Глава девять.
Счастливое тёплое лето закончилось. Началась гнилая, сырая, холодная осень. Начались эпидемии инфекционных заболеваний. На следующий год Катюша должна была идти в школу в первый класс, поэтому Галя вынуждена была заниматься документами девочки, оформляя её в школу. Хочешь, не хочешь приходилось встречаться с различными людьми, которые могли уже быть переносчиками заразы, хотя сами могли ещё об этом и не знать. Приходилось покупать продукты в магазинах и на рынках, а там тоже могли быть заболевшие люди. В любом общественном месте можно было поймать какую-нибудь инфекцию. Галя береглась, как могла. Проводила противогриппозные процедуры - каждый вечер или после прихода от куда то, где можно было заразиться, прополаскивала слабым раствором марганцовки пазухи носа и горло, мазала нос противогриппозными мазями. Но если эта инфекционная гадость везде, а ты не можешь «лечь на дно» и не выходить из дома, то где-нибудь обязательно заразишься.
В принципе, они с мужем могли бы и сами учить девочку. Они и учили. Катюша уже читала и считала, училась писать. Мама филолог, папа – физик, то есть полный набор школьных преподавателей на дому и реально можно было дать ребёнку хорошее образование без школы. Но подобной практике ещё не было в системе школьного образования РеФе (хотя количеством «зелёненьких баксов» можно было, да и есть сейчас, решить любую проблему и даже получить диплом о высшем образовании для семилетней девочки. В этой стране РеФе за деньги стало можно всё и даже то, чего нельзя категорически, но уж оченна хочется.
За деньги стало можно всё
В стране под именем РеФё.
За деньги зрячая Фемида,
Покочевряжившись для вида,
Закроет разом оба глаза
При этом подмигнёт зараза.
Весы отложит, бросит меч
И, улыбаясь, начнёт речь,
А пальцем ткнёт себе в карман –
«Сюда месье, сюда мадам.
Кто сколько может господа
Для Вам...народного суда».
Страна Рассея для воров,
Страна Рассея для судов,
Законы для бандитов щит,
Чиновник сыт и чисто брит,
И президент! Он же гарант,
И подписал уже сей гранд)».
И допустят ли ребёнка до сдачи экстерном выпускных экзаменов, толком никто не знал. А потом, организация экстерната могла, по сложности оформления всех бумажных процедур, оказать похлеще самого обучения в школе. Это было основным обстоятельством, по которому родители решили отправить дочку в первый класс.
Вторым моментом было то, что при обучении Катюши дома, ребёнок был бы оторван от реальной жизни, которая, после чёрного разлома СССР, а потом России, становилась, да уже стала, всё злее и злее, всё подлее и подлее, всё беспринципнее и беспринципнее. И надо было, чтобы маленький человечек, уже с детства понял, как нужно выживать в этих диких джунглях, которыми стала её Родина, где каждый человек становился и уже стал другому человеку полярным волком. Катюше надо было научиться общаться со сверстниками, потому что в детский сад она не ходила, а во дворе дома общение со сверстниками проходили под неусыпным надзором мам, бабушек, дедушек или пап. А такое общение не даёт возможности самостоятельно начинать мыслить и анализировать жизнь вокруг. Потом девочку близкие любили и она не знала, что такое людская злоба, жадность, зависть, ненависть и ей надо было бы с этим столкнуться в реальной жизни под присмотром любящих и сильных людей. В этой жизни, которая началась вокруг, человек человеку становился волком.
(Они то и раньше, люди - человеки, не очень любили друг друга, но сейчас, когда общество разделялось на элиту и быдло, страх одних перед народом и ненависть других к элите, зависть и понимание самого ограбления ограбленными, к тем и тех, кто их ограбил, приобретал значение всепоглощающей ненависти всех ко всем. Развращение общества шло по двум направлениям. С одной стороны нищета, безысходность, ненадёжность завтрашнего дня, причём огромного количества людей, почти всего народа, с другой – постоянный страх за награбленное, как бы не потерять, за жизнь свою и своих близких, зависть к более успешным и удачливым, вседозволенность и отсутствие ответственности перед законом, всевластие денег. Один Бог становился защитником и источником душевного отдохновения, но он не мог решить реальных социальных проблем. Это делают люди и только люди. Хлеб насущный выращивают конкретные люди, но их ограбили так, что от деревни ничего не осталось. А то , что осталось, едва выживало. То же самое по всей стране со всей промышленностью. «Руины» от предприятий и заводов. Такого даже фашисты не натворили со страной. Бомбардировки Люфт-ваффе в десятки раз нанесли стране меньший ущерб, чем перестройка и реформы по демократически. Демос – народ, то есть по народному или ещё один вариант – хаос и анархия. Вакханалия, пьяная вакханалия, правителей этой многострадальной страны разрушила государство).
