…Его уже давно нет в живых…. Существует теория, согласно которой – умирает только человеческое тело….
А душа его, этого, ушедшего от нас человека, его внутренняя энергетика, его астрал – живёт среди нас…. Или – высоко над нами…. В глубоких, бесконечных безднах антрацитового ночного неба….
Может быть, они, хоть иногда – прилетают к нам?
Может, и он когда-нибудь прочтёт, эти, написанные о нём, строчки? И посмотрит ещё раз, оттуда, с бездонных высей своих – на покинутую им – матушку-землю?
1
…Он долго высматривал её возле дома.
Занятие это – и увлекало и раздражало его.
Увлекало – страстным желанием добиться своего, во что бы то ни стало – исполнить задуманное…. А что раздражало?
А раздражал его – целый рой препятствующих этой задумке мелочей: то, она – подолгу не появлялась на улице, то, у него – не было времени, то, погода была – холодной, сволочной и мерзкой, отчего он был вынужден кутаться – под пронизывающим до костей ветром, простаивая поодаль, и высматривая её – среди идущих, по заснеженному двору, женщин….
Да и других побочных мелочей - тоже хватало; и тогда всё шло – совершенно не тем курсом, и совсем не по тому руслу, каким ему – хотелось бы….
С другой стороны – что вообще, в нашей жизни идёт, строго предначертанным курсом? Этаким – позолоченным, идеалистическим фарватером?
* * *
Тем не менее – задуманное им дело, понемногу двигалось. И этому, в немалой степени, способствовали парочка судимостей, научившие его терпению и умению ждать…. Да и разумного, житейского опыта, там, «у хозяина» – он тоже немало приобрёл….
Это, в чём-то, и помогло ему – грамотно простроить избранную схему грядущего возмездия….
Сначала он узнал – кто Он, чуть позднее он узнал – кто Она, жена его противника, и вот теперь, дело было – за малым…. Нужно было организовать личный контакт – с ней….
Теперь он почти стопроцентно знал, что встреча эта – рано или поздно состоится.
И она, эта уверенность, или, правильнее сказать – эта вера – делала его движения и его ходы – продуманными и расчётливыми, как у большой дикой кошки, вроде леопарда или барса, размеренно подкрадывающейся к своей добыче.
2
Выслеживал, Фрол, изначально, – именно её.
Его враг был лишь промежуточным звеном, неизбежным таможенным барьером, на пути к этой цели…. Теперь таможня – позади, и он, как усталый самолёт, пробившийся сквозь заградительный огонь зениток, кренясь заходил – уже над нею – своею непосредственной и долгожданной целью.
Встреча с ней, и встреча – обязательно спокойная, обдуманная и продуманная до мелочей, желательно – на её территории – вот что ему было надо!
Это было – его главной идеей, генеральной линией его тщательно выстроенного плана.
Фрол этот план вынашивал в себе – многими бессонными и мучительными ночами.
* * *
Наконец, он решился.
Его жена в тот день уехала на работу, в тайгу, на вахтовый посёлок Даниловку, где полным ходом, безостановочно – шла добыча сибирской нефти; туда, где и возникли – первые трещины, в его, Фрола семье….
Теперь эти трещины разрослись до невообразимых размеров, и само семейное счастье – больше напоминало уже не какую-то вполне осязаемую, для множества людей реалию, а как раз наоборот – абсолютно нереальную, далекую и недосягаемую, как детство, сказочную субстанцию.
Это чувство утраты и недосягаемости – обычного житейского комфорта – постигает многих людей, переживших жёсткие земные катаклизмы.
А что может быть катастрофичней – обвала внутреннего мира? Всё остальное легко заменяется, как изношенная запчасть на автомобиле.
3
…Поначалу, решившись на прыжок, он просто напился.
Это, кстати, имело двойную пользу: сам предстоящий визит уже не казался ему – чем-то таким сверхважным, ужасным и т.д. И, кроме того, на Руси вполне терпимо относятся к пьяным фортелям, так что, в случае фиаско – самолюбие не выталкивало его – в фазу остервенелого покусывания собственных локтей.
Ну, не вышло – так не вышло!
Его план включал в себя два этапа, объединённые одной идеей. Идеей отмщения.
Первую часть его плана, можно было назвать информационной, разведывательной, а вот вторая часть – посвящалась непосредственно возмездию.
За общий провал операции – он теперь особо не боялся: одно его появление на пороге их дома – это уже своего рода месть…. Да, да: развернувшись и покинув их подъезд – он уже мог спокойно умывать руки!
И, при таком исходе, часть его программы – можно было считать выполненной!
Любая женщина озаботиться, если к ней начинают являться мужья любовниц, покорённых её благоверным супругом…..
И, конечно, она наверняка донесёт свою озабоченность – до главного катализатора этих трогательных процессов – своего муженька….
Однако, это его не устраивало. Он хотел пойти дальше….
* * *
Просто прийти, встретиться, перекинуться с нею парою фраз – было бы уже неплохо, и сулило его противнику – немалые неприятности….
Но он – не этого хотел! Это – было бы слишком просто…. Да и немного диковато: «Здравствуйте, это я! Я пришёл к вам – пожаловаться на вашего мужа!» Что-то из области маразматических анекдотов….
Нет, он хотел пойти дальше, и устроить тому – «зеркальный вариант».
Перенесённые им затраты – особенно душевные, нервные – уже требовали более радикальной компенсации, нежели просто разговор. Диалогом и изобличениями – тут не обойдешься. Надо сделать так, чтоб это был – фундаментальный расчёт. С хорошим выходным пособием.
Можно было б, конечно, его грохнуть, или хотя бы – малость покалечить…. Можно было – и своих ребят, на это дело, подпрячь….
Но, он этого не хотел: тогда возникал риск, что его вновь посадят…. Или – кого-то из друзей-пацанов, его сподвижников. Их тоже могут надолго закрыть.
Как потом людям в глаза смотреть: твоя баба с кем-то гуляла, а ты – товарищей своих – под судейский молох подставил!
Это – как нехорошая болезнь: об этом – всем ведь не расскажешь! Чисто, по-мужицки, выхода напрашивалось два: или бросить её, тварь эту, или – отомстить…. А может – и то, и другое?
* * *
…Он целенаправленно шёл к дому своего врага…. И – в прямом, и в переносном смысле…. В данную минуту – в прямом… Прямее – не придумаешь! Морозный снег звонко хрустел под его ногами….
