За окном была ранняя весна. Стеклянная панель во всю стену разогрелась под лучами и к ней было очень приятно приложить ладони. Сергей Михайлович уперся в панорамный вид, отставив ноги далеко назад, насколько хватало сил сохранять равновесие. Спина затекла и шелковая рубашка облепила поясницу, как резиновая. Весна...
Внизу, на километровом удалении копошился мегаполис. Автомобили сновали в восемь ярусов, перестраиваясь вправо-влево и вверх-вниз, как осы. Но выше трехсот метров не поднимались. Пентхаус управления корпорации располагался в шляпе огромной грибовидной конструкции, он не только возвышался над окружающими опятами, но и ориентирован был так, чтобы вид не нарушался гноем цивилизации, а стеклянному яйцу ничего не мешало оборачиваться вслед за солнцем, дабы живительные лучики радовали Главного в любое время, когда он пожелает.
Телевизионная панель на противоположной окну стене ожила и выдала не то сложную анаграмму, не то вензель наподобие масонского тайного знака. Противный писк свел на нет все возможные попытки проигнорировать передачу. Главный грязно выругался, оттолкнулся от теплого стекла и довольно ловко для своих тучных габаритов принял вертикальное положение. Они меня оставят когда-нибудь?..
Сергей Михайлович надавил кнопку экстренного блокирования двери, автоматически подключилось шумоподавление. Давайте, втирайте, чего уж там...
Экран зарябил, орбитальный сигнал проходил кучу дешифровок и на подстройку понадобилось около минуты. Рябь пропала в одно мгновение и четкая, сочная картинка в мельчайших деталях передала лицо собеседника.
- Центурион, мы рады вас снова приветствовать. - Модулятор искажал голос очень сильно. Он буквально скрежетал металлом. Впрочем - оставался вполне гармоничным.
- Я тоже рад... Что вы рады... - с плохо скрываемым раздражением буркнул Сергей Михайлович.
- Завод на Новой Земле великолепен. Производство запущено в срок. Вы отлично справляетесь...
Ну, дык... Глаза б мои вас не видели. Интересно - мысли они тоже читают?.. Пустые глаза вещающего с телека не изменились, но это еще ни о чем...
- Но есть и печальная новость. Мы совсем выбились из графика. До конца пятилетки вы не успеете организовать четыре новых завода. Поэтому принято решение построить всего два, но гораздо южнее...
На табло появилась подробнейшая карта, наверное - спутниковый снимок, уж больно реалистично смотрелась береговая линия, привиделось даже легкое мерехтение прибоя.
- Один здесь, второй здесь. - Карта приблизилась и на ней появились два пятна, вырисованных тонкими синими линиями. Большие генерационные заводы.
- Но... - глаза Сергея Михайловича распахнулись сразу, а зрачки принялись расширяться с легким запаздыванием.
- Да-да. Вас что-то смущает? - модулятор не смог скрыть иронии на другом конце провода.
- Это же густонаселенные районы. Там люди... Они же вымрут за пять лет...
- С каких это пор вы стали столь щепетильным? Кто-то вымрет, кто-то выедет. В любом случае - новые родятся. Популяция в вашей стране стабильна, два заводика ничего не изменят в глобальном смысле.
- Если бы я заставлял вас построить смерть на вашей планете - вы бы не изменили свои взгляды?
- Вот когда сможете сие проделать - сразу вернемся к этому вопросу. Вы не то, что настаивать не можете, не только не можете добраться к нам - вам, червякам, еще полтысячи лет ломать голову над способом перемещения на подобные расстояния. Поэтому расслабьтесь и просто слушайте, что я вам говорю.
- Я не буду ничего здесь строить... - неожиданно, в первую очередь для себя, произнес Сергей Михайлович.
Бесстрастное лицо ментора напротив ожило и выдало эмоцию, состоящую из смеси удивления и интереса. А впрочем, поди, разбери, что на самом деле выражают морды этих нелюдей.
- А вы ничего и не будете строить. Строить будем мы. Давайте так... Я не слышал вашей фразы, а вы, кажется, ничего и не говорили. Завтра я пришлю план работ вашему помощнику. И без чудес, пожалуйста...
Изображение щелкнуло, вновь переключилось на анаграмму и пропало, оставив после себя серебристую простыню экрана.
Да что ж это происходит такое... Заводы, производящие люму - это смерть. За последние двадцать лет их понатыкали по всему крайнему северу в таком количестве, что уже никогда не бывать экскурсиям к полярным красотам, не говоря уже про минимальную возможность обитать там. Снег перестал быть белым абсолютом и на веки вечные приобрел голубоватый оттенок. Люди, остававшиеся в карантинной зоне, начинали мутировать кожей и умирали за пару лет, словно от чахотки.
Предшественник Сергея Михайловича личным героическим примером показал, насколько глупо вступать в конфронтацию с паразитами на орбите. Новый главный радовался стремительной карьере, его циничный мозг находил оправдание любым действиям кураторов. В конце концов, мы получили от этих лупоглазых множество благ, на которые сами были бы неспособны. Например - можем совершенно не заботиться о получении энергии. И антигравитация та же...
Но сейчас душу отца народа переполняло возмущение. Они относятся к нам, как к рабам. Разместить один завод в районе Архангельска, а второй - в Петрозаводске... Даже не к рабам, а скоту. Банальным коровам.
Сердце, если оно там есть, конечно, вскипело и главный схватил золотой подсвечник со стола и что было дури звезданул им по экрану. Раздался звон ревербирующего металла и идеальная поверхность расползлась во все стороны витиеватой трещиной. Дверь тут же распахнулась и в проеме возник начальник охраны.
- Коля, позови Ромку. Все в порядке, хотел экран починить.
- Да, Сергей Михайлович. Мы все быстро заменим.
Роман вел автомобиль и орал во все горло в такт играющей песне. Настроение было великолепным. Какой-то придурок тыкался с нижней трассы, прося пропустить его наверх, но двух завываний спецсигнала хватило, чтобы попустить нахала, тот сбавил скорость и отстал. Взяли моду... Можно, конечно, летать по спецтрассе, но Роману это не нравилось. Как в пансионате, никакой жизни.
Экран бортового компьютера ожил и на нем появилась хмурая физиономия Николая.
- Ромка, главный вызывает. Давай быстро, он не в духе...
А когда он бывает в духе... У него должность такая.
- Буду через пятнадцать минут. Что-то случилось?
- А я гребу... Экран в кабинете разбил...
Это что-то новенькое. Роман врубил мигалку и, забив на все правила движения, выполнил слабосопоставимый с законами физики вираж. С удовлетворением отметил позади вой клаксонов и пару легких ударов столкнувшихся автомобилей.
До федеральной башни было подать рукой. Мегаполис раскинулся на многие километры. Здания дыбились вверх, перекрывая друг друга своими грибовидными шляпами, чтобы максимально использовать не только поверхность, но и объем. Между их стеблями сновали автомобили, распласталась во все стороны паутина монорельсов, несущих пассажирские и транспортные поезда, а в самом центре возвышался огромный федеральный подосиновик.
Система безопасности распознала автомобиль первого помощника и он отпустил руль, отдавшись во власть автоматики. Под днищем проплывала центральная площадь и молодой администратор принялся наслаждаться собственным тщеславием. Не каждому удается попасть в федеральную башню, а уж чтобы так, в двадцать пять лет, просто влетать на центральную площадь, без предварительного выстаивания в трехмесячной очереди на посещение реликвии - это можно было считать личностным успехом.
Вообще, все в жизни Ромки складывалось удачно. Начиная с выигранного гранта на юридическое образование. Иначе вырваться из рабочих кварталов практически невозможно. Миграции социальных слоев были исключены лет за сто до, и иначе, как лотереей, фортуна улыбнуться трудяге не могла. Призыв в армию тоже обернулся удачей. Молодого юриста прикомандировали к полку почетной охраны, где его и нашел Сергей Михайлович. Уж что приглянулось ему в этом вертлявом чернявом простолюдинчике - поди разбери, но карьера Ромки жестко залочилась на рост будущего главного и могла своим ускорением вскружить голову любому. Ромка настолько освоился с новой ролью, что стал забывать и родной сталелитейный завод в восточном квартале, и фавельный быт, и даже старых приятелей и знакомых. Новая жизнь была яркой, а главное - наполненной большой властью, что и само по себе заменило бы бесправное бытие трудяги, а тут еще и такие социальные бонусы…
Автомобиль задоковался на парковочное место и первый помощник поспешил в пентхаус.
Главный пребывал в Зале Совета. Он сидел в большом кресле во главе стола и нервно барабанил пальцами по лаковой столешне. Первый зам отметил нервозность патрона, чересчурящую даже для него.
- Вызывали, шеф?.. - Ромка плюхнулся на свое место по правую руку царя, не дожидаясь приглашения.
- Да... Ты бы хоть разрешения присесть попросил... Совсем распоясался... - главный беззлобно покосился на первого помощника.
- Виноват... - Ромка даже не думал подниматься.
- Утром у меня был сеанс связи с этими пидорасами. Они хотят изморить нас своей люмой...
С каждым словом рассказа главного игривое настроение Романа испарялось, как спирт. Он молча слушал, наклоняя голову все ниже, словно принимал на свою шею весь груз ответственности.
