- Левее, левее, ещё левее… во-от, так хорошо, - голос пассажира звучал ровно, успокаиваемый послушными движениями водителя.
Впрочем, надо сразу отметить, что это был мой голос. И в качестве пассажира я выступал добровольно, великодушно решив дать порулить моей спутнице Татьяне. Уж больно красноречиво горели её глаза, когда случалось нам заговаривать о руле. Таня, конечно, стала отнекиваться, но потом нерешительно уступила моим уговорам, не забыв при этом предупредить, что последний раз сидела за рулём в 2005-м году (права у неё уже были), деликатно промолчав о причине прекращения своей водительской практики.
Мы держали обратный путь из Ильинского. Саша с Олей уже умчались вперёд, увозя свою спутницу, которая совсем недавно присоединилась к нашей благотворительной деятельности, но уже успела натворить немало добрых дел. Этакий живчик в юбке (прости, Маша) с очаровательной улыбкой!
Я же возвращался из этой поездки с новым чувством. Чувство было смешанным, порождённым неким застольным событием в доме батюшки, произошедшим во время обсуждения наших дальнейших планов.
- Что же, чередование плохого и хорошего, радостного и печального в нашем мире неизбежно, - философски заключил я. – Но настраиваться нужно на позитив. Слава Богу за всё!
Из памяти выплыло всепобеждающее, тёплое чувство послепричастия.
Готовясь к этой поездке, я для себя решил: в день, накануне оной, отложить все дела и начать загружаться как можно раньше, чуть ли не в середине дня, чтобы пораньше лечь спать… Не скажу, что мне это совсем не удалось, да и Саша помог загрузить прицеп и машину, но всё равно лечь спать раньше часа ночи не получилось. Утром из дома я вышел в полпятого.
В день загрузки приезжали Марина и Сергей Зуевы, привезли вещи и стол для батюшкиного компьютера. Накануне этого дня забрал часть вещей у Светланы с улицы Свободы. Бакушина Ирина Михална с мужем привезли на своей Окушке три большие коробки. Ещё от людей в тот день звонки были, но все они были отложены к следующей поездке.
Спаси и помилуй, Господи, всех жертвователей!
Очень хотелось причаститься. Как и всегда волновался перед исповедью. Получится ли она? Омоется ли моя «душа – птица», расправив свои пёрышки под благодатными лучами таинства Покаяния?
Интересно, кого какие мысли одолевают в это время?
Я так и не научился записывать свои грехи на бумажку. Бессистемный я. Может, оттого и не могу так долго справиться со своими грехами, что не «долблю их в одну точку» регулярным покаянием и смирением? Как узнать это? Кто бы сказал, как надо? А если и скажет кто, то, как применить это правильно к себе?
Помилуй нас, Господи!
Выйдя после службы из холодного, ещё не прогревшего свои толстенные каменные стены Ильинского храма, мы попали в объятия тёплого и солнечного дня. Щебетали птицы, лёгкий ветерок пригонял новые порции свежего лесного воздуха, где в низинах ещё стояла вода от не так давно растаявшего снега. На земле, под порывами этого ветерка пыталась шелестеть жухлая прошлогодняя трава…
Здесь нужно отметить, что у меня уже входит в традицию по пути к о.Роману, съехав с основной трассы и разменяв с десяток километров после неё остановиться, заглушить мотор и, выйдя из машины, размять затекшие мышцы и вдохнуть пьянящий своею густотой местный воздух.
Он здесь необыкновенный. На контрасте с дорожной гарью легко понимаешь, что в Москве воздуха просто нет. Как мы здесь живём, в этом огромном, шумном, пыльном, загазованном городе?
Я стоял перед храмом с блаженным видом и просто внимал своему состоянию. Маша, Даша, Дима, Саша и Оля вместе со мной ждали батюшку. Таня, моя спутница, задержалась в храме. Как потом стало известно, её батюшка тоже причастил. Она же тоже подвиг совершила – выехала вместе со мною, в такую рань!
Я стоял и млел. Наверное, мой вид не смог оставить равнодушной Олю и она что-то мне сказала (что, я не запомнил…).
- Хорошо как! – как-то потерянно ответил я.
- Конечно, хорошо быть безгрешным... – осторожно заметила Оля.
А ведь и, правда, подумал я. Я же сейчас безгрешен!
Вам никогда не доводилось об этом думать после Причастия? Я, так, в первый раз об этом задумался. Посмотрел на себя со стороны… руки-ноги те же, да и куртка со штанами.. а, поди ж ты – БЕЗГРЕШЕН!