А он шёл и курил, поддерживая рукою – спрятанную под шубой, здоровенную бутылку полынного венгерского вермута.
Нести вино в пакете он не решился: это как-то нелепо будет – вот, пришел народный мститель с белым пластиковым пакетом. Или, того хуже – с матерчатою авоськой!
Авоськи тогда в ходу были: пакет, от мороза, может и посреди улицы развалиться!
4
…Он добрел до её дома по узкой заснеженной тропинке, и встал возле подъезда, – еще раз перекурить, в последний раз примериться…. Перед решающим прыжком.
Хотя, теперь, будучи изрядно пьяным, он особо и не думал ни о чём: раньше надо было думать!
А теперь – настало время действовать.
Противника своего, застать дома – он не боялся: тот работал в одну вахту с его женой, и они, наверное, уже вовсю судачили там, в общежитии нефтяников, на Даниловке….
О большем – он думать не хотел…. Судачили – и все…. А дальше – красная линия…. Пограничный столб. С оскаленными собаками и черными зрачками автоматов.
Думать дальше – для него – было чем-то запредельным.
* * *
…Она сама открыла дверь.
Этого момента он больше всего и боялся: не дай бог – начнёт далдонить через дверь своё, бабское: «Кто там, да кто…. А зачем? А что вам вообще нужно?»
Дурацкие, по сути, вопросы.
Наверное поэтому – в их маленьком сибирском городке – двери открывали сразу, без этой изобличительной череды – совершенно ненужных вопросов.
Раз человек пришел, раз он в дверь твою звонит – иди, открывай….
Чужие тут не ходят! Да и он ей – уже не чужой, в общем-то, был. Товарищ по несчастью. Собрат по треугольному цеху.
* * *
Он представился.
Этот момент он проигрывал много раз – в своих мучительных ночных бдениях…. Может, поэтому всё, как на генеральной репетиции, прошло – без сучка, без задоринки?
Он, честно признаться, даже толком и не помнил, что он ей – в ту минуту – говорил.
Если свести воедино, то получится что-то вроде: «Так мол и так, я муж такой-то, извини, что поздно, но вот, решил…. Я решил: лучше зайти поговорить, чем вот так – от самого себя прятаться…. Да и с тобой – хотелось увидеться, знаешь у меня тут мысли кое-какие тут возникли, вот, хочу с тобой поделиться…. Тебя ведь это – тоже касается, думаю и тебе это – нелишним будет… Может, найдёшь пять минут? Давай поговорим…. У тебя ведь тоже – малыш растёт….»
Он умышленно избрал такой тон: что-то – между дружественным и панибратским…. Высокая дипломатия, и серьёзный стиль могли её отпугнуть…. А его самого – выставить смешным. Чего он – больше всего не хотел. Он уже для себя решил: кто, на финише этого забега, будет смешным….
5
…Она всё уже и без него – уже знала.
Визит Фрола – был для неё, конечно, полной неожиданностью, но вот то что муж гуляет, причем наихудшим – магистральным, «моноспособом» – то есть с ней, с одной-единственной, она знала…. Для неё это не было ошарашивающей новостью….За дверной она косяк – не схватилась, руку – ни ко рту, ни к сердцу не подносила….
В городке – где половина населения пребывает на вахте, а другая половина – готовится заехать на эту вахту; где живёт множество твоих друзей, знакомых, однокашников и одноклассников – долгий роман очень трудно скрыть. Всё спаяно одною, общею, неуловимою арматурою…. И пряным духом «Санта-Барбары» – пронизано всё вокруг….
Словом, такие тайны – долго здесь в тайнах не числятся, и очень скоро становятся секретами полишинеля.
Даже не зная ничего – это почувствуешь сразу: по внезапно остановившемуся разговору соседок, по необъяснимо липким взглядам полузнакомых людей, когда выходишь прогуляться с малышом на небольшой центральный пятачок города, так и именуемый в местном фольклоре – «пятак».
* * *
.
– Ну, проходи, - прищурив глаза она посмотрела на него, и, развернувшись, прошла вперед, в темный коридор, предоставив гостю самому распоряжаться – своими одеждами.
«Сработало….» - про себя подумал он, и послушно последовал за хозяйкой.
Мешающийся, назойливый вермут – он водрузил на стоящее в коридоре трюмо, и неспешно стал разуваться и раздеваться.
Спешить-то теперь – и в самом деле было некуда…. Медлительность, искусственная размеренность эта, в чём-то и помогала ему, способствовала нужному, грамотному настрою – на предстоящий разговор….
Одно дело планировать там, дома, бесконечно дымя сигаретами на диване, а другое дело здесь, когда каждая деталь интерьера – враждебно смотрит на тебя, и сверлит, сверлит – своими неживыми глазами….
6
Часы показывали начало одиннадцатого, и главная цель первого этапа была достигнута: он проник в дом. Их, вражеский дом.
Слово «этап» - немного резануло ему сознание…. Нет, братан, давай сегодня без этапов! Назовем это лучше – первым раундом….
«Ну, вот, – усмехнулся про себя Фрол, осмотревшись, – наконец-то наш отряд – десантировался в тылу врага! Что, пойдём минировать комендатуру?»
Ему вновь, ни с того, ни с сего стало весело: а ведь можно было одеть шубу – и уйти. Это было б – если не орден, то медаль уж точно!
Но он хотел уйти отсюда героем. Героем Советского Союза. Или, если точнее – героем собственного триумфа, героем собственной театральной постановки….
Той, где театральное действо – плотно сплетается с жизнью, и найти десять различий – где тут жизнь, а где игра – практически невозможно. Даже – посвящённому. Даже тем – кто на сцене….
Несколькими стандартными, заученными движениями, он причесался, и, глядя в зеркало отметил, что выглядит он в целом неплохо, несмотря на бездну выпитого.
Видимо, сказывалась внутренняя наэлектрилизованность организма, и напряжённый мозг – не сдавался мечущемуся вокруг алкоголю. Да и какой-то зануда-лоцман, сидящий у Фрола в душе, и в самом сердце, непрестанно – тянул, тянул его туда – на зовущий огонь невидимого маяка.
* * *
…Пройдя на кухню, он сразу сел у холодильника, возле окна, так, чтобы вход в кухню – был хорошо ему виден.
