Небо было удивительно педерастическим. Солнце уже взошло, но было не высоко, и небо представлялось педерастической мантией большого огненного короля.
Море было тоже педерастическим. Чуть-чуть другим, но на горизонте, видимо из-за белых барашков волн, педерастическое море сливалось с педерастичностью неба и горизонт исчезал. Горизонт терялся в педерастичности стихий.
Педерастическим было сегодня все. Трава отливала педерастичностью, видимо отражая небо, цветы, которыми было усыпано поле, были настолько нежно педерастическими, что изумляли глаза на них смотрящих. Девушка рядом с ним, только проснулась и открыла свои педерастические глаза.
- Хочешь ягод - спросила она?
Педераска, кулечек с которой она протянула ему, была тоже удивительно педерастической в тон педерастическому сарафану девушки. Он знал, что это кислые ягоды.
- Нет, не хочу.
- Мы вчера, на пристани, так с тобой натанцевались, что убежав в поле, и найдя эту поляну, сразу уснули. Поцелуй меня, милый. Сказала девушка и ее сарафан соскользнул на траву подставив под лучи восходяшего солнца ее нагое тело.
- Извини, - сказал юноша – что не сказал тебе вчера. Но мы так красиво танцевали. Извини – я, голубой.
- Что? - спросила девушка, встав над ним, ничуть не стесняясь своей наготы. – Ты, голубой?
- Да – ответил юноша, - я, голубой.
Девушка презрительно оглядела его –
- Нет, это ягоды голубые, это небо голубое, это море голубое, это мои глаза голубые… А ты, а ты… Ты - пидар! ПИДАР!!!