Про Кольский полуостров можно теперь забыть. И что эти нелюди захотят дальше?.. Давайте, может, и в Москве расположим люмовый завод. А что - прямо на центральной площади, вместо федеральной башни. А потом вообще - понатыкаем по всей России.
Что ж делать-то...
- Ром, мы не можем строить заводы в жилой зоне.
- Согласен.
- Орбитальная атака?
- Не боитесь, что слушают?
- Николай голову дал на отсечение - прослушки нет...
- Ну-ну... Нет, Сергей Михайлович, мы не пройдем их пояс безопасности. Я такую версию уже просчитывал.
- Зачем?.. - первый ошарашено поглядел на помощника.
- А так... Чтоб им сладко не жилось. Но все равно - бестолку.
- Атака на ремонтную базу на полюсе?
- Туда добежим. И базу порежем. Не боитесь, что они саданут по Москве чем-нибудь термоядерным?
- Думаешь?
- А если бы вашу ремонтную базу уничтожили?
- Да... Млять... Ром, мы не будем строить эти заводы. - Окончательно твердо произнес Сергей Михайлович и медленно опустил ладонь на стол. - Давай, у тебя месяц. Общайся с этими гандонами, как ни в чем не бывало и думай. Не придумаешь - будем бить по ремонтной базе. Мериканцев позондируй, что у них за настроения. Может, объединимся. Давай, работай.
Автомобиль плыл, повинуясь автопилоту, кабину разбавлял зуд электросаксофона, заходящее солнце пыталось пробить своими косыми лучами до земли, но за последние пятьдесят лет ему это не удавалось ни разу. Магистраль вела в восточную зону, как огромная линейка, над которой в сто миллионов потоков рядились железные кони, стремясь успеть домой до заката.
Вдали, в дымствующем полумраке, высочили башни восточного рабочего квартала.
Конгломерат заводов представлял собой исполинский шестиугольник, в вершинах которого располагались жилые фавеллы, а по всей площади сплелись сталелитейный завод, завод машиностроительного оборудования, сборочные цеха, вспомогательные фабрики и тому подобные мощности. Родители Романа жили в третьей фавелле.
Что нужно человеку? Кров, быт, еда, работа, развлечения. Какой-то умник в древности придумал запихнуть все это в одну коробку. Жилье? Вот тебе комната. Еда - доставляется пневмолифтом. Развлечения - на социальном этаже. Работа - электрокар заберет со стыковочного шлюза в твоей комнаушке и доставит прямо на рабочее место, три минуты лета. Начнешь прогрессировать в своих творческих начинаниях - твою капсулу передвинут на солнечную сторону, а если продолжишь развиваться - на следующий этаж. Расти и поднимайся. Вступишь в репродуктивный возраст - компьютер подберет тебе супругу и состыкует вместе ваши камеры - расширение жилплощади с одной стороны, но и расти дальше придется вместе, без обоюдного прогресса к небу не поднимешься.
Жизнь расписана, как у бройлера. Досуг - лучше всего спорт. Идеально - командная игра. Футбол, волейбол, баскетбол. Командный дух очень важен для трудяги. Хобби допускаются, есть утвержденный список. Стихи, книги, кино, рукоделие.
Большинство проживающих в фавелле никогда не покидали свой уютный шестиугольник. Незачем, да и не поощряется. Впрочем, если хочешь - записывайся на посещение города и, когда дойдет очередь, прокатишься на увлекательную экскурсию в компании с другими пролетариями по широтам столицы нашей родины.
Ромка не видел родителей давно, а вот сегодня, после разговора с главным, почему-то решил двинуть в отчий дом. Не дай Боже, и вправду будем бить по полюсной ремонтной базе кураторов. Откуда они вообще свалились на нашу голову?..
О том, что человечество давно развивается под чутким руководством инопланетного разума, известно только узкому кругу посвященных. Зачем смута и сомнения в компетенции вождя?..
Роман их не любил. Да, цивилизация совершила громадный скачок, используя чужепланетные технологии. Да, мир стабилен уже пару столетий, войн нет, локальные конфликты угасли. Разделение на страны - по большому счету формальность. Да и то - государства все укрупняются и укрупняются. И одновременно - все меньше и меньше решают правители и все громче дудочка завоевателей. А как их еще называть. Парочки несогласных территорий, выжженых в мгновение ока, хватило, чтобы о свободолюбии никто больше не вспоминал в принципе. Даже сам главный мог смениться в мгновенье ока, как предшественник Сергея Михайловича. Уж чем он им не угодил... Впрочем - все в масть. Но любить - Ромка их не любил. И где-то, в глубине души, теплилась тщательно скрываемая мысль, что и наш день настанет. Кожанка, маузер и тачанка ждут на запасном пути. Не веки ж вечные им править…
Задача, поставленная Сергеем Михайловичем была нерешаемой. Сбить орбитальную колонию - нереально. Да и прямая агрессия ни к чему хорошему не приведет, воевать с на порядок более развитым противником - безумие чистой воды. Поставить их в такие условия, чтобы они продолжали строить свои заводы за полярным кругом? Тоже маловероятно. Чем ближе к экватору, тем легче затягивать люму на орбиту.
Пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что.
Роман пристроился за мерседесом управляющего сталелитейным заводом. Прикол, мой астон мартин ему никогда и не снился. А отец до сих пор запинается и смущается, разговаривая с этим пройдохой. Фортуна улыбчива к упорно идущим.
У пришельцев есть слабое место. Ромка продолжал думать помимо воли. Эти нелюди неустойчивы к солнечной радиации. Они наслаждаются только утренним солнцем и немного вечерними лучами. Все остальное время задраивают ставни и сидят в своих ячейках, как натуральные крысы. Вот, если бы залезть в их сеть... Они давно сконнектили свои операционные системы с земными, даже внедрили в наши компьютеры свои модули искусственного интеллекта. Но истории неизвестен ни один случай взлома чужого сервера. Уникальная система безопасности. Мощности всех земных процессоров вместе взятых не хватит, чтобы и за тысячу лет просчитать лазейку в инопланетное сердце. Но копать остается только в этом направлении.
А вот и родная башня. Родители вернулись со смены и стыковочный шлюз свободен. Двадцать пятый этаж. По одному в год. Прогресс родного дома.
На стыковку ушло пару минут и Роман сграбастал в объятьях ошалевших от радости отца и мать.
Полтора часа спустя за семейным ужином велась неспешная беседа ни о чем. Давно забытая эрзац-пища навевала ностальгические воспоминания, Роман сидел с набитым ртом и слушал отца.
- Так вот, представь, грабитель ей размозжил голову. А в ноутбуке, когда его подключили - странная запись. Что-то вроде переселения душ.
- Ты все еще веришь в такую чепуху? Ты хоть никому не говори, кроме меня. Без обид, в нашем дурацком обществе на карьеру могут влиять и не такие мелочи.
- Сам ты чепуха. Она в нашем информационном отделе работала. Сегодня и случилось. В ноутбуке файл, там черным по белому - ее мозг вступил в контакт с процессором. Типа переселение душ существует...
Кусок мясорыбы вывалился изо рта Романа и плюхнулся обратно в тарелку. Ослышался что ли?
- Еще раз, пап, и медленно. Кто с кем в контакт вступил?
- Ну, вроде как ее мозг, в момент смерти, с процессором или операционной системой. Наши программисты разбираются...
Ромка рванул, будто на стометровке. Твою ж мать... Из машины набрал Николая:
- На восточном заводе чп произошло. Баба какая-то ласты склеила, а в ноутбуке странный файл нашли. Быстро выясни, кто в курсе, ограничь их перемещение и коммуникации. Чтоб ни одна живая душа боле. Бери Антона Виленовича из Академии Наук, пусть он там группу соберет. И дуй сюда. Мгновенно. Иначе - лично придушу, несмотря, что ты большой! Конец связи!
Наушник буркнул нечто среднее между "принято" и каким-то ругательством и отключился.
Или это бред, или это шанс. Роман шестым чувством почувствовал вакуум под ложечкой. Мозг с операционной системой! Так, стоп... Разберемся, неча истерить пока...
Нет, но каково!
Через три дня Антон Виленович сидел в кабинете Романа с важным видом возложив руки на коммуникационный планшет и увесистую пачку электронной бумаги, все время нервно поправляя очки и откашливаясь, как перед важной речью.
Кабинет Ромки был полной противоположностью пенатам главного. Абсолютно пустой, с небольшим только столом возле оконной панели, он напоминал ординаторскую в больнице. Белые стены и зеркальный пол создавали ощущение гораздо большего пространства, чем было на самом деле.
- Глаголь... - весело произнес Ромка и движением ползунка придал стенам зеленоватого оттенка, чтобы было приятнее.
- Итак, первичный анализ показал... - вступил Антон Виленович саксофонным голосом и снова поправил очки средним пальцем, будто посылая все вокруг, - ... Что импульсы мозга могут каким-то образом транспонироваться и коррелироваться по нейронам ноосферы...
- Стоп. - Роман передумал ставить зеленый и добавил синевы. - Давай, словно для детей-дебилов. Ты перед кем выпендриваешься?