Такова уж особенность большинства самцов, а тут, к тому же, удвоенная его многолетним опытом тюремных камер.
Увидев на подоконнике большую хрустальную пепельницу, он деловито поставил её перед собой, и, не испрашивая разрешения, закурил.
Женщина – цель его визита, стояла, прислонившись к кухонному косяку, и скрестив на груди руки, спокойно разглядывала его.
– Слушай, дай стакан, а…. – Попросил он её с интонацией брата, случайно забежавшего к своей замужней сеструхе, на огонек.
Она, резко оттолкнувшись спиною от косяка, подошла, открыла настенный шкаф и поставила перед ним – два высоких фужера.
«Хм, - отметил он про себя, - я сказал: «стакан», а надо было – «стаканы»…. Или – что-то вроде: «Слушай, давай, по «пять капель?»…. «Стаканы» - как-то не звучит….»
Он, по жизни, был художником, и там, на зоне – тоже….
Эта особенность понуждала его – к более точному выбору стилистики….. Общаясь со многими – поневоле становишься дипломатом. По крайней мере, начинаешь умело выбирать нужный язык, как опытный радист – быстро находит нужные ему диапазоны и волны….
7
…Раздался легкий посторонний звук, она резко обернувшись, куда-то в темень коридора, и, встрепенулась, и коротко бросила ему:
– Подожди…. Я сейчас…. Мне надо – «его» посмотреть….
И она нырнула – в эту самую темень, оставив после себя – лишь змеевидно качающиеся занавески.
Фрол взял со стола, отливающую просвечивающую зеленью бутылку, и, не торопясь, свернул золотистую латунную пробку.
Наклонившись, он огляделся вокруг, и, увидев стоящее под раковиной мусорное ведро – бросил в него пробку.
Та, плоско брякнув о самый срез краешка ведра, отскочила на пол, и прыгая, закатилась под рифленый радиатор чугунной батареи.
«****ь, промахнулся!» - подумал Фрол, и, соскользнув с табурета, встал на одно колено – возле батареи.
Достав пробку, он, осторожно, словно сапёр в заминированном вражеском бункере, раздвинул шторы, и приоткрыл форточку….
Поразмыслив, он быстро оглянулся на дверной проем, и вернулся у столу….
Взяв бутылку, он налил и себе, и ей – примерно, на три четверти фужера, и, отпив половину налитого, вновь подошёл к окну.
…Он смотрел в чернильно-чёрное небо, и нервно мял податливый металл пробки, словно перебирая невидимые чётки.
Завершив эту странную экзекуцию – и над собой, и над пробкой, он выкинул жёлтый кусочек сплющенного металла в окно, прямо на снег, и, стряхивая пепел в форточку, стал разглядывать – опутавшую своими ветвями ночной небосклон – огромную березу.
Это занятие несколько успокоило его.
Он также с удовлетворением отметил, что окно кухни выходило на заснеженный пустырь, откуда никто не мог его видеть….
«Надо будет и бутылку – с собою забрать…. – Вдыхая горький дым, подумал он - Незачем бабу палить….»
И он вновь, с улыбкой, вспомнил, как вопреки этикету, потребовал у хозяйки лишь один стакан.
В последнее время он пробавлялся недорогими портвейнами, и отвык, заходя в гости, настаивать на причащении к выпивке своего визави.
Кому надо будет – тот и сам себе – стакан поставит! Не баре….
* * *
Фрол лениво разглядывал заиндевелые ветки, и, разгадывая скрытые сигналы – запутавшихся в ветвях замерзшего дерева – звёзд, вдруг, представил себя странным, переливающимся бирюзовыми отливами жуком, медленно ползущим по этим темнеющим ветвям – прямо туда – в открытый и бесконечный космос….
«Интересно, а если б он – вот сейчас, сюда вошёл…. Чтоб я ему сказал?» – Он неожиданно ощутил, что вот сейчас, в эти минуты, он не испытывал ни малейшего страха быть застуканным, свойственного многим гулякам-любовникам.
Да, он немного нервничал, был возбуждён, но разве не этого он добивался – сам от себя? И вот, он здесь…. Наконец-то он проник в эту крепость, мысленно осаждаемую им, как скифским вождём, уже целое столетие…. Осталось заявить – о своих правах, и положенных ему контрибуциях…..
Странное ощущение – законности его пребывания здесь, в доме своего противника, нарастало в нём, и приобрело какой-то странный статус…. Что-то вроде эмигранта, долгие годы добивавшегося возращения своей собственности, принадлежащей его, ещё далёким предкам, и вот теперь, получив судебное решение на руки, он готов подождать, пока эти, волею судьбы, закинутые сюда квартиранты, наконец-то съедут, вместе со своим разномастным скарбом.
8
…Вскоре послышался легкий шелест её движения, и, раздвинув шторы, она вошла.
Фрол, затянувшись ещё пару раз, подобобрал пятерней – сползшие на лоб волосы, и выкинул сигарету. Окурок, оранжевою кометою, очертив сумбурную, хаотичную дугу, ударился во что-то невидимое, и рассыпался на тысячу искр…..
- Садись! – Мягко предложила она. И потерев ладонью щеку, добавила: - Ну, что, давай, рассказывай….
Он, слегка соприкоснувшись её фужера – своим, допил оставшуюся половину, и, кашлянув начал.
Главное заключалось в том, чтобы быть совершенно спокойным.
* * *
- Сколько твоему ребенку лет? – Начал он довольно неожиданно.
Медленно сделав несколько небольших глотков, она выдавила:
- Два года, семь месяцев…. В июне – три будет….
- А моя жена беременна…. От твоего мужа….. – Кивнул Фрол, наливая себе новую порцию.
- Знаю… - Зачем-то сказала она.
Он вздрогнул.
Она приняла это за сильнейшее потрясение, за неуправляемую конвульсию – его уязвленного мужского самолюбия.
Но он вздрогнул вовсе не от этого. И причина этого неуправляемого импульса – была совершенно другой.
Его жена не могла быть беременной. Уж кто-кто, а Фрол, проживший с нею более шести лет, точно знал об этом. Иначе б у них давно был ребёнок. Они давно уже спали не предохраняясь, и ни о каких детях – речи не шло. Впрочем, хрен его знает, чудеса ведь тоже – ещё никто не отменял!
