Как, ты говоришь, тебя зовут, девочка? Анита. Да, интересно, интересно… не слишком редкое имя, конечно, но все равно – совпадение. Маленький привет из прошлого. Думаешь, сумасшедшая старуха сама с собой разговаривает? Совсем рехнулась, на кладбище пора? Да, наверное, пора. На кладбище…
Да, ее вроде бы звали Анитой. Когда же это было? Дай вспомнить. А, лет шестьдесят назад, когда тебя еще на свете не было. Я тогда не такая было, что, впрочем, не удивительно. Старухи любят приукрашивать то, какими красивыми они были в молодости. С нами обычно никто не спорит – хоть какое-то утешение. Но красота не важна, поверь,… а что вам, все равно бессмысленно…
О чем там я? А да, ее звали Анитой… или Аней? Или Анжелой? Надо же… все расплывается,… а когда-то я была уверена, что никогда не забуду, как ее звали.
Ты предлагаешь мне рассказать? Тебе же не интересно, что тебе старуха – посидела, исполнила свой долг перед обществом – и бегом, на танцы… не спорь, я сама такая было. Это нормально для молодых…
Какой же она была? Черты не держатся в памяти. Меня считали когда-то красивой. Но по сравнению с ней я была дурнушкой;… я не знала, кто она, откуда взялась здесь и что делает,… она приходила, мы разговаривали,… ей было, дай вспомнить, да, пятнадцать. Молодая девушка со старыми глазами. Я только сейчас это вспомнила – старые глаза.
Это было не то время, что сейчас. Живем мы конечно, не ахти, но порядок худо-бедно навели. Это было после взрыва в Мадриде. Да, Страшное лето.
Паникеры трубили в свои рога, по телевизору все время твердили, что третьей мировой войны не будет,… а мы скинулись городом на бомбоубежище. Хотя нет, это потом было. Тогда только взорвали Мадрид.
Жили, как и жили. Жили и под угрозой ядерной войны, и при пандемии атипичного гриппа. А что, жить-то надо было. Никто особенно не менял ничего, все шло, как раньше. Знаешь, девочка, прости, я не могу назвать тебя Анитой;… люди не воспринимают слишком плохое. Какая-то защитная система.
Я ходила в школу. Мне было тринадцать, и мир казался большим и хорошим. А потом умерли мои родители.
Сейчас я спокойна. Я прожила достаточно, мы с ними увидимся. Нет, я не верю, я знаю. Мне Анита сказала. Нет.
Я тогда держалась на инерции прошлой жизни. Что-то в самом нутре исчезло, что-то очень важное. Но внешне этого заметно не было. Я легко улыбалась.
Она появилась вечером. Мы встретились в кино. Или в театре? Нет, я в тринадцать в театр не ходила. Тринадцать,… а тебе сколько? Нет, еще моложе. Да.
Дай попить… спасибо, совсем охрипла. Говорить тяжело, нет-нет, я хочу рассказать. Я скоро умру, а память о ней должна остаться,… хотя, наверное, было еще много людей.
Она появилась неожиданно. Мой взгляд остановился на ней. Она была очень красива. Но не по-человечески. Слишком совершенна. Она стояла в проходе и смотрела мне в лицо. Это я хорошо помню – ее пронзительный, и светлый взгляд. Ты знаешь, хотя сейчас я ослепла, мне кажется, я все еще вижу иногда этот взгляд. Сейчас, например. Нет,… это как состояние.
Я как будто выплыла из помутнения. Робот, который заменил меня, под покровом которого я медленно умирала, он исчез. Первое, что я почувствовала, была вернувшаяся и усилившаяся боль. Не прячься от боли, девочка. Какое-то количество ты вытерпеть просто обязана. А когда прячешься, она приходит внезапно и все сразу. А это не так легко пережить.
Боль. Я помню ее взгляд. Мне казалось, что уцепилась за него, как за нить, и медленно выкарабкалась. Как… светлая струна, что ли.
