудь... Трубы горят, знаешь...
- Нарк! - обратился я к Наркоше по праву старого друга, - сначала доставай своё яйцо! Биться будем.
Нарк поправил свои очки и виновато улыбнулся.
- Вовк, ну прости, я думал, ты это пошутил. Знаешь, у меня дома уже давно на пасху яйца не красят.
- Знаешь, у меня тоже.
И мы отправились в “Чайник” наполнять вечную спутницу Наркоши, пивную кунистру, где я рассказал ему про кришнаитов и про новую веру.
Нарк не меньше моего любит рок, свои стихи и пиво, правда я умудряюсь любить ещё и свою жену. Он на минуту задумался.
- Ты в храме когда в последний раз был?
Я не понял его слов. Он переспросил.
- Когда, говорю, последний раз музыку вживую слушал?
- А, - догнал я, - не помню.
- А тебя когда в последний раз слушали?
- Аналогично.
- Да, блин, что-то тут не так. Что-то, брат, мельчает наша вера. Так нельзя. В этом году фестиваля в универе не будет, ты знаешь?
- Как не будет? Я узнавал. Я Уже хотел на него заявиться. Будет.
Для меня это действительно было новостью. После трёх лет перерыва по семейным обстоятельствам у меня накопилось материала минут на двести. Меня, кроме друзей и знакомых, никто не слушал, а значит, фестиваль я ждал почти как ковый год.
- Нет, брат, - продолжил меня пинать Нарк, - за зал заломили тридцать тысяч, так что, фестиваля не будет.
Вся радость от новой веры из моей головы улетучилась.
Я пришёл домой и не знал, за что взяться, потом достал бумагу и ручку и вывел крупное заглавие:
ОБРАЩЕНИЕ К БРАТЬЯМ ПО ВЕРЕ.
Я пробовал и так и эдак, получалась какая-то вражья агитация, но никак не обращение к братьям. Тогда я взял и написал то, что вы уже прочитали выше. А для убедительности и ясности всё же коротенько добавил:
“Братья! Мы долго жили лишь этой верой, слушая наши любимые песни, чувствуя своё достоинство и своё отличие от остальных. Мы гордились знанием того, что живём в застое, курили “Беломор”, чувствуя в этом знак нашей солидарности, мы мёрзли на толпе в юго-западном лесу, обменивая пластинки, мы поломничали на “собаках” в Питер, чтобы удовлетворить свои музыкальные религиозные чувства, мы писали свои исповеди через битые микшеры на магнитофонах сто последнего класса, и мы знаем, кто чего стоит на самом деле. И теперь, когда всё вокруг рушится, на глазах превращаясь в попсу или деньги, когда, проснувшись, забываешь включить магнитофон и весь месяц думаешь лишь, как бы подхалтурить лишнюю тысячу, когда иногда кажется, что всё было по причине недостатка прожитых лет, главное - понять, что нашу веру спасёт только единство. Давайте, вылезайте из своих тёплых нор. Идите в храмы. Исповедуйте и исповедуйтесь. Устраивайте праздники и празднуйте их.
Помните! Жрать - свинячье дело, а также, модно - не всегда удобно, но почти всегда, дорого. Не продавайте свои гитары, иначе вы ещё пожалеете об этом. Рок всё видит. И рок простит всех, кто пришёл в его храм с покаянием. Аминь.
26.04.1992 г.