Но, тем не менее, именно это и был – его, Фрола, козырный ход, джокер, выстраданная иезуитская задумка.
Она, столь тщательно и бережно взлелеянная им, вдруг, прошла, прошла сама, прошла неожиданно легко, без малейших препятствий…. На беременности его жены – мнимой или действительной – и строилась вся его комбинация с возмездием. Собеседница же, бесспорно признав эту виртуальную или реальную беременность (Фрола, честно говоря, наличие или отсутствие – беременности – абсолютно не интересовало. Беременность ему была нужна лишь как способ давления), словно без боя допустила его – на территорию, на которую он собирался пробиваться – с ожесточенными и кровопролитными боями…..
В это мгновение, оторопевший Фрол, внешне оставаясь сидящим на табурете, внутренне – полетел, провалился куда-то в пустоту, теряя привычное равновесие….
Он отчётливо почувствовал себя восточным единоборцем, стремительно слетевшим с ног, вслед за своим необдуманным движением, вслед за безоглядным напором.
* * *
Он, поперхнулся от неожиданности, но быстро взял в себя в руки:
«Стоять! Ты ведь – не философствовать сюда пришёл! Держи себя в руках, мудила!»
Как вестибулярный аппарат, тянущий невидимою струной обреченного, идущего, по шаткой доске меж двух, захваченных пиратами судов, так и его, Фрола, вновь потянул за собой – этот невидимый, но беспрестанно бдящий, в его мозгах – лоцман…. Нужно было идти, идти дальше, своим, нарисованным красным фломастером, курсом…. «Может она ничего и не знает – про беременность-то…. – Подумал Фрол. – Так, брякнула не подумав, на пушку меня взяла! Бабы страсть как любят показать себя всесведущими…. Для них – самое оскорбительное – в чём-то свою неосведомлённость показать! Любая из себя – начальника Абвера строит!»
Он продолжил:
– Вот скажи, сколько твой муж зарабатывает?
Не понимая, куда он клонит, она предпочла промолчать.
9
Он, не спеша, вынул из пачки сигарету, и, немного вальяжно, закурил.
За его движениями стояло желание выбраться, как самолету, из синего непролазного облака, выбраться – и встать на нужный курс.
- Вот смотри, – размеренно, словно следователь-контрразведчик, начал он. – Осенью моя жена родит…. Твой муж получает очень хорошие деньги. Вряд ли – он на ней женится…. Хотя, всяко бывает! Тем не менее – давай посчитаем. Двадцать пять процентов – это почти двести пятьдесят рублей в месяц….
Она судорожно глотнула большую порцию вина, и, сбросив наигранную маску, с некоторым оторопением посмотрела на Фрола.
Она ожидала от него – чего угодно: обид, упрёков, кляуз, и даже угроз…. Избранный им стиль – преподавателя экономики несколько смутил её.
* * *
- Смотри, смотри, - постепенно входя в нужную колею, между тем, продолжал он, - в год получается – почти три тысячи рублей….
Он умышленно грубо округлял расчёты в большую сторону: этот монолог был им стократно отработан, срежиссирован.
– И ты думаешь, я её брошу? Ошибаешься…. – Незаметно для себя, он повысил голос…. – Я хочу получить с твоего мужа – пятьдесят тысяч…. Даже – чуть больше…. Умножь восемнадцать на три….
Она, наклонив голову, молча тянула вино, слегка скосив голову в сторону…. Её русые волосы шелковистою волной, спадали со лба на махровый желтоватый халат.
Фрол тоже позволил сделать себе паузу, и медленно, мелкими глотками, прихлёбывал пахнущее полынью вино.
Немая тишина, воцарившаяся на кухне, неожиданно, странно и органично сосуществовала рядом с ними.
Вынужденные монологи о хорошей погоде – никто не произносил. Да и не хотелось.
– Ну…. Ну, и что? – Она лениво потянулась как кошка, понемногу осознавая, о какой сумме идет речь.
Ей только было не вполне понятно – каким образом, этот странный незнакомец собирается получить деньги – с её мужа?
Да, он, её муж, неплохо зарабатывает, можно сказать – даже очень хорошо, но ведь речь, в данном случае, шла – чуть ли не о десяти новеньких машинах, а такую сумму мог выплатить этому странному визитёру – разве что генеральный директор всего нефтедобывающего управления – да и то – с большой рассрочкой….
Сумма была настолько большой, что она её – даже не испугала…. Но вот любопытство – такая постановка вопроса, несомненно, вызвала.
Ситуация становилось довольно интересной, что вряд ли можно было предположить в самом её начале.
10
Фрол же, поняв, что невидимые бразды правления постепенно перебираются в его руки, с той же нарочитой медлительностью, перешёл ко второй фазе своего плана.
– А я не уйду от неё. Я – специально буду жить с нею…. При одном условии – она подаст на твоего мужа в суд…. На алименты. Скоро – я поставлю ей это условие. У неё будет большой живот, начнутся пятна по лицу и токсикозы…. А я – буду заботливым мужем. Самым заботливым мужем на свете!
Упоминание о суде, на него, как на человека, самого неоднократно бывавшего под судом, произвело крайне неприятное воздействие.
Однако, он вновь пересилил себя: избранная им методика возмездия – обязывала терпеть этот внутренний диссонанс.
В конце концов – он уже немало претерпел! В том числе, и от её мужа.
Так что, ещё раз – он как-нибудь это вытерпит!
В конце концов – этого требовала его главная идея. Генеральная линия. Его «зеркальный вариант».
– Слушай, а вдруг – это твой ребенок? – Неожиданно вскинулась она. – Ладно, пусть мой муж – и сволочь конченная, но ребёнок-то ведь – вполне и твоим может быть!
И она, сузив глаза, она пристально посмотрела на него…..
– Нет, не может! – Впервые за сегодняшний вечер, Фрол открыто улыбнулся. – Не может! Тут есть маленькая закавыка: у меня вообще – не может быть детей! По медицинским показаниям. Мы ведь с нею прожили больше шести лет, и раз у нас раньше не было детей, то – откуда они сейчас-то возьмутся? Сама подумай! Забеременела она только тогда, когда за ней всерьёз приударил твой муж…. Вот и всё! Это ж ясно – как божий день!