Мама Сергея заболела после возвращения с дачи в Москву. Сергей метался между работой, домом и домом родителей. Выручал Сергея его отец, который пройдя жестокую школу выживания в детстве, научился принимать удары судьбы стоически. Он приезжал к Сергею домой, подменял Галю, когда ей нужно было куда то уезжать, приносил продукты в два дома, готовил и кормил, бывало, сразу всех и маленьких, и больших. А главное, он не давал упасть духом никому, своей молчаливой уверенностью и спокойствием. Глядя на своего отца, Сергей проникался к нему всё большим и большим уважением и любовью.
Он понимал, что рядом с ним, человек, которого можно смело назвать героем, который, не смотря на всё что происходило с ним в жизни, сумел перебороть это всё, сумел остаться человеком с большой буквы, не сломался и не запил, как многие его знакомые и друзья, которым перестройка сломала жизнь. Он, как Маресьев со сломанными ногами, ползёт по жизни, не позволяя себе остановиться или опуститься.
И Сергей был абсолютно уверен в том, что какое бы решение не принял отец, решение это будет разумным и правильным, пускай жестоким, но правильным. Так было всегда, так будет и впредь.
Несколько раз звонил «дед» просил помочь установить местную телефонную станцию «Panasonic», сделать монтаж и разводку по комнатам. Сергей выбрал выходной день и за два дня всё сделал. Шеф опять оплатил эту работу хорошо. Они посидели у него в кабинете, выпили коньяку, кофе, поговорили за жизнь, в основном Сергей рассказывал, а «дед» спрашивал и слушал, и разошлись.
Общаясь с «дедом» Сергей почувствовал, что тот искренне хочет помочь ему, но как Сергей и сам не знал. Не просить же «деда» дать денег, помочь найти работу в Австралии, оформить выезд за границу. Такие дела делают близкие родственники для своих близких, а не чужой дядя за просто так. А интересов у «деда» в Австралии пока не было. Да Сергей и сам не плохо понимал, для чего «дед» поддерживает с ним отношения ( эту телефонную станцию мог поставить любой связист мало-мальски грамотный). Ему Сергей нужен для чего то здесь, в Москве, вот он и помогает ему и даёт заработать денег. Пока, правда, особой нужды в деньгах не было. Родители Гали постоянно тоже денег подбрасывали дочери, но перспектива, которая ждала их всех была ужасной, а вот тогда деньги полетят, как в аэродинамической трубе. Да плюс к этому ещё дикая инфляция в стране. Чтобы не произошло социального взрыва, печатный денежный станок РеФе работал с устрашающей скоростью.
Правительство пыталось бумагой заткнуть огромные дыры в экономике страны. Дыры, которые само же и наковыряло.
Произошло несчастье – убили мужа Маши. Видно за долги, а может ещё какие то разборки были, но вот его уже нет. Не стало молодого парня, остался маленький сын сирота и молодая жена, уже вдова. Убили, подрезав тормозной шланг на автомашине, когда он ночью возвращался из Польши. Если бы не Польская полиция, то так бы и осталось его убийство тайной.
