– Эпохальное событие, воскликнул вошедший Патриот.
– И какое же, спросил Шизофреник.
– Съезд братии, во какой.
– И куда же, спросил Шизофреник.
– Как куда, удивился Патриот.
– Куда съезжает и надолго ли.
– Не съезжает, а съезжается. Жить станет лучшее, жить станет веселее!
– Да, событие действительно эпохальное. Как спрашивал известный герой: съест или не съест – вот в чем вопрос.
– Скорее всего съест, мрачно заметил Шизофреник.
Приближение съезда чувствовалось во всем. В Заибанье произошло землетрясение. Картошка исчезла даже на рынке. Неурожай – десятый год оправдывались "Избестия". Улицы Ибанска были завалены снегом, так как план его вывоза был выполнен аж на десять лет вперед. Единственной внеплановой отраслью ибанской экономики оказалось производство лозунгов и транспарантов, и находчивые ибанцы отчаянно сражаются за право обить и оклеить ими свои жилища, так как план ремонта квартир на это столетие тоже выполнен. Пусть не веселее, но зато теплее, шутили ибанцы. Чтобы пресечь прагматический подход ибанян к лозунгам, провели шумный показательный процесс над оформителем Ибановым, умудрившемся сбыть налево два миллиона транс-спорантов "Наш народ будет жить при комизме". Но эффект оказался прямо противоположным – тысячи новых дельцов ринулись в бездонную кормушку. Из дарового материала сотни подпольных предприятий в кратчайший срок наладили производство дефицита – от трусов до парусов включительно. Изобретатель срочно ушел в творческий отпуск и сконструировал антиустановку, в которой лозунги расчесывались, отбеливались и превращались в сверхдефицит – вату. Но его предприятие вскоре лопнуло, так как в сране перестал расти хлопок и лозунги производить стало не из чего.
Итак, Ибанск клоакотал – съезжались самые дорогие в мире гости. Участники готовились к очередному заибанскому пятиборью: сиятельнее, громче, чаще, быстрей и выше, еще выше. Аккомпанировал сам Заибан, поэтому казус все-таки произошел. 8-я и 9-я страницы поменялись местами; 7-я оканчивалась словами: "Мы непременно достигнем поставленных братией целей, потому что мы...", а 9-я начиналась словами: "...идиоты". Зал устремил взгляды на хлопарей, но те молчали – аплодисменты в этом месте предусмотрены не были. Поскольку в эфир доклад Заибана шел с пятиминутной задержкой, то опытный сотрубник самолично прочитал 8-ю страницу. Доклад закончился ныне ставшей крылатой фразой: "Удвоим, нет, утроим нашу роботоспособность!" Физик подсчитал, что за первую неделю съезда имя Заибана было упомянуто семнадцать тысяч раз, а аплодисменты составили треть времени заседаний.
На выходные дни был устроен перерыв, и всем участникам была предоставлена возможность предаться влюбл*ядству. Для эффективной критики деморализации западного общества из Парижа были выписаны пять тысяч девочек.
– Насколько же наше общество стало гуманней, комментировал эту информацию Патриот. При Хозяине Сотрудник забирался на последний этаж высотного здания, построенного специально для этой цели, и в телескоп выискивал привлекательных девиц, которых немедленно доставляли ему в Кебинет, а наутро их пепел уносило сточными водами в Ибанючку.
В понедельник трутовые блудни продолжились. Перед перевыборами Заибана каждому участнику съезда за активное участие в общественной деятельности выдали награду: по канадской дублёньке. А после оглашения результатов выборов от грома аплодис.ментов зазвонил единственный уцелевший в Ибанское колокол. Резолюции съезда были приняты единогласно, а речь Заибана была включена во все первоистошники литер-ату-ррры, ибанизма и истории шатьи-братьи.
(Продолжение следует.)