– Ну, хорошо, – взяв паузу, она тут же выдвинула новую версию, – а почему ты не допускаешь, что твоя жена не могла забеременеть от ещё кого-нибудь? От другого! Ведь раз она изменяет тебе с моим мужем, то, извини, конечно, она могла изменить тебе и с кем-нибудь другим! Разве такое – не может быть?
- Хм, - хитроумно ухмыльнулся Фрол. – Ну, хорошо, давай – по порядку! Во-первых, могучий роман – у моей жены – именно с твоим мужем, а не с кем-нибудь другим! Во-вторых, они трахаются там, на Даниловке, и их ежедневно видят там вместе – чуть ли не две тысячи человек! Она там ходит – с ним, она трахается – с ним, с твоим мужем, а не с кем-нибудь другим, и не с каким-нибудь – мифологическим персонажем! Кроме того, они, получается, вот уже полгода вместе! Здесь, в городе, он непрерывно находится с тобой, а моя жена – со мной, а там, на вахте, они непрерывно находятся вместе, и это, ещё раз подчёркиваю – видят абсолютно все…. Они ведь уже перестали скрывать свои чувства, и благодаря этому, их демонстративному поведению – я и сижу сейчас – вот здесь, у тебя на кухне!
- Ну, ну….- Кивнула она головой, и хотела что-то сказать ещё, но, вместо этого промолчала, и глотнула вина.
Затем, рукою, попыталась смахнуть какую-то ниточку, прилипшую к ткани её халата. Назойливая нитка никак не хотела покидать своё насиженное место.
Он спокойно выждал паузу, дожидаясь, пока она переключит своё внимание на него…. И, лишь, когда она вновь – подняла на него глаза, он решил продолжить.
11
Фрол проиграл весь этот разговор – в сотнях, в тысячах вариаций.
Как опытный гроссмейстер – вновь и вновь – проигрывает грядущую шахматную партию, накануне ответственного турнира, так и Фрол – был готов к любым, самым неожиданным её ходам и комбинациям…. Как в самом дебюте этой партии, так и в миттельшпиле….
Концовку этого поединка, его эндшпиль, он рассчитывал завершить сногсшибательным гамбитом, и вот теперь, неустанно, как бурлак, тащил всю свою многоходовку – именно к такому финалу.
Она же интуитивно чувствовала, что этот странный гость – словно обкладывает её какими-то незримыми флажками, но зачем ему всё это нужно, и вообще – что же он хочет? – вот этого она никак не могла понять.
Она с детства не выносила, – плаксивых, жалующихся на жизнь мужчин, но, в этой ситуации – она предпочла б иметь дело – лучше с плаксивым, пусть даже – с занудой.
Никто не любит речных воронок, а, в её ощущения, в этот момент, постепенно врастала именно такая аналогия – аналогия с какой-то речной воронкой, куда, вопреки её усилиям, и её сопротивлению, неодолимо вовлекает весь этот странный разговор.
Элементарно же выгнать его, этого напористого визитёра – она не могла.
Ну, и выгонит она его – а дальше-то, дальше – что?
Остаться одной – один на один со своею бедою? Бедою, которая – и это очевидно, даже для ребёнка, имеет тенденцию – к разрастанию до неожиданных, почти вселенских масштабов!
А, если её муж и в самом деле, соберёт свои манатки и свалить жить – к бывшей супруге вот этого парня? Что, у нас мало таких случаев? Да ещё и – при его зарплате!
Да и потом – изгнав гостя – она однозначно наживёт себе врага! Умного, хитрого, взвинченного…. Как раз таких врагов ей сейчас – ещё и не хватало!
* * *
Раньше над ней доминировала – только привычная женской самоуверенность….
Она думала, что это только женщинам – свойственно простраивать – изощрённые многоэтажные комбинации…..
Действительно, мужчины, большей частью, увидев симпатичную женщину действует экспромтом, наобум и на «авось» – особо не прибегая к каким-то заумным схемам….
Однако, обманутые или ревнивые мужья – это наихудших вариант для женщин: чутье у оскорбленного индивидуума обостряется донельзя, их мозг находится в постоянном напряжении, или, как говорят пилоты, – на вечном «форсаже»…. Как у боевого истребителя – во время воздушной схватки…. Как у приподнявшей – свою голову над песком – гюрзы….
* * *
Фрол же вновь закурил, и, раскачиваясь на стуле, понял, что хмель – наконец-то пробил тугую занавесу напряжённости, и он начал понемногу пьянеть.
Это, как не странно, добавило ему ещё большего хладнокровия и уверенности, и эта уверенность помогала ему так же спокойно и методично – продолжить дальнейший монтаж своих охотничьих флажков.
Он понемногу начал любоваться ею, женою своего врага, врага отнявшего у него, Фрола, самое дорогое, что только может быть у человека – тепло и уют своего дома.
И – ощущение безопасности, обязательно должное присутствовать – в этом самом доме.
…Хотя, в глубине души, Фрол прекрасно осознавал, что дело-то вовсе тут не в нём, не в этом, абсолютно незнакомом, и чужом ему мужике.
Всё дело, в ней, в Людке, жене Фрола.
Это с неё, в первую очередь, он должен был спрашивать…. И, конечно, с самого себя…. Мужик был в этом «чёрном списке» – как минимум третьим…. Или – двадцать третьим…. Но, уж никак – не первым.
12
– Понимаешь…. – Мягко, по-рысьи, Фрол начал вновь – вести свою головокружительную игру, – мне очень не нравится твою муж…. Ему ведь плевать, в какой-то степени, на меня…. Ему вообще плевать, что я думаю. Ему плевать, что думают люди – обо мне, и в каком свете он меня выставляет…. Ему плевать, в конечном счете, и на тебя…. Вряд ли моя жена решила б завести ребёнка – вот так, наобум, без каких либо маломальских гарантий – с его стороны…. Но, хорошо, я допускаю, что он её просто обманул, пообещал ей золотые горы, но, ведь он, и в этом случае, опять же нанёс существенный удар – и по мне, и по тебе…. Он водит за нос мою жену, выставляя меня – совершенно пустым местом…. Кроме того, давая ей хоть большие, хоть маленькие авансы – он так или иначе подставляет и тебя: он ведь – не холостой…. Когда холостяк надувает бабу, это – не есть хорошо, но это – хоть как-то простительно, но когда женатый человек – надувает свою подружку на стороне, то он, хочешь- не хочешь, а подставляет при этом – и свою жену…. Любое, абсолютно любое его обещание ей - так или иначе, работает против тебя….
