Рождённые для любви
Эдвин стоял у самой кромки песчаного пляжа. Волны тёплого моря играли у его ног миллионами ласковых брызг. В них отражались лучи восходящего солнца, и они переливались разноцветными огнями маленькой радуги. В мерцающих капельках бесконечности было столько света и красоты, что хотелось задержать их на время, чтобы рассмотреть. Но пойманные в ладони, они теряли себя и превращались в простую солёную воду, негодную даже для питья. А потом и она убегала сквозь пальцы, чтобы, превратившись в шумящую белую пену, уплыть к горизонту. Такому далёкому и недоступному, что слезились глаза от свободы ветра, прилетевшего из-за этой черты.
Уже несколько месяцев Эдвин приходил сюда по утрам. Просыпался и, тихонько выскользнув из объятий любимой, спешил навстречу солёному бризу. Впервые в жизни у него появилась тайна. И он никак не мог понять плохо это или хорошо. Хотелось рассказать обо всём Элане. Но мысли казались глупыми, а сомнения – вздорными. И Эдвин молчал, не хотел тревожить понапрасну.
Всё началось с того, что он понял, что не помнит детства. Ни одной картинки, ни одного звука. Память упиралась в невидимый шлагбаум. И всё, что скрывалось за ним, даже не исчезло. Его просто не было. Это казалось странным, но совсем не пугало. Эдвина забавляла эта загадка. Он изучал её с разных сторон, пытаясь обойти и обхитрить. Не получалось. Потом – привык и поверил, что так и должно быть.
Он рассказал об этом Элане. Она рассмеялась, и её смех звучал серебром маленьких колокольчиков: «Мой милый глупенький Эдвин! Ты смотришь на мир и думаешь, что знаешь о нём всё. Ты видишь белку, бегущую по ветвям к своим детям, птицу, летящую в гнездо к птенцам. И тебе кажется, что так должно быть у всех. Но ведь мы – люди! Мы – другие! Мы никогда не были детьми!» Элана обнимала его. Целовала очень нежно и ласково. И Эдвин забывал обо всех странностях мира, до конца растворяясь в любви и желании.
Проходили дни. Маленький диск раскалённого солнца поднимался из моря, проплывал, не торопясь, вокруг острова и снова опускался в глубины. Так было всегда. Ничего не менялось.
Эдвин поверил в простую правду Эланы и уже не вспоминал о своих сомнениях. Конечно же, люди другие! Они созданы из любви и живут ради этого бесконечного чувства. А мир, невозможный без её света, был сотворён только для них.
Но однажды Эдвину приснился сон. Настолько реальный, что сама жизнь показалась его бледной тенью. Он увидел Элану, идущую за руку с маленькой девочкой. Эдвин окликнул их, и они побежали к нему навстречу, роняя по пути серебро волшебных колокольчиков. Такие разные и родные, близкие и любимые, что его сердце не выдержало и разделилось на две половинки.
Девочку звали Эви. Она была его дочкой. И Эдвин помнил каждый миг с момента её рождения. Первую улыбку, первый шаг и первое слово. Она назвала его: «Папа»! И оказалось, что он знал о счастье лишь полправды. А может, даже меньше.
Эдвин проснулся, и Эви исчезла. Он испугался, что навсегда. Но нет. Следующей ночью она вернулась опять. Вошла в его сон, согрелась любовью и осталась до утра в предназначенном для неё уголке сердца.
Так продолжалось три ночи. А потом Эдвин рассказал всё Элане. Он говорил очень долго, стараясь не пропустить не одной детали. А она слушала и мечтала. Пугалась, не верила и снова радовалась вместе с ним. Просила замолчать и умоляла продолжить.
С этого дня Элана узнала, что значит ждать. Она просыпалась утром и смотрела на Эдвина. А он улыбался и делал вид, что не замечает нетерпения и мольбы в её взгляде. Элана не выдерживала, прижималась к его груди и просила, просила… И Эдвин сдавался под напором её нежности и начинал рассказывать увиденное во сне.