(Российская милиция, тоже ограбленная и оболганная, как КГБ и весь народ давно плюнула на свои прямые обязанности и занималась своими проблемами, то есть проблемами выживания, как и все остальные граждане этой страны. Главной задачей полиции становилось личное обогащение. Кто чем занимался в своей служебной деятельности, то с того и имел навар. Если полиция нравов, то сбор дани с проституток, если борьба с наркотиками, то, естественно, наркотики их кормят, если борьба с экономическими преступлениями, то за эти самые преступления «делавары» и расплачивались «наликом» с «ментами». ДПС, как известно, кормиться от водителей, начальники от своих подчинённых, таможня развернула бурную деятельность и доходы таможенников превзошли все самые смелые ожидания. Но вот только прямые обязанности правоохранительные органы как то подзабыли. Остались правда, «менты» старой советской закваски, которые грабили менее беспардонно и ещё делали различие между случайными преступниками и хроническими, но этих становилось всё меньше и меньше. А молодые шли в милицию работать целенаправленно – заработать денег, как можно больше. Появились внутриведомственные таксы на ту или иную должность и вся система прогнивала снизу до самого верху со скоростью звука, то есть со скоростью прихода денег, после объявления суммы. Хорошей кормушкой стало ведомство налоговой полиции, которое занималось сбором налогов и аудиторскими проверками различных фирм и компаний, причём эти проверки носили характер рэкета. Да все чиновники, которые могли разрешать и запрещать, начали богатеть со страшной скоростью. Трёх – четырёх этажные дачи по Подмосковью росли, как грибы в тёплую и дождливую погоду. Эти дачные поселения за огромными заборами народ начал называть царскими сёлами. И никаким прокурорам и судьям было не интересно, откуда при не столь большой зарплате родственников чиновника и самого чиновника, у его тёщи трёх этажный особняк с тёплым бассейном за несколько миллионов долларов. Это у бедной пенсионерки то?)
А некоторые даже и не стеснялись – все владения оформляли либо на себя, либо на жену. Прокуроры и судьи тоже. У «деда» был знакомый председатель арбитражного суда и этот деятель получал такие откаты, что самому «деду» подобные деньги и не снились в кошмарном сне. Да какой там комбинат по производству паркета, никакого сравнения.
А чиновники местной власти? Сергей тоже кой чего узнал о них, когда «дед» делал отвод земли для постройки посёлка своим работникам под Москвой. Эти - самые настоящие феодалы, без какой либо примеси, со всеми атрибутами, вплоть до права первой брачной ночи.
«Дед» организовывал и сауны, и проституток, и «поляну», и взятки, всё что только можно себе представить, любые прихоти, удовлетворялись.
Вся подобная организаторская деятельность была противна Сергею и «дед», хорошо понимая его, оградил от подобных мероприятий. Для этого были взяты другие люди на работу, от которых потом «дед» избавился, уволив под различными предлогами. (Лицо фирмы должно быть чистым).
Много чего разного узнает Сергей, когда начнёт работать на «деда». Такого, никогда до этого и никогда после этого, он не увидит в своей жизни. И самое страшное, что всё это делалось из за денег и ради денег. Покупались и продавались люди, и сами и их самих, за деньги и ради денег.
«Дед» был хорошим музыкантом, играющим на человеческих пороках и подлостях человеческой души, и он играл по тем правилам, которые придумала новая элита России.
Ещё до убийства мужа, Маша попросила «деда» помочь мужу выкрутиться из сложной ситуации, в которую тот попал. Но Валера, так звали супруга Маши, самолюбивый и гордый, отказался «ложиться под деда», как он говорил, надеясь выпутаться сам.
«Дед» хорошо понимал гордого парня, но он так же хорошо понимал, что тот занимается не своим делом и когда-нибудь снова вляпается в какую-нибудь очередную переделку. Он хотел ему помочь, но так, чтобы потом был уверен, что тот будет под его контролем и не наделает глупостей и вернёт кредитные деньги, выданные ему.
Машу он ценил и поступать с её мужем так, как он обычно поступал с должниками в таких ситуациях, он не хотел. «Дед», вообще, к умным женщинам относился с трогательной заботой, но зато тупых мужиков не переваривал. В этой ситуации с долгами эти самые его качества очень ярко проявились, в двух близких друг другу людях – Маши и Валеры.
«Дед» хотел примирить непримиримое и денег выбросить на воздух не дал, надеясь, что Валера одумается, потому что ситуация его безвыходная. А он, как муж и отец, должен заботиться о безопасности своей семьи в первую очередь. И по мнению «деда» надо быть полным идиотом, чтобы дальше играть со смертью.
А может быть, Валера приревновал свою жену к «деду», видя его заботу о Маше? Кто его знает? Но Сергей знал и знал точно, что никогда у «деда» с Машей ничего не было. У «деда», кроме жены, была женщина, которую «дед» любил. Но это была лебединая песня старика, последняя утеха в его, видимо, бурной жизни, а остальных женщин он просто любил платонической, старческой любовью.