- Хорошо... - покорно произнес глава Академии Наук. - Если для вас, Роман, то вкратце скажу следующее. В момент смерти мозг женщины-программиста вступил в контакт с собственным ноутбуком. Причем, в обход операционной системы, будто с живым человеком. Там подробнейший файл от ее имени. Большинство написанного представляется мне откровенной ересью, но что-то в этом всем есть. Нужно разбираться более детально, экспериментальная база нужна.
Роман барабанил по столу пальцами, подсознательно имитируя шефа.
- А если это профанация? Или того паче - фальсификация? - Первый зам недоверчиво глядел на отца науки.
- Все может быть... Но одна деталь заставляет меня обратить серьезный взор на данную научную задачу... - заунывно начал Антон Виленович новый виток своей беллетристики.
- Тоша, ты опять?.. - Ромка резко сделал стены ярко-красными.
Ученый дернулся будто от пощечины, но сдержался. Он был неимоверно обязан этому молокососу. Так бы и продолжал читать римское право во второразрядной юридической академии.
- Время создания файла - ровно через секунду после физической смерти этой дамы. Ноутбук разбит одним ударом с ее головой. Заменить винт было невозможно. Его после вырезали кусачками. Вот так, Роман Алексеевич.
Под ложечкой засосало еще сильней. Неужели сможем... Должны. Или можно сразу в Африку мигрировать. Хотя - и там уже три завода стоят.
- Времени нет совсем. Собирай группу вундеркиндов и копай. Я не хочу тебя пугать, но от того, раскопаешь или нет - зависит твое будущее в Академии Наук... - Роман поглядел пару секунд на озадаченного таким оборотом событий пожилого профессора, потом откинулся на спинку своего анатомического кресла, висящего над полом на магнитной подушке. - А также мое в этой стране. Да и вообще этой страны. Только ни о чем меня не спрашивай.
Коридор Менториата пришельцев был выполнен в их аутентичном архитектурном стиле. Пятиугольный в сечении, левитирующая дорожка посередине. Точечные источники света в воздухе вдоль всего потолка. Над полюсом - полярная ночь и длинные оконные проемы были открыты, подставляя свои бока под слабый голубоватый оттенок люмированного снега.
Роман катился на бесконтактном диске и постоянно сглатывал от подступающей тошноты. Это был далеко не первый его полет на орбиту, но получать удовольствие от космонавтики он до сих пор не научился.
Ментор восседал в довольно большом, как для орбитальной тесноты, зале, за внушительным пультом, сплошь увешанном голографическими экранами, выдававшими объемные изображения прямо в пространство; чудными органами управления, заточенными под трехпалость нелюдей; всевозможными светящимися штырями, торчащими в разные стороны, напоминая дикобразовы колючки, градиентно меняющие цвет по всей длине в такт некой внутренней бесслышной мелодии; а также завален множеством коммуникационных устройств, предназначение которых Ромка представлял весьма слабо.
Только молодой человек вкатился в кабинет - пришелец оттолкнулся от своего стола и ловко проскользил к визитеру.
- Рад приветствовать нашего молодого друга. - Металлизированно проскрипел Ментор. Звук лился из модулятора на его поясе.
Роман, скрывая отвращение, осторожно пожал протянутую ему лягушачью лапку с противно пульсирующими под практически прозрачной кожей зеленоватыми жилками.
- Я тоже рад снова посетить вашу чудесную колонию. Не могу взять в толк только, зачем мне было нужно тащиться в такую даль… планы строительства вполне можно было сбросить хоть на парашюте.
- Ну, я не мог отказать себе доставить вам удовольствие нашим личным общением. - Безапелляционно оборвал начальник. - Невесомость приятна, к ней нужно лишь привыкнуть.
Роман не стал возражать, мысленно соорудив фак в ответ.
- К тому же, мы обсудим не только планы строительства двух новейших заводов.
Гигантский стафилококк занял свое привычное место за главным пультом. Нацедил из мензуроподобной бутыли тягучей зеленоватой жидкости с анисовым ароматом и толкнул конусообразный бокал без ножки своему собеседнику. Странная у них страсть к чистому абсенту. Роман приличия ради обмочил в пойле губы.
Ментор провел конечностями над дикобразом и колючки плавно изменили свой цвет на оранжевый.
- Я понимаю, - начал он, - насколько вам тяжело может даваться решение строить люмогенерационные заводы в густонаселенных обезь... Районах, - быстро поправился органический урод, и Ромке стоило больших сил проигнорировать такую оскорбительность. Суки.
- Вашу совесть должен облегчать тот факт, что строительство этих двух заводов утверждено на нашем Высшем Совете и ни вы, ни я, уже ничего изменить не сможем. - Жаба продолжала, как ни в чем не бывало. - Ваша лояльность - единственный путь к вашему выживанию. Я и лично про вас, Роман, говорю тоже. Мне почему-то хочется верить, что ваш разум окажется выше ваших комплексов и мы продолжим наше плодотворное сотрудничество.
Роман слушал, насупившись. В понятие "лояльность" не входит подобострастие на лице. А даже если бы и входило...
- Мы приготовили вам подарок, Роман, - продолжал задвигать урод, - вы слышали о программе триста шестьдесят пять?
- Единственное, что мне приходит в голову - столько дней в году... - Ромка разглядывал лицо напротив и с наслаждением представлял, как нехило было бы приложиться к ней справа бейсбольной битой.
- Это чудесная программа! - Ментор всплеснул в воздухе руками совсем, как человек. - Но для начала небольшой экскурс в эзотерику...
Свет по всему залу пригас, а вещатель оставался освещенным, будто на сцене.
- Как вам должно быть известно, Бог создал первого человека из глины по образу своему и подобию, вдохнул в него душу и отправил плодиться и размножаться. И дал ему женщину, созданную из ребра. Вы почему-то думаете, что из ребра вашего первого Адама... - Инопланетянин сделал паузу для эффектности. - А вот нет. Из собственного. С эзотерической точки зрения - женщина имеет божественное происхождение, пусть и не из мегаважной божественной детали. В этом всем очень много разных смыслов. Женщина воспроизводит вас, людей. Она вами и управляет. Вы, как слепые щенята тянетесь к ней, в начале - к матери, а потом в течение жизни переходите от одной рабовладелицы к другой, даже если ты лично, Роман, так и не думаешь. В такой схеме взаимоотношений скрыт логистический подвох, но вам, людишкам его нипочем не преодолеть. Как только вы начинаете терять волю, подчиняясь своей фемине - она пожирает вас, как паучиха. Потому, что задумка Бога была в другом. Вы дали женщинам чересчур большую свободу, прикрывая это идеей равенства. Хотя, о каком равенстве может идти речь, если она изначально имеет более высокое происхождение. Она давит на ваши внутренние рычаги и вы ничего не можете с этим поделать. И влиять на нее тоже не можете. У вас же равенство - а внутренние ее клавиши вам недоступны...
- Бред.. - Роман тщательно пытался избежать деления на ноль в своем мозгу.
- Может быть. А может быть и нет. Но я продолжу, невзирая на ваше мнение, если вы позволите... - Ментор и вправду не обращал внимания на реплики Ромки, его речь была спокойной, словно у робота. - Соитие с женщиной имеет сакральный смысл. Вы соединяетесь с божественным началом, чтобы зародить новую жизнь. Для обладания женщиной вы строите свои планы на будущее, трудитесь для ее блага, завоевываете для нее, деретесь за нее с другими. Рождаете свои мысли, подчиняясь исходящим от нее флюидам. Попробуйте осознать, руководствуясь изложенными положениями, ранее известные вам факты. Эдипов комплекс, например... Или свою полигамность...
Деление на ноль-таки произошло, и не раз. Роман слушал, уставившись в одну точку, как загипнотизированный.
- Вы боитесь своих женщин, боитесь быть не выбранными. А будучи выбранными - комплексуете, что не сможете найти лучше, чем та, которая вас сейчас обуздала. И это замкнутый круг. Она манипулирует вами, повинуясь своему подсознанию. Оно ведь имеет божественное происхождение и женщине совсем не нужно задумываться. Все идет у нее изнутри. Для нее существует только две позиции - хочу или не хочу. Если хочу - нужен мужчина, который принесет ей то, что она хочет. И чем более она хороша - тем больше у нее таких рабов. Вы постоянно испытываете чувство вины по отношению к своей богине и это один из главных ее неосознанных рычагов. В комплекте с боязнью ее потерять - это страшное оружие.
Роман встряхнул головой и вышел из анабиоза. Что-то в этом всем есть. Он быстро прикинул сказанное на взаимоотношения своих отца и матери. И не нашел ни единого противоречия.
- Мрачноватую вы картинку нарисовали...
- Она была бы радужной, если бы вы давали своим женщинам правильное воспитание. Она бы двигала вас вперед, как и было задумано Богом. Но ваше общество избаловало своих самок. Они остаются детьми всю жизнь. Только хочу и не хочу. Ограничителем выступают лишь ее личностные качества, основными из которых являются генетические, по-просту - внешность. По-крайней мере - на начальном этапе вашего совместного танца. Так вот, Роман, мы предлагаем вам пройти программу триста шестьдесят пять. Вы правы - это ровно год. Каждый день вы будете обладать новой очень-очень хорошей женщиной...
- У вас тут, что - галактические бордель? - Роман расхохотался от такого оборота сюжета.
- Обладание женщиной за деньги - чистой воды фрустрация. Вы просто обманываете сами себя. Нет, здесь другое. Каждая из этих женщин, что начнут приходить к вам день за днем в течение года - будут искренне хотеть с вами соединиться.