- Чего ты хочешь? – Неожиданно вспыхнула она.
Он пристально посмотрел на неё, и подметил вспыхнувший румянец на её щеках…. Он понял, что она тоже опьянела.
Кроме того, опьянение, во-многом – обладает индуцированною силою, и человек нередко, хоть немного, но пьянеет, заражаясь умонастроениями и энергетикой – своего, сильно захмелевшего собеседника.
Ведь часто случается так, что и разговор течет – гораздо плавнее, теплее – если даже только один из собеседников пьян.
Здесь же, на столе, между ними стояла литровая бутылка крепкого вермута, уже наполовину опорожненная…. Незаметно и неслышно, опорожненная….
- Чего я хочу? – Он чётко осознал, что многое сейчас зависит именно от его тональности.
От той уверенной и жесткой интонации, которую ему следует грамотно и расчётливо – вложить в свой голос. Это он тоже репетировал – долгими и бессонными, и насквозь прокуренными ночами.
- У меня есть три варианта….Первый: заставить его восемнадцать лет – выплачивать алименты…. Для этого, я готов собрать тысячу свидетелей, оказать всяческую помощь своей заблудшей жене, добиться проведения любой, даже самой сложной, самой дорогой экспертизы…. И доказать – что именно он – отец ребёнка…. Я готов положить на это дело голову, и я сделаю всё, чтоб лишить его спокойной жизни…. Точно так же, как он лишил её – меня! Я думаю, сумма в пятьдесят штук, заставит его задуматься…. Как минимум задуматься….
«И тебя, я уверен, тоже…- Едва не брякнул он. – Я полагаю, ты это хоть немного догоняешь, красавица?»
…Он спокойно посмотрел на неё, и, сохраняя лёгкую улыбку на лице, злобно подумал:
«А то, смотри-ка ты, она разговаривает со мною – как адвокат или как врач на приеме, со смертельно больным…. Как будто – я один тут, страдалец, а они гордые, они – выше этого! Надо же, ****ь, умные какие, – над житейскою суетой поднялись! Это я один такой – червь болотный, в мутной жиже, в горе своём, копаюсь! Ничего, *****, я вам обеспечу эффект приземления! Я вас верну на землю – из вашей счастливой невесомости!»
13
Он потянулся к фужеру.
С одной стороны он осознавал, что, совершенно некстати, завёлся.
Помимо подспудно нарастающей в нём озлобленности и напористости, тут намечались и существенные минусы: он мог брякнуть что-нибудь резкое, и порвать – так тщательно сплетенную им же паутину…..
Нет, нет, он должен держать себя в руках! Лучше уж – не недосолить….
Соль-то у него – давно уже под рукой, её с избытком, в чуланах его души – лежат целые тонны этой самой соли. Всегда досолить – можно будет!
Теперь сольная партия за ним, и он успеет ещё – всех их – и посолить, и покоптить, и завялить….
Он напоминал сам себе – мину, сброшенную с миноносца в воду, мину, со взведенным взрывателем, готовую взорваться – при первом же к ней прикосновении….
По большому-то счету, теперь, перешагнув порог её дома, он перешёл некий незримый Рубикон, и теперь ему, как и окруженному врагами танку, оставалось только одно – идти на прорыв!
– А второй?. – С какой то грустной заинтересованностью протянула она, поднимая свой фужер почти синхронно с ним. – Про второй-то вариант – ты так ничего и не сказал!
Она беззащитно, как девчонка, смотрела на него, держа в руках свой фужер, словно согревая о него ладони. Фрол отрешенно посмотрел на неё, и понял, что она «повелась»….
– Второе? Второе: это я постараюсь, если вдруг я, по каким-то причинам, откажусь от первого варианта, чтобы твой муж жил с ней, моей женой – а не с тобой! У меня есть масса мыслей, как этому поспособствовать…. Извини, но я не буду раскрывать тебе все свои технологические цепочки…. Но, два аргумента видны даже сейчас – мужики излишне романтичны, и твой муж наверняка полагает, что с ней, ему – будет лучше…. Ведь ты, для него – уже проза, а она – пока ещё – поэзия…..Ну, и второе – маленьких больше любят, и к младшим больше тянутся…. И он – будет больше тянуться – к младшему ребёнку…. Это не я придумал, это природа….
Фрол, у которого, и в самом деле, не было своих детей, эту формулу прекрасно знал. Он был младшим в семье, и мать часто подчеркивала ему – его некую, особую избранность, заложенную уже в самом статусе последнего ребёнка. Он считал это – если не безотбойным, то довольно весомым аргументом, и задолго до сегодняшней встречи – включил его в свой арсенал….
14
И тут она всё поняла. Своей, бабьей, кошачьей интуицией.
Она резко допила и встала, словно потревоженная опасностью тигрица.
Природная самоуверенность красивой самки слетела с неё. Она отчётливо поняла, что он целит – не только в её мужа…. В его прицеле – и она сама! Иначе б – он не пришёл. Иначе б он не давил. Иначе б он не расставлял перед ней – свои хитроумные ловушки.
Но разоблачать его она не собиралась. Это было б глупо. Тут нужно было – что-то другое. Проблему следовало решать каким-то иным способом.
…Она, положив руки на полы халата, потянула зажала их ладонями и провела вниз. Слабый пояс чуть разъехался и разрез в верхней части – тоже.
Фрол понял, что она его поняла. Она поняла, – что и он – это понял.
Они напоминали двух разведчиков, которые, истерзав друг друга долгим взаимным недоверием, сложными перепроверками явок, шифров и паролей, наконец-то – твёрдо уяснили, что прибывший из-за кордона резидент – именно тот, за кого он себя и выдаёт….
Да, да – это именно он, и никаких, абсолютно никаких сомнений – здесь быть просто не могло.
Но тут же встал другой – чрезвычайно нелёгкий вопрос, - ну, вот, он, посланец из «Центра» прибыл, - а что же с ним делать-то, делать-то дальше – что?
* * *
– Ты «этого» хочешь? – Спокойно прервала тишину она.
Это были торги.
Ситуация быстро перерастала в какое-то биржевое русло.
Они сами – напоминали двух бизнесменов, понуждаемых самой жизнью заключить некий контракт меж собой. Или – или!