«Дед» был гладиатором, но не от слов - « бой на арене Римского цирка», а от слова «гладить». Он мог обнять молодую, красивую женщину, погладить, как маленькую девочку по голове, по плечам, даже поцеловать в ухо, но не более того. И все женщины в офисе понимали это хорошо и не нашлась ни одна дура, которая попробовала бы развести «деда» на любовь за деньги - она тут же поплатилась бы за это. Её, сразу же, «дед» бы уволил. Сучек он не любил.
На этот раз «дед» проиграл партию в шахматы с судьбой - Валеру убили. Нужно было выручать Машу из беды, потому что начались «наезды» уже на неё, вернее не на неё, а на её квартиру, которую требовали за долги мужа. Позвонили по телефону, угрожали и пообещали выкрасть сынишку. Маша перепугалась, позвонила Сергею и «деду».
Пока суть да дело, «дед» поселил её в съёмную квартиру и попытался по своим каналам найти тех, кто звонил. Ситуация создавалась критическая. Кроме обычных и текущих дел, которые тоже были не сахар, наваливалось ещё и Машино дело, причём очень серьёзно. На самотёк или на милицию пускать, которое было нельзя. В этом беспределе, который творился в стране, каждый должен был сам себя защищать. Или, объединившись в бандитские группы, защищаться уже совместно от всех.
Поэтому «дед», почти в ультимативной форме, потребовал от Сергея переходить к нему на работу, в качестве его заместителя. Проиграв одну партию, он намеревался выиграть другую. В подобных ситуациях настоящие мужики принимают опасность на себя, а не бегают от неё. И «дед» не ошибся – Сергей принял его предложение.
Такого, как было раньше – отработал и ушёл домой, уже не было. Нужно было скорым маршем вникать во все «дедовские» дела. Товар, который поступил из Бангладеш, был наполовину бракованным. Работала в офисе правительственная товарная комиссия. «Форды», для перевозки паркета в Испанию, поступили не новые, как было оговорено в договоре, а трёхлетние. С этим тоже разбирались. Сушильные шкафы для сушки древесины были новыми, но не качественными и по ним тоже нужно было оформлять рекламации и менять на другие. Совсем не такая работа, о которой мечтал Сергей. Но раз подписался под это дело, будь любезен – исполняй.
Администрированием Сергей никогда не занимался. Эта работа была новой для Сергея. Но «дед» знал, чего делал. Он увидел в нём то, что и сам Сергей не мог предположить в себе. А именно - талант организатора умного, инициативного, честного, бескомпромиссного.
Бескомпромиссность плохое качество для дипломата или политика, где изворотливость положительные приобретения человека в его работы. Но для администратора это качество одно из самых основных, если к нему приложена умная голова.
Текучка заедала, Галя беспокоилась и переживала, отец твёрдою рукой гасил всякие сомнения в женщинах, в снохе и матери. Бедная Катюша вместе с мамой ждала иногда до часу ночи папу, без него не ложилась спать. Все требования матери по поводу времени – «спать пора», отметались категорически, даже не успевши их дослушать. Разброд и шатания в семье усиливались. Но Галя терпела, понимая, что по другому её муж поступить не мог.
Она любила мужа ещё сильнее и за это тоже. За то, что он может вот так решительно без оглядки, броситься навстречу трудностям, если они вдруг появились на горизонте. Он будет нести этот груз безропотно, если уж взял его на себя.
(«Дед» знал, что делал, почти всегда. И сейчас он был уверен в своём выборе. Да он и сам был таким же. Он на нюх, как волк, определял своих по силе духа).
Однажды, придя в офис, после где то месяца, как Сергей начал работать на «деда», «дед» с порога сказал –«Тех нашли. Пора Машу перевозить домой». И всё. Кто они, что с ними, где они и как всё происходило, никто так никогда и не узнал.
Сергей взял грузчиков со склада, поехали перевозить Машу домой. Никто не усомнился в том, что Маша дома будет в безопасности. Если «дед» сказал, то значит так оно и есть – дома она в безопасности.
И дальше пошла обычная текучка, «дед» собирался уезжать в Аргентину, часть дел по браку уже решилось, дышать стало полегче и, ближе к Новому Году, устроили выезд на природу. Заказали места в санатории под Москвой для всех вместе с семьями и на выходные уехали отдыхать.