- Они и так хотят со мной соединиться... - Роман вытянул ноги и смачно отхлебнул абсента.
- Да, ваш статус это предполагает. Особенно в вашем возрасте. Но зачастую, это та же покупка, что и, как вы выразились, в борделе, только более завуалированная. Нет, уважаемый помощник Центуриона, в нашей программе женщины будут хотеть соединиться именно с вами, невзирая на ваш социальный статус, деньги, автомобиль и тому подобные павлиньи перья. Они будут желать вас, Роман Алексеевич, вас сущего. По-настоящему и искренне, вы сразу почувствуете, о чем я говорю. Правда, только на одну ночь.
Роман залпом втянул в себя абсент досуха. Почему, интересно, он не принимает форму шара, невесомость ведь.
- Заманчиво... Даже если все остальное, сказанное вами, все-таки ваш инопланетный бред - все равно заманчиво. Только какой вам толк доставлять мне такой шоколад?
- Ну, с одной стороны, мы хотим отблагодарить вас за нынешнюю, а главное - будущую лояльность. С другой стороны - эта программа вас сильно изменит психологически. Вы избавитесь от многих комплексов. И взглянете на мир совершенно другими глазами. Вы целый год не будете им служить, исполняя ритуальные танцы. Впервые останетесь наедине с собой, со своей самостью. Это свобода. И гораздо большая, чем вы можете себе вообразить. Потом скажете спасибо.
Инопланетный сводник вновь махнул рукой над своим ежом и колючки, начиная от корней, выдавили из себя оранжевый цвет, сменив его ярко-синим свечением.
- Ну, и о планах строительства. Подготовительный период - год. Расчистка территории, подготовка инфраструктуры для жизни строителей. Доставка всех материалов. Через год - у нас будет спринт. Всего два года - два завода. Три земных оборота вокруг вашего светила откроют для человечества новую эру...
Сергей Михайлович возлежал на шелковых подушках и переключал каналы первого вещательного спутника. Первые полчаса он любовался собой в новостях то здесь, то там, потом ему это надоело. Может фильмец какой посмотреть. Вставать за чипом с трехмерной киношкой было мегалень и Центурион нащупал на подлокотнике кнопку связи с охраной.
- Колюнь, смотрю вот... - он бросил взгляд на голографический экран, - ... Сто сорок пятый канал. Что за порнографию они гонят...
Показывали какое-то семейное ток-шоу, ведущий внимательно слушал стенания толстой дамы о нелегкой судьбе, сочувственно кивая ей головой.
- Пусть киношку задорную поставят. Ну, хоть "Двое на Марсе и луноход". Что ж за канитель на вечер глядя...
Через какую-то минуту, а может и меньше появилась заставка и приятная ведущая сообщила телезрителям о срочном изменении в программе вещания.
- По многочисленным просьбам наших телезрителей, поступающих на интерактивный опросник в настоящий момент, представляем вам чудесную комедию о приключениях двух друзей на красной планете...
Вот теперь порядок. Сергей Михайлович взял с левитирующего подноса сочный ломтик дынеклубники и с наслаждением сербнул губами сочную мякоть.
- Кристина! - позвал он. - Иди фильм смотреть.
В ответ раздалась звонкая тишина.
- Слышишь?
Жена молча уселась в кресло. В воздухе повисла неловкая пауза. Кажется, кина не будет…
- Что опять?..
- Ничего... Все хорошо... - она надула губки.
- Я вижу. Не хочешь, не говори. - Главный сделал попытку вникнуть в суть происходящего на экране. Сочная такая, объемная картинка.
- Где ты вчера был?..
- В Архангельске было рабочее совещание. Ты же знаешь...
- Откуда...
- Я тебе говорил.
- А-а-а...
- Котенок, ты же знаешь... Мне надо работать...
- Ты только своей работой и занимаешься. Я совсем одна...
Сергей Михайлович тяжело вздохнул и поставил на паузу. Кино капут.
- Почему одна? Солнце, ты не так плохо живешь...
- У тебя только деньги и власть на уме... Я потратила на тебя всю юность и молодость... Для чего в итоге? Думаешь, я не знаю про твою шлюшку из западного квартала?
- Какую ерунду ты говоришь...
- А для тебя все, что я говорю - ерунда... - Кристина закрыла лицо ладошками. Слезы темными кляксами принялись капать на ее зеленый халат.
Сергей Михайлович резко сел и начал раздраженно тереть бедра.
- Что ты хочешь?..
- Ты меня не любишь. Я вообще не понимаю, зачем тебе нужна...
- Ты моя жена... У нас с тобой дети... Ну, такой вечер хороший...
- Ты вчера был у этой потаскухи... - супруга ревела уже во весь голос.
- Да сколько ж можно клевать мой мозг!!! - Сергей Михайлович заорал во все горло, вскочил с дивана, споткнулся, больно ударившись большим пальцем правой ноги. - Я не могу с тобой разговаривать! Я имею право провести нормально вечер?! В конце концов - я главный в этой стране! Дай мне спокойствия!
- Вот! Ты думаешь только о себе! Когда я выходила за тебя замуж - никаким ты был не главным! Обычный начальник лаборатории в западном квартале... - она скулила, как маленький щенок.
- Все! Достала! Вкрай! - Центурион бросился в спальню, скинув на ходу домашнее кимоно тончайшего шелка, и принялся быстро одеваться.
- Вот и езжай к ней! Брось меня, детей! Я всегда знала про твою истинную личину!
Последнюю фразу он услышал уже в дверях. Да что ж это за жизнь такая. Он уж и не помнил, когда они не собачились. Для этой дуры - все блага. Что хочет, то и делает. Автомобиль меняет раз в месяц. Благотворительный бал в поддержку детей Африки? Пожалуйста! Родителей в Коста-Браву поселить? Никаких проблем! Второго ребенка - вот тебе второй ребенок!
Да, есть интрижка в западном квартале! Она меня понимает... Хотя, отлично я знаю, что по-настоящему ценит меня только Кристина. И вправду ведь, была со мной, когда я был никем... И ценила... А этой сучке из западного квартала, ясное дело, льстит мой статус и деньги. Все-таки, зря я так с женой. Но я ведь тоже живой... Устал... Вчера, и правда, был в Архангельске. Площадку под завод будем расчищать... Так там такой геморрой в брикетах. Рафинированный.
- Ромка! - Главный ерзал по заднему сиденью лимузина. - Срочная оперативка! Ты готов по нашей проблеме?
- Я в офисе, Сергей Михайлович. Готов отчитаться. - В голосе Романа не было ни грамма удивления. Главный любил свалить от жены в пятничный вечер в офис и первый помощник ждал как раз такого момента.
В центральной башне было пусто. Пятница... Центурион быстрым шагом прошел в совещательную и набрал вызов помощника. Тот появился, словно молодец из ларца, за два мгновенья, приложил палец к губам и кошачьим шагом подошел к главному. Пожал протянутую руку, оставив в ней небольшой овальный модулятор. Жестом показал, делай, как я и быстро приклеил такой же к своему горлу. Сергей Михайлович, выпучив глаза, проделал то же самое.
- Вот теперь порядок! - Ромка весело плюхнулся на свое место.
- Что это? - Главный подозрительно глядел на своего помощника.
- Это новейшая разработка нашей Академии Наук. Устройство модулирует звуковую волну так, что со стороны слышится абсолютно иной звуковой ряд. Что бы мы с вами сейчас ни говорили - подслушивающим будет слышно искреннее обсуждение расчистки площадки в Архангельске. Дешифровать невозможно. Ну, почти... Но я думаю, им это и в голову не придет.
- Нас слушают? Невозможно!
- Я в этом уверен. У меня есть основания.
- Какие?
- Веские. Да какая разница, лишним ведь все равно не будет, верно?
- Да, ты прав... Докладывай.
- У нас есть зацепка. Две недели назад наши научные бойцы совершили оч-ч-чень интересное открытие. Вкратце, ситуация следующая. Наши новые операционные системы, использующие модули Искусственного Интеллекта пришельцев, рождают внутри себя самую настоящую личность. Душа компьютера. И есть возможность вступать с этой личностью в контакт. Буквально, общаться, как мы с вами. А главное - можно заставить или спровоцировать ее на определенные действия внутри своего компьютера. Вы понимаете? В обход системы безопасности. Общение ведь с этой душой происходит вообще в другом мире и измерении. А все действия, которые будет делать эта компьютерная душонка - будут рассматриваться ее системой, как внутренние, а потому - совершенно легитимные.
- И что это нам даст? - Сергей Михайлович изо всех сил старался не потеряться в потоке околокомпьютерной информации.
- Точно такая же душа, судя по всему, существует и в центральном сервере на базе пришельцев. И у нас есть основания полагать, что они не подозревают о ее существовании. Это как бы побочный эффект свойств нашего физического мира. План прост - мы вступим с ней в контакт. Как - мы пока не знаем. Но есть наметки. И заставим ее проделать дыру в собственной системе безопасности. Когда нам это удастся - в один прекрасный момент откроем им там шторы на орбите и они подохнут от нашего солнышка. Вся их колония.
- Интересно... - Сергей Михайлович потер рукой щетину. - Но они ведь пришлют новых радихонов.
