Вечер. Я включаю новенький магнитофон: у меня несколько кассет – всё популярные группы тогда – пятнадцать лет назад – и плыву по волнам под высокий голос. Мамы еще нет, я прослушиваю всю кассету, - делаю громко. Таинственный голос, взрослые страсти. Старший товарищ учит меня выживанию по наивно составленному букварю. Первые алкоголи, украденные у мамы, нырянье в снег, сугробы по-пояс, по-грудь. Раскраснелись, промокли, простыли. Что-то должно произойти чудесное. Должна быть Она. Снегурочка. И вот стол сервирован как полагается: весёлый звон, бегущие картинки, бенгальские огни, огни горят, вращаются, елка блестит таинственно в тёмном углу.
Весь мир – странный, сияющий – в нашем распоряжении: крики, хороводы, вечные "потерявшиеся" в сугробах, чужие квартиры, компании, сквозь пелену, снова угощение, - везде звучит высокий голос, - это хит, тогда, пятнадцать лет назад. Улыбающиеся лица, шутихи, шутки, шум, девушки танцуют, лица, лица, лица которых нет. Кто-то в обнимку, а кто-то заснул на полу. Идём в другое место – всё вертится в голове, рюмка выплёскивается за спину – в пятно на ковре – простые народные забавы.
А утром улицы будут заплёваны мусором, мы выйдем, опять запьём всё это, - кто может. Яркое-яркое белое утро жжёт усталые глаза, «скрип-скрип» - мы вместе, бледные, хочется домой – одному: я знаю – там со мной будет этот высокий голос, поющий о взрослых, нешуточных страстях, тогда – пятнадцать лет назад.