Мама Сергея болела и они с отцом отказались ехать в дом отдыха. Сергей с Галей и Катюшей поехали. На подходе было католическое рождество перед Новым Годом и они в санатории «отрывались по полной», с танцами, сауной, бассейном, лыжами.
Радостные и довольные они возвращались домой. Новый Год отметили на работе тридцать первого декабря большим заказным тортом и шампанским. «Дед» выдал премию всем сотрудникам. Женщинам, под десять процентов в месяц от зарплаты, разрешил со склада выбрать шубы, кстати австралийские, а мужчинам кожаные куртки, естественно, кто хотел. (Через несколько дней про эти десять процентов все уже забыли, и «дед» тоже. Сергей ничего не стал брать. У жены шуба уже была, а ему куртка была не нужна. Он не любил кожаные куртки. Был он высокий и сухой и куртка на нём сидела, как седло на корове, поэтому он всегда носил хорошее пальто или плащ). Разрешил не выходить на работу до православного Рождества, распрощался и второго января улетел в Испанию по делам и заодно отдохнуть.
У Сергея за последние три месяца, наконец, появилось свободное время.
Медовая неделя чувственной любви, так её назвала Галя. Любовь жене ночью, днём дочери развлечения - ходил с ней по Новогодним ёлкам. Он так мало последнее время был с Катюшей, что сейчас навёрстывал упущенное. Девочка была на седьмом небе от счастья.
Она очень любила отца и когда долго не общалась с ним, начинала тосковать, становилась раздражительной. Ей начинало казаться, что отец не любит её. Для неё было очень важно, чтобы те люди, к которым она привыкла, были рядом с ней всегда. Это касалось не только отца, но и мамы тоже. Если кого то из родителей не было дома к тому времени, когда она считала, что все должны быть в сборе, то садилась на диван, брала своего любимого медведя и начинала тупо ждать. Никакие уговоры не могли заставить девочку заняться чем-нибудь другим или лечь спать. Через каждые пять минут она подходила к окну и с тоской смотрела на улицу. И не возможно было понять, что же это такое с ней происходит, потому что, когда вся семья собиралась, то особого внимания тому, кого она так нетерпеливо ждала, не было. Она ровно общалась с обоими родителями. Она начинала тосковать именно тогда, когда кого то не было рядом, как будто всё время боялась, что папа или мама могут не прийти совсем.
Видимо в девочке жил неосознанный страх потерять близкого человека, страх интуитивно переданный или Сергеем или Галей. В Сергее жило постоянное ожидание беды, да и в его жене тоже. И вот этот страх, видимо, они излучали, а Катюша, как чувствительный приёмник, настроенная на их волну, его принимала. Ну а когда все собирались, она упокаивалась и становилась обычным ребёнком.
Сергей приехал со своими девчонками к родителям поздравить их с Новым Годом. Галины родители тоже подъехали, получился большой семейный праздник. Встречали Новый Год всей большой семьёй. Радовались все и все были счастливы.
Те проблемы, которые не давали покоя столько лет на время застольного веселья как то отдалились и забылись. А для Катюши этот Новый Год стал самым счастливым Новым Годом в её жизни. Такого праздника у неё уже не будет никогда. Он врежется в её детскую память на всю оставшуюся жизнь – счастливая смеющаяся мама, улыбающиеся бабушки, радостный отец, обнимающий мать и целующий её в висок, весёлые и хмельные дедушки, в обнимку поющие песни, хоровод вокруг ёлки, пляски «дикарей», вальсы и пары крутящиеся в вальсе в малогабаритной квартире. Это счастье - разливанное, смеющееся, безудержное счастье.
У Сергея появилась служебная машина, на которой он едва-едва научился ездить. «Дед» купил ему права и дал личного водителя в учителя и тот его за неделю научил прилично ездить. Но Москва не подходящий город для обучения и они приспособились ездить до дачи и обратно.
И вот теперь он, забрав родителей, жену и Катю, поехали на дачу не спеша. Дорогу он изучил хорошо, погода была замечательная и они хорошо провели на даче время. Даже заночевали, предварительно протопив печь. Рано утром отец протопил её ещё раз, чтобы женщины вылезли из постелей в тёплый дом, сели позавтракали и вернулись в Москву.