- Когда они там двинут кони, мы сымитируем естественное разрушение их станции. Пока они пришлют новых, пока выстроят свою базу заново - пройдет не один десяток лет. Им будет не до заводов. А мы поднапряжемся и научимся обороняться. Время у нас будет.
- Ты уверен, что душа инопланетного компьютера сможет нас понять?
- Я ни в чем не уверен, но иного ничего все равно нет. Наметка на решение задачи такая. Мы для начала научимся работать с аналогичной личностью в сердце нашего собственного компьютера. А уж она-то и будет договариваться с такой же инопланетной.
- Запутанно все... И я в этом слабо понимаю. Но твоя уверенность, Ромка, меня тешит. Сколько нужно времени?
- Год. - Роман не моргнул ни единым мускулом.
Сергей Михайлович заметил странные огоньки в глазах помощника, но решил не придавать им значения.
Сегодня была пятая. Первых четыре Ромка как-то не запомнил. Они были хороши. Каждая по своему и все разные. Нельзя сказать, что он совсем не знал женщин. Его пост был очень высоким и дамы всегда присутствовали в его жизни. Или в роли претенденток или в роли любовниц. Он считал себя вполне реализовавшимся мужчиной в этом плане.
Но первые четыре женщины из программы триста шестьдесят пять перевернули его представления о слабом поле, пусть он и не запомнил каждую в отдельности. Любая до этих норовила понравиться изо всех сил, играли какие-то роли и Ромке льстили их усилия ради него, любимого. Он, бывало, даже подтрунивал над их смешными попытками, доводил до слез и считал себя недосягаемым.
А эти, четыре, не стремились совершенно ни к чему конкретному. Это ощущалось во всем, в их движениях, в интонациях, даже в движении воздуха вокруг. Вначале милая беседа, Ромка позерствовал, умничал и пытался казаться циничным. Странное дело - пассажи, которые умиляли женщин раньше, в этот раз особого эффекта не производили. Но многие темы, которые искренне интересовали самого Ромку, находили живой отклик у этих новоявленных гейш. И это было не притворство. Пусть мнения их разнились между собой, и собственным Ромкиным, все равно дискуссии выходили живыми, первый помощник быстро терял свою индюшачность и наслаждался хорошим приятельским общением.
А потом был секс. Он был восхитителен. Девушки не стремились особо доставлять наслаждение только ему. Они отдавались страстно и с большим желанием. Роман даже придумал термин для описания такого явления. "Здоровый секс без выебонов". Нет, он был разнообразным и технических штуковин вполне хватало. Не было искусственности. И Роман готов был поклясться, что каждая хотела не занять место рядом, не денег и не галочки в своей женской истории, мол, у меня и такой экземпляр был. Нет, они хотели этого мужчину о двух руках и голове, хотели его запах, ощущать его кожу.
Это было непривычно. Роман долго смотрел в окно, когда ушла первая женщина. Потом целый день ждал от нее звонка или сообщения.
Но вечером пришла другая. Другая во всех отношениях, но она была не хуже. Грусть по первой отпустила, не успев развиться до чего-то более значимого и первый зам с удовольствием переключился на новую пассию.
А потом была третья и четвертая. Ему казалось, что он запомнил каждую по отдельности, но нет, они начали складываться в этакий собирательный женский образ. Будто какая-то одна, неведомая леди, обладала всеми чертами, посетивших его дам.
Ромка провел оперативку с отделом внешней разведки. Крайне важно было выяснить настроения на другом континенте. Там тоже не восхищались доминантой пришельцев. И вполне можно было объединить усилия. Разведданные подтверждали предположения и теперь необходимо было разработать стратегию контакта с американцами, чтобы исключить малейшую утечку информации по программе "Сердце". Одно неверное слово и шансов больше не будет. Вместо населения нашей страны на звезды будут смотреть люмогенерационные заводы. И не только нашей страны.
Завершив оперативку, Роман спустился на пятидесятый этаж, бахнуть кофейку. Уютный барчик был полон, но Романа всегда ждало лучшее место за столиком в углу. Напротив сидели три весьма миловидные барышни, которые тут же принялись строить ему глазки. Роман улыбнулся им по доброму и не подошел. Чему сам удивился. Девушки были не местные, не из башни и раньше Роман не упустил бы возможности завести новое знакомство. Но сегодня вечером была пятая, судя по статистике предыдущих - она будет лучше этих из барчика, и первый зам углубился в чтение информационного планшета. В академии он профанарил Макиавелли, и теперь решил восполнить пробел. Древняя-древняя книга "Государь" поражала своей актуальностью даже в наши дни.
Девушки удивленно-обиженно переглянулись и ушли из бара. Их исчезновения Роман даже не заметил.
Вечером, после душа, он налил большую чашку ароматного чая и принялся составлять график на завтрашний день.
Звонок в дверь раздался как раз в середине труда. Роман свернул планшет и поспешил в прихожую, изо всех сил заставляя себя не суетиться. Дверь бесшумно скользнула вверх и в хол вошла красивая девушка.
Ее стройная фигура была обтянута тончайшим бежевым плащом змеиной кожи, слегка приталенным, и это только усиливало ее очаровательность. Пшеничные густые волосы ниспадали до пояса, очерчивая лебединую шею и оттеняя живые голубые глаза. Она весело посмотрела на Ромку и подставила щеку для поцелуя. Паренек вдохнул тонкий аромат исходящий от ее кожи. Это были даже не духи, а просто аура, разносящаяся невидимыми молекулами во все стороны. Снимая с нее плащ, он ощутил упругие сильные плечи и сердце утроило свой, отнюдь не маленький до того, темп.
- Как зовут леди? - Рома улыбнулся гостье и своей непроизвольной реакции.
- Ольга... - голубоглазка показала прелестные ямочки на щеках.
- Проходи, Оленька. Я - Роман. Прости мой легкий беспорядок... Живу один... Поэтому безалаберно...
Она рассмеялась колокольчиковым смехом и прошла в комнату. Ромка задержался в коридоре, рассматривая ее пружинящую фигуру в мельчайших деталях. Стройные ноги ступали, словно ланьи, а ягодицы описывали небольшие восмерки ровно в той степени, чтобы не выглядеть скромно, но и не переходить грань, за которой начинается фарс.
- Вина хочешь? У меня есть отличное испанское...
- Ой, как здорово... Обожаю испанские вина. И еще - французские.
- А мне французские как-то не очень... - Первый зам наполнял бокалы, помимо воли поглядывая на гостью и любуясь ее красотой.
- Прикольная у тебя квартира. - Оля улыбнулась по-доброму и на душе стало очень тепло.
- Ты так считаешь?.. - Ромка плюхнулся рядом.
- Ага... - она сделала небольшой глоток вина, обхватив длинную ножку бокала пальчиками, - я дизайнер по образованию... Стены цвет меняют, да?
- Ага. Сам балдею... Какой поставить?
- Сейчас хороший, только добавь чуть-чуть розового... Да-да, вот так достаточно. Ты, Ром, чем занимаешься?
- Я... Э-э-э... На госслужбе, работаю в федеральной башне. - Ромка решил не распространяться о своей личности, мало ли...
- Надо же... Большой начальник, а тем не менее - человек хороший, - она положила свою теплую ладошку на руку Ромки и тот ощутил безумно приятные мурашки.
- Не такой уж я и хороший... - сердце танцевало танго, а мурашки принялись ему подпевать.
У девушки было явно хорошее образование, беседа текла легко и живо. Темы скакали от кино к литературе, даже затронули несколько политических тем и леди выказала здравые взвешенные суждения, не выходящие, однако, за рамки необходимой политкорректности. Что было с удовольствием отмечено первым помощником. Не хватало еще скрывать у себя диссидентку. Последним штрихом, вызвавшим буквально восхищение - было обсуждение трудов Макиавелли. Роман восхищенно посмотрел на гостью, та вдруг прервала свою фразу, не закончив, подалась к нему всем телом и вкус поцелуя закружил сознание будто в воронке. Тело девушки дрожало от желания, она обвила Ромкину шею и прошептала: " Я хочу тебя".
Антон Виленович все время нервно поправлял модулятор, норовя оторвать и спалить всю контору. Пришлось на него шикнуть. Тот обиженно умолк на секунду, опустив руки, потом продолжил.
- Мы провели ряд экспериментов с тестовой компьютерной системой, - мямлил он, - и выяснилось, что личность, генерируемая внутри, в процессе работы принимает непонятные, неконтролируемые формы. Нами разработан прибор, регистрирующий возмущение ноосферы, он интерпретирует образы, но там такая каша... Некоторые мы не можем даже представить в визуальном виде.
- Придется, видимо, милейший Антон Виленович, вспоминать римское право... - Роман беззвучно отстукивал по столешне какую-то латиноамериканскую мелодию. Настроение было чудесным.
- Я его всегда помню. А вы, Роман? - Академик поднял очки и весело посмотрел на своего бывшего ученика.
- Уважаемые, давайте не тратить мое время попусту. - Главный налил полстакана тонизирующей настойки. Какая прыткая эта коза из западного квартала. В мои-то годы.
- Простите, Сергей Михайлович. - Ромка резко выпрямился, будто по команде смирно. Он умел пустить пыль в глаза псевдовоенными замашками, зная, что Центуриону это очень нравится. - Продолжайте, Антон Виленович.