И, пусть, со стороны этот контракт выглядел довольно странно, даже дико – но это, не меняло сути…. По сути – это был контракт. Она отдавалась ему, а он снимал все свои претензии – к их фирме…. Ко всем фирмам…. Ко всему вообще…. К ней, к её мужу, к своей жене – и т.д., и т.п.
Он понял: она согласна…. Цена его устраивала. Её тоже. Осталось только вынуть ручки с золотыми перьями, и поставить свои подписи на контракте.
Она согласна – но, при одном условии…. Он должен будет уехать…. Одеть на ноги – подбитые оленьим мехом лыжи и уйти…. Уйти далеко – через снежную равнину, подальше отсюда…. Вообще – за горизонт…. Навсегда – из их жизни…. Было и прошло…. А с мужем, и с этой проблемой – она справится сама! Обязанность Фрола – не мешать ей, и оставить, даже в мыслях, в покое – её заблудшего мужа…. Навсегда уйти в сторону от этой ситуации, окончательно сняв – свои претензии и агрессивные намерения…..
Он на секунду задумался…. Ну да, он согласен…. Он уедет….
Пусть только она – оплатит ему билет…. Лично она! И – не в каком-нибудь там – общем вагоне, а нормально, по-человечьи, …в спальном, с мягким диваном, с глянцевыми журналами на столике, с вышколенной, и опрятно одетой проводницей…. Вот так – он согласен!
Он слишком много отдал, чтобы уезжать отсюда – в каком-нибудь стареньком непротопленном вагоне…. Ему должны нормально заплатить….Плацкарт его тоже не устроит…. Он хотел по человечьи….Только – спальный вагон!
И вот тогда – он уезжал…. Бесповоротно и безоглядно…. Свернув в потрёпанный рюкзак – череду своих обид, намерений и угроз….
Нет, не в географическом смысле, конечно – в моральном, в человеческом.
Да, он забывал об их существовании. Он насовсем терял память….На-со-всем!
Тяжелый бархатный занавес замыкался над всей его прежней жизнью: с его думками и обидами, с его уязвленным самолюбием, и с нею, этой дамой, нервно дергающей поясок своего махрового халата…. И с её – блуждающим меж вахтовых посёлков и баб, инсайдом-мужем, с его, Фрола, полусумасшедшею женой, сделавшей ставку на разрушении чужого счастья вместо сохранения своего…. И им самим, прежним Фролом – отныне реинкарнированным, и довольно неожиданным способом, обретающим полную свободу – от всех них….. От этого безумного трио, ещё пять минут назад – бывшего полноценным сумасшедшим квартетом.
14
…И он мило улыбнулся ей, как замужней женщине, с которой он уже седьмой год подряд встречается где-нибудь, в Геленджике….
…Он, каждый год судорожно боится, покупая билеты на самолёт или поезд, что вот, вдруг, что-нибудь – в последнюю минуту случиться, и она, – возьмёт да и не приедет! Но она всё же приехала, приехала вопреки всем, плавающим в его голове, словно тюлевые занавески от ветра, смутным суевериям….
И вот теперь, она была здесь, с ним, в его гостиничном номере, и сейчас только он, словно рыбак, с рыбкою в неводе – вправе решать: сколько ей плавать, а сколько нет….
* * *
– Давай выпьем? – Вновь широко улыбнувшись, он кивнул ей головой на фужеры….
– Давай! – Впервые за вечер, всею широтой своей улыбки, ответила ему она.
Она, как это ни дико прозвучит, приняв решение отдаться этому мужчине, почувствовала себя удивительно свободной….
Такую странную свободу, наверное, чувствуют богатые наследники, после долгих мытарств и мучительной борьбы с самим собой, вдруг, принимают запоздалое решение – отдать половину подсудного имущества, без боя, своим извечным врагам-оппонентам.
«Закон суров, но это закон!» - выплыло в её голове старинное латинское изречение, и она, расслабленно потянулась за сигаретой, тихо бросив ему:
- Дай зажигалку, а….
Он протянул ей синюю пластиковую зажигалку, а его самого, совершенно некстати, начал разбирать смех. Смех изнутри…..
«****ь, - с каким-то неуёмным, бесшабашным весельем подумал он, - а, вдруг, у меня не встанет?!»
В эту минуту, он, впервые за долгое время – вдруг ощутил себя не великим, полным игрового напряжения гроссмейстером, а просто человеком.
Человеком, окончательно нажавшим – чёрную кнопку своих шахматных часов, сделавшим свой последний ход, и вставшим из-за игрового столика, чтоб размять свои затекшие, изнурённые долгим поединком суставы.
Всё, партия окончена!
…Бог даст, встанет! Ведь на него, сейчас, направлены десятки софитов и тысячи кинокамер. Он столько пережил – на пути к этой звёздной минуте – и у него не встанет?! Да вы с ума сошли!
Нет, такое просто невозможно, у него не может – не встать! Нет, это просто невозможно: он встанет, конечно, встанет, куда он нахер денется?!
Хотя, по большому счёту, это было уже непринципиально.
Фактически – он уже отомстил. Она готова ему отдаться, чтобы погасить огонь всей этой, так ненужно разгорающейся драмы…. А может – и назло….
И это, принятое ею решение, уже определило его, Фрола, победу – на восемьдесят процентов….
Но, лучше бы – он встал! Так оно – надёжнее будет!
Победа, она гораздо весомее, когда она жёстко зафиксирована….
Может именно поэтому многие спортсмены – так любят фотографироваться на пьедестале почёта, с завоеванными ими кубками….. И вешают фотографии, на которых запечатлён этот триумф – на самых видных местах в своих квартирах.
«Чемпион Фрол – со своим переходящим кубком!» – совершенно некстати, вдруг, развеселился он, и представил свою большую фотографию под стеклом, где он держит на руках – обнаженную жену своего противника, словно рыбак, изловивший живую русалку или рыбу – непомерных, рекордных размеров!
15
- Пошли! – Нервно затушив сигарету, она порывисто взяла его за руку, и повела за собой, куда-то – в глубь своего мрачного коридора.
«Херня, встанет! - Подумал он послушно и мягко ступая за ней, словно он крался за долгожданным сокровищем, минуя задремавшую стражу. – Встанет, как миленький встанет!»