Их новое счастье длилось много дней. И вдруг, Эви исчезла. Эдвин звал её, искал по всему острову. Но она не вернулась. А на третью ночь он нашёл следы детских ног, ведущие к морю.
Так появилась тайна. Сразу рассказать об этом Элане он не смог. А потом уже было нельзя: Эдвин почувствовал, что в ней зародилась новая жизнь. Теперь он боялся отравить горем два сердца – матери и их будущего ребёнка. Придумывал спасительные истории, а Элана в них верила. Настолько, что вскоре поверил и он. Пусть Эви ушла из его снов, но ведь она может жить в его памяти!
Прошёл год. Элана всё реже просила рассказать ей о снах. Конечно, она не забыла о девочке из волшебной сказки, но маленький сын теперь занимал все её мысли и время. Счастья и в реальном мире было в избытке.
Эдвин не хотел понапрасну тревожить её своими мыслями. Но каждое утро он просыпался пораньше, стараясь не разбудить Элану с малышом, и шёл на берег. Туда, где когда-то исчезли следы Эви.
**************
Яркий свет монитора, слишком резко контрастирующий с темнотой комнаты дежурного офицера, безжалостно бил по заспанным глазам. Майор чертыхался в полголоса, пытаясь проснуться по четвёртой за эту ночь тревоге.
-Сэр, в инкубационном блоке седьмой линии девятнадцатого сектора возникли небольшие проблемы. Техники что-то напутали, и у одного из репродуциантов возник синдром атавистической памяти.
-Это всё?!
-Нет, сэр. Он успел рассказать об этом другой особи.
-Так промойте им мозги ещё раз и получше! Я сам проверю результат.
-Это невозможно, сэр. У них сейчас период сохранения плода. Если стереть их память, они перестанут о нём заботиться.
-Так куда же вы смотрели всё это время?! Ладно, пока ничего не предпринимайте. Но как только закончится срок инкубации – вычистить всё добела! Если не справитесь – сами полетите на остров!
Экран погас, и майор поспешил перебраться на диван – до конца дежурства ещё много времени, и гораздо приятнее будет провести его во сне.
А на другом конце провода, переняв от него эстафету старшинства, главный техник поливал своих подчинённых обильными порциями ненормативной лексики, необходимой для слаженной работы коллектива. Его слушали молча, а потом, так же молча послав куда подальше, разбредались по местам, что бы вернуться к своей работе, столь нужной для спасения человечества.
*************
К концу двадцать первого века люди устали воевать. Но было уже слишком поздно. Земля, выжженная радиацией и опустошённая искусственными эпидемиями, сохранила лишь пару процентов от прежней численности этого вида, обречённого теперь на вымирание. Здоровые дети давно не рождались. Мутации, запустившие необратимый эволюционный процесс, приводили к появлению существ нового вида. Ужасных, почти непохожих на человека, но, к счастью, абсолютно не жизнеспособных.
Надежда на клонирование людей, убитых в начале войны, тоже не оправдала себя. Клоны стоили дорого, а жить могли недолго. Лет десять, не больше, да и то в идеальных условиях. А их психика была столь тонка и ранима, что приспособиться к реалиям современной Земли они просто не могли.
Выход, рождённый скорее отчаянием, чем разумом, всё же нашли. В океане создали сотни тысяч плавучих платформ, похожих на маленькие острова. На них поселили клонов. И они жили там в любви и гармонии. А люди незаметно опекали и помогали во всём.
Лишь раз в три года нарушалась привычная схема, когда техники забирали на материк их ребёнка. Нового настоящего человека. А потом, тщательно стерев память клонов, запускали следующий цикл размножения.
***********
Эдвин опять проснулся до рассвета. Знакомая тропинка, полсотни шагов, и он снова стоит у самой кромки песчаного пляжа, а волны тёплого моря играют у его ног миллионами ласковых брызг…