- Да. Так вот. Но картина меняется в момент выключения процессора. Импульсный поток... Другими словами, сигнал, который мы регистрируем в течение секунды после выключения, очень плотный. Но если его растянуть во времени в тысячи раз...
Глава Академии Наук двумя руками нажал на поверхность своего информационного планшета, словно пианист и на новеньком экране Сергея Михайловича появилась картинка.
Высокий молодой человек в маске, плотно закрывающей лицо, держал на вытянутых руках два коротких древних пистолета-пулемета и водил ими из стороны в сторону. Прямо перед ним была стекляная перегородка, за которой, подняв руки вверх, стояли двое в допотопных белых рубашках. Грабитель поднял один автомат вертикально и вниз посыпалась штукатурка от короткой очереди.
Антон Виленович поставил на паузу.
- Вот, уважаемые...
- Какое это время? - Сергей Михайлович так и не донес свое лекарство до рта, замер со стаканом в руке, как тостующий, и только поглядывал, то на старого профессора, то на своего помощника.
- Двадцатый век, похоже. Человек банк грабит. - Роман офигел не меньше патрона. - Это что, машина времени?
- Я не могу утверждать... Да и вряд ли кто-то возьмет на себя смелость быть в чем-то уверенным, - Академик победоносно смотрел на Ромку, - но мы предполагаем, что внутри выключающегося процессора генерируется виртуальный мир. И эта душа в нем проживает последнюю секунду. Правда, для нее там проходит целая жизнь.
- Афигеть. Хочу туда... - пробормотал Ромка.
- Так, кино хорошее, - овладел собой Сергей Михайлович, - и чем это может нам помочь?
- Для начала, мы вступим с этой личностью в контакт. - Антон Виленович развернул на весь экран план-график работ. - И установим предельное расстояние, на котором мы можем с ней взаимодействовать. Потом попробуем уравнять время. Чтобы можно было более-менее интерактивно с ним общаться. Ну, и будем выяснять принципы взаимодействия... Работы предстоит очень много. Необходимо дополнительное финансирование...
- Кто о чем, а голый о бане... - Ромка не преминул вставить свои пять копеек.
- Деньги выделим. Работайте. Отчет - лично мне каждые две недели. - Центурион глотнул-таки свою настойку и поморщился. - А как его зовут?
- Кого? - участники совещания синхронно повернули головы к главному.
- Да грабителя этого...
- Ну, мы пока не знаем... Между собой называем его Альфа. Он ведь первый... В этом роде... - Антон Виленович вывел на экран лицо без маски. - Вот такая у нас Альфа.
Двадцать пятая. Роман вполне освоился со своей ролью восточного шаха. Девушки перестали сливаться в один поток, как ни странно. Он начал помнить всех. Поначалу думал, что будет совсем наоборот…
Двадцать пятая была огненно рыжей. Ее белесая стать отливала в полумраке, словно фарфоровая. Ромка проводил рукой по гладкой коже, ощущал длинные спортивные мышцы и захлебывался от страсти. Девушка извивалась, будто змея, извивалась медленно-медленно, Роман никак не мог подстроиться. Но она буквально облекла его собой, как ватой и паренек совсем отключил сознание. Ее упругие уста одним поцелуем покрыли его губы, потом шею... Возникло ощущение, что леди чувствует биение какой-то таинственной волны внутри мужчины и управляет ей, сгоняя вниз, словно воду по ткани. Когда поцелуи перешли на грудь, стало жарко, как в Египте. Роман выгнулся помимо воли, мышцы напряглись, подобно углеродистой стали. Миг и ее губы оторвались от кожи. Жар сменился ознобом, но не успел Ромка открыть глаза, как жар появился снова, но уже ниже, описывая длинные дорожки по мышцам пресса. В пальцах ног зарезвились мурашки, перекинулись на стопу и Роман засучил ножками, как маленький. Начавшееся после, заставило бы любого кончить за десять секунд, но умелая любовница ощущала волну внутри своей мышки очень тонко, и в ровно в ту секунду, когда Ромка, закатив глаза был готов извергнуться, ловко сжимала его плоть, волна прокатывалась мимо, оставляя лишь розовый туман перед глазами. И итерация повторялась вновь и вновь... Кажется, Ромка стонал. А может быть, даже кричал. Змея оседлала его, выписывала кольца, норовя втянуть в себя, поглотить не только душу, но и тело.
Сколько времени длилась вакханалия, Ромка сказать не мог, но когда он отправился на кухню за кофе, уже брызжел рассвет, а стены сменили колор на легкую утреннюю лазурь.
Фея ушла через полчаса. Роман с удовольствием оставил бы ее еще, но они уходили все, лишь слегка улыбаясь на просьбы первого помощника.
Под проект " Сердце" выделили целый этаж в Академии Наук. Восемь лабораторий, десять испытательных стендов и всего пятьдесят человек. Катастрофически мало, но такое количество уже было на грани возможностей, иначе секретность невозможно сберечь. Официально программа занималась изучением новых способов беспроводной коммуникации, все сотрудники были тщательно проверены. Копались не только в их истории, но и в родословных, и в родословных родословных. Никто не имел право покидать территорию проекта, паганели жили при академии, а чтобы ничего не выглядело подозрительным - имитировали приезд ученых из дому, а вечером - отъезд домой. Модуляторы, изменяющие звуковой ряд, намертво закрепили на шеях работников. Стоило только предпринять попытку их снять, как на пульт начальника охраны проекта поступал сигнал. Это грозило отчислением. Каждый дорожил своим местом, мотивация персонала была построена на высочайшем уровне. Зарплата превышала стандартную в десяток раз, ученый рейтинг прибавил на такую величину, что и за десять лет работы над обычными проектами не заслужишь. Одним словом - сил и средств не жалели. И дело спорилось.
Теоретической базы не хватало, но, благодаря обширным экспериментам, удалось выяснить следующее. Личность внутри операционной системы возникала случайно, вследствие естественных аберраций. И функционировала по тем же законам, что и любая другая живая душа. Интересным моментом стал тот факт, что для взаимодействия с ней расстояние было некритичным. Подобрав модуляцию, можно было взаимодействовать с Альфой практически на любом расстоянии. Это позволило синхронизировать время, разгоняя объект и наблюдателя-приемник согласно уточненной теории Эйнштейна - Скотта. Попросту - подключаться к генерируемому виртуальной душонкой миру и наблюдать ее жизнь. Подобный эффект проявлялся в любой компьютерной системе, но там был хаос, не поддающийся расшифровке, ни в процессе работы, ни при имитации компьютерной смерти. И только одна система генерировала Альфу. Та, что была построена на базе ноутбука погибшей женщины-программиста. Почему - не понимал никто. Просто восприняли, как данность.
Альфа был тот еще парень. При каждой реинкарнации он начинал грабить банки. Не всегда банки, но неизменно грабить. А потом с кучей зеленых удалялся в какую-нибудь теплую страну, прожигать жизнь. Когда филки заканчивались - он начинал выстраивать новое ограбление.
Кто-то, из изучавших сорванца, выдвинул теорию, что подобный эффект, а именно жизнь после выключения, способен генерировать и человеческий мозг. Некоторые покрутили пальцем у виска. Впрочем, нашлись и адепты такой теории, желавшие поработать в данном направлении. Но человеческий ресурс был ограничен, и исследования перенесли на более счастливые времена. Все силы - на программу "Сердце".
По всему городу включалась подсветка. С большой высоты мегаполис можно было сравнить с прудом, покрытым кувшинками, или стеной, увитой лишайником. Стеблей башен было практически не видать, зато шляпы круглых, овальных, квадратных, ромбовидных и каких угодно иных форм, сплетались причудливыми узорами повсюду, куда хватало глаз. Группы зданий располагались кольцами, образуя двадцать поясов. За последним кругом, на юг, запад, север и восток отходили лучи промышленных трасс, ведущих к большим сотам заводов. На нулевых уровнях города кислород практически отсутствовал. Зелени в техногенном лабиринте не было уже с сотню лет, человечество поглощало планету, словно болезнь. Даже отъехав от мегаполиса на несколько сотен километров, вы сможете наблюдать только бетон, дороги, склады, производства, много меньшие городки и поселения. Никакой дикой природы. Лишь удалившись на значительное расстояние вглубь России, вы увидите первозданные леса и реки. И лишь до тех пор, пока сюда не пришли люмогенерационные заводы.
Ромка стал вдруг хозяином большого количества времени. Он и не предполагал, что на женщин раньше уходило столько драгоценного ресурса. Он долго не мог понять, где же терялись эти минуты, складывающиеся в часы. Потом понял - дело в мыслях. Мысли освободились сами собой и мозг принялся искать новую забаву. За Макиавелли вслед пошел курс психологии, потом все философы один за другим, начиная с двадцатого века. Ромка читал взахлеб, делал отметки, перечитывал, думал. Знакомые удивлялись переменам, происходившим в молодом человеке. Он разом стал выглядеть старше, не из-за внешнего старения, нет, просто взгляд стал более задумчивым, перестал прыгать, расправились плечи, а в походке и осанке появилась вальяжность.