Этот Новый Год Сергей тоже потом помнил всю свою оставшуюся жизнь. Много чего произошло за тот нерадостный и тяжёлый 1996 год. Один год вместил в себя столько, что кому-нибудь другому хватило бы на всю жизнь. Этот год стал для Сергея переломным, который, как метлой, смёл из памяти всё счастливое и хорошее, что было до этого года. Именно этот год навсегда испепелил душу Сергея, выжег всё, что было в душе до самого дна, ничего не оставив для жизни, но вот жизнь не забрал, как бы в издёвку.
Ты где, Учитель мой и брат?
Опять удар судьбы.
Опять прокладывать мне гать
По жизни без любви.
Опять вмешался Чёрный Рок,
Опять скулю от боли.
Опять стеной людской порок
Закрыл любви просторы.
Безумна жадность у людей –
На грани преступленья.
Не знает разума вожжей,
И тени нет сомненья.
Прощай! Учитель мой и брат.
Я не прошу прощенья.
И я, быть может виноват –
Куда направить мщенье?
«Дед» проиграл ещё одну шахматную партию, самую главную - со своей судьбой. И ставкой в этой игре стала его жизнь.
Это был сильнейший удар по всем, кто работал с «дедом», любили его и рассчитывали, что такой человек поможет им пережить эти сумасшедшие перестроечные годы. Сергей не менее, а может быть даже более других, переживал эту потерю. Они с ним сдружились за столь короткий срок крепко. Зародилась настоящая мужская дружба, между, столь разными и столь похожими друг на друга, людьми.
«Дед» был генератором, двигателем, и не только в том конкретном деле, которым они занимались. Он был генератором жизни, причём в прямом смысле этого слова. Люди, связанные с ним работой, всю свою дальнейшую жизнь планировали именно с расчётом на то, что «дед» будет главным в их жизни локомотивом, что он не бросит их, будет всегда прикрывать и заботиться о них.
Они добровольно передавали ему пальму первенства, уверенные в том, что и они займут, благодаря ему, достойное место в этой жизни. Он для всех них был вождём. За такими в древности шли целые племена на борьбу с врагом.
А борьба действительно шла в этой стране, гибли люди, горели их дома, их женщин насиловали захватчики. Такое время и такая страна.
Его сотрудники не ощущали себя наёмной рабочей силой, и «дед» специально подбирал именно таких людей – кадры решают всё, это любимая его присказка. Люди, именно конкретные живые люди, создают и творят что то на этой земле.
(Не экономические программы, не лозунги разного толка, не президенты и парламенты, не новариши - бандюки, не телевидение и журналисты, не идеологи разномастные, орущие с пеной у рта о своих идеях и светлом будущем под их знамёнами, а конкретные люди, не важно какого, но конкретного, именно конкретного, труда. А «дед», и такие, как «дед», был их конкретным вождём, который не боялся брать на себя не только самое трудное, но и самое мерзкое и подлое, ради этих людей.
Наверное кто то может сказать, что люди слабые, всегда ищут в жизни за кем-нибудь укрыться. И это действительно так. Всякий слабый ищет более сильного, чтобы выжить. Так Бог создал этот мир. Но тогда это значит, что сильный и уверенный в себе, должен принять дар Бога, взвалить на себя то, с чем не может справиться слабый и не гордиться этим, потому что не он сам, а Всевышний, доверил ему других людей. И его задача оправдать это доверие. И не только доверие, но может быть ещё и память тех поколений сильных и слабых, которые создавали и творили в этом мире до прихода этого сильного. Уважать память тех, кто защитил и сохранил этот мир для будущих поколений, в том числе и для этого сильного в данный момент времени и в данном месте. А эти слабые и есть память тех, давно ушедших.
Гордиться тем, что ты силён, и унижать тех, кто слабее, есть подлость и глупость.
Глупость, потому что в этом мире ничего не исчезает в никуда и не из ничего не берётся – всемирный закон сохранения массы и энергии. И, когда-нибудь, сильный станет слабым, а на смену ему придёт сильный, рождённый слабой женщиной - и бумеранг вернётся, чтобы вернуть долги. Любая подлость возвращается хозяину, рано или поздно. И это тоже закон всемирного равновесия и великой справедливости.