Надо же, в Церкви уже не первый год, а в таком свете себя увидел первый раз. И что характерно, захотелось хотя бы ненадолго сохранить это состояние!
БЕЗГРЕШЕН! Вот бы больше не грешить! Не завидовать, не злиться, не оценивать никого… просто жить и довольствоваться тем, что есть. Что тебе Бог дал… Смотреть себе под ноги и делать ту работу, на которую тебе Господь силы даёт. Просто делать, не проявляя себя самого, не присваивая ничего себе. Не своевольничая и не порождая тем самым грех. В котором, опять, нужно каяться, получать разрешение от священника, причащаться… и снова стоять полминуточки безгрешным…
Дорога. Хорошо, когда попадается собеседник, с которым не нужно напрягаться. Я вообще люблю ездить молча, и даже радио редко включаю. А ещё я где-то слышал, что органичными отношения с человеком можно назвать тогда, когда с ним комфортно пребывать в молчании… так вот, в той поездке мне было комфортно не только говорить, но и молчать.
Запомнился рассказ Тани.
Иду по тротуару. Справа и слева припаркованы машины, так что между ними проход довольно узкий. Вижу, впереди на этом проходе лежит БОМЖ. Мимо него протиснуться можно было, но я как-то решила обойти, причём для этого мне пришлось значительно потрудиться, обходя ещё несколько машин.
Обошла, иду, думаю:
- И не стыдно тебе, Таня? Человек всё ж лежит, может, нуждается в чём? Может ему плохо?...
После недолгих колебаний вернулась, спрашиваю:
- Вам чем-нибудь помочь?
Он не был пьян, но это не помогло ему сразу понять, о чём я говорю. Он просто не ожидал. Когда до него дошёл смысл задаваемого вопроса, он тихо проговорил:
- Мне попить бы…
Я предложила ему денег, с тем, чтобы он сам пошёл и купил себе пить. Его ответный взгляд дал мне понять, что в его виде и состоянии это будет сделать непросто. Как я потом поняла, у него просто не было на это сил. Тогда я пошла и купила ему воды, хлеба…
- Видел бы ты, Дима, как он меня благодарил! Меня так не благодарили никогда в жизни… Он просто не ожидал, что ему могут помочь. Мне вообще показалось, что он уже лежал и умирал. Кем бы я была, если прошла мимо?
А я про себя подумал:
– А мимо скольких мы так и проходим?!
Прости нас, Господи.
Таня продолжала:
- Мысль, которая сильно задела меня, когда я уходила от него - чем я лучше него? Ну, прилично выгляжу, ну, работаю в офисе, не валяюсь на улице… а душа?? Может быть, внешность бомжа - это как раз моя душа… - Таня не много помолчала, затем опять заговорила.
- Смотрю на себя со стороны и, кто же мне сможет помочь тогда, если я прохожу мимо помощи другим?
***
По мере приближения к Москве, естественно, стали собираться пробки. Саша упёрся в оную на Горьковке пред Ногинском. Немного постояв, развернулся и поехал через этот город, ранее носивший имя Богородск (название-то какое!).
Получив от Саши предупреждение о пробке, мы сразу свернули в трассы. Пропетляв немного по Ногинску, решили выехать опять на шоссе, но уже ближе к Москве. Пробку, в которой стоял Саша, мы миновали, а остальные, пугающие своей густотой на горизонте, при нашем приближении удивительно рассасывались… В ответ на мои реплики по этому поводу, Таня с олимпийским спокойствием отвечала:
- Ну, это же просто светофоры, Дима… Нужно думать, что пробки там нет. И тогда её там действительно не будет!
После всего этого, подъезжая к МКАДу, я уже с бОльшим уважением смотрел на свою попутчицу… кроме светофоров, которые мы в подавляющем большинстве случаев проезжали с первого включения, мы нигде не стояли! Водители меня поймут.
По кольцу мы проскочили быстро. Заехали, поставили прицеп. Получилось, что при этом Таня познакомилась с моими родителями. Всем было очень приятно. Потом я отвёз Татьяну в Тушино и мы договорились, что, Бог даст, я её ещё поучу вождению…
Утомлённый, но довольный я вернулся домой. Нет ничего приятнее того, когда тебя ждут дома. И как это важно - чувствовать благостность простых вещей.
12 - 22.апреля 2008г.