Странное дело, женщины тянулись к нему все больше, он замечал их взгляды в кафе и на светских мероприятиях. Независимость Ромки привлекала леди, им хотелось зацепить его и обратить на себя внимание. Он мило болтал, шутил, но оставался недосягаемым. Зачем, если вечером придет следующая нимфа и сделает его на частицу мудрее, спокойнее и счастливее.
Город внизу манил огнями, но первый помощник решил еще полчаса покружить и послушать музыку. Мощный движок астон мартина вполне вытягивал на недокументированную вертолетную высоту, правда скорость была небольшой, но это сейчас и не требовалось. Ритм хорошей мелодии отдавал вибрацией внутри, приятная дрожь расслабляла и успокаивала.
Проект "Сердце" шел очень хорошо. Его, наверное, можно было бы завершить и раньше, но Ромка не хотел отказываться от своей шоколадки. Год, так год - ни секундой меньше.
Информации было собрано вполне достаточно и следующим вопросом на повестке дня было вступление с Альфой в непосредственный контакт. Вербовка, как говорил Антон Виленович. Планировалось сообщить Альфе о его истинной природе – что бы он про себя не надумывал - и внести небольшой код, дабы при следующей реинкарнации он ничего не забывал и принялся накапливать знания дальше.
Инопланетные царьки на орбите, судя по всему, не подозревали ни цента. Первый помощник и не мечтал, что удастся сохранить секретность, но, тьфу-тьфу, пока проносило.
Следующий этап был крайне сложным. Запустить по дальней орбите вокруг солнца две станции. Одну с Альфой, другую с оператором. Чтобы разнести их скорости и хоть как-то уравнять время. По расчетам можно добиться соотношения - один день Альфы к десяти дням в научном центре на Земле и один к одному на станциях. Вполне можно работать. Еще нужен спутник на околоземную орбиту для связи. Специальный блок "Око" уже собрали, используя одноименную древнюю разработку. В двадцать первом веке использовали "Око", как часть глобальной системы противоракетной обороны. Применялся уникальный принцип шифрования сигнала, кодируемого сквозь кривизну пространства-времени - ключ невозможно воссоздать даже теоретически.
Осталось только объяснить пришельцам такую космическую активность. Межпланетные полеты и исследования человечество вело и до. Но все они были согласованы с кураторами, укладывались в рамки целенаправленных программ, и с бухты-барахты запустить что-нибудь на околоземную орбиту, не говоря уже о дальнем космосе, было невозможно.
Над этой задачей Ромка и ломал лобную кость. В принципе, рабочая версия была. Изучение Сатурна уже было в утвержденных планах. Беспилотными роботизированными аппаратами. Но нужно, ведь, отправить человека. Ромка боялся, что возникнут подозрения. Начнут копать - раскопают, а этого допустить нельзя ни в коем случае.
Время летело незаметно. Ничего радикально нового в голову не приходило и первый помощник отправился домой. Сегодня сороковая, интересно, какая она будет.
Сергею Михайловичу ехать домой не хотелось вовсе. Жена приготовила ужин, напомнила днем и пропустить такое рандеву было равносильно добровольному обливанию головы серное кислотой. Главный вздохнул и нажал кнопку вызова лифта.
Буду молчать на все провокации. Что бы она ни говорила.
Жена в вечернем платье была хороша. Центурион с любовью глядел на свою половину и начинал радоваться решению все-таки приехать.
Играла легкая музыка, детей не было. Ароматные благовония дополняли романтичную атмосферу. Давно вот так не сидели, вдвоем... Время черствит, что ли...
Морепродукты в китайском соусе вышли великолепно, Сергей Михайлович с упоением вгрызался в душистую мякоть осьминога и запивал большими глотками португальской мадеры. Ну и что, исключительными манерами и вкусом он никогда не отличался. И никогда по этому поводу не комплексовал.
- Как прошел день, дорогой? - Кристина ела изящно, как и все остальное, что делала.
- Хорошо. В целом. Служба контроля доложила о возможных волнениях в южном квартале... Не понимаю, чего им не хватает... Так не хочется принимать жесткие меры...
- Там ведь Черенков у руля? - Жена владела кадровыми вопросами лучше мужа.
- Кажется да... А что?
- Рыба гниет с головы.
- Петька нормальный парень. Он пять лет западным кварталом руководил. И вывел прирост производства в два процента. И ни грамма лишней люмы. Так что, дело не в Черенкове.
- Дело всегда в руководителе. Я не знаю, что там с люмой-шмумой, я общалась недавно с женой Петра Васильевича. И я, в принципе, понимаю, почему возможны проблемы в южном квартале.
- И что она тебе нарассказывала?
- Он собирается бросить семью. Ты считаешь, так может поступить современный развитый мужчина?
- Так он поступить не должен, я не спорю... Но ты же ее видела? В ней полтора центнера весу. Когда в комнату входит - по ушам бьет уплотнением воздуха.
- А ничего, что она Черенкову троих детей родила? Значит, когда была молодая и красивая - была нужна. А как использовал - можно в утиль?
- Ну, зачем же сразу в утиль? Он же не отказывается ее обеспечивать там... Ну, я не знаю... он не старый еще мужчина, заслуженный работник. Ну, поживет отдельно, что ж здесь смертельного...
- Вот. Я всегда знала, что вы все одинаковые. Меня ты тоже потом бросишь?..
- Ну, что ты рыбка... Я же тебя люблю... И я не Черенков.
- Ты не Черенков, но ты его оправдываешь.
- Это еще ни о чем не говорит...
Остаток ужина прошел в полном молчании.
" Уважаемый Роман Алексеевич, сообщаю вам о новых данных, полученных в ходе проекта "Сердце". Как и предполагалось ранее, нами проведены все подготовительные операции. Беспилотный автоматический аппарат Сатурн-Гравити 25 был снят с орбиты Сатурна, под видом срочного ремонта. Взамен, на внешнюю орбитальную траекторию Солнечной Системы был выведен автоматический зонд с Альфой на борту, а также пилотируемая станция с оператором. Система "Око" выведена на околоземную орбиту и ориентирована. Нам удалось выйти на расчетный режим и добиться временнОго соотношения объектов с базой "Земля" один к десяти. Аппарат Сатурн Гравити 25 предъявлен кураторам с соответствующими повреждениями. Старт приемо-передатчика был проведен со всеми предусмотренными мерами секретности и я могу вам гарантировать, что на данный момент никаких утечек информации по проекту "Сердце" не существует. Жду вашей санкции на вступление в контакт с Альфой.
С уважением,
Антон Виленович, глава РАН"
Ромка перечитал сообщение четыре раза, бросил долгий взгляд в окно. Солнце светило для него. Сейчас он это знал точно. Зажмурился и, не глядя на экран планшета, кончиками пальцев, набрал слово "ПОЕХАЛИ". Энтер.
Ментор молча любовался голубым топазом снега внизу. Дикобраз на центральном пульте не горел вовсе, практически вся объемная подсветка была притушена тоже.
Люма - это жизнь. Не только основная субстанция для получения энергии. Не только основа для создания всех конструкционных материалов. Главное - когда концентрация люмы достигнет пяти процентов в средах этой планетки, мы сможем перестать бояться солнечных лучей и прятаться. Спустимся с орбиты, сможем обитать на поверхности.
Путь был долог. Четыре тысячи земных лет. По кирпичикам объединяли этих обезьян. Учили жить и работать. Помирили между собой. Дали науку и технологии.
Взамен - заберем половину территорий. Вторая - сама собой очищается от люмы. Сибирь, Центральная Африка и Латинская Америка. Выжившим обезьянкам как раз хватит.
Еще каких-нибудь десять лет и колония "Звезда" будет рапортовать в Высший Совет о завершении миссии.
По центральному пульту пробежал оранжевый огонек. Ментор оттолкнулся от окна и мягко подкатился к экрану.
- Командор, разрешите с докладом?..
- Приходить не нужно, Лик. Я тебя внимательно слушаю.
- Наш аналитический центр сообщает о странной научной активности обезьян.
- Что они подразумевают?
- Люди ведут два проекта. Один - связан с изучением новых методов беспроводных коммуникаций, с использованием свойств пространства-времени. Нами санкционированный проект. Второй - замена сломанного беспилотного аппарата, изучающего Сатурн. Тоже санкционированный проект. Странность в том, что этими двумя проблемами занимается одна и та же, довольно небольшая группа ученых. Хотя проекты - абсолютно разные и не связаны между собой.
- Может, им банально не хватает человеческого ресурса?
- Всегда хватало. Работы несложные, научных сотрудников, способных вести такие исследования, у них валом. Что-то здесь не то, люмой чувствую... И самая подозрительная деталь - они модулируют связь "Оком". Этому есть разумное объяснение, "Око" тоже использует изменение вектора утекания пространства. Говорят, что изучают его выходную модуляцию. Но все вместе - как-то странно выглядит.
- Хорошо. Усильте аналитическую работу. Сделайте упор на агентурные сведения. Я считаю, что не стоит переоценивать умственные способности полуобезьян. Но осторожность не повредит. Докладывайте мне каждые две недели. Но я не думаю, что там что-то серьезное.
- Будет сделано, командор. - Экран отключился и ментор снова подкатился к своей любимой панораме. Долго смотрел в одну точку, потом тряхнул большой головой. Да нет, обезьянки глупы. Какого подвоха от них ждать...
Сегодня сотая. Какое число красивое. Древнее, не менее древнее, чем единица.