Она исчезла. Тогда я думала, что мне все показалось. Странная девушка – я не могла вспомнить черт ее лица. А она была?
Я пошла домой. У меня были взрослые брат и сестра, я не пропадала. Да. Бывало и такое. Они меня не трогали, решив, что лучше ей одной переживать горе. Они забыли, что так лучше взрослым, да и то не всем. Я была обычной девочкой.
Я встретила ее снова после школы. Мы познакомились. Она выглядела меня года на два-три старше. Веселая, обычная девушка. Мы как-то быстро подружились. Помню, гуляли до вечера, разговаривали. О чем? О… о чем? Я не помню…
Я пришла домой почти счастливая. Это был первый день за полгода, когда я чувствовала себя счастливой.
На следующий день я опять искала ее глазами. Ее не было.
Месяц ее не было, и я уже начала сомневаться, существовала ли она вообще. Знаешь, бывают такие люди – вы проводите вместе весь день, а потом они исчезают навсегда.
Я не знаю, кем она была, и что она делала в нашем городе. Как бы там не было, она вывела меня из того забытья. Мне было плохо, тяжело и больно. Я вытерпела. Мне чудилась ее улыбка в лицах прохожих.
И история должна была кончиться. Девушка пропала, сон кончился, жизнь началась. Так и было… сколько? Десять лет.
Я потом однажды, я училась в аспирантуре, я встретила на улице девушку,… я сразу ее узнала. Она абсолютно не изменилась. Те же пятнадцать-шестнадцать, те же старые глаза. Она не стала изображать, что не знает меня. Наверное, понимала, что я уверена…
Дверь небольшого, но очень уютного кафе в стиле «первые годы двадцать первого» открылась. Бармен заинтересовано поднял голову, оторвавшись от процесса протирания хрустальных бокалов. Немногочисленные клиенты оглянулись, и, увидев нас с Катей, опять вернулись к еде.
Она казалась совсем не удивленной. Я думала, начнутся вопросы – кто я, откуда, почему не изменилась за десять лет. А что с того, что я предпочитаю являться такой? Ностальгия. Похоже, Алекс прав. Я переросла свой настоящий возраст.
Кем она меня считала? А что? Как обычно, исчезну после содержательного разговора. Как она меня запомнила? Я- то помнила все, но я – не человек.
Я казалась себе совсем старой. Мне шестнадцать? Мне сто сорок…
Мы говорили обо всем. Она не спросила, кто я, я не спросила, догадалась ли она. Это было совершенно неважно. Две девушки сидели в кафе, а я вспоминала свою жизнь. Катя была похожа на меня ту. Если бы я выросла.
Я не поняла, кто она. Мы просто сидели и пили чай. Говорили о какой-то ерунде. А я ловила ее взгляд. У нее были серебряные глаза. Мне казалось, что мы чем-то похожи. Как будто она – это я, но и не я… не знаю.
Потом она попрощалась и ушла.
Да, это все. Что? Повтори погромче. Нет, больше нет.
Зачем? Не знаю. Я старуха. Ты сказала, что ты - Анита, вот я и вспомнила. Нет ничего. Почему так ценю? Не знаю. Я старая, я устала. Ладно, можешь забыть. Или запиши. Зачем? Да не знаю,… просто после меня хоть что-то останется. Нет, я не плачу. Я старая, слезы сами льются.
А Анита, наверное, сейчас выглядит твоей ровесницей… ладно. Я ложусь спать. Можешь идти – я скажу сестре, что ты хорошо все сделала. Не за что. Останешься? Спасибо. Дай еще воды…
Анита? Это ты? Ты опять мне снишься? Я не сплю? Это все-таки была ты? Я догадалась. Почему ты пришла? Уже пора? Наконец-то!
Она была молодой. Молодой душой. Она улыбнулась, и покинула тело так просто, как тесную одежду. Я так не могла. Я слушала ее и думала, как все-таки много потеряла, не прожив человеческую жизнь. Оказываться, умирать бывает радостно… Я этого так и не поняла. Даже ангелы иногда умирают естественно. Только слишком редко.