Очень мудрая народная поговорка подтверждает эти законы – лычко всегда вяжется с ремешком. Так говорят про мужа и жену. В семье всегда есть доминанта, а если нет, то и семьи нет. Лыко – это кусочек коры липы– слабый на разрыв, а сыромятный ремень порвать очень трудно. Так почему ж тогда не вязать ремешок с ремешком? А вот не вяжется – такие семьи очень быстро распадаются. И то же самое, если лычко связать с лычком – будет несчастная семья. А вернее несчастные дети. Всё справедливо в этом мире, и законы его незыблемы и не попираемы ни кем и ни когда. Любая попытка изменить что-то в этих законах, приспособить их под себя, кончается ещё более худшими последствиями для попытавшегося. И долг каждого пришедшего на эту землю, прожить свою жизнь так, чтобы не нарушить своего внутреннего равновесия. И тогда потери будут наименьшими. Потери будут всегда – по закону равновесия и справедливости, каждой удаче сопутствует неудача, каждому успеху – какое-нибудь горе или беда. Нет абсолютного счастья и абсолютного несчастья, есть их различная комбинация. Надо принять свою судьбу и ничего не бояться. Что должно случиться в вашей жизни всё равно случится, но вы можете минимизировать потери, это вам под силу).
О смерти «деда» сообщил его сын. Когда неожиданно приехал после Рождества в офис. Сергей сидел занимался документами по отводу земли под строительство нового посёлка для сотрудников фирмы, когда дверь открылась и парень, почти ровесник Сергея, молча кивнув, зашёл в кабинет. Они не знали друг друга, виделись мельком, один раз. Деревообрабатывающий комбинат «деда» был под Питером, и его сын при Сергее только один раз приезжал в Москву к отцу. Он не был похож на отца ни внешне, ни внутренне. Сергей сразу, при первой встрече, почувствовал его отчуждение и неприятие.
Так бывает, и очень часто. Вроде бы незнакомый человек, видишь его первый раз, но сразу понимаешь, что ты ему не симпатичен, или наоборот, какое то внутреннее чувство тепла разливается в душе от его открытой и доброй улыбки. И ты сам в ответ ему тоже добро и открыто улыбаешься. И сразу же устанавливаются дружеские отношения, вроде бы ни с чего и ни на чём.
В этом случае был как раз первый вариант. Они были друг другу не симпатичны.
Но, тем не мене, они дружески поздоровались. Сергей попросил секретаршу принести чаю и печенья гостю с дороги. Пока ждали чай, второй человек в фирме, после «деда», закурил и молча подошёл к окну. Сергей тоже не торопился нарушать молчание. Было странно, что он сюда приехал. Никаких предварительных договорённостей не было, и «дед» не предупредил, что сын может приехать.
Секретарша принесла чай, улыбнулась и вышла. Молчание затягивалось и Сергей предложил Андрею сесть.
(Сергей, наконец, вспомнил как его зовут. «Дед» про сына ничего не рассказывал. Что то между ними было не так. Сергей это чувствовал. Может, обида за мать – у «деда» была женщина, то ли ещё какая кошка пробежала меду ними когда то, разговоров об этом шеф не вёл. Он мало о себе чего рассказывал. Единственным был тот разговор, самый первый в электричке, про то кто он и где родился. И всё).
Андрей, не подходя к столу, глядя в окно, медленно начал говорить – «В Испании отец катался на прогулочной яхте со своими компаньонами. Был шторм, двигатель заглох, яхту боком повернуло вдоль волны и она перевернулась. Спаслись только те, кто в этот момент были на палубе. Остальные, в том числе и отец, утонули.
Мне вчера позвонили из Испании. Я сегодня улетаю туда. Самолёт вечером, билет на руках».
Отошёл от окна, потушил сигарету аккуратно в пепельницу, взял чашку чая и, всё так же молча начал пить.
Сергей тоже молчал, совершенно оглушенный. Он никак не мог поверить в смерть «деда» до конца. Чтобы такой живчик, как «дед», вот так просто, незатейливо, как обычный отдыхающий, мог утонуть, ему не верилось. Сразу вспомнилась Маша, её муж, Сергей попытался найти связь и не находил. Потом замелькали мысли о его компаньонах, и о том, что они что то не поделили. Испанцы народ горячий, «дед» всегда восхищался ими, (и всегда говорил, что в Испании рэкет не возможен, потому что ни один испанец не позволит никому себя ограбить, он лучше сдохнет на ноже) и, может быть, произошла ссора. А «дед» тоже очень горячий и тоже не позволит наступить себе на горло. Гордый и независимый народ и гордый «дед» – это больше походило на правду. Но, как бы то ни было, «деда» нет, и в его смерть совершенно не верилось.
