Говорят, что мы всегда приходим вовремя. Не знаю, мне так не кажется. Я, по-моему, всегда опаздываю.
Тело лежало в ванной. Кровь уже смешалась с водой, и очертания ее фигуры не были видны из-за красной мути. Голова ее была запрокинута, глаза закрыты, и одна рука свешивалась над бортиком, все еще роняя капли крови на ковер, где растеклось большое пятно. Она была мертва.
Выглядела она моложе, чем на самом деле. Прожила она лет двадцать пять, а душа осталась на уровне семнадцати - двадцатилетней. Светлая, зло почти не коснулось ее, и ждало бы ее прекрасное посмертие, но… она покончила с собой.
Она смотрела на меня со страхом, смешанным с надеждой. Я заметила, что на собственное тело она старается не глядеть. И зачем же ты это сделала?
Я, ничего не говоря, подошла к ней поближе. Уселась на край ванной – меня уже давно не волновали кровавые картины. Я надеялась, что уходить из этой комнаты быстро мне не придется.
Итак… Ее зовут Катя. Ей было двадцать пять, и она не видела смысла в жизни. Скучная работа, однообразные и предсказуемые романы, удовольствия, не выходящее за рамки обыденного. Она разучилась видеть в жизни свет, и помочь ей было гораздо сложнее, чем какой-нибудь девочке, наглотавшейся таблеток, решив, что мальчик, в которого она влюблена, к ней равнодушен.
- Ну привет, Катя. – Наконец сказала я, когда молчание стало для нее невыносимым. Я знала, что это жестоко, но если мне не удастся ее спасти, ее ждет гораздо худшее. Принцип меньшего зла. Когда-то я думала, что он не имеет к нам никакого отношения…
Она молчала. Ей было сейчас очень страшно. Решив умереть, она поборола подсознательное табу, которое во многих из нас сформировано религией. Я думаю, она даже надеялась, что после смерти ничего нет. А теперь она поняла, что ошибалась, да и я очень соответствовала распространенному религиозному образу. Я внутренне усмехнулась. Пока не стоит ее разубеждать.
- Откуда вы знаете мое имя? – наконец спросила она. Не самый логичный вопрос, конечно, но и то хорошо.
Я не ответила. Продолжила:
- Меня зовут Анита. Я пришла, чтобы отвести тебя в то посмертие, которое ты заслужила. – Вообще-то все гораздо сложнее, но это невозможно объяснить словами.
Ей было страшно.
- Как ты думаешь, что тебя ждет?
- Н…ничего хорошего? – полувопросительно-полуутвердительно сказала она.
- Как ты думаешь, почему религия осуждает самоубийство?
- Я… я не верила. А что, это все правда? И Бог – есть? Если вы – ангел, то и… я... не хотела… - она не выдержала. Я себя просто ненавидела, но что было еще делать?
- Каждому человеку дается несколько жизней, проживая которые он учится, совершенствуется, и, наконец, выходит на новую ступень существования. А потом понимает, что перед ним бесконечная лестница, и движение вверх есть движение к Богу. Но тебе не обязательно пытаться это осознать сейчас. Земная жизнь – лишь начало. Но отказываясь от нее, ты отказываешься от самой возможности взойти на эту лестницу, разве не так?
- Я… я просто хотела прекратить. Мне все так надоело,… почему же земная жизнь так скучна и предсказуема?
- А это уже зависит от тебя. Каждый решает те задачи, которые у него получаются хуже всего, разве не так? Ну да ладно. Поверь мне, Катя, жизнь гораздо лучше, чем ты думаешь. Ты просто должна взглянуть на нее с другой стороны.
- Я знаю… опять одно и тоже, как все двадцать пять лет. Если самое главное начинается после смерти, то почему мне нельзя просто уйти?
- Потому что ты не готова встать на следующую ступень. Сам факт того, что ты задаешь мне этот вопрос, доказывает это. Лучшее, что может тебя ждать – это перерождение, снова повторение, ничуть не выше и ничуть не сложнее. Самоубийство всегда бросает резко назад.
- Опять?
- Вместо, допустим, одной оставшейся жизни, тебя ждет пять. Как в школе заставляют делать работу над ошибками – за каждое неправильное слово – упражнение…
- Я не хочу! Я могу просто исчезнуть? Перестать быть. Не нужно мне это совершенство, о котором вы говорите…
- Ты этого не хочешь, на самом деле. Тем более, что нет. Нельзя. Творец позволил своим детям многое, но разрушение души никогда не происходит. Так что у тебя выход: либо пойти на перерождение, либо…
Она с надеждой посмотрела на меня. Кажется, все не так плохо.
- Я могу воскресить тебя. Ты доживешь эту жизнь, пытаясь не убегать от задачи, а найти ответ. Я не дам тебе смысл жизни: он для каждого свой, и главное – понять его. Тебе будет тяжело, опять захочется покончить с собой… И второй раз тебе я уже не смогу помочь. Но если ты успеешь до своей Настоящей смерти найти ответ, следующая жизнь будет другой.
- Как она может быть другой? Все то же самое…
- поверь мне. Будет. Только самоубийство так просто не проходит тебе придется чем-то заплатить.
- В смысле?
- Станет еще тяжелее. Но если ты справишься…
- Ладно. Я согласна. Альтернатив нет?
- Ну, ты можешь отправиться в ад, как мы его называем. В рай тебя не пустят.
Она дернулась.
- Я согласна. Помогите мне, пожалуйста.
Я вздохнула. Я-то знала, чем ей придется заплатить. Но альтернатив действительно не было. Так есть хоть маленькая надежда.
Кровь исчезала с ковра и из воды, багровые подтеки на стенах и одежде Кати пропадали. Еще чуть-чуть – и она откроет глаза. Я исчезла.
Жить Кате оставалось два дня. Послезавтра она попадет в аварию, окажется в больнице и к вечеру умрет. Изменить это никто не в силах. Успеет ли она до этого времени найти ответ на свой вопрос, если не смогла сделать этого в течение двадцати пяти лет? Не знаю. Скорее всего, нет. И ее действительно скорее всего ждет перерождение на той же ступени, тот же вопрос, те же мечты о самоубийстве… И так может продолжаться до бесконечности. Но пока остаются еще два дня, есть надежда.