Ромка никогда не был символистом. Но сегодняшняя цифра его впечатлила. Сотая женщина в жизни. Мог ли он мечтать. Отпраздновать что ли... Но такими подробностями своей увлекательной судьбы он ни с кем не делился. С одной стороны - не хотелось афишировать какие-либо договоренности с пришельцами. Даже если никаких особых договоренностей и нет. С другой стороны - а чем делиться? Хвастовство такого рода вдруг представилось Ромке каким-то мелким ребячеством, допустимым для молодого армейского юриста, но никак не для серьезного государственного мужа. И так ведь предполагается, что все должно быть в порядке с данным вопросом.
Вот и идея отпраздновать, показалась первому помощнику такой же мелкой и недостойной. С сотой и выпьем вина, держа в уме повод.
Роман выполнил поворот совсем без былого лихачества. Тяжелый автомобиль повернулся, как на блюдечке, без крена. Какие перемены... Раньше гравитационный блок ремонтировали раз в месяц. Подвеска не выдерживала агрессивного Ромкиного вождения и блок срывало с опор. Сейчас Роман поймал себя на мысли, что давно не гонял, не крутил спиралей. Да и правила дорожного движения перестал нарушать вовсе. Спокойная езда вкупе с музыкой навевала размышления, это нравилось молодому заму все больше.
Вот и сейчас, мысли роились, цеплялись одна за другую концами, а иногда и без всяких концов, какими-то неуловимыми ассоциациями. Так прав был тогда инопланетный ментор или нет?
Раньше, когда Ромка учился в своей юридической бурсе, для того, чтобы женщина понравилась - она просто должна была быть. Ну, с минимальными корреляциями на нижнюю планку внешности. С течением жизни они все улучшались. Но концепция общения не менялась. Если дама была хоть более-менее хороша собой, паренек принимался исполнять суслика, как он это называл. Процесс прыжков на задних лапках вокруг самки человеческого рода выполнялся неизменно и столько, сколько хотелось главному призу, а как иначе?..
И все отношения с женщинами почему-то строились именно так. Танец и угождение.
После, когда Ромка занял высокий пост, количество женщин вокруг резко выросло. Резко выросло и их качество. Изменился ли процесс? С теми, перед кем суслика исполнять было не нужно, стало как-то неинтересно, даже на одну ночь. Суслик продолжал присутствовать в жизни. Правда, он возмужал, лапки окрепли, шерстка залоснилась и танец стал более изощренным.
Теперь, по прошествии трех месяцев программы триста шестьдесят пять, Роман вспоминал себя с удивлением.
Какие цели он преследовал? Секс? Наверное - да... Но не только. Хотелось понравиться? Запомниться? Чтобы думала только о нем? И суслик прыгал, прыгал, прыгал...
И те из них, перед кем мыша пританцовывала особенно рьяно, обращали грызуна в оружие управления. С каждым па танца Ромка все больше терял контроль, отдаваясь во власть новой владелицы.
Он запутывался в лапках и падал к ногам прекрасной и восхитительной змеи. Потом, когда укусы зарастали - вечная итерация жизни продолжалась.
И вот, три месяца, как суслик спал в своей норе. И Ромке это нравилось. Ему нравилось неожиданное ощущение власти, появившееся над женщинами. Не теми, что приходили к нему вечерами. Другими, из дневной жизни.
Он переигрывал их во всех вопросах. Живой ум и динамичная натура не оставляли оппоненткам ни единого шанса. Их главное оружие больше не действовало. Не действовали кокетливые взгляды. Открытые плечи и красивые ножки вызывали эстетическое восхищение, но и только. Ромка под них больше не подстраивался, не менял решений под действием женских чар. Не следил за их настроением, не пытался предугадать желания. Просто гнул свою линию. А поскольку область для изгиба прямой была связанна исключительно с профессиональной деятельностью и дружеским общением - прогресс был на лицо.
Роман начал менять систему. Он упорядочивал вертикаль власти патрона. Тонко подавал нужные кадровые перестановки, убирал женщин со всех более-менее ответственных постов. Убирал мужчин, чересчур зависящих от мнения своих жен. Исключал фрустрирующих бабников, которые гонялись за любой юбкой в тщетной надежде что-то доказать то ли себе, то ли дамам, то ли всему свету.
Мы тут выстроим четвертый рим, нах.
- Докладываю. Альфа завербован. Сейчас его станция подторможена, чтобы время у него быстрей текло. Пусть осмысляет. При следующем цикле включения-выключения он будет все помнить и мы продолжим эксперименты. Будем учиться вступать при помощи Альфы в контакт с другими виртуальными личностями.
- Молодец, Ромка. - Главный пребывал в исключительно хорошем расположении духа.
- Как любит повторять Альфа - служу советскому союзу.
- А что это значит?
- Речевка какая-то...
Роман помолчал. Горькая пилюля тоже есть.
- Сергей Михайлович, мне кажется, пришельцы что-то заподозрили.
Центурион замер и Ромка увидел, как забегали его испуганные глазки.
- Ты точно уверен?
- Они агентурно общаются с подставой, которая мотается домой вместо основных сотрудников.
- И что это означает?
- Судя по всему - заинтересовались нашей научной активностью. Но тот факт, что они агентурят по подставе, говорит - нифига толком они не знают. Усилим меры предосторожности... Пронесет, мы фартовые.
Главный неуверенно хмыкнул. Не хватало еще пирогов...
- Рома... - неожиданно сказал патрон. - Черенкова будем снимать.
Первый зам медленно поднял голову и долго-долго смотрел на Сергея Михайловича. Тот не выдержал, опустил глаза.
- Не спорь... Так нужно... - пробормотал Центурион еще более неуверенно.
- Кому нужно?
- Есть решения, которые принимаются с высоты опыта... Ты таким опытом еще не обладаешь... Пойми...
Рома неотрывно следил за шефом.
- Я не буду ничего понимать. Без Черенкова я вести "Сердце" не буду. Захотите и меня уволить - пожалуйста. Без меня "Сердце" не забьется. И вы это знаете.
Главный попытался суматошно возразить, но Ромка перебил его совсем не по-уставному.
- Сергей Михайлович, я вас очень уважаю, но мнения не изменю. Разрешите идти?
Центурион щенячьими глазами поглядел на сгорбившуюся Ромкину фигуру и махнул рукой:
- Да иди... Чего уж там... Работай... И меры предосторожности усиль.
- Есть. - Зам щелкнул своими модельными туфлями и мягко прикрыл дверь.
Она унесла сознание сразу, с первого поцелуя. Ощущения начались с точки касания влажных губ, а потом стремительно принялись развиваться в сторону горнолыжного слалома, когда бедный дух мечется по своей клетке, из-под груди уходя в пятки через живот, увлекая за собой все подряд. Шаровая молния согрела бедра и Ромка бился вокруг этой сладкой энергии. Она рвалась через его чресла, пульсировала в каком-то рваном и непонятном ритме, но увлекательном, настолько завораживающем, что казалось, останови этот танец и непременно умрешь. В те мгновения, когда ритм останавливался, сердце замирало тоже, пропускало такты, дыхание прерывалось, но танец увлекал вновь и жизнь возвращалась.
Сколько времени он любил ее, Роман не знал. Наверное - всю ночь. Потому, что когда он гладил ее спящую рядом - за окном только-только принялась загораться малиновая полоска зари.
Ромка пробегал ладонью по ее шелковистой коже, едва касаясь, не касаясь даже, а на том микронном расстоянии, когда ощущаешь разряды между плотью, но само тело еще не ощущаешь. От нее шла лучистая энергия. И она была такой доброй и чистой, что хотелось водить вот так над ней пальцами, заряжаясь, запоминая. Хотелось, чтобы память сохранила эти счастливые секунды, как эталон, чтобы потом, когда спросят, был ли ты когда-нибудь счастлив, можно было вспомнить именно эти искры и улыбнуться. И в такой улыбке непременно будет ответ. И никто даже не усомнится.
Неожиданно Ромке пришла мысль, а что же потом? Каким волшебным образом эти чужаки заставили бескорыстно приходить такое количество женщин, за каждую из которых Ромка отдал бы полжизни? Даже не это важно. Вот уже двухсотая. А что будет потом? Сможет ли он без этого сладкого наркотика? Ведь суслик при смерти. Танцевать некому…
Неожиданно родился большой похуй. С надписью во всю грудь - Не Это Главное. Такой простой мысли хватило, чтобы тут же уснуть беззаботным сном младенца.
Из записи в разбитом информационном планшете, найденном в центре Москвы через год после ядерной атаки Объединенных Стран Ислама:
" Они подохли. Как вампиры в своих ячейках, под лучами НАШЕГО солнца. Их сгубила собственная гордыня. Нельзя недооценивать разум твоего раба. Потому, что тот факт, что он твой раб - больше ни о чем не говорит. Его разум может оказаться равным. А может и превосходить своего господина. А наказание за гордыню - смерть.
Завтра мы поднимемся на их станцию и придадим этому мыльному пузырю вид техногенной катастрофы. Я счастлив сорвать этот чертов модулятор с горла. Писать сейчас то, что я думаю. Я не буду больше прятаться.
Мы хозяева на своей планете и никто нам не указ. Мы сможем самостоятельно достичь гармонии, мира и любви..."
* * * * * * * * * *