Андрей продолжил - «Московский офис нужно начинать сворачивать. Всё со складов нужно быстро продавать, рассчитываться с людьми, гасить кредиты, по возможности. Аренду офисных помещений, аренду складов и аренду земли под посёлок пере арендовать до конца года, тем более что год только начался. Деньги получить сразу, тоже по возможности. Зарплата Сергея останется до конца года той же, какой была при отце, плюс премия по окончании всех дел. Если Сергей закончит раньше - тем лучше, но зарплата будет выплачена всё равно до конца года» и замолчал, вопросительно глядя на Сергея.
«Да» – думал Сергей, «Закваска то у парня «дедовская», хоть они и не похожи». Андрей объяснил своё решение тем, что он не сможет эффективно контролировать и Москву и Питер. Но, если Сергей способен полностью заменить отца в Москве, то он согласиться оставить Московский офис.
К такому развитию разговора Сергей не был готов. Сергей был хорошим исполнителем чужой разумной воли, а не генератором идей. Валера, муж Маши, уже поплатился за то, что занялся не своим делом. Мало того, что сам поплатился, так он ещё и подставил собственную семью, и только благодаря «деду», Маша сумела выкарабкаться из той ситуации. Россия не та страна, где можно честно делать дело. Успех дела в России зависит совсем не от личных деловых качеств, а от многих случайностей, происходящих совершенно по непредсказуемым обстоятельствам. Много, если не всё, зависит от личных связей с сильными мира сего. Стоило подумать над предложением Андрея и очень серьёзно. А времени Андрей ему не оставлял. Ответ должен был прозвучать сейчас, здесь в офисе.
«Что ж» - думал Сергей –«Спекуляция не его выбор». Сюда он попал волею обстоятельств, от него не зависящих. Он честно выполнил обязательства, взятые на себя. Теперь человека, которому он обещал помощь и которого уважал, нет. Он свободен от каких либо обязательств перед его семьёй. А потому Сергей не согласился остаться шефом Московского офиса, решил отказаться от предложения и начинать готовить документы на сворачивание дел, согласившись на условия Андрея.
Андрей уехал, а среди сотрудников поселилось уныние и скорбь. Сергей начал готовить фирму к самоликвидации.
Через четыре месяца Сергей, почти, ликвидировал фирму. Сотрудники разошлись, мебель на фурах перевезли в Питер, склады опустели, объявления о пере аренде были даны, землю тоже собирались пере арендовать знакомые «деда», банковский счёт был, но пустой, только долги по кредитам, но не очень большие. Андрей сказал, что он в состоянии их вернуть. Сергей был свободен и мог искать новую работу. Но пока он получал зарплату от Андрея, он не особенно беспокоился, а занимался в основном своей семьёй, которую за это время подзабросил.
Труп «деда» не нашли. Могилой стало море. «Дед» прожил не простую и интересную жизнь. И смерть его была не простой и не понятной. То ли была. То ли не было. Он не моряк, а могила моряка – море. Погиб на взлёте, а не на больничной койке, купаясь в собственном дерьме – достойная смерть для такого человека. Жил не обычно и умер так же, не обычно.
Слова давней песни вертелись навязчиво у Сергея в голове, когда он на даче валялся в саду на кушетке, наблюдая за женой и дочерью, которые собирали первые цветы в букет – «и неизвестно, кому повезло»….
Жизнь – рулетка,
А не фарс.
Ваша метка?
Вам в анфас.
Пуля – дура –
Не для Вас.
Ваша пуля –
Прямо в глаз.
Поздно, друг
Метаться Вам.
Вы – игрок.
Так, по рукам?
Карта –
Мечена судьбой.
Ваша взятка,
Дорогой.
Не смухлюешь –
Не дано.
И не спрячешь –
Не свезло.
Неизвестно,
Правда, кто?
Кто, ни кто,
Уж, всё равно.
Тут и карта
В масть легла,
Тут Вас пуля
Догнала.