Эта уверенность, базирующаяся, во-многом, на самовнушении, неожиданно твердо укрепила его в этой идефикс: встанет, встанет, непременно встанет, да ещё как встанет!
Основания для такого беспокойства у него были. С сексом – ещё полгода, ещё год назад – у него было всё нормально.
Он мог переспать с женщиною в подъезде, в темноте, прижав её спиною к лестнице, ведущей на чердак, он мог переспать с ней, впихнув её на заднее сиденье своей старенькой «шестёрки»….
Но, вот недавно, после затяжных конфликтов с женой – пошли сбои….
Если ему попадалась капризная дама, с характером, то член, вспыхнувший при первом порыве возбуждения – вдруг падал; и уже – ни в какую – не хотел вставать….
Ситуация чем-то напоминала стрельбу по движущимся мишеням: если, за несколько мгновений – нужный выстрел так и не прозвучал, то рассчитывать на скорое появление нового кабана или лисицы, в виде новой эррекции – уже не приходилось….
А, вслед за этим, – неиспользованным, или оброненным в траву патроном – медленно наплывало какое-то сумрачное ощущение вселенского страха – а вдруг это надолго?
****ь, а если – навсегда?!
* * *
В полной темноте он стянул через голову свой джемпер, высекая сотни, тысячи статических искр, затем…. Затем он быстро сдернул футболку, и начал расстегивать джинсы….
* * *
…Она лежала у стены и её русая челка – играла бликом морской волны на фоне черного – во всю стену – океана-ковра….
Тонкий луч обезумевшей луны, нахально проникал во всеобъемлющий мрак комнаты…. Он втискивался своим серебристым боком – в узкий разрез между тёмными массивными шторами, и, словно указывал путь – замешкавшемуся Фролу: «Тебе – сюда! Следуй строго по фарватеру!»
«****ь, как же они тут, все, ковры любят!» – подумал Фрол, забираясь под вкусно пахнущее одеяло….
- Положи мне голову на плечо… - Как-то робко, стеснительно, совсем по-детски, попросил он её….
Она послушно закинула свои волосы ему на плечо, и прижалась головою к нему….
А, уже спустя мгновение – она примкнула к нему невероятно плотно, и они превратились в два слитка – свинца и золота, как на картинке в учебнике физики, наглядно объясняющей явление диффузии – что означает – взаимопроникновение двух, смыкающихся под невероятным давлением – материалов….
16
Господи, у него встал!
Он приобнял её правой рукой – за совершенно голую талию, и рука – сама скользнула на горящую поверхность – её жгучей, дурманящей, просто наркотической ягодицы…. В этот момент – что-то сильно, просто невыносимо сильно – стало мешать, впавшему в помутнение разума, Фролу….Ему, в этот момент, показалось, что, у него, ещё никогда, ещё никогда в жизни – так не вставал!
* * *
…Спустя двадцать минут, он помогал ей чистить извлеченные из холодильника апельсины, а она – доставала с антресолей банку с сахаром: в сахарнице он закончился….
Потом, он немного рассказал ей о себе, а она ему – тоже…. Потом они выпили немного кофе, а потом – ещё и вина….
Потом, он подошёл к ней и стал перебирать смеющимися пальцами её тихие волосы….
Она, в какой-то длинной, ужасно широченной, невесть откуда взявшейся рубахе, сидела, смеясь за столом, и ела апельсин
Фрол прижался голым животом к её плечу и почувствовал, что у него снова встаёт…. А она, смеясь, повернулась к нему и, с бесовскою улыбкою, смеясь, стукнула пару раз пальцем по его…. По нему…. По самому кончику его….
Фрол потерял самообладание, голову его сорвало с плеч и куда-то унесло – неизбывным космическим вихрем, и последнее, что он сделал, находясь ещё в сознании, – он полуобернулся назад, немного вправо, и, выбросив руку, хотел щелкнуть выключателем…..
С первого раза у него не получилось: он промахнулся, но, уже спустя секунду – они вновь утонули – во мраке Вселенной….
…Видимо, у неё – это тоже был зеркальный вариант. Если и не с разбитым, как у Фрола, то с сильно надтреснутым зеркалом….
* * *
…Когда она его провожала, он, нахлобучив шапку, улыбнулся ей на прощание, и забавно надув щёки, немного дурачась, щекотал её носом – за мочкою уха…. Потом, наклонившись, он поцеловал её в самый уголок – сопряженных с покрасневшей щекою – губ….
Она, глядя куда-то мимо него, тихо и загадочно улыбнулась в ответ….
Он вышел на площадку, и, боязливо оглянувшись на соседские двери, неслышно помахал ей ладонью, а она, вновь улыбнувшись, и тоже настороженно проведя глазами – по мирно спящему подъезду, кивнула ему головой….
Потом неслышно притворилась дверь, и, в полной тишине, сухо и одиноко, передёрнутым затвором – щёлкнул английский замок.
Они так – ни о чём и не договорились…. Да и нужно ли?!
17
Фрол вышел из душного подъезда и, встав немножко в сторону от крыльца, на необычайно хрустящий снег, вынул сигареты и, неспешно, закурил.
Огромное черное небо висело над ним, и синие тени берез, расчленяли синими стрелами – ртутную белизну безучастно спящего двора….
Фрол выдохнул терпкий дым, и посмотрел на зависшую в чёрном небе луну….
«Хорошо-то как, господи! Пить, что ли – бросить?» подумал он и, поправив шарф, зашагал – к залитой жёлтым светом дороге….
Ему, в эти мгновения, ничего и – ни от кого – не надо было…. Он протянул руку к небу, и оно, в ответ, протянуло свою невидимую руку – ему…..
* * *
ПОСТСКРИПТУМ.
На этом месте – он закончил свой рассказ….
Мы разом посмотрели, на потрескивающую перед нами свечу…. В углу, отключив своё монотонное урчание, пискляво завибрировал фальцетом старенький холодильник….
Мы сидели с ним в нашей художественной мастерской; на столе стояла початая бутылка водки, без которой, на Руси – ностальгические воспоминания – ну никак не катят….
Рядом лежала открытая пачка сигарет….
По комнате проехался маленький всплеск ночного сквозняка, и пламя свечи, судорожно сместившись вбок, отчаянно запульсировало, метаясь, на своём фитильке, как воздушный шар на привязи…. Может это оно – побуждало к воспоминаниям – наши погрустневшие души?